Через тернии к звёздам (новеллизация кинофильма)

      Настало утро. Коричневое низкое небо едва пропускало солнечный свет. Сильный ветер гнал по небосводу грязно-зелёные облака и дымные струи. На грунте и редких каменистых дорожках виднелись лужи, где-то они слегка дымились, медленно разъедая под собой почву или каменную плитку. Памятник древнему божеству – Тию – был почти скрыт сизым ядовитым туманом. На улице не было ни одной живой души. Впрочем, в такую погоду выйти из укрытия мог разве что военный в тяжёлом скафандре противохимической защиты. Не спасут ни противогазы, ни кислородные маски. Тем, кто хотел выехать по своим делам в обычном транспортёре, оставалось только ждать, чтобы ветер хотя бы на время сдул эту мерзость.       В небольшом, но только с виду, так как основная его часть находилась в глубоких подземельях, здании Института Биологии, в единственном помещении, имевшем окна во внешний мир, за широким металлическим письменным столом сидел невысокий человек. Его длинные волосы, давно не мытые, спутанные, были совсем седыми, а слегка вытянутое лицо изрезано морщинами. Под глазами мужчины виднелись огромные «мешки» – он не спал уже несколько суток подряд. Тонкие губы были плотно, до белизны, сжаты, словно человек сдерживался, чтобы не закричать от страшной боли.       На письменном столе лежали несколько книг и стоял старинный телефонный аппарат с диском для набора номера. Правда, человек за столом не часто пользовался этим аппаратом. Звонить было почти некуда, да и разговоры, как правило, прослушивались.       Перед мужчиной лежала замусоленная толстая тетрадь с коричневой обложкой, в которую он быстро заносил какие-то записи обычной шариковой ручкой малинового цвета с малиновыми чернилами.       Изредка человек смотрел в окно, снова и снова смотрел на свой страшный мир, чтобы снова с утроенной энергией приняться за свои записи. Надо было успеть записать всё. Можно и опоздать. Друзья давно сообщили ему, что всесильная компания «Чистый воздух» весьма активно им интересуется, до такой степени, что следит буквально за каждым его шагом. А как же может быть иначе, если агенты этой компании почувствовали угрозу своему всемогуществу? Разве для того «Воздух» раз в месяц открывает по новому заводу по производству защитных предметов – противогазов, детских масок, респираторов, скафандров – чтобы кто-то разом перечеркнул и сделал бессмысленными эти грандиозные капиталовложения?       Внезапно телефон зазвонил противным дребезжащим звонком. Человек снял трубку и сказал:       – Да, слушаю.       – Ты меня узнал, мой старый друг? – раздался из трубки омерзительный звонкий тенорок.       – Узнал, – человек, сидящий за столом, побледнел, сжав трубку в кулаке с такой силой, что его пальцы побелели.       – Глан, дружище, – ласково произнёс голос в трубке, – тебе нечего бояться, если ты сдашь нам… гм… результаты своей работы.       – Я понял, – ответил человек по имени Глан. – А ещё я понял, что ты должен от меня отстать!       – Я ведь тебя ещё ни разу не предупреждал, не угрожал, – задребезжал в трубке тонкий голосок, – и сейчас не угрожаю. Я предлагаю тебе мир.       – И именно поэтому против меня возбуждено дело в имперском суде? – крикнул Глан. – Этот мир ты мне предлагаешь? Лет сорок просидеть в бункере без воздушных фильтров?       – Ты же знаешь имперцев. Они пошумят, пошумят, но мои доводы их убедят.       Голос в трубке вздохнул и продолжил:       – У тебя есть время до завтрашнего утра. Всех своих выкормышей вывезешь в квадрат сто сорок. Там их и оставишь. Институт твой я покупаю, покупаю дорого, бедствовать не будешь до конца своих дней. Уж очень он подходит для моих исследований и моего производства. После сделки тебя отпускают за недостаточностью улик, и ты свободен. Купишь маленький подземный бункер со своим воздухогенератором. На пищу тебе хватит, ведь кормить тебе больше никого не нужно, жена твоя умерла двадцать витков Дессы назад, своих детей у тебя нет. Всё ясно?       Не дожидаясь ответа Глана, говоривший прервал звонок. В трубке послышались короткие гудки.       Глан кинул трубку на аппарат, обхватил голову руками и застонал. Он понял больше, чем хотел сказать говоривший с ним по телефону дессианец. Всю его работу уничтожат, как и её результаты. Конечно же, договор о продаже его института будет фиктивным, после его подписания Глан не получит ничего и попадёт в тюрьму, где скоро умрёт или от грязного воздуха, или же от непосильного каторжного труда на одном из химических заводов ведущей корпорации планеты «Чистый воздух».       Глан протянул руку к телефону, снял трубку и, пытаясь унять дрожь в руках, набрал короткий номер.       – Ракан? Зайди ко мне. Срочно нужно поговорить.       – Хорошо, – тихо ответил человек, который поднял трубку. – Иду.       Ждать пришлось недолго. В кабинет Глана вошёл мужчина с квадратным, словно высеченным из гранита, лицом, на левой стороне которого виднелась короткая странного вида бородка, словно расширяющаяся книзу. Он подошёл к хозяину кабинета и протянул руку к его лицу, не дотрагиваясь до Глана. Тот же жест повторил и Глан. Это было старинное дружеское приветствие на планете Десса.       – Что случилось, друг? – спросил Ракан.       – Ты уже догадался, кто мне звонил? – спросил Глан тихим голосом, почти шёпотом.       – Да, – сказал Ракан твёрдо. – Он и мне звонил.       – И что? Предлагал убить меня? Или посадить под домашний арест? Пока меня не арестовали имперцы?       – Нет, – ответил Ракан удивлённо. – Он предложил мне долю с продажи Института, явно догадывается, у кого больше шансов пройти во власть. Я сразу понял, что тебя хотят убрать. В тюрьму или убить – уже неважно.       – Ты помнишь наш разговор? Ты помнишь, о чём я тебя просил?       – Да, мой друг. Мне нужно ещё около часа, чтобы всё подготовить.       – Ну, хорошо. Тогда я тебе кое-что хочу показать. Пока я ещё здесь, – сказал Глан и встал из-за стола. Он подошёл к двери, открыл её и поманил рукой Ракана. – Иди за мной.       Они вышли из кабинета и долгое время двигались по большому коридору, по обе стороны которого было множество металлических дверей с привинченными к ним номерами и фамилиями сотрудников. В конце коридора была большая дверь лифта – институт располагался на пятнадцати подземных уровнях.       Войдя в лифт, Глан пригласил в него Ракана и, когда тот вошёл следом, нажал кнопку самого нижнего уровня. Тусклая кабина, облицованная видавшим виды пластиком когда-то снежно-белого, а сейчас грязновато-коричневого цвета, медленно поползла вниз.       – Что ты мне хочешь показать, Глан? – с тревогой в голосе спросил Ракан. – На том уровне ведь только перископная, находящаяся так глубоко на случай ядерной войны!       – Финал моих исследований близок, мой друг, – ответил Глан, загадочно улыбаясь. – Напоследок ты должен с ним ознакомиться.       Ракан ничего не понял, но промолчал.       Лифт со злобным скрежетом остановился. Друзья вышли в тускло освещённый коридор, в котором стоял затхлый воздух. Несколько ламп искрили и мигали, из-за чего глазам Ракана скоро стало немного больно.       – Вот здесь, – сухо сказал Глан, когда они с Раканом прошли дверь в перископную, открыли небольшую ржавую дверцу в глухой стене и отошли от лифта шагов на сто по небольшому техническому коридору, о котором Ракан даже не подозревал. Он считал, что за этой неказистой дверцей находится всего лишь старый распределительный щит.       Глан посмотрел на стену коридора, по которой шли металлические трубы и змеились кабели высокого напряжения. Он уверенно подошёл к стене и провёл рукой прямо по одному из кабелей. Неожиданно в стене открылось отверстие – часть её вместе со всей бутафорией поднялась вертикально вверх, обнажив проход в ещё один, уже ярко освещённый коридор, на сей раз чистый и с высокими потолками. В конце коридора виднелась странного вида лестница, поднимающаяся к какой-то небольшой дверце.       – Идём, мой друг, – сказал Глан.       – Так что ты мне хотел показать? – спросил Ракан, стараясь скрыть удивление, когда друзья зашагали к лестнице.       – Это моё изобретение. Работа, о которой не знает даже он. Живая биомасса.       – Что? – задохнулся Ракан. – Какая ещё биомасса?       – Биомасса. Биологическая субстанция, которая пока что лишена телесной оболочки, разума, души. Я боюсь оставлять тут запасы живой массы…       – Она так опасна? – перебил друга Ракан.       – Сейчас она не опасна. А завтра может стать опасной.       – Не понимаю, – нахмурился Ракан.       Глан промолчал, показав другу на дверцу наверху лестницы. Поднявшись к ней, Глан провёл рукой над дверцей и та послушно открылась.       Тут же на друзей нахлынули непонятные звуки, какие-то вопли, стоны, бормотание, плеск… Войдя за Гланом в открывшуюся комнату, Ракан был поражён. Небольшой и очень тускло освещённый жёлтыми лампами накаливания зал был забрызган какой-то непонятной жижей, к низкому потолку прилипли несколько пузырей. Но под заляпанным потолком находился глубокий колодец, в котором плескалось нечто странное, вытягивающее из себя какие-то отростки и убирающее их обратно, иногда вспухая, как грязевой вулкан, а иногда опадая, как будто эту массу сжимали под прессом. В зале стояла удушающая вонь – будто в нём дышали множество смрадных пастей невиданных чудовищ.       – И в этом тоже мои клетки? – спросил Ракан, побледнев.       – Нет, это иной принцип, – сказал Глан. – Я буду создавать новую расу, вкладывая вот в эту массу мозг.       Ракан снова ничего не понял, но, тем не менее, подошёл к колодцу поближе. Внезапно оттуда рванулись несколько «языков» живой материи, которые явно намеревались дотянуться до Ракана. Тот отпрянул. Глан что-то крикнул и заслонил собой друга. Биомасса вернулась в колодец, не переставая нечленораздельно бормотать.       – Она сейчас спит, – успокоил друга Глан. – Но если проснётся, то будет поглощать всю органику, до которой сможет достать. Ты видел, как она к нам потянулась!       – Ага, – сказал Ракан, которого била крупная дрожь.       – Пока в ней нет мозга, она ненасытна, – подытожил Глан. – Тот, о ком мы недавно говорили, не должен об этом узнать. Если узнает, то рискует погубить всю планету. Всё, что у нас ещё осталось.       Глан вышел из зала. Ракан, находившийся в состоянии транса, последовал за ним. Дверь захлопнулась за двумя друзьями.       – А теперь я покажу тебе ещё одно моё изобретение. И о нём также не должен никто узнать. Идём, – и Глан повёл Ракана обратно в тёмный коридор.       В коридоре, закрыв за собой отверстие (которое не смог бы различить в закрытом состоянии даже самый тренированный взгляд), Глан повёл друга ещё дальше от лифта. В стенах коридора виднелись какие-то тёмные боковые проходы или ниши. Вскоре друзья повернули за угол и через несколько метров упёрлись в дверь.       – Теперь смотри, – сказал Глан.       Он снова провёл рукой над дверью. Дверь распахнулась, обнажив лестницу, ведущую вниз. Когда друзья спустились, они попали в освещённую тусклыми белыми лампами комнату, в центре которой возвышался странного вида аппарат с множеством рукояток, кнопок и рычажков. В центре его возвышался большой телеэкран. Сбоку был прикреплён небольшой микрофон на проводе, соединённым с аппаратом.       – Это то, что я думаю? – спросил Ракан.       – Да. Ты всё понял. Здесь моя секретная лаборатория. Отсюда я ими управляю. Это – пульт управления. Но включал я его нечасто. Они и так меня слушаются.       – Так вот что ты собираешься взять с собой… – догадался Ракан.       – Да. Второй пульт. Он мне будет нужен. Для контроля.       – Они же и так тебя слушаются! – засмеялся Ракан.       – Да, но в них твои клетки, ты забыл, из какого материала я создавал свои творения? – улыбнулся Глан. – Опасно их не контролировать. Знаю тебя!       – Даже сейчас тебя не подводит чувство юмора, мой друг, – усмехнулся Ракан.       – Это тоже не должно стать ему известным, ты меня понимаешь? – спросил Глан друга с тревогой.       – Понимаю. Этот коридор, если вы задержитесь, я запечатаю.       – Вот и хорошо, Ракан. А теперь ты понимаешь, что нужно делать.       – Да, – твёрдо сказал человек с квадратным лицом.       Они поднялись снова в лифте на тот уровень, где был кабинет Глана. Ракан распрощался с Гланом, надел противохимический костюм с противогазом и быстро прошёл по направлению к шлюзу.       Глан вошёл в кабинет и подошёл к столу. Он нажал на небольшую кнопку на его левой ножке. В ответ стол опустился вниз, открыв ход на ещё одну лестницу. Глан сбежал вниз и подошёл к ржавой металлической дверце, которую со скрипом открыл.       Небольшая пещера, отделанная необработанным камнем, была освещена двумя небольшими прожекторами. В центре её собрались несколько странного вида людей, юношей и девушек, среди которых было несколько детей подросткового возраста. Все они были тонкими, длиннорукими и длинноногими. У всех на голове вместо волос был густой короткий пушок ярко-белого цвета, а их глаза были широко распахнуты. Все были одеты одинаково – в противохимические чёрные костюмы. Только противогазов или респираторов ни у кого из них не было.       Головы повернулись к Глану. Но никто не проронил ни звука. Глан так воспитал своих подопечных, что они и рот открывали только тогда, когда он этого требовал.       Глан медленно подошёл к компании юношей и девушек и начал говорить:       – Дорогие мои дети! Я должен вам многое рассказать. Вы должны знать, зачем вы нужны и мне, и планете.       Он откашлялся. Глаза юношей и девушек с тревогой следили за ним.       – Вы – совершенные люди. Не настолько, как мне хотелось бы. Но в вас есть множество качеств, которых нет у обычного человека. Вы полностью приспособлены к ядовитой атмосфере нашей планеты, но можете существовать и в чистом воздухе. Вы видите так зорко, как никто другой – и можете делать вещи, неведомые никому на Дессе. Переноситься с одного места на другое силой мысли. Управлять предметами на расстоянии. Управлять сознанием других людей, если они недостаточно сильны духом и разумом. Вы можете пробыть без чистого воздуха несколько дней – и впадать в анабиоз в случае попадания в экстремальные условия. Вы сможете ещё очень, очень многое. Но времени учить вас у меня всё меньше.       Глан сделал паузу, сглотнув тяжёлый комок, застрявший у него в горле.       – В мозгу у каждого из вас спрятан Центр Послушания. Я специально так стимулировал ваш мозг при созревании, чтобы можно было вами управлять. Со специального пульта я буду посылать нужные команды – и вы будете беспрекословно мне подчиняться. Вы иногда слышите мелодию моего Узла Управления – это и есть признак того, что я вас контролирую. Простите меня, дети мои. Но я должен знать, что вы не попадёте в злые руки и, даже попав в них, вы не должны предавать наше дело.       Он обвёл своих чад взглядом и твёрдо сказал, соединив руки перед собой:       – Да. Наше дело. Спасение нашей гибнущей планеты. Когда придёт время, вы сможете разрушить эти заводы. Очистить наши реки. Убрать отравленную почву. Работать в условиях экстремального радиоактивного излучения в местах, по которым прошлась Последняя Война, в результате которой наша Империя осталась единственным государством на выжженной и мёртвой Дессе. Где-то ещё остались люди, но сколько их – мы не знаем. Мы будем спасать оставшихся. Это будет чистый и свободный мир.       Глан снова обвёл взглядом своих сыновей и дочерей. Те стояли, не шелохнувшись, и внимательно слушали своего отца.       – Пускай вас считают посланцами смерти. Это не так, – продолжал Глан. – Вы посланцы жизни. Вы люди будущего! Мы сейчас бежим. Но мы вернёмся. Нас будет много, и мы очистим наш мир от скверны.       Глан снова закашлялся. Последние слова дались ему с трудом.       – Верьте мне, – добавил Глан тихо. – Я жертвую вами для Дессы. Я не могу дать вам надежду на личное счастье.       Он вдруг вскинул руку в почти юношеском порыве и громко воскликнул:       – Но мы победим и станем счастливыми вопреки моим словам! За Дессу!       – За Дессу! – хором отозвались юноши и девушки.       Внезапно скрипнула дверь и на лестнице показалась чья-то тень. Глан вздрогнул, но это был всего лишь возвратившийся Ракан.       – Всё готово, – сказал Ракан твёрдо. – Корабль ждёт вас.       – Погони не будет? – спросил Глан с сомнением.       – Это наш последний звездолёт. Кроме пары орбитальных истребителей, больше ничего не осталось. От них легко оторвётесь. Помни, что в войну всё, что летало выше орбиты, было уничтожено. А про этот корабль, скрытый в старых заброшенных императорских верфях, попросту забыли. Мои техники привели его в лётное состояние.       – Ну, хорошо, – сказал Глан, – спасибо тебе, мой верный друг.       – Когда моя партия Света через тридцать циклов выиграет выборы, я пошлю сигнал. Институт до выборов в Высший Совет никто не тронет. Император слаб; его наследник – урод-гидроцефал, который не сможет даже просто сидеть, не то, что руководить страной. Если Император не умрёт за время до выборов, мы поможем ему отречься от престола. Вернёшься ты в Свободную Республику. Обещаю тебе, друг.       – И мы вместе вычистим нашу родную Дессу! – с болью и надеждой в голосе сказал Глан.       Друзья простились тем же старинным жестом дессианцев, которым и поздоровались.       – До свидания, Ракан, – сказал Глан.       Он сделал движение рукой по направлению к двери и его дети послушно засеменили к выходу. Глан, проходя свой кабинет, снял со стоящей у входной двери вешалки свой костюм высокой защиты и быстро его надел. Скоро шаги Глана и его детей затихли в глубине коридора, ведущего на поверхность.       Ракан долго стоял на одном месте. Он о чём-то напряжённо думал. Поднявшись в кабинет Глана, Ракан нажал на кнопку на стене и стол с телефоном вернулся на своё место. Словно подчинившись взгляду Ракана, телефонный аппарат зазвонил. Мужчина с квадратным лицом снял трубку.       – Ну что, мой старый друг? Ты обдумал моё предложение? – послышался знакомый голос.       – Не знаю, о чём вы, – ответил грубо Ракан.       – Ах, это ты? – прохрипел от ярости голос. – Что ты натворил, Ракан?       – Ничего, – ответил тот, – а должен был?       – Ты позволил им бежать??? – закричал голос.       – Кто вам сказал? – спросил Ракан задумчивым голосом.       – Не лги мне! – заорала трубка, – Он должен был вывезти своих недоносков в сто сороковой квадрат для уничтожения! Ты об этом знал?       – А вам не всё равно – в сто сороковой квадрат или в соседнюю звёздную систему? – спросил Ракан совершенно спокойным тоном.       – Что???? – крикнул голос в трубке и вдруг замолчал.       Ракан тоже молчал, ожидая, пока тот, кто говорит с ним, переварит услышанное.       – Смотри у меня! – после долгой паузы угрожающе сказал голос.       – Принял к сведению, – ответил Ракан и бросил трубку.       Он подошёл к окну, через которое увидел, как из-за ближайших холмов, раскаляя под собой грунт, стартует колоссальный космический корабль, который, казалось, состоит из нескольких скреплённых между собой огромных шаров. Вот он завис над почвой, выпуская струю реактивных газов, и рванулся ввысь, в мгновение ока растаяв в грязном зеленоватом небе.       Ракан проводил взглядом звездолёт и застыл у окна, задумчиво глядя на серо-жёлтый мутный мир за грязным стеклом.