Через тернии к звёздам (новеллизация кинофильма)

      Прошёл месяц. Девушка привыкла к жизни в семье Лебедевых. Собственно, постоянно общался с инопланетянкой только Сергей, который неотлучно находился дома – такое задание поручил ему Совет по контактам. Степан постоянно пропадал в своём институте, иногда даже по нескольку дней. Мария Павловна тоже всё время была занята – чтение лекций в Первой Медицинской академии в Москве и в Симферопольском Медицинском институте, а также для принятие родов и проведение хирургических операций в Государственной гинекологической клинике Симферополя отнимали всё её время. Николай Корнеевич Лебедев, профессор-ихтиолог, и вовсе показывался дома лишь дважды с того момента, как инопланетянка прибыла на Землю. И лишь Сергей постоянно сопровождал девушку и учил её говорить.       В один из дней Сергей вошёл в холл, сел напротив девушки, одетой в чёрное трико (инопланетянка сидела в том самом кресле в холле, которое очень полюбила с момента появления в доме Лебедевых) и спросил её:       – Ты можешь снова попытаться поговорить со мной?       Девушка кивнула головой.       – Скажи: да! – потребовал Сергей.       – Да… – тонким голосом произнесла девушка.       – Назови своё имя! – продолжил диалог Сергей.       – Я… Нийя… – запинаясь, пролетелатала инопланетянка. Чувствовалось, что слова ей даются с трудом, как будто кто-то пытается заткнуть ей рот.       – Говори! – настаивал Сергей. – Кто я?       – Ты… Сергей… – продолжила девушка, – Он, – она указала в направлении двери, в которой стоял Лебедев-младший и наблюдал за уроком русской речи, раскрыв рот, – Степан.       – Говори! – воскликнул Сергей.       – Мы… люди! – вдруг крикнула девушка и сникла. Сергей понял, что она уже устала.       – Стоп! Всем отдыхать! На воздух! – скомандовал Лебедев-старший.       Девушка вопросительно подняла брови.       – На воздух! – повторил Сергей и указал на дверь, – Степан, проводи её в парк!       Молодой человек поманил Нийю за собой. Девушка лёгкой походкой вышла за ним из дома. На этот раз юноша повёл гостью не в сторону взлётной площадки или автодороги, а за дом, по простой, но ухоженной тропинке, огибавшей здание. Светило яркое солнце, в небе пролетали флаеры и аэромобили.       Недалеко от дома виднелся грунтовой теннисный корт, с которого доносились удары ракетками по мячу и весёлые крики. Степан направился к корту, Нийя послушно шла за ним. Увидев играющих на корте Марию Павловну и робота Глашу, Нийя остановилась. Неожиданно было увидеть всегда ухоженную и стильно одетую профессора Лебедеву в спортивном костюме с каким-то сетчатым снарядом в руках.       Впрочем, Нийя вообще впервые в жизни видела большой теннис. Дома у Лебедевых она даже телевизор почти не смотрела – Совет по контактам разрешил показ только некоторых фильмов о Земле и земной культуре, и то, не каждый день. Фильмов о спорте среди них не было.       – Ну, как счёт? – спросил Степан, улыбаясь во всю физиономию.       – Глашка беспощадна! – запыхавшись, ответила Мария Павловна.       Только сейчас Степан заметил, что Глаша играет сразу двумя ракетками, а по корту перемещается не на нижних конечностях, которые имитировали ноги, а на широких колёсах.       – Ну-ну, – усмехнулся Степан, повернулся к Нийе и поманил её за собой.       За кортом росла сплошная еловая роща. Скоро тропинка, прорезавшая ельник, вывела обоих на полянку, на которой росли цветы. Это была гордость Лебедевых – настоящий розарий. Розы были яркие – красные, жёлтые, розовые и даже голубые, их было очень много.       На краю полянки Степан оборудовал себе место для тренировок – несколько турников, дорожку и яму для прыжков, гимнастического козла. На глазах у девушки он продемонстрировал несколько гимнастических трюков, эффектно выполнив упражнения на турнике и красиво спрыгнув.       Нийя посмотрела, как Степан крутится на турнике, и, когда тот закончил, сама подошла к тренировочному «городку». Не успел Степан открыть рот, чтобы задать вопрос, что же она собралась делать, как Нийя взлетела на турник и в точности повторила всё то, что делал Степан. Тот аж присвистнул от неожиданности и, когда Нийя спрыгнула со снаряда, выпалил:       – Интересно, где ты этому научилась? У нас в институте идёт серьёзная подготовка, пилот должен быть физически развит. А кто тренировал тебя?       Нийя не ответила, только покачала головой, озадачив и без того поражённого Степана. Она уже отошла к розарию и рассматривала большой розовый куст, ощетинившийся прекрасными огромными белыми цветами.       – Ну хорошо. Давай я тебе покажу упражнения на «козле», сможешь повторить? – спросил юноша.       Нийя повернулась к Степану и кивнула головой. Она уже хорошо понимала русский язык. Только говорила почему-то с неохотой.       «Интересно, она когда-нибудь улыбается?» – подумал Степан и подошёл к гимнастическому козлу.       Внезапно порыв ветра заставил Нийю вздрогнуть. Неожиданно потемнело, ударил гром и с неба начали капать редкие капли, затем превратившиеся в ливень. Нийя была ошеломлена и не понимала, что происходит. Степан же улыбнулся и начал стаскивать с себя футболку.       Вдруг картина перед глазами Нийи поменялась. Она как будто снова увидела жуткий объёмный сон. Только это впервые произошло с ней наяву. Небо изменило цвет – вместо чёрных грозовых туч над девушкой повисли тёмно-зелёные облака, освещённые желтоватым сиянием. Дождь, хлещущий с неба, изменил цвет, став грязно-коричневым, словно кто-то взметнул ввысь фонтан нечистот и тот опадал на землю мерзкими ржавыми струями. Цветы на кусте, около которого стояла Нийя, съёжились и почернели. Нийя со страхом перевела взгляд на Степана и увидала, как тот корчится в мучительных судорогах боли, срывая вместе с футболкой ошмётки кожи, обнажая голое мясо, которое дымилось, источая смрадный аромат...       Нийя резко повернулась и вдруг словно увидела внутри себя дом, спасительный подвал, куда она один раз спускалась с Сергеем, когда он ей показывал различные приспособления для работы в саду. Она потянулась туда всем сердцем, всей силой разума. И, почувствовав, что она превращается вначале в вытянутую струну, второй конец которой находится в доме Лебедевых, мгновенно испарилась в воздухе.       Степан, который с наслаждением подставил было тело дождю, был поражён не меньше Нийи. Он видел только, как девушка метнулась в сторону дома, и вот её нет. Улыбка сошла с его лица, и он бросился домой, не задумываясь о том, что топчет по дороге цветник.       Сергей спокойно сидел дома и писал доклад о планете Сенек, как внезапно к шуму дождя и грохоту грозы добавилась целая серия весьма неприятных звуков. Что-то с треском полетело на пол, что-то звонко разлетелось на части, потом послышался звук разбитой посуды. На большой арфе, стоявшей в гостиной Лебедевых (на ней играла жена Сергея), очевидно, были задеты несколько струн, звуки которых быстро потонули в общей какофонии. В довершении всего раздался жуткий удар, словно в дом ударило стенобитное орудие, и в подвале с резким скрежетом что-то рухнуло на пол.       Сергей, ничего не понимая, вылетел из своего кабинета на втором этаже и посмотрел с его высоты на холл. В холле и гостиной царил полный кавардак. Красивый буфет, стоявший в гостиной, был разбит и несколько китайских сервизов, которые привёз из давней поездки в Шанхай Николай Корнеевич, грудой осколков валялись на полу. Обеденный стол, стоявший посереди гостиной, раскололся на две части, даром, что был изготовлен из натурального дерева. Фрукты, которые разложила на столе Мария Павловна, были буквально размазаны по ковру. Портрет лекоцефала был разодран на куски и валялся на полу. Журнальный столик опрокинулся, пресса с него разлетелась по всему холлу.       Степан, влетевший в дом, уставился на это безобразие и перевёл ничего не понимающий взгляд на отца.       – Где она? – спросил пришедший в себя Лебедев-старший.       – Не знаю, папа, – растерянно сказал Степан, натягивая на себя сжатую до этого момента в руках мокрую футболку.       Сергей перевёл взгляд на стеклянную дверь, которая сама закрывалась за Степаном. На ней ясно, как будто фотографическим методом, отпечатался силуэт Нийи. Впрочем, на глазах у двух изумлённых мужчин этот силуэт как бы съёжился, и, сжавшись в одну точку, пропал.       В дом вкатилась Глаша. Она быстро оценила обстановку, вытянув свои глаза-окуляры, словно краб.       – Ну, насорили! – только и смог произнести робот.       – Глаша, ты её не видела? – быстро спросил Сергей.       – Если бы я её видела, я бы этого безобразия не допустила! – словно с возмущением сказала Глаша и приступила к уборке, вытянув шланги пылесосов и со звоном засасывая в себя осколки и остатки фруктов.       Сергей достал из кармана часы-видеофон и набрал номер. На экране часов возникло лицо Надежды Ивановой.       – Спокойно, Серёжа, – опередила вопрос Лебедева Надежда. – Я за ней постоянно наблюдала. Она в вашей барахолке, в скафандре для подводного погружения. Видимо, не смогла точно сориентироваться, потому заметалась и телепортировала несколько раз.       – Почему ты сразу не позвонила, Надя? – спросил ошеломлённый Сергей. Он не ожидал, что инструменты биоконтроля и видеокамеры буквально нашпиговали его дом. Впрочем, от Института Космической биороботехники можно было ждать чего угодно.       «То-то они возились в подвале так долго, когда стенку устанавливали, типа, проводку проверяли», – подумал Лебедев.       – Это бы нарушило чистоту эксперимента! – отозвалась Иванова и улыбнулась, – С завтрашнего дня она будет наблюдаться не только у тебя, но и у нас, в Симферополе. Пришлю за ней в девять утра аэромобиль.       – Понятно. Отбой, – деревянным голосом завершил связь Сергей.       Услышав про барахолку, Степан, не дожидаясь конца разговора отца с Надеждой, бросился в подвал. Он подбежал к стоящему у одной из стен просторного подвального помещения, где на самом деле семья Лебедевых хранила всякое барахло, большому водолазному скафандру. Такие скафандры в XXIII веке выдерживали глубину в пять километров. За стеклом огромного шлема виднелось безумно испуганное лицо Нийи.       – Ты чего посуду бьёшь? Выходи оттуда! – произнёс Степан с недоумением.       Лицо Нийи вдруг исчезло из шлема. Степан заглянул в стекло скафандра, ничего не понял и обернулся. Девушка стояла прямо за ним, буквально в метре от Степана.       – Слушай, ты человек или кто? – резко спросил юноша, которому уже было не до улыбок. Дело приобретало совсем фантастический оттенок. Как было известно Степану из курса истории звездоплавания, ни одно живое существо во Вселенной, которое было найдено ко времени его обучения, не могло само мгновенно перемещаться в пространстве. Впрочем, с помощью приборов мгновенно перемещать объекты на Земле уже пытались, но всякий раз попытки перемещения кончались плохо и для людей и даже вещей, которые участвовали в эксперименте, а также и для большой территории вокруг установки перемещения.       В подвал заглянула встревоженная Мария Павловна. Увидев Нийю и Степана, она постаралась взять себя в руки и деланно-весёлым тоном произнесла:       – Ну что же это вы, ребята? Завтракать пора, а я в клинику спешу.       – Она телепортирует. Сама её лови! – бросил Степан, снимая с себя мокрую одежду и надевая махровый халат, взятый им с вешалки прямо у скафандра.       – Да что ж её ловить, она ж не бабочка! – удивлённо сказала Лебедева, – Иди сюда! Иди… Иди!       Нийя послушно пошла вслед за Лебедевой к лестнице, ведущей на первый этаж.       – Умница! – похвалила Нийю Мария Павловна.       – Да уж, молодец, – проворчал Степан, поднимаясь следом.       Вечером того же дня, когда последствия неожиданного погрома были с успехом ликвидированы Глашей, а стол и буфет в гостиной отремонтированы, Сергею удалось уговорить Нийю рассказать, что её так напугало. Её рассказ поразил опытного космолётчика. Пусть и отрывочными фразами, но девушке удалось донести до Лебедева детали своего видения. Ни на одной известной землянам планете не было постоянных кислотных дождей и гроз, а тучи нигде не имели зелёного оттенка. В довершении разговора Нийя взяла у Сергея бумагу и карандаш и нарисовала, причём очень реалистично, Степана, у которого слезала кожа с рук и спины.       Перед сном Лебедев позвонил Надежде и попросил её сразу сообщать о каких-то аномалиях, которые зафиксируют приборы биоконтроля и видеокамеры.       – Ты уверен, что подобная информация поможет в контакте с этим существом? – удивлённо спросила Надежда.       – Да, уверен. И, кстати, завтра покажу ей, когда она от тебя вернётся, фильмы о других планетах. И фотографии, если нет фильмов.       – Думаешь, она могла где-нибудь побывать в известных нам мирах? – с сомнением спросила Иванова.       – Вряд ли, – ответил Сергей, – И всё же попробовать надо. Что с ней планируешь делать завтра?       – Обследование мозга, лёгкое психологическое тестирование, ничего особенного. Никакого давления, ничего болезненного, – заверила друга Надежда.       – Спокойной ночи, Надя, – ответил ей Сергей и выключил часы-видеофон.