Через тернии к звёздам (новеллизация кинофильма)

      На четвёртый день Нийя и Климов в сопровождении Бармалея поехали на окраину столицы Империи, чтобы исследовать на месте загрязнённость местного водоёма. Когда-то в этом месте простиралось самое большое и самое красивое озеро во всём столичном регионе. По словам Лия, в нём водились редкие виды рыб и по берегам гнездились диковинные птицы. Но сейчас на берегу озера стоял какой-то страшного вида завод (что он производит, не знал даже Ракан), который сливал в воду все свои жидкие отходы. Воды некогда прекрасного озера были черны, как смоль. Из воды торчали останки каких-то машин и механизмов.       Одетые в скафандры высшей защиты Нийя и Виктор в сопровождении Бармалея, которому было нипочём даже окунуться в море плавиковой кислоты, окажись он на фторной планете, зашли в ту жижу, которая когда-то была водой, и начали анализировать состояние жидкой среды. Впрочем, много времени этот анализ у них не занял. Сверив все данные, полученные и им самим, и Виктором Климовым, робот изрёк грустную истину:       – Здесь жизни нет.       Нийя огляделась вокруг. Она по пояс стояла в бывшей воде мёртвого озера. Куда хватало взора, всё небо было затянуто мутной дымкой, от поверхности озера поднимался серый пар.       – Будь они прокляты, до чего довели планету! – в сердцах сказала девушка.       – Ты так говоришь, как будто бы могла что-то изменить, – произнёс Климов, не отрывая взгляда от экрана портативного анализатора воды.       – Я могла бы. Но я одна, – отозвалась Нийя.       – И что бы изменилось бы, если бы вас было сто, двести, триста? – спросил Климов без энтузиазма.       – Изменилось бы! Мы бы разрушили все эти заводы! Нас было бы всё больше, и это был бы прекрасный и свободный мир! – воскликнула Нийя. Сейчас она казалась Виктору инопланетной реинкарнацией Жанны Д’Арк – до того не женским был тон её голоса и до того отважным светом горели её глаза.       – Это был бы жестокий мир, в нём лилась бы кровь! – возразил главный врач «Астры».       Нийя попыталась было подойти к Климову поближе и внезапно поскользнулась. Виктор едва успел подхватить свою спутницу и не дал ей погрузиться в мёртвую жижу всем скафандром.       – Пусть так, – согласилась Нийя, снова твёрдо встав на ноги. – Но ради великой цели!..       – Милая девочка, – перебил Нийю профессор Климов, очищая скафандр Нийи от каких-то прилипших к нему клочьев грязи, – эту формулу уже давно, много веков назад, придумали иезуиты. «Цель оправдывает средства». Она очень удобна. Для палачей.       Нийя твёрдо посмотрела на медика.       – Ни я, ни мой отец не были палачами, Виктор! – сказала она железным тоном.       – Твой отец был наивен, – устало проговорил Климов и спрятал анализатор в боковой карман скафандра. – Боюсь, что он сам стал жертвой палачей, устроивших взрыв вашей «Гайи»…       Нийя неподвижным взглядом уставилась перед собой. Перед ней мелькнули воспоминания о последних минутах существования на дессианском корабле. Когда она была готова к выходу в открытый космос, отец внезапно вызвал её в рубку.       Нийя быстро прошла от шлюза на мостик. Она привыкла беспрекословно слушаться всего, что говорил ей Глан. Девушка нашла отца сидящим около пульта управления его детьми. Впрочем, Нийю он вызывал по обычной рации.       – У нас осталось мало времени и нет другого выхода, кроме как вернуться. Запасы топлива и пищи на исходе. Друзья молчат, – сказал учёный с горечью.       – Отец, но ты всегда верил в друзей! – возразила Нийя.       – Преуспевающие друзья бывают даже опасны, – холодно ответил Глан. – Странно, что нас вообще до сих пор не уничтожили.       Только сейчас Глан обратил взор на дочку и увидел, что она уже полностью облачилась в космический скафандр.       – А ты почему в скафандре? – поинтересовался Глан.       – Ты же сказал, что, возможно, во время боя на орбите была повреждена вторая внешняя антенна, поэтому и нет сигнала вернуться! – воскликнула Нийя.       – Ах, да, – проворчал Глан, – я и сам об этом забыл. Иди, дочка. Я послежу за тобой.       Пожилой учёный взялся за рукоятки управления на пульте. В голове Нийи заиграла знакомая мелодия, но она не боялась этих звуков – это значило лишь то, что отец в любую минуту сможет ей подсказать, что делать дальше, если она столкнётся со сложностями при ремонте.       Девушка выскользнула из рубки, и дверь затворилась за ней. В следующую секунду корабль сотряс жуткий взрыв, а потом ещё один, ещё сильнее предыдущего, и всё поглотила тьма…       В тот же день капитан Дрейер собрал на борту «Астры» научный совет. За круглым столом, специально установленным в рубке, сидели напряжённо ожидающие решения капитана, Иванова, Климов и Лий.       – Итак, сегодня мы окончательно обработаем все полученные данные и через три часа начинаем первую фазу очистки. Тоннельную абсорбцию. Точка приложения – пять километров к юго-востоку от космопорта. Радиус действия – пятьдесят километров, – сказал Дрейер.       – Операция «Пылесос»! – продекламировала Надежда с улыбкой.       Лий дёрнулся и посмотрел на капитана.       – Профессор Иванова шутит! – объяснил Дрейер дессианцу.       – Давно у нас никто на планете не шутил… – пробормотал маленький учёный.       – Блиндаж готов? – обратился к Климову капитан, не обращая внимания на реплику Лия.       – Да, всё готово! – заверил начальника Виктор.       – Профессор, – послышался механический голос. Все обернулись к вошедшему в рубку Бармалею.       – Я весь выдохся на этих помойках! – заявил робот и накренился в сторону, намереваясь растянуться на полу.       – Ничего, подкачаем! – засмеялась Надежда. Лий только покачал головой.       – Я пошутил, – сказал Бармалей и выпрямился во весь рост, – К операции готов, капитан.       Через три часа земные учёные, Степан, Нийя и Лий, одетые в скафандры, вышли из корабля, скрывшись в герметично закрывающемся, специально построенном на некотором расстоянии от космопорта блиндаже, оборудованном перископами, видеокамерами и различной исследовательской аппаратурой. Робот Бармалей остался снаружи. Огромная летающая тарелка снялась с места и полетела к указанной капитанам точке. Поднявшись на несколько десятков метров над поверхностью Дессы, «Астра» зависла в воздухе.       – Виктор, мы готовы! – передал по видеосвязи капитан.       – «Астра», мы готовы, можете начинать! – ответил на экране связи корабля Климов.       Вместо ответа капитан потянулся к большой красной кнопке на своём пульте и нажал на неё.       Огромный звездолёт внезапно окрасился ярко-красным цветом и от него пошёл пар. Раздался грохот, корабль вспыхнул и во все стороны от него полетели ослепительно яркие молнии. Корабль медленно вращался вокруг своей оси, воздух бурлил вокруг «Астры». Небо над кораблём, затянутое тучами, ещё больше потемнело. Казалось, что кроме сияющего и разящего молниями планету земного звездолёта и чёрного неба над ним ничего в мире не существует. Поднялся настоящий ураган, в воздухе носились клубы дыма.       – Олег, есть реакция, добавь энергии! – крикнул в видеофон Климов.       – Успокойся, для первого цикла энергия предельная, – спокойно ответил капитан.       Внезапно на экранах, установленных в блиндаже, словно разлились грязного цвета чернила. Экраны потемнели. С неба лилось неизвестно что, какая-то чёрная муть.       – Что это? – испуганно спросил Лий у землян.       – Всё это скопилось там, в атмосфере. А мы это конденсируем плазменными разрядами, – объяснила Лию Надежда.       В Институте Глана за операцией тоже следили четыре напряжённых глаза, прильнувших к окулярам допотопного перископа.       – Что это? – Торки невольно задал такой же вопрос, как и Лий.       Туранчокс внимательно следил за операцией землян и был холоден в проявлениях чувств.       – Не волнуйся. Их цель – удивить и устрашить нас! Для того они и затеяли эту демонстрацию! – ответил продавец воздуха, не отнимая перископа от глаз.       – А если у них ничего не получится? – поинтересовался Торки. Когда он отвернулся от перископа, находящийся рядом слуга Тэр быстро посмотрел в окуляр, но тут же отпрянул, как только босс покосился в его сторону.       – Не надо недооценивать врага, мой милый, – холодно ответил Туранчокс, – Сегодня поверят жители столицы, а завтра – и всей планеты.       Постепенно грязь стала исчезать с экранов, в блиндаже заметно посветлело. Теперь казалось, что кто-то сдёргивает занавес с плотно занавешенного окна и открывает вид на настоящий водопад.       – Есть очистка! Вы понимаете, есть очистка! – воскликнул Климов и бросился к выходу из блиндажа.       – Виктор, ты на работе! – со смехом сказала Иванова, не отрываясь от экрана с данными.       – Да, я на работе! На работе! На работе! – закричал Виктор, открыл герметичную дверь и выбежал наружу.       Вместо грязно-зелёного небосвода над Климовым простиралось, казалось, совершенно необъятное чистое небо ярко-бирюзового оттенка, на котором сияло заливающее поверхность планеты ослепительным светом ярко-голубое пылающее светило. И с этого фантастического неба лились струи настоящего тропического ливня. Климов протянул руки к застёжкам своего шлема и быстрым движением его сорвал, вдохнув окружающий его воздух.       – У меня хорошая работа! Хорошая! – закричал он, радуясь, как ребёнок.       – Что он делает? – закричал Лий, видя, как Климов приглаживает свои волосы, ставшие моментально мокрыми, когда на них пролился ливень с бирюзового неба. – Что он делает, это же кислота!       – Это дождь! – сказал Степан и вслед за Климовым выскочил из блиндажа, сорвав с себя шлем.       – Это самый настоящий дождь! – закричал Степан, умываясь струями ливня.       – Дышать всё-таки трудно, – заметил Климов.       – Ничего! Мы разведём здесь леса! – завопил Лебедев, крутясь вокруг себя и указывая на горизонт. – Мы разведём много лесов! Дышать будет хорошо!       – И воздух станет чистым на всей планете! – добавил Климов, похлопав курсанта по плечу.       Нийя, которая сняла в блиндаже свой скафандр, в лёгком полётном комбинезоне «Астры» подошла к Степану. На её лице было выражение глубокой печали. Она смотрела на грязную землю, на которой были разбросаны клочья мусора, старые детские маски и противогазы, лежавшие в лужах чёрной грязи. Но с неба лились струи чистого дождя, смывая с грунта всю накопившуюся на нём мерзость.       – Что с тобой? – спросил Степан в недоумении.       – Я ни к чему, – ответила Нийя и отвернулась от друга. – Меня сделали, а оказывается – ни к чему.       – Почему же, – возразил Степан, – у нас есть цель. У меня. У тебя. У людей. У дессианцев. И она у нас общая! Понимаешь? Общая!       – Как это? – не поняла Нийя.       – Мы вместе сделаем ваш мир чистым! – вмешался в разговор Климов. – Ребята, вернитесь в блиндаж. Время.       Лий, как зачарованный, смотрел через дверь на совершенно новый для себя мир.       – Вы как боги из нашего прошлого, – прошептал он, – Вы сделали невозможное. А ведь многие из нас так и не увидели такого света…       – Разум – великая сила человечества. И теперь этот путь, путь разума, доступен и вам! – сказала Надежда. – Дождь кончился. Выйдите, посмотрите, каким должно быть небо!       Туранчокс, бледный от ярости, дёрнул за трубу перископа, и она уехала вверх, скрывшись в потолке.       – У них получилось, – заметил Торки своим обычным елейным голосом.       – Теперь должно получиться у нас! – жёстко произнёс Туранчокс. – И учти: бирюзовое небо очень вредно для глаз! Действуй!       Туранчокс покосился на Тэра, отчего последний встал по стойке «смирно», готовый к любому приказу своего господина.       – Действуйте оба! – в бешенстве заорал Туранчокс, затопав ногами.       Тэр поклонился и засеменил за уже покидавшим помещение перископной комнаты Торки.       – И я начну действовать, – сказал сам себе Туранчокс и нажал на стене какую-то скрытую в ней кнопку. Стена раскрылась, пропуская Туранчокса в узкий проход, который вёл в знакомый только Глану, Ракану и самому Туранчоксу тускло освещённый несколькими лампами коридор, по стене которого шли металлические трубы и змеились кабели высокого напряжения.       На поверхности небо стало вновь затягивать зелёными тучами, по земле начали кататься клочья тумана ядовитого красноватого цвета.       – Олег! Пять минут девятнадцать секунд. Вполне удовлетворительный результат для первого раза, – доложила Надежда на корабль и закашлялась.       – Я рад! – отозвался коммуникатор.       – Как быстро всё кончилось, – грустно промолвил Лий и надел противогаз.       – Сегодня мы только показали вам, как это будет! – весело сказала Надежда, также надевшая свой шлем.       Нийя спокойно стояла около блиндажа и смотрела на знакомый с детства пейзаж родной планеты. Внезапно в её мысли ворвалось что-то знакомое. Она не сразу поняла, что это. Но это повторялось снова и снова.       Мелодия. Кто-то снова пытается ею управлять. Кто? Какое существо за ней следит? И как? Она же выключила пульт, находившийся на «Гайе»!       – Нет! – прошептала Нийя. Кто это существо, которое посылало сигналы? Дессианец? Робот? Или другой невидимый враг?       Она подошла к Степану, уже надевшему шлем, и, взяв его за руку, тихо произнесла:       – Степан. Мне страшно. Одиноко. Я как будто разделена…       Степан во внешние микрофоны услышал каждое слово подруги.       – Тебе плохо? – спросил он с тревогой.       – Плохо, – тут же ответила Нийя, опустив взгляд и, отпустив руку курсанта, повернулась, чтобы идти за вышедшими из блиндажа Надеждой и Лием.       – Нийя!.. – только и смог вымолвить Степан.       Девушка повернулась к Степану, подбежала к нему, крепко его обняла, отпустила и отступила назад.       – Я сама, – сказала Нийя, задыхаясь от нахлынувших на неё чувств. – Я должна сама разобраться в себе.       Степан, как зачарованный, глядел вслед уходящей подруге. На его душе было очень неспокойно.