***
Спустя час, Ахиру с тревогой следила за юношей. Тот перерыл сверху донизу шкаф и стол, перетряхнул свои вещи, пересмотрел все карманы, заново перестелил кровать, заглянул под матрац, а затем с отчаянным видом уселся на пол посреди комнаты. — Сдаюсь, — он уронил голову на руки. — Наверное, я его потерял. Ахиру проковыляла по полу и ткнулась клювом в его плечо. «Не переживай, пожалуйста, по крайней мере, мы вместе», — казалось, сказала бы она, если б могла. Факир нежно обнял её и прижал к себе. — Дроссельмейер в своё время наверняка написал сказку, в которой я напрочь позабыл о шкатулке и ключе… А теперь наслаждается результатом! Ахиру так хотелось утешить Факира, сказать, что всё непременно будет в порядке, и выход найдётся, но всё, на что уточка была способна, просто прижаться к юноше и сидеть с ним рядом, ощущая его тепло и биение сердца. — Ничего, сдаваться рано! — Факир стукнул кулаком по полу. — Я всё равно открою её и ничего не испорчу! На следующий день после занятий с Пике он спросил у девочки, не одолжит ли она ему вязальный крючок, иглу или шпильку. Разумеется, Пике сильно удивила его просьба, но Факир объяснил, что ни заниматься рукоделием, ни тайком проникать в чужие помещения не собирается. Просто утерян ключ от шкатулки, которую необходимо открыть. Пике с сожалением призналась, что у себя может найти только шпильку и иглу, но дала слово непременно попросить вязальный крючок у кого-нибудь. Слово она сдержала. Ровно через сутки Факир, вооружившись целым арсеналом подручных средств, приступил к своей непростой задаче. Проклятый замок не поддавался, словно его заколдовали. Либо, что вероятнее, начинающий взломщик просто не владел необходимыми навыками. Безуспешно промучившись все рождественские каникулы, Факир решил: пора наступить на горло собственной гордости и обратиться за помощью. Выслушав просьбу Факира и внимательно осмотрев шкатулку и "грабительский набор", Аотоа скептически хмыкнул и едко произнёс: — Стало быть, ключ посеял ты, а мне отдуваться? Я, по-твоему, умею профессионально вскрывать замки? Хорошего же ты мнения обо мне! — Слушай, — вспылил Факир, — можно без сарказма с людьми разговаривать?! Мне сейчас не до шуток. — И не шути. Разве ты не знаешь того, кто соображает в этом вопросе лучше нас обоих? — Если бы знал, то не пришёл бы к тебе! — Ладно. Подскажу один хороший адресок по старой дружбе. И Аотоа посоветовал Факиру отправиться к тому, кто знал о замках, способах их изготовления и отпирания всё. Этого человека звали Руперт-сама. В Кинкан Таун он слыл самым опытным шлоссером*, поскольку мог изготовить замок любой сложности на какую угодно дверь, шкаф, сундук или шкатулку. Именно в его лавку и заглянул Факир после рождественских каникул.***
Седовласый мастер Руперт покрутил шкатулку в руках, внимательно осматривая, подёргал себя за бороду и покачал головой. — Я бы и рад помочь, но, увы, никогда не видел ничего подобного. Эта вещь была привезена, скорее всего, из другой страны, и у неё очень хитрый замок. Я ни с чем похожим не сталкивался. Если хочешь, оставь её здесь на несколько дней. Я попробую поковыряться на досуге, но за результат не ручаюсь. — Но я не могу её никому оставить! — воскликнул Факир. — Это шкатулка очень ценная. Вдруг она тоже потеряется? Этого нельзя допустить ни в коем случае. — Тогда, — развёл руками мастер, — тебе придётся искать ключ. Последняя надежда развеялась. Забрав шкатулку, Факир покинул лавку Руперта-сан.***
Хонма-сенсей не стал откладывать обещанное и выполнил свою предпраздничную угрозу на второй день занятий. После уроков он попросил Пике исполнить в его присутствии сольную партию, которую девочка должна была показывать как часть своего выступления весной. Взволнованная и отчаявшаяся Пике танцевала с такой экспрессией и надрывом, что Хонма-сенсей не выдержал и зааплодировал. Когда музыка умолкла, а девочка остановилась, переводя дыхание, учитель торжественно произнёс: — Что ж, вынужден признать, я ошибался. Факир-сан разглядел в тебе потенциал, не замеченный мной. Так и быть, старайся. Через неделю посмотрю ваш совместный танец. Если тебе снова удастся впечатлить меня, сообщу директору, что ты на показательных выступлениях никого не разочаруешь. С этими словами он покинул зал. Пике быстро побежала в раздевалку, накинула одежду, выскочила в коридор и, смеясь от счастья, повисла на шее поражённого её поведением Факира. — Учитель сказал, что я хорошо танцую! — радостно восклицала девочка, прижимаясь к щеке юноши. — Я выдержала проверку! — Замечательно, — сдержанно отозвался Факир. Он стоял прямо, неподвижно и не делал ни малейшей попытки прикоснуться к Пике. — Я, правда, рад за тебя… То есть, за нас, — поправил он себя, заметив, как обиженно дрогнули губы его партнёрши. — А сейчас мне пора. Ты останешься, или тебя проводить? — Я ещё позанимаюсь, — упавшим голосом отозвалась Пике. — Мне нужно продолжать тренироваться, Хонма-сенсей сказал, что через неделю снова будет проверять, как мы танцуем вместе. — Значит, завтра продолжим совместную репетицию. Увидимся! Факир уходил по коридору, Пике смотрела ему вслед, а в её глазах пеленой стояли непролитые слёзы.***
В комнате Факира ждала та единственная, кому отныне принадлежали его объятия. Он не мог делить их ни с кем другим. Они вместе поужинали, и Ахиру уснула рядом, устроившись на подушке, но бывшему Рыцарю не спалось. Проснувшись посреди ночи, Факир вскочил, включил лампу и сел за стол, поражённый мелькнувшей идеей, откладывать осуществление которой не собирался. «Я попробую, — думал он, — в конце концов, ничего иного не остаётся. Это будет совсем коротенькая сказка, только для того, чтобы вспомнить. Я никого из жителей города, кроме себя, в неё не вовлеку и даже ничего не изменю в реальном мире». Он поспешно схватил перо, обмакнул его в чернила и торопливо написал на чистом листе бумаги: «Жил-был юноша, у которого умерли родители. Юношу звали Факир, и ему осталась по наследству от мамы шкатулка, но он не мог её открыть, потому что не помнил, куда пропал ключ. Но однажды утром вскоре после наступления Нового года Факир проснулся счастливым, потому что во сне вдруг увидел, где ключ находится. Юноше удалось открыть шкатулку. Внутри он обнаружил именно то, что и ожидал: средство, способное превратить его подругу Ахиру из утки в девочку». «Сработает или нет?» — напряжённо размышлял юный писатель, откладывая перо в сторону. Сердце тревожно замирало, но больше ничего не происходило. «Ах, да, надо попытаться уснуть! — хлопнул себя по лбу Факир. — Воспоминания придут во сне». Он погасил лампу и нырнул под одеяло, обнял Ахиру и почти мгновенно уснул, прижавшись к мягким щекочущим перьям. Провалившись в сон, юноша не услышал, как из-за дверцы шкафа донёсся ехидный старческий смех, потом створка сама собой распахнулась, раздались крадущиеся шаги по полу. Они приближались к письменному столу. Спустя минуту, изумлённым голосом невидимый Дроссельмейер тихо пробормотал: — Хм, сообразительный. Если так пойдёт и дальше, я, пожалуй, начну немного гордиться этим бесполезным мальчишкой. Ну, поглядим. Ведь это ещё не финал истории.