Незаконченная сказка

Она танцевала в тишине, но мелодия звучала в сердце, поэтому не было необходимости в других звуках. Пике не размышляла и не боялась. Страх исчез, как только она сделала первое движение. Девочка летела над сценой, легко и грациозно кружась. Пике про себя рассмеялась тому, что прежде им с Факиром была нужна музыка. Зачем? Она видела, что Факиру так же легко. Тогда к чему оркестр? Они справятся и без него, чувствуя друг друга без лишних слов, словно единое целое. Факир улыбался. Конечно же, не ей, а своим мыслям или кому-то, сидящему среди зрителей, но Пике была рада даже такой малости. Она видела его улыбку, танцуя с ним на глазах у всего города. О чём ещё мечтать? Лучшие минуты жизни, которые хочется удержать, чтобы они не уходили. А потом заиграла скрипка. Сначала тихо и робко, затем громче, громче. К ней присоединилась другая, третья… Оркестр с энтузиазмом подхватил мелодию. Никогда ещё Пике не чувствовала такого невыразимого восторга. Она отпустила себя, исчезла из танца, а танец превратился в невидимое волшебное существо, зажив собственной жизнью. Это он двигал ею, неся на своих крыльях. Это он делал фуэте и прыжки вместо неё. Это он замирал в воздухе, позволяя её телу ощутить невесомость. Это он подарил ей необъяснимое внутреннее сияние. И люди замерли, затаив дыхание… *** Хонма-сенсей, стоя за кулисами, в немом изумлении наблюдал за Пике. Его ученица, об успехах которой он ещё полгода назад отзывался весьма нелестно, превратилась вдруг в лучшую балерину Академии. Да, теперь без колебаний Хонма-сенсей мог бы сказать, что нашлась та, кто сумела затмить собой директорскую дочку, давно утомившую учителей своими капризами и высокомерием. — О да! — невольно воскликнул, не сдержавшись, Хонма-сенсей. — Первое место. Первое, вне сомнений. Он не заметил того, что его слова услышала стоявшая поблизости Бертильда. Самоуверенная красавица до боли сжала кулаки и зло закусила губу. *** Выходя из-за кулис, Факир опасался, что страх и растерянность Пике повлияют на её выступление, но стоило только девочке оказаться на сцене, и она преобразилась. Мгновенно влилась в танец и растворилась в нём, полностью забыв о себе. Ею овладело вдохновение. Пике исполняла свою партию не просто отлично, но великолепно. Улыбка невольно заиграла на губах Факира. Он всё-таки доказал Хонме-сенсею, что Пике не бездарна. Он помог этой девочке стать кем-то большим, нежели просто лицо в толпе. К новым вершинам она пойдёт без него, но отныне будет сама прекрасно знать, на что способна. После сегодняшнего выступления девочка поверит в себя. Она уже не будет бояться, сомневаться и оглядываться на других. Это и его достижение отчасти. Он тоже может гордиться собой. Факир не мог видеть со сцены Ахиру и Гретхен, но был уверен, что они обе внимательно смотрят на их танец, и мысль об этом придала ему новых сил. Горячая волна радости подхватила его и увлекла за собой. Па-де-де близилось к завершению. Осталось исполнить лишь коду. Вдруг в тот момент, когда он и Пике разошлись к противоположным сторонам сцены, а затем Факир должен был обеспечить поддержку Пике в прыжке, юноша заметил странное: из-за кулис, постукивая по доскам, одна за другой стали выкатываться перламутровые бусины. Они катились прямо под ноги Пике, их становилось всё больше… Факир открыл рот, чтобы предупредить девочку, но не успел. Одна из бусин попала под пуанты. Пике пошатнулась, внезапно потеряв равновесие. Факир рванулся вперёд и поймал её раньше, чем девочка упала. Он поднял Пике высоко вверх, выполняя поддержку, как и было запланировано, но прежней лёгкости, грации и волшебства в их танце уже не было. Безупречную гармонию нарушили. Факир почувствовал, как Пике испуганно сжалась. Она не могла танцевать так же самозабвенно, как до этого. К счастью, до конца выступления оставалось меньше минуты. Оркестр доиграл и умолк. Факир осторожно опустил Пике на сцену. Они оба поклонились публике. Пике тяжело дышала и взволнованно смотрела то на него, то на проклятую бусину, испортившую им финал. Факир только печально покачал головой, стараясь не думать о том, что же будет теперь. Среди зрителей и королевской семьи царила пугающая тишина. «Неужели провал?» — мелькнуло в голове Факира, но тут кто-то из публики крикнул: — Браво!!! И, словно по команде, со всех сторон грянули аплодисменты. *** Когда зрители успокоились, с кресла поднялся король. — Итак, — громко заговорил Его Величество, — для начала хочу поблагодарить жителей Кинкан Таун за незабываемую встречу и прекрасное представление, которое мы посмотрели с удовольствием, — он обернулся за поддержкой к супруге. — Да-да, я тоже довольна, — подтвердила и королева со сдержанной улыбкой. — Должен отметить, — продолжал король, — что все выступающие, без сомнения, очень талантливы. За всё это следует поблагодарить учителей, которые привили им любовь к танцу и способность показать своё умение другим. Но, признаю, я не большой поклонник балета и не в силах судить о нём так, как мой сын. Его Высочество прочёл сотни книг и посмотрел множество балетных выступлений, в том числе за рубежом. Он открыл школу балета и сам тренирует молодых юношей и девушек, которых приглашает со всех уголков страны, поэтому именно ему я отдаю право выбрать победителей. И король пригласил принца для объявления результатов выступлений, а сам с важным видом уселся обратно в кресло. Мартин, сопровождаемый влюблёнными взорами прекрасной половины Кинкан Таун, поднялся и заговорил: — Уважаемые горожане, я тоже благодарю вас за великолепный приём и за замечательный балет. Все участники сумели тронуть моё сердце, однако… Я считаю, что последние две пары выделились особенно ярко. Их па-де-де не просто заставляло восхищаться талантом этих молодых людей, но и следить за ними, не отрывая глаз. Мне трудно сделать выбор между ними… — Мартин посмотрел на Пике, перевёл взгляд на Факира, вздохнул и продолжил. — Пара молодых людей, выступившая последними, поразила меня до глубины души. Эти двое показали нам невероятное тепло, любовь и красоту. Я сражён, очарован и безмерно благодарен. Спасибо за ваш талант! — принц неожиданно приложил руку к сердцу и поклонился Пике и Факиру. — Однако что касается техники танца, присутствия неожиданных элементов в исполнении, умения импровизировать на ходу, играя со светом и тенью, здесь, конечно, мои симпатии на стороне предыдущей пары. Кроме того, последняя пара сделала в финальной части па-де-де ошибку, так что им стоит ещё немного поработать над своим выступлением и, я уверен, в следующем году им повезёт больше… Пике ощутила, как по телу скользнул холод, несмотря на то, что на улице стояла тёплая погода. Сердце Факира камнем ухнуло вниз: «Ахиру! Что же теперь делать?» *** Всё то время, пока Пике и Факир танцевали, Ахиру, наблюдая за ними, испытывала смесь счастья и страдания. Она восхищалась тем, как легко и грациозно движется её подруга, радовалась, видя, сколько многого удалось достичь Пике за то время, пока они не общались. Ахиру невольно улыбнулась про себя, когда поняла, что Пике разительно изменилась: стала выглядеть серьёзнее и взрослее. И без сомнения, у неё появилось мастерство, о котором прежде даже речи не заходило. Но Ахиру страдала от того, что там, на сцене сейчас не она. Не её руки касаются Факира, не она улыбается ему, не ей через несколько минут будут предназначены восторг публики и аплодисменты. Да, Ахиру знала, что Факир старается выиграть только ради неё, чтобы король каким-то неведомым образом помог ей вернуть человеческий облик. И всё же… Так хотелось быть на сцене, а не среди зрителей! Пусть из неуклюжей уточки всегда получалась балерина на «три с минусом», однако Ахиру всегда мечтала исполнять па-де-де с Факиром так изящно и красиво, как сейчас Пике или как созданная магией Дроссельмейера принцесса Тютю… Но это всё было давно, словно в другой жизни. Неисполненные мечты причиняли сердцу боль. А теперь, судя по тому, что принц выбрал другую пару победителями, её тайные грёзы так и не сбудутся… — О нет, — прошептала Гретхен, крепче прижимая к себе Ахиру после речи принца. — Только не это... Они оба были удивительны, а ошибка Пике незначительна. Ужасная несправедливость… Неужели принц поступит так с ними, а я... так никогда и не увижу мою Катарину?! — Кря-яя? — отчаянно протянула Ахиру, заглядывая в лицо Гретхен. — Кря-яя?! «Неужели все наши надежды были напрасными?» — пыталась спросить она, но Гретхен, к сожалению, не способна была понять её. Молодая женщина могла лишь гладить Ахиру по перьям, переживая свою боль вместе с ней. — Кря-я, — пряча голову в крыло, тихо пробормотала Ахиру, стараясь не выражать свою грусть слишком бурно, чтобы толстяк с капустным пирогом в зубах и седовласая старушка в вязаном чепце, сидевшие справа и слева от Гретхен, не возмутились тем, что им мешают смотреть и слушать. *** — Итак, — продолжал принц, — учитывая всё вышесказанное, я объявляю победителями Уилфреда-сан и… — Подождите! — зазвучал вдруг звонкий женский голос, бесцеремонно перебивший принца. — Подождите объявлять победителей, Ваше Высочество! — Кто она? — зашептались между собой удивлённые зрители, кивая друг другу головой на внезапно поднявшуюся с места красивую темноволосую девушку в синем платье. — Какая смелая… — Элен-семпай, — ахнула Пике, прикрывая рот ладонью. — Ох, что творит… Её же накажут! Но Элен бесстрашно смотрела в лицо принцу, ничуть не опасаясь его гнева. Факир с величайшим изумлением смотрел на ту, кто решила вдруг вступиться за них, не страшась последствий. Он сам бы не рискнул спорить с принцем, учитывая тот факт, что они с Пике действительно допустили ошибку, исполняя коду. Ссылаться на просыпанные бусины не имело смысла. Хонма-сенсей как-то сказал, что даже горящая сцена не может служить оправданием плохому балету. Принц, скорее всего, рассуждает так же, потому возражать против его решения нелепо, пусть душа Факира разрывается от боли, а в мыслях царит хаос. Уже ничего не изменить и не исправить. И тут вдруг новенькая решилась на то, что казалось бессмысленным даже ему, несмотря на глубину его отчаяния. Интересно, почему? Они ведь с Пике едва знакомы, а Факира Элен-сан сегодня увидела впервые… — Ваше Высочество, — смело продолжала Элен, — простите моё вмешательство, однако я больше не могу смотреть на несправедливость и молчать! — И в чём я допустил несправедливость? — нахмурился Его Высочество. — Объяснитесь. — Для начала представьтесь, барышня, — внезапно вмешался король. Глаза его метали молнии. — Смею предположить, вы, как и все прочие, тоже учитесь в Академии? — Да, я там учусь, и моё имя… — Элен вдруг смутилась. — Я действительно должна назвать его? — Разумеется, — негодующе воскликнул король, — чтобы я в наказание потребовал вашего немедленного отчисления, ибо таким, как вы, не место в достойном учебном заведении! Никто не смеет перебивать наследного принца! Такое не позволено даже первому министру. Полагаю, в вашем возрасте вы уже должны об этом знать? — Погодите, отец, — принц Мартин торопливо обернулся к королю. — Не спешите её судить и наказывать, лучше позвольте объясниться. Она во всеуслышание сейчас заявила, будто я поступил несправедливо, и я хочу знать, почему она так считает. *** — Удивительно, — одними губами прошептал Факир так, что его услышала только стоявшая рядом Пике. — Принц вдруг решил прислушаться к ней? Никогда бы не подумал, что он на такое способен. «Ища у королей справедливости, будь готов умереть», — часто повторял отец. Когда я повзрослел, то понял: он не преувеличивал. Короли часто карают тех, кто просит о помощи. Думаю, Элен-сан это понимает... Или нет? Пике испуганно схватилась пальцами за руку Факира, словно утопающий за соломинку. — Я очень боюсь. Вижу, она искренне хочет помочь, но семпай уже рассердила короля и собирается разгневать принца. Что с ней будет? Факир крепче сжал крепче ладонь Пике, ничего не ответив. Он с напряжением ждал дальнейшего развития событий, понимая, что любая его реплика, адресованная принцу, сейчас может лишь ухудшить ситуацию и ещё больше навредить Элен, поэтому Факир решил молчать. *** — Так в чём заключается несправедливость? — тон принца звучал оскорблённо. — Говорите! Или вы считаете, будто разбираетесь в балете лучше меня? — Помолчи, дочка! — сочувственно крикнул кто-то из зрителей. — Повинись и успокойся! Так будет лучше. — Нет, я скажу, — Элен пристально смотрела на принца. — Ваше Высочество, судя о выступающих, вы должны учитывать то, что последняя пара участников не исполнила коду на должном уровне не по своей вине. Они начали танец в полной тишине по причине того, что два инструмента в оркестре были испорчены. Они танцевали вступление без музыкального сопровождения и справились со своей задачей блестяще. Весь танец был таким, что зрители замирали от восторга. Так почему бы не простить одну-единственную ошибку в финале, происшедшую, скажем так, из-за дефекта сцены? — Что это значит? — удивился Мартин. — Как могли мэр города и директор Академии допустить, чтобы сцена для важных показательных выступлений была построена с дефектом?! Если так, следует обоих наказать за оплошность… — Ваше Высочество, простите, но здесь прекрасная сцена, на которой уже выступили пятнадцать пар участников, и только у шестнадцатой пары вдруг начались проблемы, — все обернулись на голос и увидели вышедшую из-за кулис Бертильду. Рядом с ней стоял, переминаясь с ноги на ногу, бледный Уилфред. На лице его отнюдь не было заметно той же решимости, что и на лице Бертильды. Скорее, он был до смерти напуган и уж точно не одобрял поступка кузины. — Ещё одна дерзкая барышня, — скептически хмыкнул король, но не стал вмешиваться, а лишь поудобнее устроился в кресле, чтобы понаблюдать, как его сын будет справляться с возникшей ситуацией. — Я бы хотела напомнить, что давно настало время обеда! — громко заявила вдруг молчавшая до сих пор королева, но эта фраза скорее была адресована принцу, чем окружающим. Мартин вдруг расхохотался. — Нет, как весело! — заметил вдруг он. — На моё решение пытаются повлиять все, кроме тех, чей вопрос рассматривается… Но эти двое молчат, соблюдая этикет. Удивительная скромность и тактичность. Думаю, я должен позволить им высказаться. Что вы скажете, раз уж начался такой прелюбопытный разговор? — обратился принц к Пике и Факиру. — Вам действительно закончить коду помешала сцена с дефектами? — в голосе принца звучала ирония. — Нет, Ваше Высочество, нам помешали рассыпанные по ней бусины, — честно признался Факир. — Бусины? — насмешливо закатила глаза Бертильда. — Покажите хоть одну. — Да, где они? — заинтересовался принц. Факир оглянулся и обомлел. Бусин не было. Ни единой. Но ведь не приснились же они ему? Пике споткнулась и едва не упала из-за них! Однако Факир не знал, как теперь доказать, что бусины в самом деле существовали. — Они лежали там, — он махнул рукой в сторону левого занавеса. Со стороны зрителей послышался смех. Кто-то засвистел, но его тут же, судя по всему, ткнули в бок и заставили замолчать. — А бусины здесь, — ровным тоном проговорила вдруг Элен, разжимая ладонь и пересыпая перламутровые шарики из одной руки в другую. — Не все, правда, но достаточно, чтобы продемонстрировать вам, что они не являются плодом воображения Факира-сан. И я жду, чтобы виновница случившегося сама созналась, иначе я расскажу, как обстояло дело. И не только с бусинами, а со многим другим, о чём я пообещала молчать. Но больше я не стану делать вид, будто ничего не происходит. Я терпеть не могу ложь. Никто не заставит меня с ней мириться. У Элен был такой серьёзный вид, что в рядах зрителей воцарилась тишина, какой не наблюдалось даже во время речи директора, мэра и короля. Пике взглянула на Бертильду и с изумлением отметила, что лицо директорской дочки залилось густым румянцем. — Молчишь? — повернулась к ней Элен. — А выйдя из-за кулис, ты почему-то не молчала. Хорошо, тогда я скажу. Я готова была пощадить тебя после истории с порезанной балетной пачкой. Собиралась сделать вид, будто ничего не знаю и об осколках, подсыпанных в пуанты, взамен на твоё лживое обещание не причинять больше зла. Ради спасения репутации твоего отца я промолчала и после того, как ты сегодня нарушила слово и подкупила мальчишку-разносчика, чтобы он украдкой во время антракта облил валторну и арфу оливковым маслом. Я всё видела, и я даже знаю, что мальчишку зовут Генрих… — из рядов зрителей внезапно раздался испуганный женский вскрик. «Кажется, Нина-сан, — невольно отметил Факир. — Ещё бы, я бы тоже перепугался, если бы мой сын натворил такое в присутствии высокопоставленных особ».  — Маленький любитель наживы! — возмущённо продолжала Элен. — Ему и его родителям следует хорошо призадуматься, какое будущее его ждёт, если он с малолетства творит такое! Впрочем, речь не о нём… Когда я поднялась за кулисы во время выступления Факира-сан и Пике-сан, чтобы проверить, не собираешься ли ты выкинуть что-то ещё, то увидела, как ты нарочно порвала бусы и высыпала их на сцену, чем помешала Пике-сан правильно исполнить коду. Я подобрала несколько бусин, скатившихся со ступеней мне под ноги. Вот они! — Элен снова продемонстрировала перламутровые шарики. — Ваше Высочество, можете осудить меня за дерзость, но разве это правильно, когда одна балерина строит козни другой из зависти к чужому таланту и побеждает нечестным путём? Все потрясённо молчали, включая короля и принца. А потом Его Величество вдруг вскочил с кресла и в гневе крикнул: — Довольно. Я больше не желаю ничего слышать. Август-сан, приказываю вам проследить, чтобы обе девушки были наказаны! — и Его Величество указал на Бертильду, затем на Элен. — Раз одна плетёт интриги против других учеников, а вторая смеет открыто дерзить наследному принцу, исключите из Академии обеих. Немедленно. — С-с-с-слушаюсь, — побледневшими губами пролепетал Август-сама, усилием воли поднявшись с места. Ноги его тут же подкосились, и он упал обратно на скамью. Полез в карман и лихорадочно глотнул своей любимой настойки, чтобы успокоиться. — Отец, погодите! — снова вмешался Мартин, тронув короля за руку. — Или мы совершим новую несправедливость, не разобравшись, в чём дело. Король отдышался и уже спокойнее обратился к сыну.  — Мой дорогой, ничьи личные взаимоотношения нас не касаются, и я не собираюсь тратить время, выслушивая здесь чепуху. — Как и я, — с достоинством заговорила королева. — Сын, скорее объяви победителей. Я устала и желаю отдыха. — Ваше Высочество, — Элен умоляюще сложила руки перед грудью, — я прошу, рассудите справедливо! Я надеюсь только на вас! Не бросайте дело на полпути! Пожалуйста, ради… всего, что вам дорого! Губы принца дрогнули, но он быстро совладал с собой. — Вы очень смелая. Как ваше имя? — Элен. — Элен-сан… Факир поражённо взглянул на принца, ибо в голосе Мартина внезапно прозвучала невероятная нежность, когда он повторил имя девушки. Это было странно. Факир знал, что с такой же нежностью он сам, например, мог бы произнести только имя Ахиру. Что творится с этим избалованным эгоистом? Факир представлял принца Мартина совсем не таким после многочисленных рассказов о нём. Кажется, необычный тон наследника удивил также и короля с королевой. Они переглянулись между собой, но вслух ничего не сказали. — Значит, вы утверждаете, — отчётливо выговаривая каждое слово, произнёс Мартин, — что вот эта балерина, — он кивком указала на Бертильду, — подсыпала в пуанты другой ученице осколки, порезала чужую балетную пачку, подкупила мальчика, чтобы тот облил маслом музыкальные инструменты, и, наконец, сейчас во время финального выступления рассыпала по сцене бусы? — Всё верно, — подтвердила Элен. — А потом снова украдкой собрала их, прикрывшись краем занавеса, пока мы с вами были заняты разговором. Бертильда была бледна, словно призрак, а стоящий рядом кузен Уилфред, похоже, мечтал провалиться сквозь землю. — Но как вы об этом узнали? — заинтересовался принц. Элен коротко пересказала историю своего знакомства с Пике, дополнив её любопытными подробностями: — В тот день, выйдя из комнаты Пике-сан, я случайно снова наткнулась на девушку, ударившую меня дверью. Даже не пришлось её искать, судьба опять столкнула нас вместе… Я поймала её за руку и сказала, что немедленно отведу к директору, если она не признается, с какой целью порезала чужую балетную пачку. Девушка испугалась наказания и рассказала, что вовсе не собиралась такое совершать. Её заставила это сделать Бертильда-сан, угрожая раскрыть всем личную тайну этой девушки. О сути секрета, я, конечно, упоминать не стану… Кроме того, по требованию Бертильды-сан та девушка подсыпала осколки в пуанты Пике-сан за день до происшествия с балетной пачкой. Мне трудно было поверить во все эти обвинения, ибо Август-сама, на мой взгляд, очень достойный человек. Он не мог воспитать плохую дочь. И я решила поговорить с Бертильдой-сан, прежде чем открыто обвинять её. В разговоре с глазу на глаз Бертильда-сан призналась мне во всём, но попросила не рассказывать никому о содеянном ею, пообещав, что отныне никому и никогда не причинит зла. — Это неправда! — яростно выкрикнула Бертильда. — Ничего этого не было! — Я поверила, — спокойно продолжала Элен, — однако решила на всякий случай не спускать с неё глаз. Как видите, не напрасно. — Но почему мы должны вам верить? — заговорил король. — Какие у вас есть неоспоримые доказательства, кроме вот этих бусин, которые, кстати, вы могли подобрать где угодно? Пике заметила, что Бертильда воспрянула духом, услышав, что король на её стороне, но принц обрубил её надежды на корню. — Я верю Элен-сан, — сказал он, поворачиваясь к отцу. — Вы только посмотрите ей в глаза! Она не лжёт. Обманывает нас вон та балерина, — и он указал на побледневшую Бертильду. — Если вы, отец, желаете дополнительной проверки, мы можем пригласить сюда ученицу, которая обвинила Бертильду-сан, побеседовать с Августом-сан и Хонма-сан, с другими учениками, но мы лишь убедимся в правоте Элен-сан. Сами подумайте, зачем ей напрасно обвинять кого-то, рискуя вызвать наш гнев, если её саму победа в выступлениях никак не затрагивает? Однако ради поиска неопровержимых доказательств и восстановления истины, с вашего разрешения, я готов заставить говорить всех, кто имел хоть малейшее отношение к тем происшествиям… Король устало махнул рукой, прервав сына. — Нет необходимости. В конце концов, право выносить суждения по поводу сегодняшнего выступления я предоставил тебе. Объявляй победителей, награждай и наказывай, кого посчитаешь нужным. Хоть главу города, ведь это по его недосмотру в лучшей городской Академии процветает полное безобразие! — при этих словах лицо Понсе-сама позеленело, словно на него вдруг накатил приступ дурноты. Принц просиял. Видимо, такими широкими полномочиями отец его наделил впервые. — В связи с открывшимися новыми обстоятельствами, — важно заговорил Мартин, — я приказываю Августу-сама выбрать наказание для Бертильды-сан. Я не требую исключения из Академии, пусть продолжает учиться, но девушка должна быть серьёзно наказана за свой проступок, чтобы у неё больше не возникло искушения повторять его. И я обязательно найду время, чтобы через своих слуг проверить, действительно ли Бертильда-сан получила достойный урок. Если доказательств её наказания не будет предоставлено, тогда мэр города, я уверен, вскоре задумается о другом кандидате на роль директора Академии. Бертильда, выслушав свой приговор, закрыла лицо руками и убежала за кулисы, а поникший Уилфред поплёлся следом. Август-сама молча сидел на месте, цедил по каплям свою настойку и не смел возражать принцу даже словом. — Мальчика по имени Генрих, вступившего в сговор с Бертильдой-сан, — продолжил Мартин, — я готов простить с условием, что его родители в течение следующей недели добровольно возместят арфистке и валторнисту ущерб от порчи инструментов. Если я узнаю от исполнителей оркестра, что нанесённый ущерб так и не был возмещён, родителей разыщут с помощью жандармов и принудительно заставят оплатить полную стоимость инструментов. Ну и, наконец, главное, — принц повернулся снова к Факиру, который уже почти утратил надежду на счастливое окончание истории, и к трепещущей от волнения Пике. — Я объявляю победителями показательных выступлений вот эту замечательную пару! Как выяснилось, им пришлось преодолевать не только силу земного притяжения, но и интриги соперников, и они с честью справились с обеими задачами. Стало быть, они достойны самой высокой похвалы. Что теперь скажете, Элен-сан, я не позволил свершиться несправедливости? — принц внимательно посмотрел на девушку. В глазах той блестели слёзы благодарности. — Нет, Ваше Высочество, на сей раз вы рассудили правильно. Я очень счастлива. А теперь, прошу, наградите их, как обещали! С важным видом Мартин опять обратился к Факиру и Пике. — Каждый из вас может сказать мне одно своё желание, и я его непременно исполню. Сначала девушка. Что бы вы хотели получить за ваше чудесное выступление? Пике растерялась. Она, кажется, не ожидала такой щедрости от принца. — Простите, Ваше Высочество, — пролепетала она. — Я не знаю, чего пожелать. Я счастлива, что Вы сочли наш танец лучшим… Для меня это и есть награда. — Вы скромны так же, как и талантливы, — с улыбкой заметил принц. — Я бы хотел, чтобы вы продолжили заниматься балетом в школе, открытой мной в столице. Вы согласны? Пике занервничала. На ум сразу пришли истории о том, как принц выжимает из балерин все силы, заставляя их выполнять немыслимые прыжки и фуэте, как юные танцоры ломают руки и ноги, падая на круглосуточных тренировках… — Что вас так смутило? — задал вопрос принц. — Беспокоитесь, что не справитесь? — Да, — поспешила согласиться Пике, боясь сказать принцу об истинной причине отказа. — Не волнуйтесь. В прошлом году я действительно совершил серьёзную ошибку, заставляя своих учеников тренироваться день и ночь и выполнять физически невозможное. Но совсем недавно мне помогли осознать, что я поступаю неверно. Теперь я ни от кого не потребую фуэте на пятьсот оборотов или прыжка, от которого отказались бы даже кенгуру. Так что не тревожьтесь, вам ничего не угрожает, зато вы сможете получить всё лучшее от обучения в столице. Подумайте сейчас, я дам вам немного времени… «А он в самом деле изменился! — со всё возрастающим удивлением размышлял Факир. — И даже признал открыто, что раньше поступал неправильно. Что же с ним произошло?» — Пока девушка размышляет, я спрошу у юноши, чего желает он? — принц обернулся к Факиру. Тот вздрогнул. Вот миг, ради которого он так долго старался и ждал! Надо собраться с духом, быть предельно вежливым, всё правильно объяснить, чтоб не разгневать и без того уже раздражённого короля, не оскорбить принца. Сложив руки и поклонившись, Факир промолвил: — Ваше Высочество, я не хочу, чтобы мою просьбу расценили как шутку или, того хуже, как оскорбление, ибо у меня нет намерений ни шутить, ни наносить вам и Их Величествам хоть малейшую обиду. Я бы не посмел поступить так. Просьба моя не продиктована ни жаждой власти, ни желанием оказаться на месте, которое мне не принадлежит. Ничего подобного я и в мыслях не держу. Я не собираюсь лукавить, обманывать и получать какие-то скрытые выгоды. Моя цель одна — спасти самого дорогого мне человека, чья жизнь сейчас находится в руках вашего высокочтимого отца. С вашего разрешения могу ли я обратиться с просьбой к Его Величеству? Мартин выглядел удивлённым и немного растерянным. — Отец, — он повернулся к королю, — этот молодой человек хочет просить у вас… — Разрешаю, — небрежно махнул рукой король. — Только быстрее. По его лицу было видно, что он, как и королева, желает всей душой лишь одного — поскорее закончить процедуру награждения и отправиться обедать. Факир поклонился королю: — Ваше Величество, в вашей воле спасти девушку, которую я люблю, и сделать нас обоих счастливыми, позволив нам в будущем, когда мы закончим Академию, сочетаться узами брака. — Но каким образом это может зависеть от меня?! — удивился король. - Заканчивайте учиться и играйте свадьбу. Я благословляю. — Увы, не всё так просто. — Почему? — изумление короля всё возрастало, даже в глазах равнодушной ко всему королевы мелькнула искорка любопытства. — Прямо сейчас мне трудно объяснить. Вы всё равно не поверите до тех пор, пока не увидите собственными глазами, а это возможно только при одном условии... — Каком? Факир решительно выдохнул. — Ваше Величество, наше счастье станет возможным, если вы сегодня подпишете официальный указ, где объявите меня принцем всего на… Договорить ему не дали. — Что?!! — король и королева разом вскочили с мест. Раздался оглушительный грохот. В оркестровой яме уронили на пол что-то очень тяжёлое. Либо контрабас, либо в обморок упал престарелый дирижёр. — Спятил… Сумасшедший, — побежал шёпот по толпе. — Это, надеюсь, шутка? — ледяным тоном осведомился принц Мартин, оскорблённый до глубины души. — Если нет, то вас казнят. Впрочем, даже если вы признаетесь, что пошутили, казнят всё равно. Такого мы никому не прощаем. — Разумеется, казнят! — негодовал король, раздувая ноздри. — За такую просьбу полагается эшафот, это государственная измена! Каких, однако, прекрасных ученичков воспитала здешняя Академия... За такое вольнодумство и растление умов молодёжи директора тоже следует призвать к ответу. Пожизненное тюремное заключение, либо ссылка на рудники лет на тридцать! Снова раздался грохот. На сей раз со скамьи упал Август-сама, глотнув чересчур много успокоительного. Заместитель и консультанты лихорадочно принялись хлопотать вокруг него. — Я только пытаюсь вернуть всё, как было, — упрямо повторил Факир, ничуть не испугавшись королевских угроз. — Другого способа нет. Я всё перепробовал… Всё, что мог и знал. Старался так долго и безрезультатно, — Факир вдруг опустился на колени и низко склонил голову. — Я готов отдать свою жизнь. Если нужно, можете меня казнить, я не собираюсь спасаться бегством. Возьмите меня под стражу, накажите плетьми, выжгите на мне клеймо, делайте всё, что положено законом… Однако сегодня мне нужно несколько минут, чтобы вернуть любимую в этот мир такой, какой она была раньше. Я обязан спасти её! Но для этого совсем ненадолго, Ваше Величество, я должен стать принцем, и только тогда моя Ахиру будет спасена! «Ахиру?! — Пике, которая всё ещё не могла прийти в себя от шока, вызванного немыслимой просьбой Факира, с изумлением вдруг воззрилась на семпая. — Так вот какую последнюю сказку он пытается закончить! Вернуть Ахиру… Но тогда Ахиру — это… Конечно! Та маленькая уточка, с которой он разговаривал, словно с человеком, и долгое время держал при себе!» Пике прижала ладони ко рту, сдерживая вскрик. Наконец, она поняла всё.