Поприличнее

«Эффи берет нас за руки и – со слезами на глазах! – желает нам удачи и благодарит за то, что мы были такими славными трибутами – лучшими из всех, с какими ей доводилось иметь дело. Эффи будет не Эффи, если не скажет какую-нибудь гадость, потому что дальше она заявляет: «Я даже не удивлюсь, если в следующем году меня переведут в приличный Дистрикт!»» Они таки додумались её перевести. Ещё когда Эффи попросили подняться к «начальству» в лице Распорядителя для «одного довольно важного разговора», она уже догадывалась, о чем будет этот самый разговор, поэтому буквально летела на крыльях ослепляющего счастья к кабинету. Она была абсолютно счастлива и горда. Безумно горда за своих Победителей и, разумеется, за себя. Ведь, как ни посмотри, к их победе приложено немало её стараний. Именно благодаря ей Китнисс вела себя очень культурно на интервью и никого не спугнула своими острыми шипами – а, напротив, сидела, как настоящая леди, и вовремя хихикала. Хотя, разумеется, Цинне следовало отдать должное, он постарался не хуже её – его искрящиеся наряды на Параде и интервью произвели настоящий фурор среди капитолийцев. Но это именно она, можно сказать, в поте лица завоёвывала для ребят спонсоров, умело уговаривая их раскрыть свои кошельки на удачу несчастных влюблённых. Какие речи она при этом рождала – чего стоит одна фраза о угле и жемчуге! Правда, потом она узнала, что её слова являются не совсем правдой, но как звучало! Барышни купились сразу же – чуть ли не наперебой предлагали свою помощь. Прибавить к этому ещё и неожиданные со стороны Хеймитча старания, и они были просто королями вечера. И вот теперь её, наконец, оценили по достоинству! Поняли, что её потенциал слишком велик для невзрачного угольного дискрикта, что она способна на большее! Ей предложили Пятый. Это, конечно, не Второй и даже не Четвёртый, но уж точно не Двенадцатый. В «Энергетическом», естественно, тоже было неидеально – ментор, как она успела понаблюдать, тоже не был показателем образцовых манер, но всяко лучше, чем прогнивший в бедности Дистрикт-12 со своим пропахшим алкоголем Победителем с претензиями на истинный сарказм. А она ведь и не так радовалась, когда её вообще устроили в Двенадцатый. Должна ли она была вообще быть рада такому ужасному раскладу? Эффи готова была выдернуть себе все волосы, потому что была абсолютно уверена – если бы она случайно не ляпнула, что её бабушка была не чистокровной капитолийкой, оказалась вы как минимум в Седьмом, где трибуты хоть и с характером, зато крепкие и сильные. Но нет ведь, вместо этого ей пришлось ещё два дня пить успокоительное и оправляться от культурного шока после первой встречи с мистером Эбернети. Это ж надо было ему явиться на первую встречу с новым сопроводителем пьяным в стельку, в вывернутой рубашке, да ещё и с немытыми волосами! В дополнение к внешнему Армагеддону у него ещё и заплетался язык, а стоило ему приложить достаточно усилий, чтобы сказать что-нибудь внятное, он первым же делом её послал. Куда подальше, хотя куда ещё дальше, если она и так в самом захудалом месте мира? Но что теперь жалеть и сетовать о былом? Теперь перед Бряк открылись все двери! В её жизни, наконец, загорелись настоящие огни, и теперь она может смело шагать в их неоновый свет. В её жизни, наконец-то, случились перемены! Бряк не теряла ни минуты. Ей нужно было попрощаться со всеми-всеми: с Венией и Октавией, которых она сердечно любила, с Цинной и Порцией, которыми она не переставала восхищаться. Ей даже захотелось попрощаться с безгласыми, без конца снующими по этажу Двенадцатого в Центре управления, но, разумеется, это было бы нелепо и совершенно некультурно, и она не стала этого делать. Она уже приготовила небольшую – чтобы без особого пафоса – речь и торжественно произнесла её перед всей командой подготовки трибутов сразу же, как закончился Тур Победителей, и ещё не началась подготовка к следующим Играм, к третьей Квартальной Бойне. Октавия залилась счастливыми слезами и обняла подругу своими зеленоватым ручонками. – Ты такая молодец, ты заслужила это, – просвистела она восторженно. Разомкнув объятья, она взглянула на неё сияющими глазами. – Мы будем очень-очень скучать по тебе, милая! И с этими же словами на неё накинулись все остальные стилисты. Ещё несколько минут в комнате стоял гул, а потом Эффи достала из подарочного пакета бутылочку красного вина. – Будем праздновать? – рассмеялась Вения. – Разве что по стаканчику, – улыбнулась Бряк. К сожалению, стаканчик выпила одна Эффи, остальные же пропустили через себя все два или три. В конечном итоге, Порция пригласила Эффи на прощальный танец, но та, смеясь, отказалась, предложила в качестве кавалера Цинну, несмотря на протесты оного, и под обильные слезливые прощания и обнимания сбежала с междусобойчика. Эффи было весело, но этому веселью способствовал разве что тот несчастный бокальчик вина. На самом же деле ей внезапно стало грустно. Грусть эта сначала оказалась на самой периферии сознания, а потом начала настойчиво стучать в голове, не давая спокойно думать. Вения, Октавия, Порция и даже Цинна, который не поскупился на короткие дружеские объятия – все они так радовались её успеху, так подбадривали её и желали удачи, что Эффи на секунду даже расхотелось уходить отсюда. В конце концов, ей же здесь все почти что как родное. Но нет. Она ни дня больше не проведёт ни здесь, ни на дырявых дорогах Дистрикта-12, ни в этих крошечных комнатках 10×10 для гостей в Дворце Правосудия, ни на ветхой трибуне перед ним. Ей больше не придётся тратить лишние нервы на строптивых и своенравных трибутов с их дикими привычками, не придётся снова пытаться вытащить Эбернети из очередного запоя. Не придётся вновь и вновь проигрывать, не придётся ежегодно терпеть поражения. И она больше не будет брать все на себя, а потом чувствовать себя ненужной. Она ведь может быть ещё ой какой нужной, но они – они все – этого не видят, не замечают и не ценят. Спохватились только когда птичка решила улететь. Поделом им. Она могла бы даже и не прощаться с Китнисс и Питом. Отношения у них в последнее время складывались какие-то странные. А все потому что эти двое явно скрывали что-то от Бряк, а если и говорили с ней, то только с агрессией. «Эффи, да всем наплевать!» – вот так вот. Так они, значит, неблагодарные. А она уже собиралась остаться в Двенадцатом, хотя ещё перед Туром ей предложили повышение. Уже считала их чуть ли не своими детками, готова была с ними хоть куда. И такой удар под дых. Что ж. Хеймитч передаст им новость. Кстати, о Хеймитче. Ох, вот кому нужно было нести бутылку красного полусладкого, а лучше ещё и не одну! Ему она точно собиралась все рассказать, но не знала, как именно. Тут уж ни одна карточка с заготовленной речью не подходила. То ей хотелось чуть не выплюнуть ему в лицо эту информацию, но она вовремя останавливалась и понимала, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет. Она могла бы начать издалека, но в таком случае Хеймитч перестал бы её слушать с самого начала, а ей хотелось донести до него все до последнего слова. Значит, надо будет сориентироваться на месте. Эффи нашла его на диване в одной из комнат капитолийского элитного так называемого отеля, попивающим что-то тёмное из бутылки. Впрочем, он не выглядел таким уж и пьяным, а скорее даже наоборот – сравнительно, конечно. Бряк присела на соседнее кресло и посмотрела прямо на мужчину. В голове крутилась навязчивая мысль о том, что все это уже когда-то было, но Эффи не могла припомнить, когда, пока её взгляд не упал на журнальный столик. Не очень красивый, на самом деле – такой же стоял на их этаже в Центре, когда она только устроилась на работу. Где-то день на третий этого столика благодаря Бряк там уже не было. Они с Хеймитчем ещё ругались по этому поводу, и все это закончилось долгим нудным, однако полезным разговором за день до отъезда ментора домой. Нужный разговор. Вот, что она тогда провела. И постарается ещё разок. Хеймитч, наконец, понял, что Эффи пришла сюда не чай пить и поднял голову. – Я ухожу. – трагично начала Бряк. Хеймитч нахмурился, но не сказал ни слова. Немного не так реакция, на которую надеялась Бряк, если она на что-то надеялась. – Мне предложили работу в Пятом дистрикте... и я согласилась. Конечно, ещё не все документы готовы, многое нужно уладить, но, в общем-то, все идёт туда. Хеймитч все ещё молчал, и у Эффи начинало кончаться терпение. Разумеется, она даже не думала, что получит какую-то поддержку от этого пьяницы, но лишнего внимания никогда не бывает. Однако, вместо того, чтобы сказать хоть что-нибудь, послать её или, на худой конец, разозлиться и разбить что-нибудь об стенку номера (это было бы ужасно, хоть и доходчиво) он просто буравил её взглядом, словно пытался додуматься до смысла её слов. Или как-то подействовать на неё. – Уходишь то есть насовсем? – медленно произнёс он. Эффи видела по его взгляду, что ответ на этот вопрос он знает и спрашивает просто, чтобы что-то спросить. – Ну да, – пожала плечами она, – Как же ещё? Они сказали, что я достаточно обосновалась тут, и что в этом году я показала себя, что называется, во всей красе, поэтому и предложили мне дистрикт... Эмм... – Поприличнее? – закончил Хеймитч. Эффи замолчала. Из его уст это звучало, как оскорбление, только вот не в сторону дистрикта, а в сторону самой Бряк. – Ну конечно, ты согласилась. Только последняя дура отказалась бы отделаться от всего этого. – Не говори так, – это звучало ужасно, но, что ещё ужаснее, это была правда. Хеймитч вообще всегда отличался своей прямолинейностью, особенно по отношению к капитолийцам. – Я понимаю тебя. То есть, тебя вообще чёрт поймешь, но тут ты хотя бы предсказуема. Эффи нахмурилась. Разговор шёл не совсем в то русло. – Это ещё почему? – Ну, как только начались какие-то сложности, ты сразу же собрала вещички и поспешила смыться, разве не так? Стоило чему-нибудь пойти не по твоему плану, как у Бряк сдали нервы, и она отправилась штурмовать... Какой там дистрикт? – Пятый, – буркнула Эффи. – Ух ты, Пятый! Прогресс! – хрипло засмеялся он, оставляя бутылку. Бряк поёжилась. Всё должно было быть не так, совсем. Это она должна была заставить его чувствовать себя виноватым, а не наоборот! Теперь же ей приходилось сидеть тут, сконфуженной, не в силах поднять голову. И почему здесь всегда все идёт не по плану?! – Хеймитч, не сгущай краски, – как можно тверже сказала она. – Я не хочу, чтобы все закончилось... Вот так. Я ведь... Она ведь правда привыкла к ним. Привязалась, как-то даже неосознанно и незаметно для себя дала этим двоим занять маленькое местечко у себя в сердце. Да что там говорить, даже у этого несносного пьяницы без фильтрации слов было своё особое место в её сердце, да и в жизни тоже. Как так вышло и почему – неизвестно, и думать об этом не хотелось. Она ведь в какой-то момент и правда подумала, что, наконец-то, нашла своё место в жизни, своё признание – Дистрикт Двенадцать, как бы странно это ни звучало, но судьба тут же доказала ей обратное. Так если у неё есть шанс продвинуться дальше, начать все сначала, то почему же ей так досадно? – Я ведь не собиралась этого делать, – чуть тише проговорила Эффи. Хеймитчу нечего расписывать подробности, они ему ни к чему. – Я просто подумала, что так может быть лучше для всех. – Она рвано выдохнула, – Чёрт возьми, Хеймитч, да ты же только и мечтал, когда избавишься от моего общества! Хеймитч снова засмеялся, но как-то более дружелюбно, будто она напомнила ему давнюю шутку, которую знают только они вдвоём. – Ну да. Именно поэтому ты и сбегаешь. – Да почему ты вечно говоришь, что я сбегаю? – Бряк выскочила с кресла. Ей почти показалось, что разговор, наконец, закончился на мажорной ноте, но не тут-то было. – Забудь, – Хеймитч тоже встал со своего места, и Эффи тут же стало не по себе. Эбернети подошёл близко и внезапно протянул руку. Бряк смотрела на неё пару секунд, не понимая, что происходит, а потом неловко протянула свою ладошку для крепкого рукопожатия. – Было приятно с тобой работать. – сказал он неожиданно трезвым голосом. – Правда что ли? – Бряк выгнула бровь, хотя в глубине души была крайне удивлена его словами. Он никогда не говорил чего-то даже близкого по смыслу, и, кажется, ей было по-настоящему приятно слышать это от него. – Нет, на самом деле ты пришла сюда и все испортила, а сейчас ты делаешь всё только хуже, но это уже неважно, – сказал он отпуская её руку. Женщина позволила себе хмыкнуть. – Как ни крути, ты все ещё остаешься куратором. Их глаза встретились, и Эффи увидела в его взгляде полное разочарование. Точнее, даже не разочарование, а сожаление. Он был прав – как бы там ни было, ей уже никак не стать другой, хотя она и не собиралась. Ей здесь нравилось. Местечко, конечно, в некотором роде сомнительное, но престижное. Она эскорт, ей даётся честь доставать бумажки счастливчиков-трибутов, проверять расписания и прикрикивать на дерзких подростков, пока она учит их дефилировать. В этом смысле быть в команде Двенадцатого даже хорошо. Здесь все «свои», все друг друга знают, как облупленных, и ни за что друг друга не... Ну чёрт. – Ты что, специально это делаешь? – прищурилась Эффи. В голове все внезапно перемешалось, мысли заплясали и не желали встраиваться в ряд. Это что, так вино, наконец, в полной мере подействовало? Ей нужно снова начать контролировать ситуацию, срочно. Эффи выдохнула. Посмотрела на Хеймитча ещё раз, чем привела того в секундное замешательство, притворное, между прочим. Она ведь и правда его знает. Догадывается, что он все так и задумал, хитрюга. Что самое интересное, она сейчас возьмёт и поведется на его удочку. – Ох, как же я тебя иногда ненавижу, Эбернети, – вырвалось у неё, прежде чем она зашагала в сторону двери в коридор. – Ты забыла свой чемодан! – Я знаю! – пискнула Эффи и пошла дальше, уже не пытаясь отдавать самой себе отчёт в своих действиях. То, что она собиралась делать, вряд ли можно было назвать благородным поступком. На деле она просто отказывалась от самого выгодного предложения, которое ей давали за всю её жизнь. И она точно знала, что не раз пожалеет об этом хотя бы в течение следующего дня. Но, наверное, так было правильно. Так было нужно. Поприличнее из них уже не получится, а кто ещё, кроме Эффи, будет способен это терпеть?