До разлуки с тобой

Часть 2

Нас никто не разлучит       Я не спала всю ночь, естественно я учила Коран. Знаете, там ни одного русского слова нет.       Я благодарна дяде Рахбару за то, что меня приютил. Чувствую себя не брошенной, хотя, половина меня так не считает. Ко мне в комнату зашла какая-то тётя, старых лет. — Верджина, — она села ко мне на кровать. — Как ты? — Нормально, вы меня помните? — Я слышала, что ты потеряла память, я не знаю, вспомнишь ты меня или нет… Я гадалка, но сейчас я работаю экономкой у дяди Рахбара, правда, он мне не разрешает гадать, но я втихаря. Так вот…незадолго до отъезда, ты заходила ко мне посмотреть какая тебя ждет судьба, ты была очень влюблена в одного человека… Можно я взгляну на твою ладонь? — Конечно, — она взяла мою руку. Мне стало немного не по себе, её взгляд будто пронзал мою ладонь и что еще за парень которого я любила? — Странно… — Что? — испугалась я. -…А линия любви до сих пор пересекается с линией смерти. — Что это значит? — Я думала, извини за выражение, тебя ждет смерть после того, как ты сбежишь из дома, но оказалось нет, еще рано… Я не понимаю, в первые я не понимаю.       В комнату вошла молодая девушка, наверное Сабина. — Нандини, ты опять гадаешь в нашем доме? — Сабина, что за клевета? Ты же знаешь, я гадаю только на работе, — сказала старушка и вышла из комнаты. — Смотри мне, — Сабина подошла ко мне. — Верджина! — закричала она. — Я так рада, что ты живешь вместе со мной! Папа сказал, чтобы ты через час пошла рассказывать ему отрывок. Там не сложно, если хочешь я тебе помогу. — Спасибо, не надо. Я знаю, что должна делать девушка, как одеваться, как молиться, что можно есть, а что нельзя есть. — Это тебе. — Что это? — Хиджаб, чадра и прочая одежда. — И мне в этом ходить каждый день? — Дома нет, когда на улицу выйдешь, обязательно, ну и ещё, когда незнакомый мужчина в дом зайдет, тоже надо. — А я в этом ходила…ну, когда еще до амнезии? — Конечно. — Сабина, можно тебя спросить? — Всё что угодно. — Мы же давно дружим, верно? — Да и что? — Ты меня знаешь как «облупленную»? — Конечно! — Тогда скажи, зачем я сбежала из дома? Ведь явно не к бабушке…я кого-то любила, да? — Я не знаю. — Не ври мне, ты всё прекрасно знаешь, по крайней мере, лучшие подруги знают своих лучших подруг. — Знаешь, может это и к лучшему, что ты ничего не помнишь. Я тебе всё ровно ничего не скажу, как бы сильно мне этого не хотелось. Эта любовь была глупа. — «Над раной смеется тот, кто не был ранен». — Да что ты вообще понимаешь в любви? — А что ты? — Того, кого ты любила, он не мог быть твоей любовью, никогда, он другого круга. — Ни тебе решать какого он для меня круга! — Верджина! — она заплакала и обняла меня. — Как ты не понимаешь, вы не можете быть вместе. Ты мусульманка, а он славянин. Это харам. — Хотя бы скажи кто он? — Всё, Верджина, мне надоело с тобой спорить. — Скажи кто он?! — крикнула я, но было поздно, она уже была за дверью. — 88. И ты увидишь горы и сочтешь их недвижимыми; но они движимы, как движимы облака… — Ты Верджина, понимаешь смысл того, что ты сказала? — спросил Рахбар. — Что-то не так? — Всё так, просто я хочу знать, поняла ли ты суть написанное пророком Мухаммедом? — Дядя Рахбар, почему я не могу придерживаться к христианской вере? — Потому что с рождения ты была освещена в мечети, ты мусульманка, смирись. Но если ты хочешь быть христианкой, пожалуйста, насильно я тебя заставить не могу…кстати, насчет твоей свадьбы, так как теперь ты часть нашей семьи, то свадьбы не будет. Витавтас же брал разрешения у твоих родителей, а не у нас. — Дядя Рахбар, спасибо! — Но он может и у нас попросить благословения и заплатить за тебя дань, на что я не могу ему отказать. — Надеюсь он этого не сделает. — У меня есть ещё одна новость. Я продаю свой дом и через неделю мы улетаем в Азербайджан, в нашу матушку страну.