На краю небытия (рабочее название)

- Вам не надо… - Эмма решила, что ее гостья хочет уйти. Но, сообразив, что именно просит та, мягко улыбнулась. – Конечно. Извините. Я покажу вам, где можно умыться. Идемте... Она прошла по небольшому коридору в сторону кухню и указала следовавшей за ней девушке на нужную дверь. - Здесь все необходимое. Вода, правда, холодная. – Будто извиняясь, объяснила Эмма, пропустив Люси в небольшую ванную, одновременно выполнявшую функции уборной. – Но если нужно, я могу зажечь колонку… - Благодарю вас. – Проговорила бывшая проститутка. Встав на ноги, она почему-то ощутила слабость во всем теле, и сейчас старалась не показать этого хозяйке дома. Не желая стеснять гостью, Эмма вернулась в жилую часть дома и стала накрывать на стол в гостиной. Расставляя приготовленные самой закуски, она мысленно бранила горничную, которая должна была вернуться несколько часов назад. Но то, что в праздник она не будет одна, немного успокаивало мисс Кэрью. Оставшись одна, Люси заперла дверь на задвижку. В помещении было довольно прохладно; ноги в тонких чулках мерзли на холодном полу. Девушка торопливо привела себя в порядок и поправила одежду. Нерешительно она подошла к зеркалу в деревянной раме. С холодной серебристой поверхности на нее взглянуло бледное лицо с запавшими глазами, окруженными темными кругами. Она вздрогнула, услышав как сейчас издевательский голос бывшего работодателя «В порту ты будешь пользоваться успехом…». Девушка оглянулась, но в полутемной комнате она была одна. Люси решительно выдохнула и расстегнула жакет, чтобы рассмотреть приобретенное «украшение». Странная боль резко пронзила плечо и правую руку, но девушка не придала этому значения. В свете отражающейся в зеркале свечи, она внимательно рассматривала напоминание о последней встрече с Мистером Хайдом. Шрам можно было запудрить, но вот память не запудришь. «Ладно. Не повод убиваться» - Успокоила она себя. «Шея все-таки не главное при моем занятии». Девушку охватил неприятный холод. Да и рана на спине снова напомнила о себе не проходящей болью. Люси почувствовала, что ноги снова подкашиваются, и уперлась руками в столик перед зеркалом. Не хватало еще рухнуть в обморок в чужом доме и создать неприятности хозяйке, которая видимо и представления не имела, кого привела к себе. Торопливо сколов шпильками волосы, она ополоснула лицо и вернулась в комнату, где ночевала, и где, как она думала, оставалась хозяйка. - Спасибо вам еще раз. – Хрипло проговорила девушка, входя в гостиную. – Я сейчас уйду. Вы не волнуйтесь. Никто не узнает, что я была в вашем доме… Подняв голову и увидев накрытый стол, Люси замерла. - Вы что-то сказали? – Как ни в чем не бывало, спросила Эмма, выходя из-за спины своей гостьи и ставя на стол бутылку коньяка. - Да. Я сейчас же уйду. Только обувь не помню, где оставила… - Уже поздно. – Твердо сказала Эмма, давая гостье понять, что возражать ей не стоит. – Вам не стоит одной идти в такое время. Да и холодно на улице. Я понимаю, что вам хочется вернуться домой, но не могу отпустить вас сейчас. Тем более, после того, что случилось вчера. Подойдя к остановившейся посреди комнате Люси, она продолжила уже мягче. - К тому же сегодня праздник. Вы же не откажете моему приглашению поужинать, раз вы проспали завтрак и обед. Эмма по сути лишила незнакомку выбора. Она решила, что так будет правильно и это не оскорбит даму. Люси только сейчас поняла, что последний раз более-менее нормально ела в больнице и очень проголодалась. Она растерянно улыбнулась своей благодетельнице, которую не хотела обижать отказом. - Но как же ваш муж и ваши родные? Им едва ли понравится мое присутствие… - Спросила она, нерешительно подходя к столу. - Я вдова… - Глухо ответила Эмма после некоторой паузы. Это было единственной правдой для девушки. Хотя в глазах общества было ложью. – Простите. Она резко замолчала, борясь с собой. Затем встала и с неизменной улыбкой леди зажгла свечи. - Это вы простите, миссис… - Люси села за стол, чувствуя некую скованность от окружавшей ее обстановки и столь непривычного к себе внимания со стороны леди из благородного общества. - Зовите меня Эммой. – Девушка посмотрела на сидевшую напротив Люси, улыбнувшись уже более искренне, хотя в глазах ее мелькнула грусть от воспоминания о Генри. Чтобы как-то объяснить такую фамильярность, она добавила. – А то я себя старушкой чувствую. - Люси. – Сказала бывшая проститутка, вставая. – Зовите и вы меня просто. Все-таки вы мне практически жизнь спасли… - Вот и познакомились. – Эмма протянула свою маленькую ладошку с тонкими пальчиками. Люси пожала ее своей чуть шершавой ладонью. Боль снова пронзила плечо, отчего девушка побледнела и торопливо опустилась на стул. - Вы будете коньяк, Люси? – Спросила Эмма, наливая в свой бокал крепкий янтарный напиток. – Или вино? - Коньяк, если можно. – Люси подняла голову. – А ваши родители? Или другие родственники? - Мой отец в Лондоне. Так что в доме мы с вами одни. И вам не о чем волноваться. С рождеством. - С рождеством. – Люси сделала глоток настоящего дорого коньяка. Напиток обжег ей горло и теплой волной разлился по телу. Девушка закашлялась, закрыв рот рукой. *** Поезд еле тащился по зимней равнине, укрытой свежим снегом. Огонек керосиновой лампы отражался в стекле вагона, за которым сгущались сумерки. Джон Аттерсон наверное в сотый раз перечитывал письмо, недавно пересланное ему Пулом. Крупные, неровные буквы, столь не похожие, на ровный и четкий почерк Генри, складывались в крик… Джону показалось, что он слышит голос друга. «…Прошу, сделай это для меня и в память обо мне. Все мы достойны лучшей доли…» Мужчина вгляделся в темноту, но до Лондона с его огнями было еще далеко. - Я клянусь тебе, Генри. Я клянусь сделать все, что смогу.