Cognosce te ipsum(Познай самого себя)

Мы боремся, чтобы спрятать шрамы После наших шарад, И ведём войну между теми, кто мы есть на самом деле, Пока не поверим, Что всё кончено И мы падаем… Red — Glass House

      Александр Гидеон Лайтвуд возводил вокруг себя хрупкий стеклянный дом отчуждения, взросший на костях его лжи по отношению к себе и противных слов долга, что постоянно летели, словно выпущенные стрелы с острейшими наконечниками, в его сторону от родителей. С каждым годом Алек обрастал хрупким сооружением всё больше, превращая лёгкую отмашку, которая казалась когда-то незначительной, в настоящий самообман. С каждым годом его долг, навязанный кем-то, возводил свои стеклянные нерушимые стены, с каждым годом его ложь во благо расписывала ажурные украшения, заставляя оставаться в этом прекрасном помещении намного дольше, чем изначально предполагал старший из детей Лайтвудов.       Алек не хотел этого, но теперь его окружало полное безмолвие, которое подпитывалось шёпотом Долга и ярким смехом придирчивой дамы Лжи. Его окружал огромный стеклянный дворец, исписанный разными стилями невероятной красоты, который поражал своим великолепным фасадом, однако внутри было до сумасшествия пусто, словно это была иллюзия, созданная обманчивым восприятием действительности. Там был только Александр, тишина и его спутники.       С одной стороны, за Александра цеплялось осознание, словно маленький ребёнок, что он заврался, превратив себя в робота без чувств только из-за того, что повесил на себя табличку «Должен родителям»; с другой стороны, к его голове каждый день прижимался Страх, мягко поглаживая по вискам, и шептал, что когда-нибудь его выкинут, словно использованную игрушку, потерявшую свою ценность для хозяина. Лайтвуд больше всего в своей жизни боялся быть забытым и ненужным: остаться в этом стеклянном дворце только с Ложью, что улыбалась ему своей корявой улыбкой, открывая свои чёрные глаза, в которых полыхал адский огонь.       Чтобы спастись от давящей пустоты внутри его прекрасной тюрьмы, в которую нефилим сам себя и заточил, Александр забывается в любви к Джейсу. Теперь в его компании появляется Страдание, что стоит прямо над Алеком, иногда придерживая его за плечо своими иссушенными холодными пальцами, неодобрительно качая головой на самобичевание парня. Страдание было высоким пожилым мужчиной с аккуратно зачёсанными назад волосами серебряного света. Существо, что выглядело как пожилой человек, смотрело своими глазами, в которых, казалось, отражалась вся тоска этого мира и обречённо вздыхало, словно жалея о том, что находилось среди Лжи, Обмана и такого нелепого парня, воздвигшего это гиблое место.       Любовь к Вейланду убивала его, но Александр не мог заметить даже отголоски этого чувства в своём стеклянном доме, словно в его сердце и не существовало ничего такого, что сводило с ума уже продолжительное время. Ложь каждый раз смеялась с парня, когда тот спрашивал о том, видел ли кто-нибудь прекрасную леди Любовь где-то в лабиринте стеклянных стен. — Ты так глуп, мальчик. Этот дворец растёт так же, как и твои сомнения и заблуждения. И, если ты не захочешь обозреть мир с обратной стороны, выйдя из рамок, установленных твоими родителями, я лягу в могилу вместе с тобой, милый нефилим. Как думаешь, каково умирать с привкусом лжи на устах?       Лайтвуд старается игнорировать едкие речи своей собеседницы, но ничего не может противопоставить, когда Ложь хватает его за запястье своими белыми ледяными руками и улыбается, нагло смотря ему в глаза. Она мысленно бросает ему вызов, а после отпускает его руку и шепчет: «Найди того, кто разрушит твою бездушную крепость скорее». Алеку нечего сказать: он уже давно не ищет своё спасение.       Колонны дворца начинают покрываться трещинами, когда Александр впервые встречает Магнуса Бейна, Верховного мага Бруклина, что ехидно сверкал глазами и активно давал нефилиму понять, что заинтересован в его компании. Внутри стеклянного дома воздух становится тяжёлым, словно накаченный медью, а все обитатели в содрогании ждали, что же произойдёт в скором будущем. Долг кривится, недовольно потирая руки, Страдание улыбается, потому что уже предвидит будущее, а Ложь просто продолжает держать ехидную улыбку, которая не спадает с её лица уже довольно долгое время. — А мальчик-то не промах оказался, как думаете? — тихо спросит она, понимая, что все её прекрасно слышали. — Скоро тут всё падёт, а потом Стеклянный дворец будет совмещён с дворцом Памяти. — Проклятие магов — дворец Памяти, да? Вечно помнить о событиях минувшего — не высшая ли это кара для детей Демонов, Ложь? — к женщине медленно приближалось Страдание. — Не нам с этим разбираться, Страдание. Скоро мы исчезнем отсюда, потому что мальчик нашёл свой путь, нашёл того, кто смог пробиться через нас всех. Думаю, нам стоит сказать ему спасибо? — она приподнимает брови, ощущая, как её руки растворяются в пространстве.       Дама Ложь только напоследок решает посмотреть, как обстоят дела у Александра, который чуть не разрушил себе жизнь, следуя за тем, что так страстно вдалбливали в его голову с самого рождения. Она ловит его на том моменте, когда все сомнения были сломлены, а прекрасный маг был впервые поцелован самим нефилимом на обозрении всех присутствующих. Стеклянный дворец мрака только что пал, сейчас в него въедут Любовь, Понимание и Забота, которые и впредь будут заботиться об этом месте. Ложь жалеет только о том, что не может остаться и понаблюдать ещё немного за этой удивительной парой, но она счастлива, что не смогла разрушить эти жизни.