I don't want to look at you, but, hell, it's so hard.

Кое-как отлепив свою щеку от подушки, я чуть ли не прихлопнул рукой этот чертов будильник. Проснулся, сел на кровать, вспоминая вчерашний вечер. После университета, мы с Луи пошли к нему в комнату, заказали пиццу с пивом, начали смотреть очередную комедию. После этого мы обсуждали учеников, смеясь, но тут тема зашла о Гарри Стайлсе, в которого Луи давно был влюблен, он рассказывал о нем, постоянно закатывая глаза и закусывая губу, я уж подумал, что он вот-вот застонет, поэтому я быстро перевел тему и в голову пришел никто иной как Зейн Малик… И тут я сразу же распахнул глаза, смотря на пустую кровать Малика, фух, его не было и я облегченно вздохнул и, шаркая по полу, пошел в ванную. Давайте я расскажу наше первое «знакомство»: Я открыл дверь своей комнаты, в которой никого не было, чему я был очень рад. Нет, я очень люблю новые знакомства и многомногомного говорить, просто я жутко устал и болела голова после рейса и дороги, на одной из которых, бабушка переходила её целую вечность. У меня все извилины напряглись, я уже хотел дать ей пинка под её дряхлый зад и вжать педаль газа в пол. Но, я всего лишь сидел на заднем сидении как ребенок, посасывая чупа-чупс. Ну, а что? Они вкусные, особенно XXL. Я поставил рядом с кроватью чемодан и упал на свою кровать лицом, сразу же пожалев об этом, матрас оказался твердым и скрипучим. Но моему сну это не помешало, поэтому я уснул. *** И тут под ночь врывается какой-то парень и он вовсю целует какую-то девушку, они упали на кровать, которая располагалась впереди моей. И у неё не скрипучий матрас как у меня! Это не справедливо. Девушка издала первый стон, отчего я подскочил, осознав, что они тут будут вытворять. Я лишь заметил спину своего, якобы, соседа и вылетел пулей из комнаты. Я пошел на улицу. Гулять. Да уж, Найл, тебе будет не легко. Мне уже не хочется с ним заводить разговор. Видимо, он не знал, что к нему заселят соседа. Ну ладно, один день без сна, не так уж и страшно. Зайдя в круглосуточную забегаловку, сев за столик, я заказал пиво, к счастью у меня был с собой телефон, посижу в твиттере. *** И я все-таки заснул. Да Найл, ты конченный слабак. Я проснулся от того, что меня кто-то пошатывал за плечо, это была официантка, приятной внешности, я извинился перед ней, она сказала, что я не первый, кто тут спит. Улыбнувшись ей, я вышел из здания, идя обратно в общежитие. В комнате был этот «сосед», который сидел в наушниках, играя в телефон, покачиваясь в такт музыки, совсем не обращая на меня внимание. Я сел на кровать, взяв чемодан на коленки, начал распаковывать вещи, иногда поглядывая на него. Он был как модель. Зачесанная челка назад, а сами волосы были белыми (наверное крашенные), легкая щетина, пухлые губы, пушистые длинные ресницы и эти глаза, словно тягучая карамель. У него были скулы, но по нему не скажешь, что он дряхлая анорексичка. Нет, у него довольно мускулистые рельефные руки, у которых немного выпирали венки, если бы тут была толпа женщин, они определенно бы ахнули. На нем был темно-красный джемпер, на котором он завернул рукава, где красовались татуировки. Черные обтягивающее джинсы, с разрезом у колен. И черные вансы. Я не завидовал его телосложению, нет, я тоже не дряхлый очкастый ботан, я часто хожу в спортзал, у меня есть кубики. Черт, ну да, немного завидую. Он крупнее, выше и сильнее меня. Ну, я должен вам сказать, я гей. Не открытый. Я не кричу это всем и каждому. Мои родители в курсе о моей ориентации, они приняли меня такого. Я их очень люблю, я счастлив, что они у меня такие. — Ты, мать твою, кто? — я резко посмотрел на него, он выглядел очень мило. Открытый ротик и округленные глаза, как у ребёнка, который возмущается, почему у него отобрали мороженое. — Эм, я твой новый сосед.- я встал спиной к нему, нагнувшись к чемодану, открыв его, выкладываю вещи и кладу в свой шкаф. — Когда ты успел придти? Я тебя утром не видел. Только лишь чемодан заметил и всё.- он подошел сзади меня, и я чувствую своей кожей, как он глубоко дышит. Он явно не рад мне. — Может, потому что, я выбежал из комнаты, когда увидел, что ты чуть ли не в одежде втрахивал в эту скрипучую кровать какую-то девицу?! — я повернулся к нему, сложил руки и не довольно посмотрел на него. Он явно в гневе. — Что ж, привыкай, сосед.- он усмехнулся мне и повернувшись ко мне спиной, пошел к своей кровати. Его ухмылка такая милая, она притягивает и в тоже время отталкивает. Найл, хватит пялиться на него из-за модельной внешности. Это низко даже для тебя. О чем это я.? Ну уж нет. Я не намерен этого терпеть. Я схватил его за локоть и развернул к себе. — Мы не договорили, что значит привыкай? Я тут живу и я должен высыпаться, а не слушать этот писклявый звон, который называется оргазм. — Во-первых. Убери свою руку с меня, — что я и сделал.- О, какие мы послушные. Во-вторых. Я тоже здесь живу и мне решать, кого я трахаю, и когда я это делаю. Хочешь — спи. Мне вообще поебать. Но если будешь мне мешать, я тебя как котёнка, за шкирку и на улицу, только через окно. Вот же мразь-то. Ещё указывает тут. Он вышел, и я хотя бы могу спокойно дальше распаковывать свои вещи. *** Было 23:05, я писал в дневнике, как провел день. Но я там написал всего три предложения, этот сосед, которого имени я до сих пор не знаю, все настроение испортил. Я выключил свет, и начал ложиться спать, сладко причмокивая. Через 14 минут в комнату ворвались снова он, только, блеять, с ПАРНЕМ. Мать Вашу, ну уж нет. Я быстро вскочил и надел на скорую руку джинсы и футболку, а кеды уже в коридоре, урод. Когда же он остановиться? Это же невозможно. Как бы. Но я ещё ему покажу. Я шел быстро, и кого-то случайно задел плечом, но я же не такой человек, а-ля «Не видишь куда прешь, мудила?», я решил помочь подняться, это оказался шатен, с голубыми глазами, хоть он и упал, он улыбался, я подал ему руку. Мы познакомились, посмеялись, зашли к нему. Его имя Луи. Нажаловался ему на своего соседа, он слушал, не перебивая меня. Ну, в общем, мне разрешили переночевать у него. Лишь позже я узнал, что моего нового соседа зовут Зейн Малик. Так уж вышло, что у нас совпали пары, а он узнал, как зовут меня, чему я был не рад. Конец. Горячие струи воды падали на мою кожу, стекая вниз, от неприятного ощущения я слегка вздрогнул, но сразу же расслабился. Взяв в руки мочалку и мыло, я начал намыливать ленивыми движениями свое тело. Закрыл глаза, начинал представлять, как Зейн одной рукой трет мою спину, а другой придерживает меня за талию. Своими пухлыми и мягкими на вид губами, целует мою шею. Я вздрогнул и протер глаза тыльной стороной ладони, чтобы разогнать такие мысли. Вода давала расслабиться и я начал напевать в полуголос Ники Минаж, виляя бедрами. И я знал, что я шикарен, иногда хмуря брови для эффекта, и двигался в такт музыке. Допев песню, я с хорошим настроение вышел из ванной, обернув полотенцу вокруг бедер. Закрыв дверь в ванную, я увидел как Зейн лежит на своей кровати и смотрит на меня. И я, как болван, в открытую пялюсь на него, немного открыв рот от удивления. Он на вид, трезв? На нем была черная футболка с глубоким вырезом, так чтоб были видны татуировки, от которых у меня напрочь сносит крышу. Черные обтягивающее джинсы, с дырками на коленях, и сплошные черные вансы. Его волосы немного растрепаны, от чего у меня внизу живота прошла волна возбуждения. Он прекрасен, впрочем как и всегда. Я опустил взгляд в пол, понимая, что щеки предательски загорелись, подошел к своей кровати за вещами, чувствуя, как он сверлит во мне дыру своим взглядом. Боже, я редко видел его в трезвом состоянии и таким спокойным. Мы редко общаемся, потому что, он чуть ли не каждую ночь пропадает в клубе, флиртуя со шлюхами. Каждая хочет его, ведь Зейн у нас футболист, и конечно, я посещаю матчи, даже не смысля ничего в этом спорте. Как же он меня смущает. Смущает и бесит. Взяв все, я мигом развернулся и пошел обратно к ванне. Но, меня остановил хриплый голос Малика. — Тебе нравится Ники Минаж? Я даже чувствую, как он усмехается. Чертов идиот! Я не хотел отвечать на его вопрос, но я так хочу вновь услышать его голос, он такой тягучий и сладкий. Меня бесит, что обычный его голос, вызывает такую приятную дрожь по всему телу. На пяточках поворачиваюсь к нему и говорю: — Даже если это так, то какая тебе разница? — я хочу показать, что он мне безразличен, и что диалог с ним скучен, но мой голос неуверенный и он, конечно, это замечает, чему улыбается. Боже, его улыбка — это как редкий трофей. Я могу увидеть его, лишь когда у нас совпадают пары. Обычно он сидит со своим другом — Гарри, и всегда громко говорит или смеется во весь голос. Он встал со своей кровати, которая издала тихий скрип и подошел ко мне вплотную. Между нами пару сантиметров, от чего меня переполняет страх, но в тоже время блаженство. Впервые, мы стоим так близко. Впервые, замечаю его пушистые длинные ресницы, красивый аккуратный нос, острые скулы, и, боже, его губы. Они так манят, но в тоже время прогоняют прочь, давая знать, что он может сказать ими какую-нибудь дрянь. Эти губы целовали сотни девушек и парней. А мои губы. как бы. девственники? Я хочу быть уверен в своем партнере, и тогда уже поцелуи, ласки, секс. Звучит сопливо, но я принципиальный. Его карие глаза, холодные и безразличный, страшно смотреть, но сейчас они отдавали теплотой. Мой взгляд болтается на его теле, которое жутко горячее. Рельефные сильные руки с чуть выпирающими венками. Даже через футболку видны его кубики пресса и накаченная грудь. И, мать вашу, ключицы. Я пытаюсь не застонать от ноющей боли в пахе. Рискнул поднять на него взгляд и чувствую страх. Теплота его глаз такая обманчивая, я то знаю какие они на самом деле. Но я все так же стою, смотря на него пустыми глазами, показывая свое напущенное безразличие (ага, во мне бушует вихрь страха, пятой точкой чувствую, что налажаю скоро). — Найл, — он знает моё имя? Похвально.- Извини, я не должен был задавать такой глупый вопрос, — он улыбается как кот объевшийся сметаны, обнажая свои белоснежные зубы. Я немного вздрогнул от его вида и, не зная что ответить, запнулся. Браво! Черт, ты только что доказал ему, что ты настолько низок. Молодец, Найл. — Эм. да. ну-у. ни- Но тут он меня перебивает, хоть на этом спасибо, поскорее бы закончить этот позор и уйти. — Очевидно же, что да, она тебе нравится, ибо ты бы не напевал её песни в душе, виляя бедрами, — он, пародируя мои движения, пытается не засмеяться, закусывая губу. Усмехается, тварь. От услышанного, я пытаюсь нормально дышать, но не выходит, меня переполняет злость и унижение. Так хочется врезать по этой наглой роже! Да так, что бы тот больше не слова не сказал. Сильно сжимаю в своих руках одежду. — Какой же ты придурок, Малик! — с этими словами я пошел в ванную, закрывая дверь на замок. Через неё слышу, как он смеется во все горло. Засранец! Господи, где же я так налажал-то?