Зверополис: становление антиутопии.

1. Марджани (девушка-стоматолог, с которой я познакомился при столь странных для меня обстоятельствах) вызвалась подбросить меня на своем авто, тем более, что мне не в чем было добираться домой, а лучшее, что нашлось у неё – лёгкая шерстяная кофточка на пару пуговиц. Что ж, в подобной ситуации я уже оказывался однажды, когда попал под дождь на свидании. Давненько это было! Путь домой лежал через район каналов, прозрачную панорамную крышу машины сразу же обрушился тропический ливень. Вдобавок нам повезло угодить в трафик конца рабочего дня. Кажется, где-то на серпантине впереди произошел оползень, и пока рабочие возились с застрявшим поперек дороги тяжелым подъемным краном, патрульные размахивали красными сигнальными огнями, сгоняя разношерстный поток машин на единственную полосу, прямиком в бутылочное горлышко, так что мы едва тащились. Меня неумолимо тянуло в сон, я то и дело глубоко зевал и изо всех сил пытался поддержать разговор, чтобы не вырубиться. - У меня был какой-то опыт с уголовными делами, - вспоминал я лениво, слово нехотя. – Я работал с одной организацией, мы помогали заключенным. Работал без статуса адвоката, конечно же. На этапе, когда добиваешься условного освобождения или жалуешься, что им туго приходится. Оказалось, тюрьмы – не подарок, да и судебная система довольно беспощадная штука. Я решил, что это вовсе не моё. - Имел дело с опасными зверями? - Ну не с ангелами, прямо скажу, но и не с романтичными антигероями сериалов. Кстати, даже не уверен, бывают ли такие. Но видал я и совсем несчастных ребят, которые просто наделали глупостей. Двое сопляков решили сделать бомбу, поиграть в социальный протест. Один был из какой-то субкультуры леваков, второй просто студент-химик. Им хватило телефонных разговоров, студента взяли на крючок, заставили красиво сдавать незадачливого левака в обмен на дело в отдельном производстве, - то есть на «условку». А революционер на пару лет угодил в колонию. Я был на апелляции. - Они правда хотели бомбу собрать? - На заседании старший практически клялся, что они только собирали пиротехнику, хлопушку. Думаю, примерно так и было, но мальчики конечно заигрались! Но то были совсем другие времена. Тогда закон еще что-то значил, а не казался дурной шуткой. - Что будешь делать теперь? – спросила она, немного помолчав. Между тем мы продвигались вперед в пробке неуклюжими рывками. - Откажусь от сотрудничества, ведь на самом деле ничего-то на меня и нет. Скажу, что неумеха, говорю во сне, плохо схожусь с людьми, да что угодно. Не расправятся же они со случайным зверем просто так? – последний вопрос прозвучал почти жалобно-риторически. - Это так унизительно, - пробормотала она. – Не верится, что нынче такое происходит. - Не вздумай об этом распространяться, пожалуйста! Не хочу, чтобы и ты влипла, ты же здесь совсем не при чём. - Ты не думал уехать из города? - Думал, но куда? Сейчас везде такие порядки, да и уехать будет трудно. - Тебе нужно связаться с друзьями. Одному будет слишком трудно. Ты ведь не собираешься снова сделать какую-нибудь глупость? - Ну, - задумчиво потянул я, почесав подбородок, - благодаря тебе я понял, что не один. Что могу просить о помощи. Черт побери, мне стоило сделать это раньше, когда я искал жилье и работу! Ну я и дурак! – я горько рассмеялся. - Зачем ты так о себе? - Гордость помешала, понимаешь. Эгоизм и сила глупой привычки... Потом мы некоторое время ехали молча, и я тут же провалился в беспокойный, прерывистый сон. Что-то мучительно тревожило меня, не позволяя забыться окончательно. Откуда-то издали доносился беспорядочный, неугомонный треп радиоведущих, что-то о свиданиях, о гороскопах, о погоде, о ясном небе надо всем Зверополисом. «Надо всем Зверополисом ясное небо». Я вскрикнул и проснулся. Она отпустила рукоятку автоматической коробки, перехватила моё запястье и крепко сжала его. Мы выбрались на свободный участок шоссе и вскоре нырнули в тоннель, ведущий с Каналов в Тундру. Дождевые разводы на крыше мгновенно обледенели. Я указывал дорогу через окраины района, мысленно оправдываясь за то, в какую дыру занесла меня жизнь. - Остановишь у подъезда, оставлю тебе кофту, быстро выскочку из машины и мигом буду у себя в подвале, окей? Здесь мы повернём... Мы резко остановились. В сумерках нам перегородила дорогу строительная техника, бульдозеры, краны, бетономешалка. В свете прожекторов отряд бобров в рабочих фартуках поспешно устанавливал поперек дороги бетонные секции стены. Наперерез нам шагнул баран из национальной гвардии с фонариком в лапах и бесцеремонно поступал в дверное стекло со стороны водительского места. Марджани нехотя опустило стекло, внутрь ворвался порыв ледяного ветра со снежинками. - Дальше дороги нет! – крикнул баран. - Вы уверены? – удивилась она, бросив взгляд на навигатор. На нашем пути не должно было быть препятствий. - Так точно! – он перевёл луч прожектора мне в лицо, заставив зажмуриться. – Так, из машины! - Послушайте... – возмутилась Марджани. - Из машины, я сказал! - Спокойно, я всё улажу, - шепнул ей я, резко толкнул от себя дверь и решительно выбрался наружу. В лицо мне ударил холодный порывистый ветер. – Эй! Мы ничего не нарушили! - Эта территория оцеплена, - отрезал баран. Я отметил, что он вооружен штурмовой винтовкой. Рядом было еще несколько гвардейцев. Все обернулись ко мне. - Послушайте, я просто хочу добраться домой, - попытался объясниться я. – Я живу дальше, на таёжной улице. - Теперь это огражденная территория, - закричал один из гвардейцев. – Дальше дороги нет! - Послушайте, подруга должна подбросить меня, моя одежда промокла, мне нужно скорее домой! - Дальше дороги нет, - закричал мне баран в лицо. – Придется идти пешком. Мы на секунду замерли молча, лицом к лицу. Только ветер свистел в ушах. Я медленно оглянулся на возводимую поперёк улицы стену. «Это гетто», - с ужасом подумал я. – «И моё время на встречу с вербовщиком выходит». - Слушай, Марджани, - я заглянул в машину. – Поезжай домой! Я доберусь домой сам! - Ты с ума сошёл, - запротестовала она, - дома ты будешь уже с воспалением лёгких! - Они не пустят нас дальше, не впутывайся в это! Они вооружены! Кофточку верну на днях! – с этими словами я обернулся я к гвардейцам. – Ваша взяла. Моя спутница выскочила из машины, когда я побрел по улице, кутаясь в короткий кардиган. - Вы только посмотрите на него, - загоготал кто-то за моей спиной. – Выглядит по-пидорски! Я молча показал им средний палец в ответ. И это была ошибка. - Стой! – я не остановился и услышал один довольно-таки жутковатый звук: щелчок движения затвора. – Стой или застрелю. Я замер и медленно остановился. Баран в пару прыжком оказался рядом со мной, вскинув винтовку перед собой: - На колени! - Послушайте, я... - На колени, мать твою! Я медленно подчинился. Теперь этот чертов садист смотрел на меня сверху вниз. Он поддел мой подбородок стволом винтовки. - Послушайте, - умоляюще заговорил я. – Я был неправ! У меня был тяжелый день! Я действительно был неправ! - Охуеть как ты неправ! – крикнул баран, подняв винтовку и направив её мне прямо в переносицу. - Простите! – закричал я. Моя спутница-антилопа выскочила из машины и с ужасом следила за происходящим. - Прошу вас, пожалуйста, - выдавил из себя я с немалым трудом, - позвольте мне просто уйти. - Уже лучше, ублюдок! – крикнул баран и вдруг, без предупреждения ударил меня локтем по челюсти. Удар был внезапным, хотя, похоже, не в полную силу. Я рухнул мордой в снег как подкошенный. Рот мгновенно наполнился соленым вкусом крови. - Запомни хорошенько своё место, - сказали мне откуда-то сверху. Я медленно встал на лапы, утирая забитую морду снегом. Оборачиваться к моей знакомой было ужасно стыдно, но она, кажется, что-то кричала из-за заграждений, хотя её демонстративно не подпускали ближе ко мне гвардейцы. Я медленно сплюнул кровь в сугроб и пробрел восвояси, потирая нос и губы. Лишь с расстояния в сотню-другую футов я оглянулся: в свете прожекторов Марджани всё ещё провожала меня взглядом, прижав лапы в груди. Бараны, похоже, были довольны собой и откровенно потешались над своей внезапной жертвой. Выглядел я, должно быть, весьма жалко. «С меня хватит всего этого!» По дороге домой я дрожащими лапами вытянул из свободного кармана кардигана телефон и неловко набрал в мессенджере Whatspaw короткое сообщение Джонни: всё очень плохо нужна помощь ( В съёмной комнате мне оставалось собрать одежду, ноутбук, последние деньги из тайника и бежать. 2. Я оказался на окраине нижнего города только к трём ночи. Оказалось, что наличных у меня не так уж и много, а все, какие есть, могли совершенно внезапно понадобиться, так что пришлось обойтись без такси и терпеливо дожидаться редкого ночного автобуса. Условленным местом встречи был расположившийся между деловым центром и портом район приземистых домов красного кирпича, первые этажи которых занимали ломбарды и магазинчики (витрины предусмотрительно спрятаны за металлическими решетками), прачечные и автомастерские, склады и конечно же бары, угадать которые было легко по неоновым вывескам – должно быть, единственные местные заведения, работавшие в ночь. Попасть в подъезд нужного мне дома удалось только с черного хода, из неосвещенного переулка, даже заглядывать в который было страшновато. Пришлось вскарабкаться на крышку мусорного контейнера, закидывать наверх свою плотно набитую вещами спортивную сумку, подтянуться на пожарной лестнице, и только потом лезть через не запертое на шпингалет окно в межквартирный коридор. Остроты моменту добавила внезапно завывшая невдалеке полицейская сирена, я едва не свалился вниз от неожиданности. Когда ключ в нужные мне апартаменты и в самом деле оказался под ковриком, я тихонько присвистнул. Впрочем внутри, в объединившем кухонную нишу и жилую комнату помещении не нашлось ровным счетом ничего, о сохранности чего можно было бы переживать: необходимый минимум мебели (включающий гарнитур, перекошенный раскладной диван и узкий гардеробный шкаф), если и стоило вытаскивать, то только на свалку, а невысокий холодильник в углу на поверку оказался неисправным и, естественно, пустым. Я запер дверь на цепочку, бросил свои вещи поперек прохода и, не снимая даже куртки, рухнул на диван, от чего тот угрожающе затрещал. Не знаю, было ли тут вообще электричество, даже проверять не стал, поскольку мне вполне хватало света с улицы, пробивавшегося через на треть занавешенное жалюзи окно. Смартфон едва ловил какой-то открытый wi-fi, но выйти в сеть через него не получилось, а от сим-карты я избавился еще по дороге. Короче, ни почты, ни связи. Лучшее, что пришло мне в голову – удалить переписку и почистить список контактов. Несколько старых знакомых, которые всё равно почти не откликались, коллеги, с которыми меня теперь ровным счетом ничего не связывало, знакомые девчонки, большая часть которых была добавлена ещё давно, за исключением разве что Марджани. Я выбрал её контакт, содержавший только номер телефона и заметку с адресом и задумался. В иных обстоятельствах я бы пожалуй перезвонили ей уже через день-другой после встречи; как бы невзначай предложил бы встретиться где-нибудь вечером, возможно перекусить. Никогда ведь не знаешь наверняка, стоит ли это делать или нет, но и попытать счастья никто не запрещает... Когда мне было пятнадцать лет, свидания казались вызовом, а секс - грандиозным достижением. Потом казалось, что поиск любви – это приключение, а длительные отношения – это важный выбор. Но со временем стало понятно, что всё проще, взять чей-то телефон так же просто, как взять чью-то визитку, жизнь складывается сама собой, отношения – просто компромисс, а бывают вещи и поважнее. Конечно, наше знакомство состоялось при крайне необычных обстоятельствах, совершенно непохожих на заурядную встречу после недолгой сетевой переписки. Никто еще не протягивал мне лапу помощи в таких отчаянных обстоятельствах, чужое соучастие даже немного растрогало меня. Но теперь я был так расстроен и устал, что кроме признательности ничего не чувствовал, да и знакомиться в сложившихся условиях не входило в мои планы. Нынче я не загадывал даже на несколько дней вперёд, да и деньги теперь приходилось считать совершенно по-другому. Была и еще одна причина не развивать отношения, даже мысли о которой были мучительно неприятны: стрессы последних месяцев выматывали и не слишком хорошо сказывались на здоровье. «Когда все закончится, надо будет пропить витамины с цинком и рыбий жир», - меланхолично подумал я и отправил контакт в корзину вслед за остальными контактами. – «Трудно чувствовать себя в форме, когда тебя бьют током и выгоняют на улицу...». Печально думая о чем-то подобном, я лежал в темноте, одновременно краем уха прислушиваясь ко звукам снаружи в ожидании торопливых шагов за дверью, пока бессонная ночь не взяла своё. Я снова на пустынном берегу одного из южных островов, среди сахарного тростника, на каменистом песке. Порывистый ветер раскачивал верхушки высоких стеблей, темно-зеленые волны пенились и бросали на камни водоросли. Это даже не было похожим на высокий сезон! Кто-то окрикнул меня издали, я обернулся, но не смог разобраться, в чем дело. Потом я долго брёл по приморской деревушке, но на улочках было пусто. Вроде, хотел найти таверну, в которой однажды уже бывал... По улице промчался автомобиль, дважды ударив колесами утопленную в мостовой чугунную решетку ливнестока. Я вздрогнул и проснулся. За окном медленно начинался новый день. Пока я пытался нащупать лапой телефон, в дверь тихо, но уверенно постучали. Джонни Манчестер, репортер «Ночной хроники». «Могу ли я доверять ему?» 3. Джонни стоял у окна, облокотившись плечом на стену, спиной ко мне. На его грубо скроенной куртке оливкового цвета я насчитал несколько нашивок с эмблемами футбольных клубов. - Я рассказал тебе всё как было. Что мне теперь делать, уехать? – заговорил я, перебирая свои вещи. Зубная щетка, дезодорант без запаха «Амбуш Предатор», зарядное устройство... чего-то будто бы не хватает. - Дома тебя не ждет ничего хорошего, сейчас по всей стране неспокойно, - он вытащил смятую сигаретную пачку, вытянул сигарету, щелкнул зажигалкой и закурил. - Значит, мне остается сидеть здесь? Вряд ли они на самом деле будут меня искать, верно? - Оставят пометку в информационных системах, задержат при оформлении каких-либо доков. Или на улице попадешь на камеры. Не потому, что ты настолько им нужен, а просто потому, что это для них не сложно, - он прошелся по комнате, потягивая табачный дым. - Допустим, я нелегал и не снимаю наличку в банке. Не кажется ли тебе, что сложно будет найти одного конкретного зверя в толпе? - Гораздо проще, чем ты думаешь. Смотри, было время, когда ради твоего фото нужно было нанимать частного детектива, так? Сейчас есть социальные сети, а мы сами их наполняем! Теперь вспомни о государственных информационных системах, подумай о датацентрах, вспомни об успехах в области машинного распознавания и пересчитай количество камер на улицах. Дух захватывает, а? - Окей, это круто, спорить не буду, ты пару лет пишешь на эту тему, - поспешно согласился я, вытягивая из сумки серую спортивную толстовку с капюшоном. - Слушай, другой вопрос. С чего они за вас так взялись? - Силовые ведомства существуют не сами по себе, и должны доказывать свою полезность, иначе лишатся финансирования, - он присел на корточки напротив меня, жадно раскуривая сигарету. - Что бы они не рассказывали о террористической угрозе, о диссидентах или о шпионах, всё упирается только в вопрос денег. И власти, - медоед неожиданно звучно щелкнул пальцем, у меня даже шерсть привстала дыбом. - Нынешняя ситуация для них – просто праздник, нет ничего более простого и ничего более порочного, чем борьба с политическим инакомыслием! - Я бы посоветовал тебе вести блог с теорией заговора, но ты ведь уже.. – попытался пошутить я. Он ухмыльнулся и замолчал, встал и быстрыми шагами прошелся по комнате, бросив окурок в раковину. Я покрутил в лапах зарядку и снова бросил её в сумку, встал и потянулся: - Как долго могу здесь оставаться? - Ближайшие несколько дней, а там уже посмотрим. Кстати, ты подменил IMEI телефона? - Говорил же уже. Слушай, как насчет работы? У меня не так много денег осталось, надо бы найти какой-то источник дохода. Я был бы признателен, если бы ты... - Есть вариант в порту, это как раз в трёх кварталах отсюда. Нужен помощник на сортировке грузов. Завтра дам знать, окей? – он кинул на кровать надорванный картонный конверт с логотипом мобильной связи. – Это карта без привязки к паспорту, есть небольшой плюс на балансе. Забудь о голосовых звонках, я буду только в мессенджере. - Слушай, я как-то толком не успел сказать спасибо, - поспешил поблагодарить Джонни я, кончиком когтя затолкнув слот с сим-картой в телефон. - Успеешь ещё, - зловеще оскалился он. – Кстати! Знаешь, как меня на самом деле зовут? - Конечно нет! - Джон Филипп Пибоди! – медоед зафыркал, довольный эффектом. – Как видишь, без хорошего псевдонима тут никак. - Да уж, точно, - согласился я, - Кстати, по поводу... Меня перебили два синхронных мелодичных звоночка. Я недоуменно посмотрел на телефон, краем глаза заметив, что Джонни сделал то же самое. На мой новый номер пришло уведомление о том, что почтовый заказ доставлен. Без имени адресата или номера посылки. Джон спрятал свой телефон за пазуху куртки, посмотрел на меня и нахмурился. - Видимо, какой-то сбой? – неуверенно предположил я. – Это точно ничейная сим-карта? - Ты прав, - оборвал меня медоед. – Это ошибка. Мне пора. Я не успел даже толком что-либо ответить, когда он уже захлопнул за собой дверь. Я снова остался наедине с самим собой. 4. К обеду я изрядно проголодался и в поисках пищи выбрался наружу, в сторону примеченного накануне магазинчика на ближайшем перекрестке. Из дома я вышел в спортивных бриджах до середины голени и в толстовке, натянув на уши капюшон; так, должно быть, одеваются местные. Конечно, я ожидал оказаться в полной дыре, но в светлое время суток район немного оживился и не показался таким дикими, как ночью. По дороге мне попались «синие воротнички» в комбинезонах с эмблемами городской электросети, пара местных стариков, игравших в домино на лавке у прачечной, а также какие-то хмурые типы, о роде занятий которых я мог только догадываться (кажется, они что-то меняли или покупали, плотно столпившись вокруг переносного столика-киоска). В обеденный час местный трафик казался не очень плотным, автомобили миновали этот квартал на скорости и без остановок, видимо транзитом. Пока я дошел до перекрестка, над головой у меня дважды пролетели на небольшой высоте самолёты, так что в итоге местечко оказалось довольно шумным. Я остановился перед витриной магазина, под полосатым брезентовым навесом, с любопытством разглядывая немного потрепанный газетный автомат. «Странно, что этими штуками вообще пользуются». Внутри оставалось только несколько газет трёхдневной давности, на главных страницах – поправки в генеральный план, что-то о строительстве стен и соединительных эстакад между отдельными кварталами. Когда я с усилием потянул ручку тяжелой входной двери на себя, по улице промчалась пара патрульных машин с включенными сиренами и броневик нацгвардии следом за ними. Внутри магазинчик оказался небольшим, но тут на моё удивление оказалась небольшая рыбная лавка, запах был мучительно заманчив, и будь у меня чуть больше денег и чуть больше сил готовить что-то, я бы купил у них немного красной рыбы или хотя бы трески. Но деньги я экономил, и в поисках подходящего обеда пришлось пройтись между рядами стеллажей, порыться на полках и сделать круг вдоль прилавков, пока в дальнем конце, наконец, не отыскались холодильники с протеиновыми полуфабрикатами для микроволновки. Всё это время хозяин, поседевший полноватый волк краем глаза следил за мной из-за кассы. Свалив картонные коробки с наггетсами и котлетами на ленту кассы, я зевнул и почесал пушистые баки. Пробивая покупки, продавец рассеяно поглядывал через моё плечо и разок даже дважды пробил одну коробку, в ответ на что я вежливо, но настоятельно попросил сделать отмену. Пока тот возился с ключом отмены, я обернулся – за моей спиной, под потолком напротив кассы висел телевизор. Присмотрелся: по главному каналу транслировали воздушную съёмку городской мэрии и прилегающих кварталов. - Что новенького? – спросил я как бы невзначай, бросая коробки с едой в пакет. - Ничего хорошего, - буркнул продавец-волк, снова уставившись на экран. По ТВ говорили что-то о массовых арестах на стихийной манифестации, но я был слишком голоден, чтобы задержаться и досмотреть сюжет до конца. И лишь по дороге, на полпути до дома я осознал, что мне некуда деть половину купленного: холодильник же не работал, черт возьми! Большой дурак в моём лице шлепнул себя лапой по лицу и глубоко вздохнул. Оставалось только надеяться, что ночью я просто не разобрался в ситуации, и на самом деле рефрижератор не был включен в сеть, бывают же в жизни и маленькие удобные чудеса? Пока я возвращался, над улицами на небольшой высоте промчался полицейский вертолёт. Он заложил крутой поворот прямо над моей головой и через пару минут уже скрылся за ближайшими высотками Сити. Дома сил разобраться с хранением продовольствия у меня не оказалось: впервые наевшись за несколько дней, я решил, что заслужил передышку и благополучно вырубился до позднего вечера, без снов. Только к вечеру меня разбудил мелодичный звоночек поступившего сообщения. Точнее говоря, я уже почти проснулся, поскольку снова чувствовал себя голодным, но звонкий сигнал заставил привстать на локтях, перевернуться на спину и на ощупь схватить телефон. Я некоторое время лежал на спине, бездумно глядя в потолок, затем разблокировал телефон и проверил входящие. Мне пришли одновременно смс и сообщение в мессенджер от Джонни. В мессенджер пришел какой-то адрес с пометкой «заброшенный порт, район Каналов». СМС было короче: «беги!». 5. Я минуту тупо смотрел на экран смартфона, пытаясь сообразить, пришло ли сообщение на самом деле от Джона или это опять ошибка, как утром. Затем в груди что-то резко и мучительно оборвалось. Я торопливо запустил браузер, трафика должно было хватить. Сперва новостные сайты не открывались, затем один из них начал подгружаться рывками, похоже сеть была перегружена. Логотип ZN24... меню... личный кабинет и регистрация... иконки социальных сетей... новостная лента... серия взрывов у муниципальных зданий... мэр потребовала разогнать демонстрацию... окрыли огонь на поражение... чрезвычайная ситуация... Я поспешно бросил телефон в сторону, вскочил на лапы и бросился к вещевой сумке, затем к окну, на кухню, хватая по пути всё личное. Голова кружилась, сердце бешено колотилось. Выглянул из окна - на дороге было необычно пусто, ни движения, только неонка на противоположной стороне мерцала с равными интервалами. Я бросил в сумку консервную банку «с жуками», когда в тишине услышал звук: удары автомобильных колёс по утопленному в асфальте ливнестоку, первый и второй с длинной паузой между ними. Кто-то медленно поворачивал в переулок. «Беги? Откуда они могут знать... Черт побери, это же раскрытая конспиративная квартира, тут будут проверять в первую очередь! Думай быстро!». Я выглянул в межквартирный коридор, вроде никого. Бросился к пожарной лестнице и выглянул наружу. У мусорных контейнеров, по одному из которых я сюда забирался прошлой ночью, был припаркован неприметный темно-синий автомобиль с тонированными стеклами. За приоткрытым стеклом водительского места вспыхнул красный огонек закуренной сигареты. Я развернулся и бросился к главной лестнице, но с первого этажа уже раздались звуки: сперва скрип резко распахнувшейся двери и быстрые шаги, следом что-то с грохотом обрушилось. Кто-то выругался вполголоса. Я снова прыгнул в апартаменты, тихонько захлопнул за собой дверь и бросился к окну. Рывком вверх открыл тугую фрамугу и осторожно выглянул наружу. Кто бы сюда не пожаловал, они были уже внутри. Я высунулся из окна и оглянулся: здесь не так высоко, можно схватиться за наружный блок сплит-системы, если кронштейны выдержат... Мои уши уловили быстрые шаги на лестнице, кто-то на дальнем конце коридора стучался в первую из дверей. В этот момент на ближними башнями Сити высоко в воздух взмыла яркая красная сигнальная ракета, бросив багровые отблески на всё вокруг. Буквально секунду я заворожено смотрел на яркий фальшфейер, высунувшись из окна по пояс. «Интересно, если бы на нас надвигалась огромная комета, как в фильмах, мы бы смотрели на неё беспомощно...». Я вздрогнул, моргнул, и вспомнил, где нахожусь. Сперва бросил сумку на землю, в сторону от входа, и та глухо шлепнулась на мостовую. Я проводил её взглядом и на мгновение задумался, а не высоковато ли прыгать. Затем перекинул ноги через подоконник сам, вцепившись когтями в оконную раму, оттолкнулся и прыгнул - чтобы долей мгновения позже приземлиться все четыре лапы, инстинктивно перенести равновесие вперед и перекувыркнуться через голову. Оказавшись на четвереньках точно посреди проезжей части, я обернулся в поисках преследователей. На звуки моего падения из соседнего с моим окна выглянул какой-то зверь с массивным коротким хоботом, похожий на тапира, мы встретились взглядами. Не отрывая от меня взгляда, преследователь ловко извлёк из-за пазухи и перехватил поудобнее какой-то предмет. Такой характерный хват, который я видел тысячу раз в кино... «Чёрт побери, у него револьвер!». Мгновения, когда я был у него как на ладони, посреди пустой улицы, показались мне не вечностью конечно же, но очень-очень долгими (как в кино о невероятно быстрых супергероях). Конечно же, я выскочил на лапы и побежал, но мои действия казались медленными и бесполезными, почти как во сне. Я попытался схватить сумку, но резко сменил направление и едва не упал, когда раздался громкий хлопок, больно резанувший по моим чувствительным барабанным перепонкам, а почти под лапами у меня вспыхнули искры. «Черт побери, по мне стреляют! Такого быть не может!», - в ужасе подумал я, но всё же сумел прыгнуть в ближайший переулок прежде, чем раздался второй хлопок. «Это происходит не со мной», - металась в моём сознании одна-единственная мысль, однако страх заставлял спасаться бегством. Где-то за мной взревел мотор, протяжно скрипнули тормозные колодки, тугие подвески погасили удар о высокий бордюр. Переулок, по которому я бежал, осветили ярко-белый свет «дальних» фар, выхвативший предательскую сетку-рабицу прямо у меня на пути, метрах в тридцати. С разбегу я буквально обрушился на чертов забор из сети, преграда загремела, но не поддалась. Где-то за моей спиной автомобиль преследователей ввалился в переулок, водитель вдруг резко поддал газу. «Что они хотят, сбить меня что ли?». Я в две секунды вскарабкался по сетке, обдирая рукава о колючую проволоку по кромке забора и перепрыгнул на ту сторону. К моему счастью по левую руку мне сразу же попался узкий лаз между домами, в который я буквально провалился. Я уже почти бежал на четвереньках, как дикий зверь, когда за моей спиной с грохотом обрушилось заграждение и мимо узкого лаза пронеслась машина. Сердце безумно колотилось, я сворачивал из одной подворотни в другую, пока не убедился окончательно, что оторвался. Когда на пути мне попался заброшенный, заросший парк, я едва не забрался на дерево, как перепуганный котенок. Наконец, безвольно рухнув на колени под невысоким арочным мостиком, я минуты две пытался восстановить дыхание. Индикатор на ошейнике мерцал желтым. - Меня только что едва не застрелили и едва не сбили машиной, - сказал сам себе вслух я, подтянув к груди и обняв колени. Было понятно, что Джонни мог иметь отношение к происходящему, и кем бы ни были те, кто устроил взрывы, они очень сильно разозлили власти. Происходило что-то необратимое и безумно страшное. «Господи, да при чём здесь я?!». 6. Возможно, на ближайшей подстанции произошло замыкание, но так или иначе район погрузился во тьму. Камеры наружного наблюдения обозначились красными аварийными индикаторами, возможно перешли на запасные источники энергии; динамики сети выдали высокие продолжительные сигналы, которые через какое-то время снова повторились, затем ещё раз, с периодичным интервалом. Я был на пути к ближайшей автобусной остановке, пробираясь дворами и второстепенными улицами, когда понял, что транспорт не ходит. Из некоторых домов вышли местные жители, кто-то тут же начал разводить костры в мусорных баках и бочках из-под топлива. Один раз мимо меня по улице промчалась полицейская машина, без сигналов. «Очаровательно», - подумал я, быстрым шагом минуя небольшую группу массивных быков, столпившихся у огня. Капюшон я натянул практически на глаза. Чтобы добраться отсюда до района каналов, нужно было бы миновать половину города, напрямую через центр или по окружности, вдоль залива. Я подумал и решил, что это будет довольно трудный путь. Думал я об этом, пока прятался за мусорным баком – на моём пути началась какая-то потасовка, которая переросла в драку со звучными столкновениями рогами. Первый раз видел такое в живую. Кажется, местные из числа копытных что-то не поделили, но мне совершенно не хотелось оказаться крайним. - Заткнись! – закричал один из заводил потасовки, перехватив в лапах что-то, напоминающее биту. - Сам заткнись! – завопил в ответ его соперник. Надо сказать, что хищники мне по дороге не попадались, похоже, решили пересидеть кризис по самым глубоким норам, и я не мог их за это винить. Сам бы забился в любую дыру, честное слово. Силы полиции и гвардии были стянуты в центр, и мне не хотелось думать, что там сейчас происходило. А здесь, на окраинах, в отсутствие сил правопорядка и электричества, начиналось мародерство. Я слышал о подобных событиях на курсах криминалистики, похожее происходило в неблагополучных кварталах крупных городов после стихийных бедствий. Над обесточенными домами медленно поднимались клубы дыма, подсвеченные заревом, но пожарные, похоже, застряли совсем в другом месте. Я прокрался мимо драки, свернул за угол и заметил велосипед. Потрепанный городской велосипед с корзинкой над передним крылом, без переключения скоростей, с простенькими колодочными тормозами на заднем колесе. Я почтит даже не удивился, что он оказался не пристегнут, когда подбежал к нему и схватил за руль. Я помчался по улицам, стараясь миновать скопления зверей, если такие попадались мне на пути. Велосипед давал ощутимое преимущество в скорости, причем я мог выбирать окольные пути, куда не сунешься на автомобиле. Огибая припаркованные автомобили, я на секунду представил себя персонажем какого-нибудь зомби-муви, в котором общество вокруг рушится, а любой встречный пешеход опасен. Весёлая мысль чуть-чуть подняла мне настроение, ощущение скорости заставило встряхнуться. Однако когда я выбрался на возвышенность, с которой начинался длинный крутой спуск в сторону портов, мне стало жутко. Передо мной открылась панорама части города, включая Сити. Многие районы, которые лежали на моём пути, были обесточены. В нескольких местах были видны зарева пожаров. Над административной частью поднимались клубы дыма, а кроме того, что-то произошло с городской климатической системой, и с севера на город медленно надвигалась сплошная стена тумана, которая смешивалась с дымом от пожарищ. Я замер, привстав на педалях, и порывистый ветер сорвал с моей головы капюшон и трепал шкуру. Ветер нёс тревожные запахи гари и пепла. Мысль об апокалипсисе больше не казалась смешной «гиковской» отсылкой к кино. Я отпустил тормоз и с ускорением покатил вниз, в грузовой портовый район, через который лежал путь в район Каналов в обход центральных улиц. 7. Я заранее, издали заметил потасовку на паркинге, освещенном аварийным прожектором, сбросил скорость, остановился и пригнулся, отыскивая путь в обход. На паркинге было несколько животных, я насчитал семеро баранов, одетых скорее как неряшливая южная деревенщина, чем как горожане. Один из баранов толкнул кого-то за землю. Я присмотрелся и замер от ужаса. На асфальте паркинга лежала женщина-гепард, лет тридцати-пяти или сорока, её деловой костюм казался разорванным. Поодаль был брошен тёмный представительский седан с открытой дверью со стороны водительского места. Я понял, что происходит. Я также понял, что могу убежать незамеченным, потому что если я вмешаюсь, меня покалечат. «Я не должен этого делать», - подумал я, зажмурившись, - «Я ничего не смогу сделать. Я трус и слабак». В этот момент она громко и отчаянно позвала на помощь. Я бросил велосипед, выдернул седло с телескопической ножкой, и выбежал на свет, закричав им остановиться. Эти семеро повернулись ко мне. - Оставьте её в покое, - крикнул я, перехватив седло с направляющей, как дубинку. Мой индикатор загорелся желтым. – Сюда уже едет полиция! Это был блеф. Телефон остался с брошенной мною сумке, а представителей полиции я по пути сюда ни разу больше не встретил, неоткуда им тут взяться. - О, смотрите-ка! – захохотал один. - Пошёл к черту, придурок! - крикнул мне другой из них, толстяк в кепке с длинным козырьком, какую обычно носят дальнобойщики. - Я повторяю! - выкрикнул я. – Оставьте её в покое! - А то что, котяра? - А то я тебе глотку порву, баран! Я медленно обходил их по кругу, а слова о полиции и угрозы, кажется, заставили их призадуматься. Мне оставалось только пытаться выиграть немного времени в ожидании чуда. - Эй! Эй! Деревенщина! – крикнул я. – Вы еще можете уйти, до приезда копов. Сделаем вид, что ничего нет произошло, да? Так всем будет проще! - Смелый что ли такой? – натужно загоготал один из этих подонков. На самом деле, у меня колени подкашивались от страха. Женщина замерла, она не отрываясь смотрела на меня с ужасом и надеждой. Заводила, который в кепке с козырьком, оглянулся на нерешительность своих подельников и пришел в ярость. - Вы идиоты?! Он тут один! – с этими словами он бросил в меня что-то, что я даже толком не успел рассмотреть. Я инстинктивно пригнулся в сторону, но в тот самый момент он сбил меня с лап ударом рогами с разбега. Я ответ я успех заехать ему по виску телескопической трубкой, но удар получился не слишком сильным, да слишком уж у этих зверей крепкие черепа. Стоило мне упасть на спину, как ещё один баран с разбегу заехал мне по ребрам ногой. Я взвыл, выпустил когти и нанес размашистый удар перед собой, тут же получив в ответ сильнейший удар током. Заводила этих баранов истошно и пронзительно закричал, обеими лапами закрыв морду и сделал несколько шагов назад, пока электрический удар заставил меня выгнуться на асфальте дугой, задергать задними лапами и зашипеть. - Мой глаз!!! – кричал он высоким голосом. - Мой чертов долбанный глаз!!! Бараны чуть растерялись, кто-то крикнул, что нужно звать врача. Один из подельников отвел зачинщика в сторону, стараясь помочь тому стереть кровь с морды. – Он его зрения лишил! - заорал кто-то из них, такой тощий и особо гнусный. – Ты моего кузена зрения лишил! – с этим криком он выхватил кусок металлической трубы, шагнул вперед и наступил мне копытом на грудь. Я даже не мог толком пошевелиться после удара током, только и сделал, что выставил перед собой лапы. «Мои когти в самом деле в крови», - заметил я непроизвольно, за секунду до того, как получил удар трубой по правому предплечью. Такой боли я не чувствовал ни разу с детства, когда свалился на пустыре с дерева. Может, показалось, а может и нет, но вроде бы я даже уловил короткий хруст, который мгновенно перекрыл мой пронзительный вой, за которым, вдобавок ко всему, последовал треск электрошокера, лишивший меня последней возможности защищаться. Наступивший мне на грудь баран занес трубу для второго, решающего удара. Метил в голову. Я зажмурился от мучительной боли, меня трясли судороги, но вот страха уже не было, у меня просто отказали все прочие чувства и переживания. Где-то безумно далеко, в другом мире, от которого меня отделял слой воды, глушившей все звуки, раздался вой полицейской сирены, крики. Кто-то схватил меня под лапы, оттаскивая в сторону и помогая встать. Я медленно приходил в себя, передо мной был офицер полиции, тигр в ошейнике. Он звал меня, но я слышал только шум. Обвисшая лапа тянущей, тоскливой болью, которая то резко усиливалась, то отступала. Другой офицер полиции, из крупных копытных, помогал женщине добрести до полицейской машины. - Тебе повезло! - говорил мне тигр. – Ты слышишь, парень? Тебе крупно повезло! Понимаешь меня? Я кивнул головой и застонал. - Пойдем, - он осторожно помог мне встать. – Мы заберем вас отсюда. - Копы-предатели! – крикнул нам вдогонку издали кто-то из баранов. Мы медленно выехали с паркинга, набрали скорость и помчались в сторону центра. - Послушайте, - сказал я, - прошу занести в протокол её показания. Прошу указать, что я оборонялся, понимаете? - Всё нормально, - перебил меня тигр, - успокойся. Я всё отлично понимаю. - Я прошу, - застонал я, - оформить всё... Этот ублюдок подаст заявление... - Да, да, слушай, - офицер говорил быстро, одновременно выбирая маршрут по улицам, на которые выходило всё больше животных, - сейчас это не так важно. Мы везем вас не в участок. - А куда? - спросил я, мучительно морщась. – Наверное, мне не помешало бы попасть... к травматологу. - Мы собираем зверей, - начал объяснять он. – Вроде нас, если понимаешь. Власти собирают вас сейчас, готовят автобусы. Перемещение гражданский лиц в безопасное место, на улицах бунты травоядных после подавления демонстрации и взрывов. Мы опасаемся судов Линча. - Ты сам-то... – я засопел от боли, - веришь в это дерьмо? Перемещение в безопасное место? – он не ответил. – Ты сам-то с ними заодно? - Нет, - помедлив пару секунд, ответил тигр. – Нас должны были отстранить. Но полиция не справляется даже в полном составе. Я рад хотя бы тому, что могу вытащить зверей вроде тебя, понимаешь? Тебя бы убили. Но ты поступил правильно. Черт побери, глупо, но правильно. Я кисло улыбнулся. - Мы окажем тебе первую помощь, у нас есть аптечки и шина. Не знаю, как скоро вам смогут оказать помощь в пунктах для перемещенных лиц. - Звучит, как лагеря, - мрачно сказал я. – Кстати, я бы не отказался от чего-нибудь вроде аспирина, честно. 8. Я плёлся вслед за спасённой мною женщиной вдоль забора из проволоки, оглядываясь по сторонам. Из-за аварии на климатических процессорах город накрыл густой туман. Гепард благодарила меня, виновато и торопливо объясняясь, что осталась в таможенной конторе до позднего вечера, все другие коллеги разъехались. Сперва она даже разревелась, увидев меня с повисшей на перевязи лапой. - Чепуха, я не смог вам помочь, - сказал ей я. – Я даже за себя постоять не сумел. - Вы отвлекли их! Вы спасли меня! - Мы ещё не спаслись, - пессимистично заметил я. Мы двое брели последними из длинной вереницы других хищных зверей, тянувшейся вдоль ограждений и заборов, за которыми стояли клетки, далее палатки и вереницы тюремных и школьных автобусов. Я заметил, что некоторых самцов выхватывают из толпы и отводят в сторону, к палаткам. Моя спутница тоже озиралась по сторонам, когда внезапно изменилась в лице и закричала: - Келли! Сэм! – кричала она. По другую сторону забора, в отдельном вольере, я увидел двоих подростков-гепардов, мальчика и девочку. Девочка была уже достаточно взрослой, лет 14-15, чтобы иметь свой ошейник; мальчику должно было быть лет 12, наверное. «Проклятье, они собирают детей в отдельные вольеры...». Гепард кричала, ухватившись лапами за сетку, дети тоже кричали, протянув к ней лапы через решетку своей клетки, но тут вмешались солдаты гвардии, они грубо схватили и оттолкнули женщину в сторону, хотя она ревела и сопротивлялась. Я стоял и молча смотрел на это. Похоже было на военную хронику вековой давности. Лагеря для военнопленных, для беженцев. - Ты! – рявкнул на меня второй гвардеец. – В сторону! Он с силой толкнул меня в отдельный сектор, куда, похоже, собирали вызывающих подозрения мужчин. Высоко над нашими головами работали прожектора стадиона. В палатках какие-то чиновники пробивали задержанных по биометрии, кого-то постоянно отводили в сторону трибун, а кого-то оставляли прямо тут, на поле, в огражденном секторе. Только теперь я понял, что всё это время импровизированный пункт сортировки находился на недостроенном футбольном стадионе напротив автовокзала. «Кого-то из нас расстреляют раньше, чем остальных», - подумал я равнодушно. Мне досталось ждать под открытым небом, с дюжиной других бедняг в сходном положении. На зло, тут же заморосил дождь, и я спрятал покалеченную лапу как мог, сжавшись у заграждения, среди собратьев. - Какие-то недоумки доигрались, - плаксиво жаловался парень-выдра. – Спровоцировали побоище, теперь достанется нам всем. - Нет, - оборвал его массивный, подкачанный волк, чьи лапы были в наручниках. - Всё образумится, - подал голос невысокий, коренастый медведь, сидевший с краю. Он был в весьма недешевом костюме, на лапе у него были дорогие механические часы от «Тиссо». – Это временные меры, чтобы предотвратить гражданские беспорядки. Мне так сказали. - Что мы здесь делаем? – спросил его волк хрипло. – Как думаешь? - Нас просто проверяют, на причастность к преступлениям, - поспешил объяснить медведь. – Я чист, они вот-вот должны это выяснить. - Ха-ха-ха, - рассмеялся волк хрипло. – Да, точно. Верно. Только им – плевать. Я не собирался даже прислушиваться ко всему этому. Мне было совершенно безразлично, кто эти звери и почему они здесь. Я сжался и пытался согреться, в надежде, что смогу заснуть. Я устал, лапа мучительно болела, хотя боль была и не острая, скорее тянущая. - А давайте сдохнем молча, - сказал я насколько можно громко и отвернулся в сторону. Они замолчали и как-то разом приуныли. Это было славно, так как у меня вдобавок ко всему разболелась голова. Где рядом один за другим отъезжали автобусы, набитые испуганными, ничего не понимающими, сломанными зверями. Они до последнего будут верить, что перемещение – в их интересах, эдакий оперативный ответ на кризис. «Только теперь тупое большинство безропотно примет расправу над террористами. Молодец, Джон Филипп Пибоди, мать твою». 9. Это было необычно сумрачное утро, в которое я смог несколько раз неглубоко провалиться в сон короткими урывками. Было холодно и сыро, во сне мы жались друг к другу, как бездомные в парке. Сквозь сон я видел, как сюда приводили и отсюда отводили других зверей. Ночью медведь, который был убежден, что оказался здесь по ошибке, пропал. Я ненавидел чужие запахи и чей-то шумный храп, а боль мешала заснуть больше любого холода. Я выполз из под брезентового навеса. Следивший за нами свин-гвардеец облокотился на забор спиной, подняв ворот и обняв винтовку, и, похоже, клевал носом. На его запястье, из-под рукава потрепанного армейского плаща цвета хаки весело выглядывали те самые дорогие механические часы от «Тиссо». «Мародёры», - невесело подумал я, осторожно прошмыгнув мимо него, ближе к клетке со зверятами. Дорогу мне теперь преграждал лишь забор из проволоки, клетка находилась по ту его сторону. Детей здесь было немного, наверное те, кто потерялись, и кого не хотели держать вместе с незнакомыми взрослыми. Я приметил подростков-гепардов, они всё ещё были тут, хотя их мама уехала ещё ночью. Мальчик спал, свернувшись клубком, девочка дремала сидя. - Эй, - позвал я тихо, схватившись свободной, левой рукой за сетку забора. – Эй! Келли! Девочка мгновенно повернулась ко мне, она не спала. Я был до глубины души поражен этим тоскливым и отчаянным взглядом. - Я попал сюда вместе с твоей мамой, - шепнул ей я. – Слушай. Вам с братом надо выбираться отсюда. Я могу подтвердить охраннику, что видел вашу маму. Что её увезли вместе с остальными. - Вы знаете, куда её увезли? – мгновенно отреагировала девочка. - Нет, - немного помедлил я. – Но здесь не лучшее место для вас. Тут происходит что-то плохое. Оставаться здесь нельзя. - Нам бы немного попить, - сказала она тихо. – Нам не давали пить и есть с вечера. - Я понимаю, - сказал я, сжав пальцы, которыми вцепился в сетку. Я медленно побрел вдоль забора, пока не увидел по ту его сторону охранника. - Эй, - окликнул его я. – Там дети, они хотят пить. Они не пили ничего с ночи! - Твои что ли? - лениво отозвался боров, даже не повернувшись ко мне. - Слушай, - у меня появился план. – Я их знаю. Они здесь по ошибке, их маму уже увезли. Они мои соседи. Готов поехать с ними в основной лагерь со следующей группой. Я должен им помочь! - Ха! – равнодушно ответил гвардеец. – Я слышал, сейчас в лагере для хищных сейчас проходит зачистка, вылавливают оставшихся террористов. Если вы туда не попали, значит вам туда сейчас не надо. Я полез за пазуху, вытянул из внутреннего кармана последнюю связку купюр. Со всей этой суетой нас даже не обыскивали толком! - Смотри. Смотри сюда, - я показал ему банкноты. – Сейчас большая часть из вас спит после безумной ночи, так что это всё между мной и тобой. - Ну, чего хочешь, говори! - Я ранен, они дети, - перешел на шепот я. – Позволь мне увести этих двоих отсюда, и ради всего святого, дай немного воды тем, кто останется. - Никак невозможно... - Думай быстро! Когда нужно подзаработать, каждый сам за себя. Думаешь, твоё начальство чистоплотно? - Те ещё шакалы. - Вот! Делай так: проводишь вид, что мне нужно свидание с ними, что я от родственников. Просто, верно? Он позволил мне пройти через калитку в заборе, для виду повесив на плечо винтовку. Я не мог поверить, что у меня получается; и в мирное-то время не умел давать взятки. В клетке кроме гепардов оставалось ещё трое подростков, эти просто потерялись, возможно ждали, что на утро за ними явятся родители. «Может, оно так и будет». Боров притащил пятилитровый пластиковый баллон с водой, пока я помогал Келли тормошить брата, и мы быстро собирались. - Идите со мной, - сказал им я. – Мне и вам тоже лучше бы отсюда выбраться. - А где сейчас мама? – спросила девушка, помогая брату встать на лапы. - Я постараюсь выяснить, но сейчас нам лучше выбраться отсюда. - Деньги, - нетерпеливо сказал боров. - Напомню, что отобрать их ты не сможешь, я подниму шум, и тебе придется делиться, если даже не отвечать за то, что пустил меня сюда. Но твое дело почти сделано. Теперь последнее. - Что же? - Я видел грузовики, туда грузили какие-то вещи. Когда будем проходить мимо, сможем незаметно забраться под тент. Где-то совсем рядом, похоже на стадионе, у дальних трибун, раздалось несколько синхронных хлопков. Туман мешал разглядеть, что там происходило, но нам явно следовало спешить. Мой план может провалиться в любую секунду. Через минуту мы помог детям перелезть через борт грузовика, под брезентовый тент, расплатился с боровом, затем полез внутрь сам. Мы оказались в грузовике, заваленном верхней одеждой и сумками. Это было удобно, мы могли спрятаться под ними. - Ребята, - сказал им я. – Прячемся и сидим тихо. Главное - выбраться отсюда, это плохое место. - У нас есть план? - спросил Сэм увлеченно, кажется, он немного не понимал серьезность ситуации. - Сперва надо выжить, - сказал я. – Потом попробуем найти вашу маму. - Как вы с ней встретились? – спросила девочка. - Заступился за неё на улице, - объяснил я коротко, - она в порядке. Мы скоро её увидим. - Что у вас с лапой, - спросила Келли, заметив мою повязку. - Заступился за вашу маму, говорю же. Ладно, давайте будем сидеть тихо, как мышки. Договорились? - Но мы же – не мышки? – неуверенно переспросил Сэм. Где-то на дальнем конце стадиона снова раздались громкие синхронные хлопки. До меня дошло, что это за звуки. - Спрячьтесь под одежду, - быстро шепнул им я. - И что бы не произошло, не подавайте и звука. Запомните! - Откуда здесь вся эта одежда и эти сумки, - настороженно спросила Келли. – Все эти вещи... пахнут по-разному. - Они танцуют одни, - сказал я печально. - Кто танцует? – переспросил Сэм. - Есть такая песня, о довольно грустных событиях. Забудьте, что я сказал. - А почему вы нам помогаете, - тихонько спросила Келли, укрываясь чьим-то пальто. - Я не смогу объяснить это полностью, - ответил я, - молчите и прячьтесь. 10. Мы какое-то время ждали, пока грузовик тронется с места. Дети забрались поглубже, умолкли, и, надеюсь, заснули. Я же лежал в темноте, прислушиваясь к каждому шороху. Безумно боялся обыска, просто не мог поверить, что после всего ужаса последних дней мне повезет. Лапа по-прежнему мучительно ныла, а я пытался сообразить, что делать дальше. Наверное, мысль о том, что я могу попробовать кому-то помочь, не позволяла мне отчаяться и сдаться. Потом мы долго ехали в неизвестном направлении, и я решил, что безопаснее добраться куда-то, чем оказаться сейчас посреди улицы. По крайней мере, я немного согрелся и даже пару раз провалился в короткий, чуткий сон. Когда мы остановились, а мотор заглох, я выждал немного, а потом осторожно выглянул из-под тента. Мы оказались на промплощадке санитарной службы города (я узнал эмблему, у нас были судебные споры с их участием). Над площадкой нависал средневековой крепостью мусоросортировочный и мусороперерабатывающий комбинат, тут же были печи для утилизации непригодного к переработке мусора, с башнями высоких красно-белых труб, чьи верхушки прятались в тумане. Рядом, среди мусоровозов было еще несколько армейских грузовиков, из которых суетливые кролики выгружали одежду, личные вещи, чемоданы, зонтики, я даже заметил детские коляски. Когда рабочие утомились таскать личные вещи тачками, я решил, что пора выбираться. Как раз в тот момент, когда я расталкивал детей, в кузов грузовика почти незаметным для меня образом залез хорёк. Он тоже сперва не приметил меня, с ходу начав копаться в карманах чужих курток. Мы оба замерли, глядя друг на друга. - Приятель, эту машину я чищу, - сказал он, глядя на меня подозрительно. – Ты кто такой? - Мародерствуешь? – спросил я тихо. – В городе комендантский час, за такое гвардия церемониться не будет. - Братец, мы же хищники, не дело своих сдавать! – оскалился он криво. - Вот и я так думаю, - я помог детям выбраться из-под одежды. – Ни мне, ни тебе шум не нужен, так? - Вы вообще откуда? – спросил он снова и тут же сообразил. – Из лагеря что ли?! Это грузовики из лагеря! - Из лагеря? Оттуда тоже доставляют одежду и личные вещи? Мы-то с перевалочного пункта на стадионе. - Ох черт, - гнусно захихикал хорь. – Теперь-то оттуда не только вещи везут. После обеда оттуда приехали рефрижераторы. Будут ещё... - Рефрижераторы? – я зажал рот лапой, судорожно вдохнув воздух. Надеюсь, зверята ещё ничего не поняли спросонья. - Мусоросжигалка, тут хорошее место, чтобы... Я поспешно перебил его, шепнув на самое ухо: - У них там мать. Пошли наружу, - потом повернулся к детям. – Ждите здесь. Мы спрыгнули из кузова грузовика, уселись за массивными колесами. - Мы всю ночь просидели в клетке, - тихо сказал ему я. – Что происходит снаружи? - Всякое говорят. - Конкретнее, что именно говорят? - В лагере была зачистка, теперь сюда оттуда везут груз. Вот всё, что я знаю. Я медленно откинулся спиной на колесо грузовика, глубоко вздохнул. - Как ты будешь с этим жить? – спросил его я. - С чем? Я-то? Я умеют работать по ночам. А тебе теперь возиться с сиротами. Мы некоторое время сидели молча, я утирал здоровой лапой слёзы. - Мне нужно добраться на Каналы, там есть старый порт. - Я знаю кое-кого именно оттуда, занимаются серыми грузами с кораблей. - Поможешь добраться? - А что мне за это будет? - Смотри, - я аккуратно вытянул из-под повязки перебитой лапы дорогие механические часы «Тиссо».