Аnother reality

      Нескончаемые коридоры и лестницы заставляют меня почувствовать себя самой никчемной девушкой во всей вселенной. Ноги дрожат от напряжения, а легкие горят так, словно в них залили раскаленное железо. Цепляюсь за руку Бледхгарма, мечтая о покое. Мне бы хоть глоточек воды и немного посидеть. Напряжение нарастает в конечностях с каждым шагом.       — Подожди немного, — задыхаясь, прошу я. Эльф останавливается, с волнением смотря на меня. Замечает, что я уже не в силах преодолеть еще хоть один коридор. — Мне нужно немного перевести дыхание, минуточку.       — Осталось совсем немного, Фрея, — с этими словами волк продолжает меня тянуть вперед по коридору. Он моей смерти хочет? Единственное желание, которое вспыхивает внутри меня — это ударить этого чересчур здорового и энергичного мужчину, чтобы он хоть немного осознал, что я не могу больше шевелиться! Закипая изнутри, я все-таки пересиливаю себя, и у меня получается доковылять до какого-то небольшого ответвления в коридорах.       Перед собой вижу обычную дверь. Ну, как обычную? В Лондоне таких дверей нет уже лет триста. Деревянная поверхность двери украшена резьбой, очень мастерски выполненной, к слову. Но мое внимание привлекает несколько человек, стоящий перед дверью.       От вида рогатого монстра у меня по коже начинают бегать мурашки, делаю несколько шагов назад, не отрывая своего уничтожающего, как мне хочется надеяться, взгляда от ургала. Существо смотрит на меня своими немигающими желтыми глазами в ответ, но не могу увидеть в этом взгляде хоть капли ненависти, скорее холодное равнодушие.       — Мой сородич ступил не на тот путь, не считай, что мы все такие, как он, — гортанным голосом, похожим на рык, произносит рогач. Нерешительно киваю, сохраняя на лице нейтральное выражение. Я больше никому не покажу своего страха и боли. Стражи отходят в сторону, и мы с Бледхгармом заходим в достаточно просторную и светлую комнату.       Окидываю ее взглядом. Судя по обстановке, могу сказать, что это что-то похожее на личный кабинет Насуады. В центре комнаты стоит достаточно большой стол, заваленный книгами и разными бумагами. Я бы сказала, что королева смогла бы управлять маленькой бизнес-империей, если бы она оказалась в моем мире.       Собранности и уверенности в своих силах ей хоть отбавляй. Хорошие качества для начальника, плюс ко всему она обладает природной харизмой и милосердием, которое позволяет ей здраво оценивать вещи и судить людей.       Отвожу взгляд от стола, смотря по сторонам. Несколько массивных шкафов также забиты книгами. В этой комнате не хватает только ультра-современного компьютера на столе, чтобы он был похож на классический кабинет бизнесвумен. И вместо суровой женщины в строгом черном костюме за столом сидит элегантная девушка с красивом платье и смотрит на меня с добротой и пониманием. Киваю ей, даже не зная, как к ней обращаться.       — Очень рада видеть тебя поправившейся, — слабая улыбка трогает лицо Насуады, что моментально вызывает доверие к ней. Но вот остальные взгляды, обращенные ко мне, напрягают.       Эрагон стоит около окна, сложив руки на груди, он внимательно меня изучает, будто я прямо сейчас разрожусь проклятьями, которые моментально достигнут своей цели и убьют всех. Королева эльфов, напротив, сидит рядом со столом Насуады, а в ее взгляде читается любопытство. Черные волосы Арьи аккуратно лежат за ее спиной, а на голове красуется диадема.       Сердце стучит в бешенном ритме, а во рту пересыхает. Сильнее цепляюсь за руку Бледхгарма, понимая, что силы все-таки сейчас покинут меня, но хорошо бы, если бы я не упала в обморок. На секунду закрываю глаза, пытаясь привести дыхание в норму.       А когда открываю, понимаю, что Арья освободила удобный на вид стул. Поблагодарив эльфийку, устало плюхаюсь на него, при этом тяжело выдохнув. Дверь снова открывается, и в помещение медленно входит Муртаг, смотря на каждого присутствующего. Взгляд темных глаз останавливается на мне, но вскоре парень уходит к стене.       — Фрея, мы бы хотели услышать твой рассказ, — аккуратно начинает Насуада, сидя на своем месте. Неуверенно киваю ей, прочищая горло. С чего бы начать? Складываю руки на коленях, смотря куда угодно, но только не на людей, которые находятся вокруг меня. Мне бы сейчас не помешала моральная поддержка Слитхи, да, и думаю, всем было бы полезно послушать и ее. Я большую часть времени пребывала в обмороке.       — По большей части они хотели от меня одного — произнести клятву какому-то Повелителю, — откашлявшись, говорю я. — Но что-то мне не прельщала перспектива произносить какие-либо слова на незнакомом мне языке. Мало ли, в чем они там ему присягали, — пожимаю плечами, заметив заинтересованное лицо Эрагона. — И поэтому получали от меня каждый день отказ, — не хочу вспоминать то, что следовало за моей непокорностью и отказами. Но, думаю, все эти люди хотя бы примерно представили, что по головке меня за неподчинение не гладили.       — Они не говорили, кто этот повелитель? — спрашивает эльфийка, оказываясь напротив меня. Замечаю в ее взгляде доброту и понимание. Она явно сочувствует мне. Задумчиво хмурюсь, пытаясь вспомнить те небольшие моменты, когда я пребывала в сознании. Но на ум приходят лишь бесконечные пытки, от которых я вздрагиваю всем телом, а по спине начинают бегать мурашки.       — Ничего конкретного. Чаще называют его просто Повелителем, но подождите, — образы Варетта и Геодена всплывают в голове. Мысли разбегаются в разные стороны, но я могу ухватиться за то, что говорят мои мучители. Они явно обращались ко мне, но мой разум на тот момент уже был готов окончательно отключиться, — они как-то говорили что-то про то, что он могущественный… господи, да как же они произнесли это слово, — обхватываю голову руками, пытаясь вспомнить это чертово слово, которое я слышала впервые в тот день, и оно больше впредь не повторялось.       «Шейд», — проносится голос Слитхи в голове, после чего за окном слышится разгневанный рев моей драконихи. Значит, все это время она была неподалеку и слушала наш разговор. Судя по ошеломленным лицам людей, слово, произнесенное драконом, было сказано и им всем: «Они часто говорили, что именно он заслуживает сидеть на престоле, так как его силы неизмеримы. В чем я ужасно сомневаюсь. Будь он всесильным, не посылал бы своих псов на похищение Фреи».       — В этих словах есть смысл, — соглашается Эрагон, кивая каким-то своим мыслям. — Но эти новости не радуют, ведь мы можем столкнуться как со слабым противником, который каким-то образом запугал некоторых Всадников, тем самым переманив их на свою сторону, так и с действительно могущественным магом, который может пойти на все ради достижения цели.       — Неужели все злодеи, как в фильмах, действительно до поры до времени прячутся в своих злодейских логовах и вынашивают зловещие планы? — сдавленно вопрошаю я, зачесав волосы назад. Это был скорее риторический вопрос, заданный мне. Вопросительный взгляд Насуады и всех остальных останавливается на мне. И что-то мне подсказывает, что я сказала нечто лишнее. Совсем вылетело из головы, что стоит следить за своим языком в этом мире. А то за простое слово «эклер» меня посчитают врагом народа и сожгут. — Не обращайте внимания, это никак не относиться к назревающей проблеме, — начав махать руками, говорю я.       «Если шейд приказал своим сторонникам похитить Фрею, значит, он был уверен в том, что она сможет изменить ситуацию в его сторону», — прогрохотал голос Торна в голове. И эти слова заставляют меня напрячься. Что я могу сделать? Я сейчас с трудом добралась до этого места, не говоря уже о помощи кому-то, кроме себя.       — Но я же толком ничего не умею и не знаю, — непонимающе смотрю на всех присутствующих по очереди. — Чего он от меня хотел добиться? Не умнее было бы с его стороны найти Всадника для Слитхи, который родом отсюда? Он бы хотя бы не запутался в хитросплетениях этого мира.       — Да, так было бы логично, — кивает Арья. — Но, понимаешь, не ты выбираешь дракона, а он тебя. И если где-то существует тот человек, которого выбрал дракон, то он будет его ждать, сколько бы времени это не заняло.       — То есть, я единственный претендент на роль Всадника для Слитхи? — вскидываю бровь, не веря словам эльфийки. Взгляд падает на Муртага, который все это время стоял молча и просто наблюдал за нашим диалогом. Замечаю, как он кивает, видимо, отвечая на мой вопрос. — Но это же даже не логично! А если бы я никогда не попала сюда? Яйцо бы никогда и не проклюнулось! — вскакиваю со своего места.       Но вскоре понимаю, что зря это сделала. Перед глазами начинают бегать черные точки, а голова начинает нещадно кружиться. В это же мгновение сажусь обратно, пытаясь привести себя обратно в чувства. Мне бы сейчас не помешал грейпфрутовый сок и здоровый сон на моей мягкой кровати, а не вот это вот все. Какой же бред происходит вокруг меня.       Я старалась не думать о том, что происходит в моей жизни. Ведь если я начну думать, то окончательно пойму, что все это слишком нереально. Драконы, маги, Всадники, шейды, эльфы, ургалы. И это только малая часть того, что я узнала об Алагейзии. Я на сто процентов уверена, что впереди меня ждет еще много разных открытий, как интересных, так и просто ужасающих.       — Такова природа драконов, — аккуратно продолжает Бледхгарм, стоя у двери. — И никому не изменить ход вещей. Если ты оказалась здесь, значит этому было суждено случиться, — ответственность тяжелым грузом упала на мои плечи. Неужели мне сейчас еще придется поверить в судьбу? Голова начинает неприятно болеть, словно она переполнена огромным количеством информации и сейчас просто взорвется.       — Если вы с рождения все это знаете, то мне нужно время, чтобы осознать все правила этого мира, — снова провожу рукой по волосам, зачесывая их назад. — Даже прочтенные книги мне не очень помогают, — с надеждой смотрю на Насуаду, которая с пониманием кивает мне, а ее губы растягиваются в улыбке.       Я не знаю, что пережила эта девушка в прошлом, но это несомненно отразилось на ее характере, ее взглядах на мир. Думаю, и я сама стала по-другому на все смотреть. По крайней мере, я смело могу сказать, на чьей стороне я хочу быть.       Пытки явно не способствовали переходу на темную сторону. Опускаю взгляд вниз, смотря на свои руки. На запястьях когда-то были кровоточащие раны, которые, к моему счастью, заросли, не оставив после себя мерзких рубцов.       — Как бы это время не сделало с тобой то же, что и с остальными Всадниками, что сейчас подчиняются шейду, — недовольно ворчит Эрагон, отворачиваясь обратно к окну. Гнев неожиданно вспыхивает внутри меня, отчего до боли сжимаю руки в кулаки.       «Можно я ему голову откушу?» — проносится разъяренный рев Слитхи в голове. И, ой, как я ее понимаю. Если этот напыщенный парень считает, что я, пройдя все чертовы муки, на радостях все равно побегу в объятия этого повелителя, то он дико ошибается. Вскакиваю со своего места, при этом не обращая внимания на слабость в ногах и головокружение.       Достаточно быстро для своего здоровья оказываюсь около Всадника и заворачиваю один из рукавов платья до плеча. На всеобщее обозрение показываю руку, испещренную множеством шрамов, которые белыми полосами выделяются на моей коже.       Мне хочется просто взять и врезать кулаком по этому лицу, пусть и достаточно красивому. Но, мать твою, он действительно так глуп, решив, что после всего вот этого я выберу сторону шейда? Я считала, что Эрагон мудрый и уже опытный Всадник, который здраво смотрит на вещи, но сейчас я вижу перед собой испуганного мальчишку, который боится, что еще один драконий Всадник окажется его соперником.       Возможно, в других обстоятельствах он бы повел себя по-другому. Но сейчас в этом парне я не вижу того героя, который освободил Алагейзию от гнета Гальбаторикса. Что ж, пора вернуть ему его боевой настрой, чтобы я хоть смогла посмотреть на великого Всадника. Смотрю на мужчину, стараясь не показывать тот гнев, разжигающийся внутри меня пожаром.       — Знаешь, чем это было сделано и как? — указываю на круглые шрамы, которые симметрично находятся по обе стороны моей руки. Эрагон молча отрицательно мотает головой. — Это раскаленный прут, который был насквозь воткнут в руку. И как ты думаешь, если бы я хотела стать вашим врагом, я бы терпела эту боль? — уверенно смотрю в карие глаза парня. — И уж точно я не собираюсь туда возвращаться после всего этого, — быстро разворачиваю рукав и возвращаюсь к своему месту.       Ловлю на себе ошарашенные взгляды всех присутствующих и только Бледхгарм выглядит спокойно, ведь он итак знает все, что со мной происходило. И я была бы ему признательна, если бы он понятным языком объяснил всем, что я здесь не собираюсь кого-то предавать, эта черта не входит в мой характер.       — Извини, я даже не мог представить что-то подобное, — немного расслабившись, произносит Эрагон, и я замечаю изменения в его взгляде, будто он начал меня немного… уважать? — Больше ты ничего не можешь нам рассказать? — отрицательно мотаю головой. Кажется, я израсходовала все свои силы.       «Ты сейчас где?» — мысленно взываю к своему дракону, мечтая, чтобы она была где-нибудь рядом. Не хочу возвращаться в ту комнату. Немного свободы мне пойдет на пользу, если, конечно, меня не решили запереть в комнате в качестве предосторожности: «Слитха?» — в этот момент стены начинают трястись, а в одном из окон показывается аметистовый глаз драконихи: «Что ты творишь? Разрушишь это место, нам с тобой никогда не расплатиться!».       «Я соскучилась по тебе, да и стены тут очень прочные», — раздается звонкий смех в голове, после чего и я сама начинаю смеяться, впервые за долго время. Атмосфера в комнате сразу же перестает быть напряженной. На лицах людей… и эльфов появляются улыбки.       — Ты можешь идти, Фрея. Спасибо за все, что смогла рассказать нам. Поверь, эта информация сможет нам помочь в нашей войне, — встаю со своего места, попрощавшись со всеми. Жду, что Бледхгарм проводит меня до улицы, но он продолжает стоять на своем месте. — Он еще нужен здесь. Сможешь добраться сама? — поворачиваюсь к Насуаде, которая уже начала копаться в своих бумагах, что-то ища.       — Да, конечно, — стараясь не показывать своего разочарования, произношу я. Начинаю выходить, когда понимаю, что давно хотела сказать кое-что всем Всадникам. — Давно хотела сказать вам всем «спасибо» за то, что спасли меня. Не думаю, что смогла бы долго еще оставаться в живых.       — Мы не могли поступить иначе, — спокойно отвечает Арья, смотря на меня своими пронзительными зелеными глазами. «Вообще-то могли. Вы не могли точно знать, на чьей я стороне», — мысленно добавляет мое подсознание. Думаю, они прилетели за мной на свой страх и риск. Или же кто-то убедил их, что мне еще не промыли мозги. Быстро посмотрев на Насуаду, удаляюсь из комнаты.       «Я жду тебя на улице, подруга», — произносит Слитха, тем самым заставив меня идти чуточку быстрее. Узнав несколько раз дорогу у слуг, наконец-то выбираюсь на улицу. Как не странно, светит яркое солнце, а жизнь, кипящая вокруг, воодушевляет меня. Снова начав задыхаться от усталости, подхожу к своей драконихе. С наслаждением прикасаюсь к ее носу ладонями.       Гладкие чешуйки нагрелись на солнце, отчего прикосновение к ним становится ужасно приятным. В аметистовых глазах Слитки пляшут искорки веселья. Из глотки дракона вырывается довольное урчание. В такие моменты она еще больше напоминает мне кошку, да, размером с небольшое поместье, но кошку.       «Ты выглядишь намного лучше», — с наслаждением говорит дракониха, пока мы идем к окраине города. Люди перед нами расступаются, некоторые почтительно кивают, но я не вижу ни удивления, ни страха перед огромным хищником. Думаю, если бы я родилась здесь, то тоже стала воспринимать драконов, как обыденное. Я бы сказала, это как приводить домой нового парня. Родители мирятся с этим, а вскоре и привыкают, считая его членом своей семьи.       «Как и ты. Чем занималась, пока меня не было?» — опираясь рукой на мощную лапу драконихи, спрашиваю я. В голове сразу начинают появляться яркие воспоминания о прошедших днях. Смотреть на мир глазами дракона довольно странно, но любопытно. От картин полетов меня начинает немного подташнивать, но я не могу не заметить, как Слитха счастлива: «Я рада, что теперь у нас все хорошо».       «У нас не просто все хорошо, а невероятно здорово! Мы можем летать всегда, когда бы того захотели! Представляешь?» — восторженно говорит мне дракониха, при это выпустив небольшое облачко дыма через нос. Начинаю смеяться, следя за тем, как мой дракон с наслаждением окидывает все вокруг своим проницательным и зорким взглядом.       Спустя долгие несколько минут мы наконец-то останавливаемся на окраине города. Дракониха ложиться на землю, а я аккуратно сажусь рядом, прислонившись к чешуйчатому боку Слитхи. И все-таки, сегодняшним слишком насыщенным днем я подписала себе приговор. Завтра ноги будут кричать о пощаде, как и все тело. И я сомневаюсь, что здесь где-нибудь есть обезболивающие таблетки.       Но это будет лишь завтра, а сегодня я хочу насладиться спокойствием и наконец-то почувствовать жизнь, которая кипит вокруг меня. Люди торопятся по своим делам, кто-то ругается, кто-то просто мило беседует.       По дороге сюда видела несколько молодых парочек, которые прятались по переулкам, целуясь. Видимо, в этом мире не очень приветствуется выражение своих чувств в открытую. Это немного огорчает, тем не менее, я начинаю понимать эти места, этих людей, эту столь новую для меня жизнь.       Все эти люди родились в мире, полном опасностей. И самое главное, что они смогли приспособиться и жить. Возможно, завтра снова прилетят драконы, начав при этом сжигать здешние дома. А, может, какой-нибудь маг перепутает заклинание и уничтожит целый мир совершенно случайно. Никто не может знать наверняка, что их ждет завтра.       Сначала они были под защитой Ордена Всадников, потом настала война между двумя противоборствующими группировками, дальше хуже — долгие и кровопролитные годы правления Гальбаторикса, при этом не имея ни малейшей надежды на спасение. Драконы пали, были практически стерты с лица земли. И вот, о чудо, появился новый Всадник, единственная надежда Алагейзии. Годы борьбы, множество потерь и жертв. Гальбаторикс наконец-то повержен, и в Алагейзии несколько лет длится перемирие, земля и люди залечивают свои раны.       И вот снова нескончаемая борьба за жизнь, бесчисленные горы трупов, реки крови и ни секунды на отдых, нахождение в постоянном напряжении. И что-то мне подсказывает, что шейд куда страшнее и безжалостнее сумасшедшего короля Гальбаторикса.       А я ведь считала, что моя жизнь в Лондоне сложная. Но на самом деле ныла из-за мелочей. Деньги, как оказывается не самое главное, как и собственные желания и прихоти. Здесь все совсем иначе. И я наконец-то начала понимать главное — саму жизнь.