***
Теперь я с легкостью могу преподавать тренинги людям, которым приходится работать в одной команде с не очень многословными людьми. За весь день Муртаг начинал говорить раза три-четыре. В остальное же время я тихо напевала что-то несуразное себе под нос. И всячески старалась не замечать мрачного парня. Местность мало меняется. То лес, то равнина, то какой-нибудь холм. День подходит к концу, как и мои силы. Пятая точка болит, как и мышцы на ногах. Еще немного такой езды, и я прокляну все и всех. Лошадь еще начала спотыкаться чуть ли не на каждом шагу. Это явно не улучшает моего настроения. Ко всему прочему, каждый шорох настораживает и пугает. Ведь скоро наступит ночь, а я даже примерно не представляю, что может выползти к нам под покровом темного времени суток. — Ты уверен, что нам безопасно останавливаться где-то в лесу на ночлег? — подозрительно оглядываюсь по сторонам, при этом подъехав к Муртагу. Вопросительно смотрю на него, а в руках со всей силы сжимаю повод. — Драконы спустятся к нам, когда мы будет ложиться спать, — успокаивающе говорит мне парень. Кажется, тревожность моего коня передается и мне самой. — Что тебя так пугает? — Я немного не привыкла спать под звездами, — сдавленно отзываюсь я, но пугает меня совсем иное. Наверное, просто незнание этого мира. Сколько бы я не прочитала книг Алагейзия все еще остается для меня ящиком Пандоры, таящим в себе великие тайны и ужасы. От неожиданно шороха, раздавшегося позади, вздрагиваю, и сама, не осознавая этого, бью пятками по округлым бокам лошади, от чего она моментально переходит на галоп. Еще секунду назад я была уверена, что смогу убежать от любой проблемы. Но вот дальнейшее мгновение дало мне понять, что я не просто слишком самоуверенна, но еще и чертовски невнимательна. — Фрея! — под аккомпанемент криков Муртага, топот лошадей и далекий негодующий рык драконов, с завидной успешностью прикладываюсь лбом о низко растущую ветку какого-то дерева. Падение можно наградить Оскаром за артистизм, иначе свой сдавленный полу писк, полу стон я не могу расшифровать. Никаких наигранных криков боли, никакой ругани. У меня словно вообще отключили голос, нажали на какую-то кнопочку, и я даже вздохнуть свободно не могу. Еще совсем недавно я воинственно рассекала лесную тропинку верхом на коне, а вот сейчас лежала на этой самой тропе, наблюдая за звездами, которые с каждой секундой все ярче проступают на небе. С каким-то запозданием начинаю чувствовать боль от удара, а с губ слетает болезненный стон. Практически сразу слышу, как возле меня останавливается еще одна лошадь, с которой быстро спрыгивает ее наездник. А через секунду уже вижу взволнованное лицо Муртага, который склоняется надо мной. Что-то он подозрительно расплывается перед глазами. На мгновение закрываю глаза, но даже это не помогает успокоить карусель, которую я слишком отчетливо вижу. Все кружится. О боже… — Фрея? — голос кажется далеким, но таким приятным, что хочется искупаться в нем. Как-то глупо улыбаюсь, после чего постепенно начинаю приходить в себя. Мир перестает вертеться волчком, зато вот боль лишь усиливается. — Голова сейчас взорвется, — еле слышно произношу я, немного нахмурившись. После этого пытаюсь сесть, но Муртаг меня быстро останавливает и укладывает обратно на траву. — Без резких движений, — коротко бросает он, прикладывая ладонь к моей голове. Парень еле слышно произносит исцеляющее заклинание, от которого мне становится явно лучше. С облегчением выдыхаю и закрываю глаза. Окажись я дома с подобной травмой, то точно провалялась несколько недель дома, а до этого еще бы и в больнице провела несколько дней. Все-таки магия — хорошая штука! — Что-то мне расхотелось ехать дальше, — между тем говорю я и слабо улыбаюсь. Приоткрыв один глаз, смотрю на Всадника, который, кажется, тоже начинает улыбаться. — Здесь, вроде неплохо, да и драконам есть где приземлиться, — и стоит мне только это произнести, как две огромные тушки шумно приземляются возле нас. Конь Муртага взволнованно начинает ржать и рвется убежать как можно дальше. Впрочем, окажись я на месте этого парнокопытного, то тоже бы старалась держаться подальше от таких больших и зубастых хищников. — Думаю, все теперь и так понятно, — усмехается юноша, продолжая сидеть возле меня на корточках. — Скажи-ка мне, ты всегда попадаешь в неприятности? — Поверь, я здесь не виновата, они сами липнут ко мне, — невинно отзываюсь я, пожимая плечами. Аккуратно сажусь и ожидаю, что голова пойдет кругом. Но ничего подобного не случается. Тяжело выдохнув, провожу рукой по коротким волосам. Этот факт все еще продолжает меня разочаровывать. Сколько мне теперь понадобиться времени, чтобы отрастить их? — Еще вчера я считал тебя лишь жертвой решения Насуады и Эрагона. Но сейчас я начинаю понимать, что, послав меня с тобой, они хотят насолить именно мне. Как нам справиться с твоей невезучестью, не подскажешь? — парень встает и протягивает мне руку, чтобы и я смогла подняться с земли. — Мне казалось, что еще вчера тебя вполне устраивало мое присутствие, — хмыкаю я, подходя к Слитхе. — Привет, — провожу рукой по мощной морде драконихи. Я не видела ее лишь день, а кажется, будто целую вечность. — Что делали? «Немного поохотились. А ты, я вижу, не теряешь возможности причинить себе вред», — Слитха выпускает мне в лицо клуб дыма, от чего я начинаю кашлять, а на глазах выступают слезы: «Не пугай меня так больше». — Я постараюсь, — шепчу я, продолжая поглаживать чешуйчатый нос драконихи. После этого вновь поворачиваюсь к Муртагу. Парень уже вовсю готовится ко сну. Он уже принес небольшую стопку веток, но этого явно не хватит надолго. — Тебе помочь? — обращаюсь я к Всаднику. — Если ты пообещаешь, что не сломаешь себе шею где-нибудь в лесу, — подкалывает меня Муртаг, довольно ухмыляясь своей шутке. Показательно закатываю глаза, но все же подхожу к юноше. Вместе мы заходим немного вглубь леса. Ну, как немного? Ряд деревьев предательски закрывает нас от наших драконов. Благо, еще не настолько стемнело, чтобы я не видела собственных рук. Приходится напрячь зрение, чтобы увидеть сухие ветки, которые, наверное, валяются здесь везде. Медленно, но верно набираю небольшую стопку. При этом стараюсь не потерять Муртага из поля зрения. Потеряться в незнакомом лесу мне совершенно не хочется. Не так я себе представляла геройскую смерть. — Не хочешь поговорить о том, что было в Илирии? — невзначай спрашиваю я, при этом начиная придумывать в голове стандартные отговорки парней. «Это ничего не значит, Фрея, просто порыв» или «Думаю, нам стоит забыть про этот поцелуй. Это было ошибкой с моей стороны». Пожалуй, этого ответа я боюсь больше всего. По крайней мере, так бы поступили парни моего мира. Просто отмахнулись и сделали бы вид, что ничего не было. — Думаю, тут и так все ясно, — «красноречиво» отвечает мне юноша, продолжая собирать хворост. Останавливаюсь, внимательно следя за каждым движением Муртага. Если ему все предельно понятно, то я его поздравляю от всей души. — В моем мире один поцелуй может значить абсолютно ничего. И мне бы хотелось услышать тебя, потому что лично мне ничего непонятно, — холодно бросаю я, испепеляя Всадника взглядом. Замечаю, как он тяжело вздыхает, после чего аккуратно кладет хворост на землю. Если секунду назад я наблюдала напряженную спину Муртага, то сейчас в буквальном смысле проваливаюсь в его практически черные глаза. Не люблю все эти литературные сравнения, но сейчас они подходят как никогда лучше. — Ты не в своем мире. Здесь совсем другие правила и порядки. Тебе стоит запомнить, что ни один мужчина в Алагейзии не станет целовать девушку просто ради игры, — воздух застревает где-то в горле, когда Муртаг оказывает возле меня. — Хорошо, я постараюсь запомнить, — нервно сглатываю, переведя взгляд с глаз на губы парня. Эта новость явно радует меня больше, чем все то, что случилось со мной за последние несколько дней. Невероятно поднимает настроение. Прочистив горло, отступаю от парня. Сомневаюсь, что в этом мире так уж приветствуют показывание своих чувств открыто. Стоит придержать свой нрав.***
Если я скажу, что быстро уснула, то преувеличу. Спать на земле не так удобно, как это показывают в разных фильмах. Спина начинает болеть практически сразу, а отсутствие подушки разочаровывает. В очередной раз убеждаюсь, что городской девушке нечего делать в походах. Я не приучена к чему-то подобному. Но не это становится самым ужасным за эту ночевку. Да, у меня все-таки получилось уснуть. Но ненадолго. Я так отвыкла от кошмаров, что и вовсе забыла о них. Последняя встреча с Маореем явно возродила все те ужасы, которые я спрятала в далекий ящичек в своей голове. Просыпаюсь в тот момент, когда к коже словно прикасаются очередным раскаленным прутом. Боль ужасная, она заставляет забыть обо всем. Даже о том, где ты в действительности находишься. Резко вскочив, начинаю истерично осматривать себя. И с облегчением выдыхаю лишь тогда, когда понимаю, что со мной все в порядке. Неуверенно плюхаюсь обратно, но сон как рукой сняло. Весь лоб покрыт испариной, а руки трясутся от страха. Еще эта темнота. Она навевает на меня неприятные воспоминания. Видимо, мои тихие ругательства и тяжелые вздохи были не такими уж и тихими, иначе я не могу объяснить пробуждение Муртага. Юноша медленно поднялся со своего места и крайне тихо подошел ко мне. «Что-то случилось?» — раздается спокойный голос парня в голове. Отрицательно мотаю головой, при этом отворачиваясь от Всадника. Я и так показала себя со стороны трусихи весь прошедший день. Смешно, да. Выдержала адские пытки, но боится самой дороги до территории эльфов: «Что-то не так», — это уже не вопрос. «Просто кошмары», — в свою очередь отзываюсь я, не желая вдаваться в подробности. Но стоит мне только донести эти мысли до Муртага, как я чувствую его теплые ладони на своей талии. «Не стоит бояться, ты прошла через многое и сейчас нужно просто жить дальше», — уверенный голос в голове внушает доверие. И мне бы хотелось поверить в эти слова, поступить так, как говорит Муртаг. Но это сложно. «У тебя все так легко», — мысленно усмехаюсь и поворачиваю голову к Всаднику. Он задумчиво смотрит куда-то вдаль. И, мне кажется, я знаю, о чем он думает. О давно ушедших днях. О своих ошибках. И поступках. Тут уж не мне говорить про какие-то там трудности. «Я долго шел к пониманию истины», — разносится у меня в голове, и сердце пропускает несколько ударов. Насколько же трудно ему пришлось? Кладу голову парню на плечо и тоже начинаю смотреть куда-то вперед, при этом не видя ничего. Не только из-за темноты. Но и из-за того, что мысли уносят меня далеко. Дальше этого леса, даже дальше этого мира.