***
На складе было тихо. Где-то зудел комар, внизу изредка ворочался Ху-Лу. Валя и Юлька встали и направились к двери. — Вы куда? — встревоженно спросил Павлик. — В кусты, сейчас придём, — ответила Юля, выглядывая в дверь.***
Стас подгрёб к острову. Откровенно говоря, Стас оказался порядочным трусом. И сейчас его трясло от страха. Но Гаврюков был скор на расправу и слов на ветер не бросал, поэтому пришлось подчиниться. Стас вылез на берег и, спрятавшись в кустах, поднёс к глазам бинокль.***
В лесу уже стемнело и было тихо: дневные обитатели готовились ко сну, а ночные ещё только просыпались в своих норах. Дювалье и Гаврюков надели «ночные» очки. Лес вокруг озарился серо-голубоватым сиянием. — Вон они, — Антон показал рукой на балку. — Не зря я старую лодку там бросил. Ждут нас оттуда, с озера. — Ты уверен? А если они разделились? — Не дрейфь, лягушатник… Все они там. Люська всех расписала. Две девки, сам дед и его узкоглазая. Бородатого только не видно… — Вон он. — Вижу… Прикорнул в уголке. Так что, пошли. Стас! — Гаврюков нажал вызов на коммуникаторе.***
Стас выбрался на берег. На кордоне никого… Ни огонька, ни человека. — Стас! — послышалось в коммуникаторе. — Тихо всё. Никого! — Что, даже мелких нет? — Я тебе говорю — никого. — Осмотрись, как следует. Стас, трясясь, будто осиновый лист, прошмыгнул под стеной дома, заглянул в окно лаборатории. Неожиданно раздались голоса. Стас замер, прижавшись к стене ангара… Две девочки вышли из-за высокой постройки, что стояла недалеко от него. Поднялись по лестнице. Светленькая, с двумя хвостиками, шмыгнула в дверь первой. Вторая — черноволосая и узкоглазая, похожая на алтайку, оглянулась и, осмотревшись, тоже вошла внутрь, прикрыв дверь. — Детсад здесь! Больше никого! Лошади в конюшне, флайер и шагоход на месте. Лодки тоже. — Они здесь, вся компания. Включая и псину. Если через пять минут не дам отбой — действуй, как договорились. И смотри у меня! — Не боись, — развязно ответил Пересветов. Как только Стас убеждался, что противник много слабее его, в нём всегда просыпался отважный тигр…***
Гаврюков внимательно осмотрел постройки кордона. Ничего подозрительного. Ни звука, ни движения… — Похоже, что никого нет, — шепнул Жан. — Похоже… И Люськи тоже нет. Так что — быть на чеку. Если что, — беги в лес, к землянке. Понял? — Не дурак… — Хороший ты парень, лягушатник. Надёжный… Браконьеры крадучись подошли к дому. — А, что б тебя! Склад накрыло! — Фляги целы… — Вижу! — Гаврюков вошёл в пристройку. Осмотрел фляги и бак-накопитель. — А они здесь были, — Антон показал на следы, отпечатавшиеся на рассыпанном на полу меловом порошке. Осторожно обходя дом, Жан и Гаврюков направились ко входу в лабораторию. Они не заметили, как от погружённой в темноту стены за углом пристройки беззвучно отделились две тени — высокий бородатый мужчина и спортивного сложения девушка, и, неслышно ступая мягкими сапогами-тормашами, направились вслед за браконьерами. — Где эту Люську носит? — Гаврюков, окончательно успокоившись, вошёл в лабораторию и включил свет. В лаборатории всё осталось на тех же местах, что и вчера. — Так, пока эти олухи нас ждут, перетащим фляги в яму и укроем. Как начнёт светать — оттащим к лодке. Если этот, конопатый, не сдрыснёт. А послезавтра, — Гаврюков подошёл к углу лаборатории и, отодвинув пластиковый щиток, проверил провода, идущие от двух тёмных бутылей к небольшой чёрной коробочке, — наша изба погорит синем пламенем… — Лес погорит вместе с ней… — Наплюй, лягушатник. Леса много — не убудет. А мы уже далеко отсюда окажемся. А, чёрт, учетной тетради нет! — Она у Люси… — Хорошо бы. Впрочем, всё равно ничего не поймут. Гаврюков проверил бутыли в других углах. Удовлетворённо хмыкнув, взял со стола дневник и вынул из кармана зажигалку. — Погоди, мне он пригодится. — Зачем? Лишняя улика. — Без этого, — Дювалье вырвал тетрадь из рук Антона, — и без этого, — француз похлопал тетрадью себя по голове, — кто бы ты сейчас был? — в голосе Жана прозвучало плохо скрываемое презрение. — Ладно — ладно, — примирительно сказал Гаврюков. — Можешь забрать, я не жадный! — Отбой дай Стасу, — Жан засунул тетрадь за ремень комбинезона. — Аппаратуру жаль… — Успеется. Как яму прикроем и к землянке уйдём, так и дам… А аппаратуру не жалей — институт тебе новую даст, вместе с Нобелевской премией! Теперь пошли — работы ещё много… Гаврюков потянул ручку двери… Откуда на них прыгнули четыре цепкие, сильные тени, подельники так и не смогли понять…