***
Вечернее небо наливалось красным, а солнце медленно уплывало за горизонт. Вдоль всех дорожек зажигались фонари, освещая окрестности парка. Здесь стало собираться множество взрослых, окончивших свой рабочий день, чтобы отдохнуть в компании друзей и соседей. Многие дети убегали домой, чтобы не пропустить любимое аниме, другие же оставались поиграть в "пни банку" на главной площади. Кагура, уставшая от ходьбы, лежала вместе с Садахару на траве у дерева, укрывшись зонтиком от уходящего солнца и читая свеженайденную записку. «Меня зовут Ямадзаки Сагару, и, если вы читаете это письмо, значит, меня уже раскрыли. Я — шпион Шинсенгуми — недавно был заслан в ряды небольшой группировки Джой под названием «Хебиникама», что, если верить великому Google Translate, означает «укус змеи». По сводкам, составленным со слов свидетелей, главой этой организации является некий мужчина с татуировкой змеи на лице. Информации о нем крайне мало, нам неизвестно, как его зовут и имеет ли он какое-либо отношение к войнам Джой десятилетней или двадцатилетней давности. На данный момент мы с уверенностью можем сказать только о том, что группировка активно занимается продажей нар...» — Продажей чего-ару?! — возмутилась девочка, дойдя до обрывистого окончания письма. — Это как отрубить свет перед раскрытием личности преступника в детективном сериале-ару! Вот ублюдок! Смяв бумажку в комочек и швырнув его в сторону, рыжая продолжила непринужденно лежать на траве, широко зевая во весь рот. — Кагура, — послышался откуда-то сверху унылый голос, нарушающий покой рыжеволосой. Убрав зонт в сторону, китаянка медленно приподняла голову и увидела перед собой сопливую морду Китаоджи Дайгоро, школьника, некогда наблюдающего за цветением Мадао. Странная прическа с лысиной на макушке, торчащая из носа сопля, потрепанный вид — этот парень совершенно не менялся. Устремив свой пустой взгляд на Кагуру, он просто молча стоял. — Тебе чего, сопливый? Влюбился что ли-ару? — уставшим голосом поинтересовалась рыжая, продолжая валяться на траве, под тихое сопение пушистой бормашины. — Почему ты мусоришь? Нельзя быть настолько неряшливым человеком, — монотонно произнес парень, все так же пялясь на беззаботно лежащую Кагуру. — Почему у тебя из носа торчит сопля-ару? Нельзя быть настолько неряшливым человеком, — в той же манере ответила девочка, смотря на вытирающего лицо рукавом кимоно Дайгоро. — Иди лучше играй с остальными детишками. — Они зовут тебя поиграть с нами, но стесняются подойти. Поэтому, чтобы они заткнулись, я подошел сам, — медленно, словно завтра надо, ответил тот. — В отличие от вас, бездельников, сидящих на шеях у своих родителей, я — работающий человек, и мне нужен отдых. Лучше сходи и купи мне попить-ару, — ответила Кагура, вновь укрыв себя зонтом. — Работающие люди не ползают по мусоркам в поисках туалетной бумаги и салфеток для производства «Патриота», — парировал парень, шмыгнув носом, отчего его сопля вновь вылезла на белый свет. — И я бы на твоем месте не лежал здесь, в парке по вечерам орудуют всякие бандиты. — Ну так беги к своей мамочке и не забудь надеть слюнявчик-ару. Гин-тян говорит, что "самураю неведом страх, пока он не женится". Поэтому мне нет дела до ваших сказок-ару, — фыркнула Кагура, продолжая беззаботно валяться рядом с Садахару. — Да мне все равно, что с тобой будет, — вновь вытерев соплю рукавом, произнес Дайгоро, уходя обратно к ребятишкам, играющим у статуи в центре парка. — Глупая малышня-ару, — пробурчала себе под нос рыжая, вновь проваливаясь в царство Морфея.***
Вы никогда не задумывались, каков мир вокруг вас? Для кого-то он наполнен красками, кто-то уверен, что сможет достичь всего, чего пожелает. Но на мой взгляд, мир слишком жесток. Ты пытаешься получить свое, мчишься к своей цели, но он бьет тебя, и ты падаешь. Думаете, можно встать снова? Но какой смысл во всем этом, если тебе вновь придется упасть? Надежда? Нельзя быть настолько глупым, чтобы верить в это. Полоса белая, полоса черная. Весь мир — это зебра, а мы блохи, скачущие по ее шерсти? Звучит как бред умалишенного, но что можно считать реальным, а что вымыслом? Кому в этом мире можно доверять, когда даже самые близкие люди предают тебя, вонзая нож в спину. — Гин-чан, можно добавки? — Нет.***
— Эй! Братан, куда мы идем? — послышался писклявый голос откуда-то спереди. Медленно протерев глаза и широко зевнув, Кагура потянула затекшие конечности и стала всматриваться в темноту парка. Недалеко от себя она заметила три темных силуэта, они продвигались вперед, огибая деревья, но не выходя на каменную тропинку. Одеты они были в темные кимоно и деревянные сандалии, а на их поясах висели мечи, убранные в ножны. Двое, что шли спереди, не вызывали подозрений, но последний... с высоким ирокезом... нервно бегающим взглядом... и чертовски знакомой рожей. — Эй! — окликнула их Кагура, махнув рукой. — Ты же один из тех ряженных клоунов-ару?! Троица начала переглядываться между собой, а сердце третьего упало в пятки. Владелец письма, а по совместительству — шпион Шинсенгуми, увидев Кагуру, напрочь лишился дара речи и безуспешно попытался спрятаться за спинами остальных. — Эй, похоже она тебе машет, — произнес один из компании и, скрестив руки на груди, с подозрением посмотрев на незадачливого разведчика. — Я...я... — начал мямлить тот, смотря куда-то в сторону. — Эй, приспешник гориллы! — продолжала кричать рыжая, решив встать и подойти ближе. — Я тут одного старика ищу, ты же коп, помоги мне-ару. Брызги крови фонтаном взмыли вверх, и Ямадзаки, решив не дожидаться помощи от своих «товарищей», самостоятельно грохнулся на землю, притворившись мертвым, но это вряд ли могло спасти его от скорейшей расправы, ведь на такой дешевый трюк могли бы повестись разве что медведи. — Предатель! — рявкнули террористы, мгновенно вынимая свои мечи из ножен. — Эй! Убьете его после моего допроса, придурки-ару! — крикнула Кагура, разбегаясь и замахиваясь своим мощным зонтом. Не ожидая такого напора от девчонки, оба были за пару ударов отправлены в нокаут. Я бы описал, как маленькая рыжеволосая девочка избивает двух крупных вооруженных мужчин, но, увы, мне не позволяет рейтинг. Ямадзаки, все еще лежавший на траве с закрытыми глазами, вскоре ощутил смачный удар по щеке. — Макото-чан, вставай! Не смей умирать! — наиграно и без капли акцента кричала рыжеволосая, тряся шпиона за грудки. — На кого же ты нас оставил?! Маленький Хироши не сможет расти без отца! — Жив, я жив... — все еще не отойдя от последних событий, ответил Сагару, поправляя растрепанный ирокез. Оглядевшись вокруг, он нервным голосом добавил: — Что ты наделала?! Хиджиката-сан меня убьет! Весь план полетел к чертям. — Помоги мне найти старика-ару! — проигнорировав нытье шпиона, твердила Кагура, все еще держа того за грудки и время от времени потряхивая. — Гин-чан даст мне триста йен, если я найду его. Ты представляешь, сколько суконбу я смогу на них купить-ару?! — Сегодня я впервые мог попасть к ним в штаб, но из-за тебя уже не узнаю, где он расположен, — проигнорировав ее в ответ, жалобно произнес Ямадзаки. — Три недели в Хебиникаме пошли прахом! — Соберись, Джо! — рявкнула рыжая, ударив того по щеке. — Ты должен продолжать свой бой, несмотря ни на что! — Да кто я на этот раз?! — с недоумением крикнул Сагару, схватившись за ушибленное место. — Китаянка! Почему ты влезла? Мне так хорошо удалось внедриться в их группировку. В этот раз мне даже не пришлось сталкиваться с капитаном Драконом, — пытаясь отдышаться, он продолжил: — Послушай, если ты ищешь того сумасшедшего старика, то я знаю, где он, и помогу тебе, но только отпусти меня, пожалуйста. Я даже готов купить тебе суконбу, только отпусти, — после, указав на одного из избитых бедолаг, он добавил: — Я слышал, этот старик сильно помешал бизнесу Хебиникамы, и они заперли его на своей базе, но в данный момент я не смогу рассказать тебе, где она располагается, причем из-за теб... — посмотрев на хмурое лицо Кагуры, он перефразировал: — ...стечения обстоятельств. — Если ты попытаешься меня обдурить, я тебя в землю вобью вместо дерева-ару! — предупредила его девочка, отпуская, наконец, кимоно бедолаги и медленно подходя к одному из лежащих, который еле заметно двигался. — Где ваша база-ару?! В ответ послышался лишь приглушенный смех и такой же тихий кашель. Дернув затвор зонта, Кагура приготовилась к выстрелу, но Ямадзаки спешно ее остановил: — Что ты творишь?! — У нас же есть еще один заложник, а убийство этого ты для меня замнешь-ару. Ты же коп, не так ли? — с серьезным видом заявила та, все еще держа мужчину на прицеле. — Нет свидетеля — нет проблем-ару! — Твои выходки никогда не обходятся без проблем, китаянка! — вновь возмутился шпион Шинсенгуми. — Эй, — спешно послышалось снизу, — я все скажу, только убери эту мелкую пиранью от меня подальше, — Кагура опустила зонт, все еще продолжая стоять над испуганным террористом. — Пекарня «Большой мамочки» на юге отсюда. Босс сейчас тоже должен быть там. — Большой мамочки? — нервно сглотнул Ямадзаки. — А разве это не нарушение авторских прав? — Словосочетание «Большая мамочка» встречается много где-ару, — с заумным видом ответила девчонка. — Не беспокойся, Ода об этом никогда не узнает. — Да ты сама же приписала сюда Оду! — стараясь не кричать, ответил тот. — В любом случае с такой информацией я больше могу не бояться гнева Хиджикаты-сана. Босс Хебиникамы будет схвачен, и все благодаря моей сноровке и умениям шпиона, — изменившись в лице, заявил парень, подходя к побитым. — Эй, панк, ты обещал мне суконбу, не забывай-ару! — прикрикнула на него рыжая, при этом пнув лежачего, чтобы тот потерял сознание. — Идем, нам нужно спешить. Если старик помрет раньше времени, я не получу свои босоножки-ару. — Как ты вообще стала главной героиней Гинтамы? — шепотом поинтересовался разведчик, вынимая рацию из внутреннего кармана кимоно. Включив ее, он услышал шум помех, затем, зажав кнопку, начал говорить: — Хиджиката-сан, Хиджиката-сан, Ямадзаки Сагару на связи... — Пароль, — послышался грубый голос замкома, выдыхающего в рацию очередную порцию табачного дыма. — Майори-сама наш бог, слава великому майонезу! — шепотом пропел шпион, оглядываясь на Кагуру, которая отошла к дереву, чтобы разбудить Садахару. — Принято. Ямадзаки, назови координаты сбора террористов. — Пекарня «Большой мамочки» на юге от центрального парка, — также шепотом ответил Сагару, продолжая осматриваться по сторонам и стараясь не привлекать внимания обычных граждан, гуляющих совсем рядом. — Что? Говори громче! — закричал в ответ замком, сидя на другом конце «провода», и несколько прохожих обернулось в сторону деревьев, где располагались наши герои. — Хиджиката-сан, будьте чуточку потише, пожалуйста, — с трудом выговаривая слова, нервно ответил шпион. — Ямадзаки-ублюдок, ты снова что-то жрешь?! Прожуй, а потом гов... — еще громче закричал тот, отчего разведчик быстро зажал кнопку, чтобы не слышать остальное. — Не тупи, Тоши! — вскоре крикнула Кагура, подходя к шпиону и выхватывая у него рацию. — Кончай орать! Шли всех клоунов в пекарю! Отбой-ару! — и под закатившиеся глаза Ямадзаки, она швырнула ее в дерево. — Фух, наконец-то замолчал, а то уже уши завяли. Идем-ару. — Эй, вы кто такие?! — неожиданно послышалось со стороны тропинки, и, по великому совпадению, из-за деревьев вышли двое полицейских, патрулирующих вечерний парк, держа в руках по фонарю. Увидев лежащих террористов, сидящего рядом Ямадзаки и стоящую над ним Кагуру, они проглотили языки и долго стояли, пытаясь проанализировать ситуацию. — Спасите! — не долго думая, наиграно крикнула девчонка. — Эти негодяи хотели напасть на меня-ару! — и, прикрыв глаза рукой, убежала с псом в противоположную от них сторону. — Эй, китая... — только и успел крикнуть офицер Шинсенгуми, прежде чем на него налетели здешние копы. Убежав на безопасное расстояние, она заметила впереди лежанку Мадао, которого нынче не было на месте. Присев на скамью, рыжеволосая перевела дух. Садахару принялся обнюхивать все вокруг, а именно валяющиеся рядом коробки, в которых когда-то спал пес бездомного. — Нужно как-то предупредить Гин-чана, — размышляла вслух Кагура, подходя к коробкам. Оторвав большой кусок картона, она начала что-то царапать на нем своим ногтем. Закончив выводить корявую надпись, она всунула грязную картонку в зубы Садахару, несмотря на его отчаянное сопротивление. — Найди кучерявого идиота, — приказала она, погладив любимого песика по шерстке. — Поспеши-ару!***
Деревянные половицы штаба слабо поскрипывали в такт уверенным шагам замкомандующего — Хиджикаты Тоширо. Остановившись перед двойной раздвижной дверью, он потушил сигарету о стену и швырнул бычок в мусорку. Распахнув створки, он без промедления прошел в просторное пустое помещение, напоминавшее зал в додзе. В центре комнаты, сидя с закрытыми глазами в позе лотоса, медитировала побитая горилла. — Кондо-сан, может быть, эта девушка вам не подходит? — моментально догадавшись о причине побоев, вслух рассудил Хиджиката. — Тоши, — начал тот, скрестив руки на груди и открыв глаза, — если я отступлю, я покажу свою слабость. Моя любовь куда крепче, чем может показаться на первый взгляд. Ничто не в состоянии сломить мой внутренний банан. — Шеф, ваш банан уже давно превратился в детское пюре, которым мамаши кормят своих спиногрызов, — вздохнул черноволосый, присев перед начальником. — Вернемся непосредственно к нашим делам. После длительного затишья мы наконец смогли связаться с Ямадзаки по рации, — начал свой отчет Хиджиката, доставая из внутреннего кармана кителя пачку сигарет. — Единственное, что нам удалось узнать из его сообщения — это возможное место дислокации патриотов войны Джой из группировки Хебиникама, — вынув зубами одну сигарету, он неторопливо поднес ее к зажигалке в форме бутылки майонеза. — Это одна из городских пекарен, но нам неизвестно, какая именно, — он сделал пару затяжек и продолжил. — Ах да, рядом с ним на связи был кто-то посторонний. Весьма знакомый китайский акцент. Кондо-сан, у меня очень плохое предчувствие. — Да, я уже отправил несколько отрядов обыскать местные пекарни. Йородзуя выдвинул эту идею, и я не стал ее игнорировать, — спокойным голосом ответил главнокомандующий, сделав пару глубоких вдохов и выдохов в качестве упражнения. — Кондо-сан, какого черта я узнаю об этом в последнюю очередь? — холодно возмутился Хиджиката, сломав зажатую между пальцами сигарету. — Нельзя допустить, чтобы гражданские лезли в логово террористов, даже если учесть, что их босс — сам бывший террорист. — Тоши, ты путаешь понятия "террорист" и "революционер", — словно горный мудрец, ответил Исао, закончив свои упражнения и сев более свободно. — Революцию можно взять за цель, в то время как терроризм — это способ. Однако в наше время различить эти два понятия практически невозможно, ведь они тесно переплелись между собой. Но я привык называть революционерами тех, кто воевал против аманто во время войн, а террористами тех, кто пытается это сделать в мирное время. Поэтому Йородзуя не террорист, он лишь бывший революционер. — Кондо-сан, может вы еще придумаете способ оправдать и Кацуру? — не показывая эмоций, слабо возмутился замком, вновь вынимая из кармана пачку сигарет. — И вообще, какого черта мы тут обсуждаем? — Автор не знал, чем заполнить пробел между вставками, и добавил эту сцену, — спокойно ответил горилла, наблюдая за тем, как его собеседник закатил глаза. Немая сцена. Занавес.***
Внутри здание выглядело не таким потрепанным, как снаружи. Небольшой склад, заполненный кучей стеллажей с поддонами, на которых лежали белые упаковки, в которых, если верить надписям, находились различные мучные изделия. Кагура, стараясь не шуметь, медленно шла вперед сквозь непроглядный мрак ночи, игнорируя голод и желание захватить с собой одну из пачек. Увидев впереди дверь, китаянка, словно ниндзя, нырнула вперед и аккуратно открыла ее на себя. Изнутри пахнуло жаром, а в самом помещении послышались отдаленные разговоры и тихое шипение. Заглянув внутрь, девочка увидела хорошо освещенную комнату с угловой лестницей и огражденный перилами второй этаж, вид на который был полностью открыт с первого. Нижний этаж был совершенно пуст, лишь пара ящиков стояли в углу да старый потрепанный плакат с призывом в Джой висел на стене. На верхнем же располагалось несколько цилиндрических паровых машин, которые, по всей видимости, служили печами для приготовления выпечки, а за перилам бродили люди, занимающиеся какой-то работой. Вкусный, сладкий запах витал в воздухе, и Кагура неосознанно вступила вперед, однако, услышав чью-то речь, быстро опомнилась и спряталась за одним из ящиков. — Как это живы?! — возмущался мужской голос, настолько громкий, что, казалось, его обладатель вот-вот надорвет связки. — Я отправил тебя не для того, чтобы ты вернулась ни с чем. — Я вернулась с пончиками, — прозвучал в ответ спокойный голос, даже слишком, словно его владелицу совершенно ничего не волновало. — Конч... Кхм-кхм... Завязывай уже с этим колкостями, иначе мне придется... — Придется что? Отшлепать меня здесь перед всеми? Вперед, мой господин, я готова! — с игривой интонацией добавила женщина, и Кагура слегка выглянула из-за угла ящика. Она заметила двоих: высокого рыжеволосого мужчину в темном кимоно с узором из серебристых цветков и ту самую дочь обувщика, что приходила к ним днем. Однако сейчас она была одета не в потрепанные обноски, а в сиреневое кимоно с лепестками сакуры. — Довольно! — зарычал мужчина и злобно ударил по металлическим перилам, однако тут же пожалел об этом. Стараясь не подавать виду, он мысленно пытался перебороть боль от ушиба, но его лицо выражало целый спектр эмоций. — Я подозревал, что ты снова проигнорируешь мои приказы и отправил человека заминировать их контору, — сквозь зубы процедил тот, но, увы, не от злости. Женщина же продолжала стоять как ни в чем не бывало, не спеша убирая кисти в рукава одежды. Всего секунда лишней задержки могла стоить Кагуре жизни. Кунай пролетел аккурат мимо ее головы, срезав пару волосков. Заметив китаянку, Сусуми гордо приосанился и напрочь забыл про недавнюю боль в руке. — Охохо, интересная птичка залетела к нам в логово, не правда ли? Добро пожаловать! Я Кавамура Сусуми, лидер Хебиникамы. Не переживай, Шина будет душкой и перестанет швыряться острыми предметами, не так ли? — поинтересовался тот у напарницы, которая уже успела подготовиться к следующему броску. — Как я понимаю, ты из Йородзуи, верно? Это несколько неожиданно, встретить здесь кого-то из вас, — с неимоверным пафосом произнес тот, наблюдая за выбирающейся из-за укрытия девчонкой, но заметив дуло зонта, направленного в его сторону, нервно сглотнул. — Эй, обувщица, что ты тут делаешь-ару?! — крикнула Кагура, игнорируя речь лидера террористов, попутно осматривая помещение, где работа продолжала идти полным ходом даже при наличии незваного гостя. — Неважно! — фальцетом крикнул Сусуми, пытаясь скрыть возмущение, но после осекся и нормальным голосом спросил: — Где твой лидер? Я не поверю, что ты нашла это место в одиночку. — Зачем он тебе нужен? Он задолжал тебе денег-ару? Ну так вставай в очередь! — О да, вся ваша тупая контора должна мне денег! — неожиданно резко разозлился тот, указав на нее пальцем. — Вы все виновны в разрушении моего бизнеса, который я строил долгих три года! Ваш чертов лидер убил моего главного скупщика в Харусамэ! Дараку! Тебе что-нибудь говорит это имя?! — Не-а, эт кто-ару? — наклонив голову набок, поинтересовалась Кагура, чувствуя себя совершенно спокойно, что злило Сусуми еще сильнее. — Уже неважно! Где твой лидер?! Отвечай, живо! — Я не сдам Гин-чана, пока он не отдаст мне обещанные деньги! — гордо крикнула девочка, вздернув затвор. — Предложи больше, иначе нам не о чем разговаривать... Террорист отчего-то изменился в лице, сменив злость на страх, но он не был связан со словами Кагуры. Сзади послышалось слабое шипение, а по спине девчонки пробежал легкий холодок. Все произошло бесшумно и быстро, словно там никого и не было. Алые капли разлетелись по сторонам, окрасив пол в красный. Помутнение, падение, шипение проникало в самый мозг, тело отказывалось слушаться, слабость и леденящий холод медленно распространялись по телу. Шаги... тишина...***
Бар еще не открылся, но Йородзуя могла себе позволить входить сюда без приглашения. Терада Аяно, ныне просто Отосе, как и всегда стояла за стойкой, покуривая любимые сигареты, и с легкой насмешкой смотрела на заявившегося сереброволосого. — Эй, карга, налей мне чего-нибудь покрепче, — изъявил свое желание Гинтоки, пройдя вместе с Шинпачи в пустой бар и сев за стойку. — Могу влепить тебе крепкого пинка под зад, если пожелаешь, кучерявый, — усмехнулась старуха, стряхивая пепел с сигареты в пепельницу. — Бар еще закрыт, чего приперлись? Неужели больше нечем заняться? — Я уже не могу спуститься и проведать любимую бабулю? — в надежде получить бесплатное пойло, тот сменил тон, но все было безуспешно, ибо Отосе лишь проигнорировала его слова. — Ну и гори на костре, старая ведьма! — Жду не дождусь, когда ты сдохнешь, чтобы поселить у себя более надежного проживающего, — фыркнула в ответ владелица бара, выдыхая дым в сторону. Полуминутная тишина закончилась репликой Шинпачи, севшего рядом: — Отосе-сан, а где Тама-сан и Катерина-сан? — рас"сан"кался тот. — Тама ушла за покупками, а Катерина где-то прохлаждается, — пожала плечами старуха, вскоре вновь повернувшись к своему главному клиенту: — Ну, так чего зашел? Разве у вас не появилось новое дельце? Лучше бы шел работать, иначе никогда не оплатишь мне ренту, идиот, — с обычным спокойствием добавила та, подвинув к гостю чашечку с бутылкой сакэ. — Какой смысл корячиться ради пары сандалий? — горько выдохнул тот, наливая себе пойло. — Дернул черт взяться за это дело. Гин-сан уже не в том возрасте, чтобы поддаваться на женские слезы... — Тогда, может, тебе уже пора повзрослеть? Я в твоем возрасте была уже замужем, а ты до сих пор читаешь Джамп, — чуть усмехнулась Отосе, докуривая сигарету, пока Гинтоки опустошал чашку. — В моем возрасте ты с сородичами училась добывать огонь, ископаемое, — в ответ съязвил сереброволосый, вновь наливая себе сакэ. — Почти ночь, нормальные люди уже прекращают поиски в это время. — Кагура до сих пор не вернулась. Гин-сан предложил дождаться ее здесь, — добавил свою ненужную реплику Шинпачи, такую же ненужную, как и он сам. — Разве с этой юлой может что-то случиться? — риторически поинтересовалась Отосе, пока очкарик без причины злобно пыхтел. — Ее батя задушит меня моими же кишками, если что-то пойдет не так, — вздохнул Гинтоки, продолжая пить. — Да? Тогда мне уже нравится этот человек, — усмехнулась старуха. — Так может, вместо того чтобы пить здесь, вы пойдете и найдете ее? Времена ныне не спокойные, даже для такой оторвы, как Кагура. — Да все будет нормуль. Найдет старика, мы вернем его той мадам, а сами будем греться холодными ночами, сжигая деревянные сандали, которые получим в качестве оплаты, — вновь вздохнул самурай, опустив голову. — Кстати, эта мадам, это она заходила сюда днем? У нее что, коллекция лишней обуви? — поинтересовалась Отосе, затушив сигарету в пепельницу. — Дочь какого-то Киношиты из обувной лавки в паре кварталов отсюда. Никогда не имел счастья общаться с ним лично, но дочурка у него ничего, — пожал плечами Гинтоки, пока Шинпачи плакал над своей бесполезностью. — Какого-то Киношиты? Хм... — она задумалась. — Ее, случаем, не Чико звали? — Да вроде бы, а что? — недоуменно переспросил тот, подняв голову. — Гинтоки, я знаю Киношиту Чико, и эта женщина явно ей не была, — рассуждая вслух, ответила старуха. Наступившую тишину нарушили громкие поскребывания в дверь со стороны улицы. Она отворилась, и в помещение забралась мохнатая голова Садахару. Увидев хозяина, он выронил из пасти кусок картона и стал громко лаять, разбудив практически половину квартала. — Да замолчи ты наконец, я из-за тебя собственных мыслей не слышу, — крикнул на него Гинтоки, поднимаясь с табурета и направляясь в сторону зверины. — Похоже, Кагура-таки нашла старикана, — добавил тот, прочитав обслюнявленную записку: — Пекарня «Большой мамочки»? Эй-эй, я еще не доплыл до Нового Мира, чтобы лезть к такому сильному врагу. У меня даже Королевской Воли нет. — Скорее всего, это пекаря на юге от парка, — разъяснила Отосе, когда самурай забежал за угол, где у него стоял скутер. — Эй, кучерявый, оплати выпивку, а потом можешь валить! — Запиши на счет за ренту, — отмахнулся тот, выкатывая агрегат к дверям бара и поправляя на своем поясе деревянный меч. — Сейчас я должен помочь Луффи, но если тебя интересует черная хирургия, то могу захватить с собой парочку крепких террористов на органы. — Боюсь, что меня заинтересуют только твои, кучерявый, — усмехнулась старуха, убирая со стола бутыль. — Эй, Пацуан, если будешь и дальше ныть, то никогда не сможешь доказать автору, на что ты способен! Вставай, иначе я уеду без тебя, — крикнул Гинтоки, надевая шлем и заводя скутер. Ничего не ответив, Шинпачи решительно поднял голову и побежал к выходу, мигом запрыгивая на сидение за спиной Гина. — Вперед! На Гранд Лайн! — добавил Гинтоки, рванув с места.***
— Леммас, какого черта ты творишь?! — закричал Сусуми, схватившись за перила. — Я хотел взять ее в заложники! Она была нужна мне живой! — Значит, нужно было лучш~ше ее защ~щищ~щать, — прошипел закутанный в плащ незнакомец, проходя мимо тела Кагуры. Рваная рана рассекла спину диагонально от шеи до левого бока, заставляя девочку истекать кровью. Протерев меч платком и убрав его в ножны, Леммас прошел вперед. Высокий воротник плаща и большая шляпа в японском стиле практически полностью скрывали его лицо, оставляя открытыми лишь ярко-янтарные глаза с вертикальным зрачком. — Леммас-сама, вам не стоило поступать так радикально, — с иронией в голосе произнесла женщина, отстранившись от лидера. — Вы полоснули по спине маленькой девочки. Посмотрите, теперь весь пол в крови, что на это скажет уборщица? — Ш~шина, разве вам был нужен кто-то окромя Ш~широяш~ши? — нервно парировал тот, поправляя перчатки. — Ее прис~сутс~ствие говорит о том, что наш~ша с~скрытность наруш~шена. — Гин...тян... — тихо прошептала Кагура, слабо ухватившись за ногу напавшего, чем вызвала интерес у наблюдающих. Леммас, сохраняющий хладнокровие, вновь вынул меч и повернул его рукоять, отчего по лезвию медленно стала стекать бесцветная жидкость. — Это тебя ус~спокоит, — прошипел он, вонзив клинок в плечо Кагуры; ее хватка ослабла, и через пару секунд та и вовсе потеряла сознание. Подняв голову на главного, он продолжил: — Ты, глупец, рис~скнувш~ший вс~сем ради мес~сти, не понимаеш~шь, что разруш~шил идеальный механизм, выс~страиваемый годами, с~своими с~собс~ственными же руками! — вновь очистив меч платком, он убрал его в ножны. — Ты слиш~шком бес~спечно относ~сился к роли лидера, потом с~слиш~шком бес~спечно с~стал вес~сти бизнес~с, а теперь и вовс~се бес~спечно ведешь с~себя перед врагами. Не ровен час~с, Ш~шинс~сенгуми нас~с обнаружат; не ровен час~с, демон придет за с~своим дитя, — закончил тот, указав на Кагуру. — Леммас, ты успел забыть про свой долг?! Я вытащил тебя из ямы, в которую ты угодил по собственной глупости. А теперь ты решил укусить руку, что тебя кормит? Решил ослушаться моего прямого приказа? — начал свою речь Сусуми, уже по обыкновению яростно ударив кулаком по перилам. — Харусамэ вышвырнули тебя, как мусор, а я подобрал, дал работу, дом. Ты должен быть мне благодарен, Леммас! Ты будешь служить мне, пока я сам не решу, что с тебя достаточно! — вновь крикнул тот, заставив рабочих отвлечься от работы и обернуться к боссу. — Три года, — ответил тот, — с~срок моей с~службы уже ис~стек, как и твой авторитет внутри Хебиникамы. — Что ты этим хочешь сказ... — не закончив фразу, лидер остановился и схватился за левый бок, из которого торчал кинжал. — Шина? — захлебываясь кровью, непонимающе спросил тот, обернувшись на своих людей, которые молча наблюдали за происходящим. — Ты мнил с~себя змеем, с~сделав эту татуировку, но ты с~соверш~шенно не с~смыс~слишь в их поведении, — закончил Леммас, махнув рукой в качестве сигнала, и женщина безмолвно столкнула вниз преданного всеми лидера. Тело бывшего босса, на лице которого навсегда застыло выражение неподдельного удивления, рухнуло к ногам нового, который тут же отдал приказ: — С~собираем вс~се и уходим! — Сто...ять... — с трудом выговорила Кагура, сплевывая кровь в сторону. Она медленно поднималась на ноги, опираясь на правую руку, а левая отнялась и висела без движения. — Ста...рик... Верните...старика...ару... — Кто ты такая? — поинтересовался Леммас, впервые выразив удивление, но увидев лежащий на полу зонт, сам ответил на свой же вопрос: — Клан Ятудзоку, ночной кролик забралс~ся не в то мес~сто, не в то время. Из тебя мог бы вырас~сти прекрас~сный предс~ставитель с~своего рода, но ты с~слиш~шком многое с~сегодня увидела, — с некоторым сожалением добавил тот, встретившись взглядом с Кагурой, чьи голубые глаза сейчас были застланы кровавой пеленой, и стал медленно вынимать меч. — Кс~стати, ты знаеш~шь, кто с~самый опас~сный враг кроликов? Это змеи... Рванув вперед, он занес меч за спину, стараясь поразить цель в круговом ударе, но вместо мягкой плоти, клинок врезался во что-то твердое. Деревянный меч с надписью «Озеро Тояко» блокировал железный практически в последний момент. Откинув противника обратно, Гинтоки подхватил китаянку левой рукой. — Гин-тян... — еле заметно улыбнулась Кагура, понимая, что все страшное уже позади и она спасена. Кашлянув кровью и уже теряя сознание, она смогла собраться с силами, чтобы сказать: — Где мои триста йен-ару? — А не пошла бы ты нахер?! Не больно-то тебе и хреново, как я погляжу! — крикнул на нее Гинтоки, подхватив на руки и уложив на спину материализовавшегося у двери Садахару. — Отвези ее к больнице, а если помрет в пути, то скинь в какую-нибудь канаву и закопай, — добавил тот, хлопнув пса по спине, отчего тот одобрительно тяфкнул и помчался к выходу, чуть не сбив Шинпачи, молча стоявшего в дверном проеме. Осмотрев помещение и виновников торжества, а также лежащее тело татуированного у ног нападавшего, сереброволосый произнес: — У меня нет желания разбираться в ваших внутренних дрязгах, но Йородзуя не прощает нападений на своих сотрудников. Вам придется крупно заплатить. — Продукцией возьмешь? — облокотившись на перила, спокойно поинтересовалась лже-Чико, внешность которой практически не изменилась с момента их последней встречи, но выражение лица сменилось с грусти и страха на равнодушие. — Странно, что ты сейчас не разыгрываешь из себя жертву, как изображала ужасную дочь совсем недавно, — размышляя вслух, констатировал Гинтоки. — Если не ты дочурка, то где настоящая? Да и сам папаша где? Держите все семейство взаперти? — Могу провести экскурсию, вот только выход потом будешь искать сам, если, конечно, хватит мозгов найти дверь, — спокойно ответила женщина, пока Леммас продолжал молча изучать новых гостей, а работники в спешке собирали ящики и оттаскивали их в коридор на втором этаже. — А ты можешь разговаривать, при этом не брызжа ядом изо рта? — с недовольством в голосе поинтересовался мужчина. — Или у тебя не хватает мозгов держать рот закрытым? От услышанного в ее глазах на мгновение проблеснул огонек и губы вновь невольно растянулись в ухмылке. Ей явно не хватало достойного оппонента для дискуссий. — Зря не отравила тебя тем чаем, повелась на шутку, дура, — самокритично высказалась Шина. — Обычно мои шутки наоборот до добра не доводят, — пожал плечами самурай, время от времени краем глаза приглядывая за вторым врагом, который продолжал молча на него пялиться из-под широкой шляпы. Шинпачи же наблюдал из-за угла, стараясь не высовываться, понимая напряженность обстановки, хотя, возможно, его бы даже никто и не заметил. — Так значит, ты не эпизодический персонаж. Тогда кто же ты на самом деле? — Просто неудачливая актриса. Приехала в Эдо, чтобы поступить в театральный, но не поступила и пошла в террористы, — в ответ пожала плечами Шина, продолжая смотреть на сереброволосого свысока в буквальном смысле. — Мне нужно кормить младшего брата, поэтому либо сюда, либо в Йошивару. — Ты упустила весьма дельную работенку для такой мордашки, — ухмыльнулся Гин, но его мечтания прервал встрявший в диалог Леммас: — Ш~широяш~ша, ты с~сейчас не в том положении, чтобы увлекаться излиш~шней болтовней. Твоя подопечная с~серьезно ранена и вряд ли доживет до больницы, да и ты с~сам с~скоро ис~стечеш~шь кровью. — Кто пустил шептуна? — наиграно поинтересовался сереброволосый, резко смотря по сторонам. — А, это была твоя речь? Извиняй. Так ты тут кто-то вроде главного босса на пути к принцессе? Неужели у автора не нашлось менее пафосного персонажа на эту роль? Вот жалость, — фыркнул тот, не уступая оппоненту в уровне излучаемого в атмосферу пафоса. — Принцессе? Как мило, — равнодушно заметила женщина, начав снимать происходящее на телефон, — такого карьерного роста у меня еще не было. — Не обольщайся, я имел в виду старика, — моментально парировал Гинтоки, не сводя взгляд с новой цели. — Кстати, где он? — Наверху в подсобке, ловит кайф от нашей новой вкусовой добавки. Правда, пришлось взять его в заложники, чтобы выдумать работу для вашей конторы ленивых домоседов. — Как же все тупо и сложно. Могли бы просто пустить рекламу по телеку об открытии нового стриптиз-бара с пачинко, и я бы поднял свою задницу в ту же секунду. — С~саката Гинтоки, — вновь встрял Леммас, стараясь перетянуть словесное одеяло на себя, — ты вес~сьма извес~стная в узких кругах личность, как и твои бывш~шие товарищ~щи по оружию. По правде говоря, для меня больш~шая чес~сть вс~стретитьс~ся с грозой вс~сех аманто. Надеюс~сь, с~слухи о твоих с~спос~собнос~стях не преувеличены. — Извини, автографы на груди отставляю только девчонкам. — Доводилос~сь ли тебе с~слышать о клане Юдокуга? — проигнорировав реплику, поинтересовался тот и с этими словами снял с себя головной убор. Взору сереброволосого тут же предстала лысая чешуйчатая макушка оппонента. — Что с твоей башкой? Ты заболел каким-то венерическим заболеванием? — недоуменно поинтересовался самурай, сделав удивленный взгляд. — Слушай, у меня тут есть номерок одной клиники, могу дать, только не забывай прикрывать своего юнца, а то там полно пышногрудых медсестер. — Я — аманто, — недовольно фыркнул Леммас, откинув шляпу в сторону. — Аманто в Джой? Что дальше? Хентай в Джампе? — сплюнул сереброволосый, пройдя ближе к центру. — Наш~ш клан вс~сегда с~славилс~ся с~своими убийцами. Мы не так с~сильны, как Ято, но все равно довольно крепки и вынос~сливы, — добавил тот, снимая небольшой платок, прикрывающий его челюсть. Леммас представлял из себя гибрид человека и рептилии, поэтому его кожа была практически белоснежной. Черты его лица были острыми, нос, как таковой, отсутствовал, а в верхнем ряду зубов, на месте резцов, виднелись два длинных заостренных клыка. — Такачин?! — неожиданно оживился Шинпачи, ранее дремавший где-то за сценой. — Эй-эй, его имя нельзя произносить! Посмотри на его нос. Ты что, не узнал кто это? Это же Темный Лорд! Он точно нашлет на тебя «убивающее заклинание», — с наигранным испугом ответил Гинтоки. — Можете паяс~сничать, пока ес~сть время, — нахмурив области, на которых у людей обычно растут брови, недовольно ответил тот. В это время Шина продолжала снимать весь этот треп на мобильник, а террористы наконец вынесли с этажа все ящики, оставив лишь мешки с мукой, разбросанные между металлическими печами. Леммас же, не привыкший долго находиться в жарком помещении, принялся медленно снимать с себя плащ, под которым скрывался чешуйчатый торс с весьма крепкой мускулатурой, а также длинный, обвивающий живот, хвост. — Эй-эй, хватит уже раздеваться. Когда я говорил про бар со стриптизом, то имел ввиду женский, — замахал руками Гинтоки, отстраняясь назад. — К тому же, ты выглядишь так, словно какой-то мужик трахнул змею и таким образом появился ваш клан. — Как и вс~се прочие рептилии — мы холоднокровные, что позволяет нам поддерживать оптимальное с~сос~стояние организма в различной с~среде и подавлять ярос~сть, которая нам не с~свойс~ственна, — проигнорировав язвительную провокацию сереброволосого, рассказал тот, попутно выпрямляя хвост и размахивая им в такт движений своих рук. — Да вы тут все словно на антидепрессантах. Та баба наверху тоже рептилия? — И, в отличие от вас~с, с~самураев, мы не придерживаемс~ся людс~ских законов и у нас~с отс~сутс~ствует понятие дуэли, — вновь проигнорировав слова сереброволосого и присутствие Шинпачи, начал тот свой монолог: — Ес~сли кто-то брос~сает кому-то вызов, то в бой идут целыми кланами. По любому поводу, без твоего с~собс~ственного мнения и с~соглас~сия, неважно чем ты был занят, тебе приходитс~ся нес~стис~сь в бой и отс~стаивать чес~сть с~своего клана. Полнейш~ший бред, — скривился тот, тут же продолжив: — Но когда я прибыл в Эдо, то увидел, что у людей здес~сь ес~сть выбор. Они с~сами реш~шают с~свои проблемы, один на один. Меня это очень заинтерес~совало в ваш~шей культуре. Кодекс~с Буш~шидо — это по праву величайш~шее из ваш~ших творений, — он на мгновение замолк, о чем-то задумавшись, но вскоре вернулся в прежнее русло и продолжил: — Ш~широяш~ша, так как нам не нужны с~свидетели, вам двоим не уйти отс~сюда живыми, однако такая легенда, как ты, не зас~служивает обычной казни. Пос~сему я вызываю тебя на дуэль, — закончил тот, вынув из ножен меч и выставив его вперед. — А? Что? — демонстративно зевнул тот, потирая якобы слипшиеся глаза. — Сорян, от твоей монотонности я успел задремать. Твое шипение так успокаивает. — Тогда можеш~шь быть с~спокоен и дальш~ше, твоя с~смерть пройдет быс~стро, — коварно ухмыльнулся Леммас, но из-за его передних зубов это вызывало скорее смех, нежели ужас. — Пожалуйста, не улыбайся, ты смущаешь читателей, — скривился от увиденного сереброволосый, — Шинпачи, — добавил он, не оборачиваясь, — продолжай стоять, не лезь в драку. Вынув боккэн и также выставив его вперед, Гинтоки произнес: — Раз драки не избежать, то давай, чертов аргонианин, покончим с этим как можно скорее. — Я — юдокуга, — фыркнул змей, ринувшись на врага, в надежде сломать деревянный меч одним ударом, но вместо этого они скрестили клинки. — С~снова? Из чего с~сделан твой меч? — с интересом прошипел Леммас, усиливая напор и стараясь перебороть противника. — Слушай, а вблизи ты еще уродливей, — усмехнулся самурай, крепко держа боккэн двумя руками, — Видел вчера на распродаже карнавальные очки с носом, знал, захватил бы и для тебя. — Может ты уже начнеш~шь вос~спринимать это с~сражение вс~серьез, Ш~широяш~ша? — фыркнув вновь, змей резко отстранился назад и замахнулся кулаком, надеясь оглушить сереброволосого для дальнейшей атаки. Гинтоки вовремя уклонился и, схватив врага за запястье, потянул на себя, попутно ударив того рукоятью боккэна в лоб. Противник отклонился назад, ошарашенно крутя головой, и тут же получил пинок в живот. Рухнув на спину, змей быстро поднялся и повторно ринулся вперед, нанося колющий удар в грудь, в надежде закончить все разом. Быстрая реакция позволила сереброволосому отбить его. Леммас сжал рукоять сильнее и, стремительно развернувшись, совершил круговой удар, срезав небольшую прядь кучерявых волос с макушки самурая. Пригнувшись, Гинтоки резко пнул врага в подколенку, заставив его присесть, и мгновенно нанес удар по лицу, тем самым откинув на спину. Сплюнув кровь на пол, змей схватился за челюсть и с ужасом обнаружил один из выбитых клыков у себя на ладони. — Нынче сложно найти хорошего дантиста, но для симметрии могу выбить и второй, — съязвил Гинтоки и, устремив взор на телефон в руках женщины, добавил: — Саката Гинтоки, далеко за двадцать, холост, имею свой бизнес, пришел на это шоу, чтобы найти любовь. — Ш~шина, планы изменилис~сь, — свистя в дыру между зубами, прошипел змей, — вколи с~старику вес~сь ос~статок. Избавьс~ся от него. — Шинпачи! — тут же выкрикнул сереброволосый, на что тот кивнул и мигом рванул к лестнице. Убрав телефон за пазуху, женщина быстро отошла от перил, и Гинтоки почти сразу же потерял ее из виду. Воспользовавшись отвлеченностью противника, змей высвободил яд из рукояти меча и ринулся на очкарика. Отразив удар вверх, сереброволосый замахнулся кулаком в и так поврежденную рожу змея. Страх от потери второго зуба заставил того нырнуть под ударом и вновь рвануть к Шинпачи, который уже бежал по лестнице. — И где здесь, по-твоему, дуэль? — возмутился Гин, швырнув боккэн тому в голову. Десятибалльное попадание, атака сорвана, очкарик в безопасности! Однако лезвие проскользнуло по чешуйчатой макушке, не нанеся какого-либо вреда. Прыгнув на противника сзади, Гинтоки совершил захват шеи, стараясь задушить змея. — Что, только на камеру способен быть крутым? Твоей матери стоило лучше высиживать яйцо, из которого ты вылупился. — Ни с~слова про мою мать, — злобно просвистел змей, напрягая шею, отчего захват медленно терял свою силу. — О, так у головастика все же есть яйца, — усмехнулся Гинтоки, ни сразу заметив надвигающийся в его голову клинок противника. В это время ГП местного разлива мчался по лестнице на второй этаж. Гин-сан доверился ему, старик обязан был выжить несмотря ни на что. Сжав волю в кулак, он прибавил скорость. Буквально залетев на второй этаж, парень осмотрелся. Шатенки и след простыл, однако сбоку от темного коридора он заметил приоткрытую дверь. Подсобка, видимо это была именно она. Шина, сидя над спящим в окружении швабр стариком, медленно вводила иглу тому в бедро. Конец? Нет, еще ничего не потеряно! Вбежав внутрь буквально в последнюю секунду, очкарик схватил ее за руку, помешав ввести некую алую жидкость. — Мальчик, у тебя руки дрожат, ты что, впервые касаешься женщины? — с игривым любопытством заметила та и все же выпустила шприц из ладони, отстранившись в сторону. Убрав кисти в рукава своего кимоно, она с сожалением добавила: — Но боюсь, ты слишком молод для меня. — Мое сердце принадлежит одной лишь Оцу-чан! — возмутился очкарик, вышвырнув шприц из подсобки и гордо поправив очки. — Этими словами ты разбиваешь мне сердце, — с наигранной обидой ответила женщина, вынув по кунаю, — тогда позволь мне разбить и твое, — закончив, она мгновенно швырнула их в парня. Не ожидая такого поворота, Шинпачи выпрыгнул из подсобки, укрывшись снаружи. Вынув из-за пояса свой деревянный меч, он принялся ждать. Гинтоки же в этот момент отпустил шею врага и резко отскочил назад, чтобы избежать появления дыры от меча у себя в голове. Развернувшись, Леммас ринулся вперед, нанося череду последовательных ударов, вкладывая в каждый максимум своих сил. Схватив с пола свой боккэн, сереброволосый блокировал лезвие врага из раза в раз, медленно шагая назад, пока не уперся спиной в стену. Быстрым движением змей отвел скрещенные клинки вниз, оставив легкую царапину на руке самурая. Секунда промедления стоила Гинтоки сильного толчка локтем в грудь и последующего удара головой в нос. После сильного удара затылком о стену, кучерявого ненадолго оглушило, но, почувствовав движение противника, он инстинктивно отскочил в сторону. Клинок змея свободно вошел в каменную стену, там, где недавно стоял сам кудряш. Когда зрение вернулось в норму, сереброволосый увидел застрявший под прямым углом меч и пытающегося его выдернуть Леммаса. Осмотревшись по сторонам, Гин заметил сбоку ту самую лестницу. Правую руку практически парализовало от яда, поэтому, взяв боккэн в левую, самурай рванул на второй этаж, пользуясь промедлением соперника. Забежав наверх, он тут же угодил под кунай Шины, вонзившийся ему в правое плечо. — Гин-сан! — крикнул Шинпачи, отсиживающийся за одной из печей. — Пацуан, прятаться от женщины нужно только в том случае, если зажимаешь от нее свою зарплату. В остальных случаях ты должен быть тверд и, стоя напротив, смотреть ей прямо в глаза, — изрек Гинтоки, пристально взглянув на Шину, подготовившую еще один кунай для броска. — Если будешь колебаться, эта хищница съест тебя в первую же секунду. — Будь я на десять лет моложе и настолько же глупее, отдалась бы тебе на мешке с мукой хоть сейчас, — уставившись на Гина в ответ, сказала женщина. — Ш~шина, не медли, убей Ш~широяш~шу, — просвистел шептун, все еще пытаясь выдернуть из стены свой меч. — Сражаться с героем войны? Боюсь, я еще недостаточно пьяна для подобного, — убрав оружие обратно в рукав, она добавила: — Извините, Леммас-сама, похоже, ваша цель оказалась не по зубам и мне, — равнодушно съязвила женщина, бросившись в коридор. Однако на полпути притормозила, обернувшись и оглядев самурая с головы до ног. — Прошло почти двадцать лет, а ты все такой же идиот, — немного разочарованно заметила она, исчезнув во тьме. — Эй! — крикнул Шинпачи, планируя бежать вслед за ней. — Стой, у нас есть дела поважнее... — протяжно произнес Гин, решив пока что не зацикливаться на последних словах женщины. — Вспомни, ради чего мы сюда пришли. Спасти тех, кого еще можно спасти. Так что выполняем первостепенную задачу, — закончил тот, медленно вытаскивая из плеча кунай. — Хорошо, что я его практически не чувствую. — Ты точно в порядке? — испуганно поинтересовался очкарик. — Тебе, кажется, поплохело. — Это все чертов реализм фанфика. Гин-сан из манги или аниме был бы сейчас как огурчик. У меня практически весь бок отнялся, — сквозь зубы процедил Гинтоки, держа свой боккэн в левой руке. — Ты нашел старика? — Да, сейчас вытащу его из подсобки, — ответил Шинпачи, подбежав к довольно упитанному для своего заработка обувщику. — Ш~широяш~ша... — все-также свистя из-за дырки между зубами, начал змей, в итоге разломив застрявший в стене меч. — Реш~шил с~сбежать? Я думал, что ты куда более грозный с~соперник. До меня доходили с~слухи, что это ты убил Хоус~сена, а не тот с~сопляк Камуи, — продолжил Леммас, откинув в сторону рукоять и взглянув на оставленный Кагурой зонт. Гинтоки с Шинпачи в это время подхватили старика, закинув его тело на плечи и медленно тащили к коридору. — Вы, с~самураи, с~спос~собны обнажить клыки против врага, превос~сходящ~щего вас~с по вс~сем параметрам, когда иного выхода у вас~с не ос~стаетс~ся, — делая короткие паузы, произносил Леммас, стараясь привыкнуть к отсутствию зуба. — Но в данный момент я вижу лиш~шь трус~сливую мартыш~шку, ничем не напоминающ~щую демона, — хохотнул тот, но из-за периодического посвистывания его попытка морально задавить противника не увенчалась успехом, как и попытка сереброволосого спокойно дотащить обувщика до выхода. — Когда же твои глаза зас~сияют от жажды крови?! — Ты когда-нибудь заткнешься, ящерица?! — все же не выдержал Гин и, крикнув на оппонента в порыве ярости, бросил на Шинпачи старика, который тут же придавил хлюпика своим телом. — Я видел уже достаточное количество больных извращенцев, имеющих различные виды тупых фетишей, но твой действительно меня поражает! — он не спеша подошел к перилам и взглянул вниз на оппонента. — Ты словно маленький котенок, которого в детстве тыкали мордой в собственную ссанину и теперь он обижен на весь этот прогнивший мир и его жителей! — ударив боккэном по железной конструкции, он заставил ее покачнуться. — Докажи все силой, вместо того, чтобы трепаться попусту. Давай скорее закончим этот глупый бой. Без лишних слов, Леммас последовал примеру сереброволосого, медленно снимая перчатки и обнажая когтистые пальцы. Аккуратно подняв зонт Кагуры, змей покрепче взялся за рукоять. Сделав глубокий вдох, он моментально успокоился и отбросил все лишние мысли, которые так и напрашивались на язык. Никакой болтовни, лишь два противника, стоящие друг перед другом. Иногда словами ничего не решить, иногда они показывают тебя не с лучшей стороны. В таком случае лучше забыть про перо и использовать свой меч. Это ли тот самый кодекс Бушидо, который он пытался постичь? Ему еще лишь предстояло это узнать. Разбежавшись, Леммас подпрыгнул высоко вверх и ухватился свободной рукой за перила. Резкий взмах меча, и железная конструкция разломилась пополам. Отскочив в сторону, змей зацепился за бетонную перегородку и стремительно вскарабкался по ней наверх, очутившись напротив Гинтоки. Тишина, только два пронзительных взгляда, устремленных друга на друга. Слова так и бились наружу, но аманто понимал, что невозможно победить болтовней того, кто заговорит любого. Доводы сереброволосого были сильны и нерушимы по канонам жанра, и лишь смерть докажет остальным правоту победителя. Вот в чем суть схватки один на один. — Победитель всегда прав, — словно читая его мысли, изрек самурай, — и он может быть только один. Шинпачи, скорее хватай подставку и старика и топай отсюда. — Да пошел ты! Сейчас не самое лучше время для дебильных шуток, Гин-сан! — возмутился очкарик, но увидев его твердую стойку, последовал приказу и, подхватив старика, потащил его к выходу. Финальный аккорд битвы, время вокруг словно застыло. Крепко сжав боккэн левой рукой, Гинтоки приготовился отразить возможный удар. Нельзя тратить возможность для атаки впустую, не узнав слабое место врага. Соперник имел явные преимущества, но если разыграть все верно, то победа возможна. Крепкая чешуя на груди и плечах была похожа на непробиваемый доспех, но изъян мог быть везде. Хоть шея и была защищена по бокам, область с кадыком оставалась в зоне поражения. Один удар, всего один точный удар может изменить исход поединка. Выдохнув, Гинтоки решил не дожидаться действий противника и ринулся в атаку первым. Взмахнув мечом в надежде попасть по шее противника, сереброволосый встретил препятствие в виде открытого перед ним зонта. Нырнув под ним, он попытался атаковать ноги змея, но тот быстро перепрыгнул самурая, оттолкнувшись по пути от его спины. Закрыв зонт, Леммас развернулся и быстро бросился на врага, целясь по незащищенной спине Гинтоки. Атака мечом снизу со спины стала для него полной неожиданностью, и он получил боккэном в челюсть. На этот раз обошлось без потери зуба, поэтому змей медлить не стал. Схватив деревянный меч за лезвие и развернув к себе сереброволосого, он резко вырвал его из руки ослабшего от яда самурая, а после ударил им по лицу. Кровь брызнула в сторону, тело пошатнулось и Гин упал на колено. — Нос~си ты с~с с~собой настоящ~щий меч, победа вс~стретила бы тебя ещ~ще внизу, — просвистел Леммас, делая передышку в сражении, которое успело осточертеть не только им двоим, но и мне. Обхватив его шею хвостом, змей приблизился к сереброволосому. — Ш~широяш~ша... нет, Гинтоки, жалееш~шь ли ты, что приш~шел с~сюда? Зачем с~спас~сать тех, кто не в с~сос~стоянии защ~щитить с~себя с~сам? Этот с~старик, он понимал что делает, приходя в наш~шу обитель за очередной дозой. Но, благодаря ему, мне было на ком ис~спытывать с~свои яды. Те манджю, с~съев хотя бы ш~штуку, ты вряд ли уже с~сможеш~шь питатьс~ся чем-то другим. Ты даже не заметиш~шь, как твое тело начнет медленно разруш~шатьс~ся под воздейс~ствием наркотика. Я с~создал чрезмерно с~сильное оружие, но С~сус~суми реш~шил ис~спользовать его с~слиш~шком открыто, предлагая вс~сем попробовать его бес~сплатно, — откинув зонт в сторону, он взял боккэн двумя руками. — Не ос~станови я его, это могло бы перерас~сти в эпидемию. Так что с~считай меня с~спас~сением, нис~cш~шедш~шим на этот город. Однако партия этих манджю уже отправилась в ш~штабы Ш~шинсенгуми и Мимаваригуми. Я не желаю им с~смерти, но боюс~сь, их уже не с~спас~сти, как некому будет с~спас~сти и тебя, — занеся меч над головой, он приготовился к последнему удару, как вдруг... — Тебя не учили не болтать перед финальным ударом? — равнодушно поинтересовался Гинтоки, введя оппонента в легкий ступор. Резкое движение вверх решило судьбу поединка в последний момент. Шприц с алой жидкостью торчал из незащищенной чешуей части горла Леммаса. Надавив на поршень, сереброволосый мигом вколол всю смесь в организм змея, заставив того закашляться и ослабить хватку хвоста. Мощный пинок в живот заставил врага отлететь назад и рухнуть на одну из цилиндрических печей. Еле живой от яда Гинтоки потянулся за лежащим на полу зонтом. — Использовать оружие, не зная его истинной силы — это верх идиотизма. Заведи ты себе друзей среди Ято, знал бы, — медленно выставив его в сторону врага, он слабо ухмыльнулся и добавил: — что их зонты еще и стреляют. Попав пулей в баллон с газом одной из печей, он создал цепной взрыв по всей территории второго этажа. Гинтоки удалось успеть лишь раскрыть зонт перед собой, чтобы укрыться от разрушительной волны, но его перебросило через перила, и он свалился на каменную площадку первого этажа, совсем рядом с телом Сусуми. Уши заложило взрывом, глаза заволокло кровавой пеленой. Сознание медленно угасало, пока он наконец не рухнул головой на холодный пол.***
Темнота, успокаивающая тишина. Вокруг не было ничего, за что мог бы зацепиться слух или взгляд, да и зачем? Было так спокойно. Но неожиданно послышался грохот, лязг металла, крики, стоны, и вот, вновь тишина. Однако она уже не была той успокаивающей и родной, она была подобна смердящей вони безнадежности. Медленно пробираясь сквозь горы трупов, маленький мальчик наблюдал ужасную картину конца. Конца всей его прежней жизни. Нет никого, лишь вороны наблюдают за его движением со стороны, поедая гниющую плоть, но они безмолвны, как и трупы. Без зазрения совести мальчик принялся рыться в вещах мертвецов, пытаясь найти хоть какую-нибудь пищу, но все было тщетно. Вороны продолжали лишь молча за ним следить, не сводя с него черных глаз-бусин, ожидая, когда и он присоединится к своим собратьям. Взяв окровавленный меч, он принялся тащить его за собой, оставляя на земле позади себя слабую борозду. Но вороны его не боялись, они продолжали наблюдать, изредка прыжками приближаясь к будущей жертве все ближе и ближе. Взмахнув клинком, он упал. Слишком тяжело, сил больше нет. — Слабак, — послышался презрительный женский голос. Приподняв голову, он увидел Шину, мирно читающую книгу, сидя на трупе, по которому когда-то расхаживала одна из ворон. — Вставай, твое поведение недостойно самурая. Громко захлопнув книгу, она исчезла, а вороны вокруг принялись неистово каркать, заполняя своим гамом всю тишину. Зловещее карканье медленно перерастало в неистовый писк, давящий на мозг своей монотонностью. Вскоре совсем рядом послышалось чье-то слабое перешептывание. Тело практически онемело и казалось очень тяжелым, а боль в голове постепенно нарастала. Глаза медленно открылись, игнорируя яркий свет. Это была обычная больничная палата. Раздражающая своим писком машина отсчитывала пульс, а перешептывание принадлежало остальным двум членам Йородзуи. Увидев приподнятые веки лидера, они громко завопили от радости, чуть не оглушив еще не отошедшего от пережитого пострадавшего. — Гин-тян! — громче всех кричала улыбчивая Кагура, на вид куда более здоровая, нежели он сам. — Наконец-то ты очнулся-ару! Мы уже было решили найти тебе замену, если ты помрешь. Давай уже сюда мои триста йен-ару! Палата была общей, но помимо Гинтоки здесь больше никто не лежал. Белые цвета стен и потолка, небольшие шторки между кроватями, старый телевизор на тумбочке с колесиками, все это так и веяло обыденностью. Ребята же сидели на кроватях по бокам, уставившись на очнувшегося кучерявого. — Врачам удалось нейтрализовать яд в твоем организме, но он все же успел сильно тебя ослабить. Они сказали, что на восстановление уйдет неделя, но ты пролежал всего два дня, — с неким удивлением произнес Шинпачи, поправляя очки. — Раны Кагуры-тян затянулись на следующий же день, но по некоторым причинам мы пока не можем вернуться в Йородзую, поэтому она живет у нас с сестрой. — Что... произошло...? — чуть откашливаясь от засухи в горле, поинтересовался сереброволосый. — План Хебиникамы касательно нас, — начал очкарик. — Ямадзаки-сану удалось разузнать, что их глава хотел отомстить тебе за смерть того аманто, с которым мы когда-то столкнулись. Ну, он торговал наркотиками, ну, еще был чересчур чистоплотным, — пытался объяснить тот, но видя недоумевающий взгляд Гинтоки, понял, что объяснять бессмысленно, и вряд ли он помнит настолько эпизодических врагов. — Поэтому они решили воспользоваться пропажей обувщика и послали к нам своего убийцу, однако она не справилась. Потом они заминировали Йородзую, но благодаря Кагуре-тян, которая услышала их диалог, мы вовремя об этом узнали. — Верно-верно, восхваляйте меня-ару! — с самодовольной улыбкой прикрикнула девчонка, гордо скрестив руки на груди. — Команда саперов Шинсенгуми уже второй день занимается разминированием, — сделав небольшую паузу, он решил переключиться: — Вскоре после того, как я вытащил Киношиту-сана на улицу, в здании прогремел мощный взрыв. Пламя охватило его буквально за считанные секунды, — произнес Шинпачи, наблюдая как Кагура заботливо поила Гинтоки через трубочку, время от времени отводя ее в сторону или тыкая кучерявому в глаз. — Однако вскоре подоспел первый отряд. Я быстро рассказал Оките-сану о происходящем, и он вместе с небольшой группой вбежал в горящее здание. Они вытащили тебя и того мужчину, что уже лежал на полу, когда мы туда пришли. Им оказался бывший глава Хебиникамы, про которого рассказывал Кондо-сан. Далее приехали пожарные и занялись тушением. Но внутри больше не было тел. Гин-сан, змей исчез. — Хочешь сказать, что я теперь обязан своим спасением этому копу? — недовольно фыркнул сереброволосый, дав Кагуре легкий подзатыльник. — Могли бы и проявить уважение, Данна, — неожиданно произнес вошедший в палату капитан первого отряда Шинсенгуми Окита Сого. — Из-за вас я спалил один из своих любимых кителей. — А разве они не казенные? — слабо возмутился Гинтоки, приняв сидячее положение. — Чего нам теперь ждать от этих пекарей? — Стыдно говорить, но даже нам ничего толком не известно, — пожал плечами полицейский, подойдя ближе. — Тот татуированный до сих пор не пришел в себя, поэтому мы охраняем его круглые сутки в соседней палате. А что касательно вашего дома, то мы уже все закончили. — За два дня вы могли разминировать целый район, а тут с одним зданием провозились, — фыркнул кучерявый. — Весь первый день мы пытались провести переговоры с минами по мегафону. — Дебилы, — констатировал Гинтоки. — Я долго думал, куда девать всю эту взрывчатку и решил, что в кабинете Хиджикаты-сана ей самое место, — подойдя вплотную к тумбе, где стояла корзина, полная фруктов, Окита вытащил оттуда банан. — Положи его на место! Это фрукты Гин-чана, грязный коп! Только я могу их есть-ару! — возмутилась Кагура, стоя по другую сторону от постели больного. — Заткнись, корова! У вашего вида от них несварение! — огрызнулся в ответ Окита, спокойно убрав его в карман. — Я отнесу это Кондо-сану. — Корми эту гориллу своими собственными фруктами, чихуахуа! — не унималась та, пытаясь перелезть на его сторону через койку с больным Гинтоки, которому все эти телодвижения доставляли максимум дискомфорта. — Заткнитесь, твари, вы мешаете больным в соседних палатах! — прикрикнула на них полная медсестра с бородавкой на носу, резко появившаяся в дверном проеме и также резко испарившаяся. — Но все это довольно-таки интересно, — продолжил парень, игнорируя возмущенную физиономию китаянки в полуметре от него. — Революция внутри революционеров. Куда катится этот мир? Будет интересно на это посмотреть. — И это слова члена Шинсенгуми? — слабо усмехнулся Гинтоки, пытаясь скинуть рыжеволосую с койки. — В военном перевороте нет ничего хорошего. Страна рушится, делясь на две противоположные фракции. Бесконечные битвы, смерти, кровь... Надежда на лучшее будущее? Не смеши меня. Страна меняется — когда меняются ее люди. Но если обе стороны будут желать крови, то где же это их светлое будущее? — И это слова бывшего патриота Джой? — в той же манере ответил Сого. — Разве не вы с Кацурой и Такасуги возглавляли прежнюю Джоишиши? — Я воевал не ради революции, — закончил на этом сереброволосый, отведя взгляд к окну. — Выздоравливайте, Данна, — после короткой паузы добавил Окита, не спеша покинув палату и махнув на прощание рукой. Из окна подул слабый ветерок, сдувая все следы этого разговора. Гинтоки медленно осмотрел палату и обнаружил на тумбе рядом с корзиной фруктов парочку оригами. — К тебе частенько заходили посетители. Фрукты передали из клана Ягю, а сестра принесла своих тамагояки, однако их вскоре выбросила медсестра, чему я не особо-то и удивлен. Цукуйо-сан оставила от Хиновы-сан посылку — коробку с бенто, но мы были так голодны, что не стали дожидаться твоего пробуждения, — нервно посмеялся Шинпачи, виновато почесав затылок. — Нужно срочно избавиться от фруктов, пока тот придурок не вернулся, чтобы покормить весь свой отряд-ару, — злобно пробубнила Кагура, схватив корзинку и жадно налегая на содержимое. — Что со стариком? — проигнорировав рыжеволосую, поинтересовался Гинтоки. — Наркотик извлечь не удалось, поэтому пришлось ждать, когда он рассосется сам. Пострадал не только старик, но и Хасегава-сан. Вчера у них обоих началась жуткая ломка, и они чуть не разнесли палату, в которой лежали, — ответил парень, тут же добавив: — Впрочем, сегодня им полегчало, и они вместе ушли праздновать выздоровление. Однако, Киношита-сан сказал, что не давал нам никакого обещания и платить не собирается, — вздохнул тот. — А его настоящая дочь умотала в Европу еще месяц назад. — Может быть, у того идиота осталась лишняя бомба? — горько усмехнулся Гинтоки, вновь принимая лежачее положение. — Ах да, вчера после тушения пожара заходила Тацуми-сан и занесла кое-какую из твоих оставленных вещей, — произнес Шинпачи, вытащив из-под кровати боккэн с надписью «Озеро Тояко». — Правда он чуть подгорел, но, думаю, еще сгодится. — Не парься, Пацуан. Следуя канонам манги и аниме, в следующей главе он будет как новенький, — спокойно ответил кучерявый, продолжая пялиться в потолок. — Включите что ли телик, а то какая-то унылость вокруг. Покончив с фруктами, Кагура довольно вздохнула и разлеглась на соседней койке. Шинпачи же слез, чтобы включить телевизор. — ...взрыв, произошедший позавчерашней ночью, вызвал некоторую суматоху в том районе. Подробней нам расскажет наш новый корреспондент Саката Ана. — Саката? — оторвавшись от рассматривания потолка, произнес Гинтоки, приподнимаясь с места. — Саката Ана, вы на связи? — вновь поинтересовался ведущий «Об Эдо-ТВ», когда картинка сменилась на фон с обгорелой пекарней и стоящей у камеры девушкой. — Да, сейчас я нахожусь у бывшего здания пекарни «Большой мамочки», где... — продолжала та, но троица ее уже не слушала. — Гин-сан, эти сиреневые волосы, очки и небольшая родинка под глазом... — начал Шинпачи. — Саката? — вновь переспросил Гинтоки. — Да что эта дура вытворяет, мать вашу?!Продолжение следует
Анонс следующей главы!!! Включите крутой музон и устраивайтесь поудобнее! Гин-сан успел жениться, пока лежал без сознания? Что же задумала Сарутоби Аяме? Сможет ли она добиться любви Гинтоки? Грозит ли Кецуне Кристел опасность? Г: Эй-эй, какого черта здесь только что произошло? Почему эта ненормальная взяла мою фамилию?! Она что, смерти захотела, а?! Ш: Гин-сан, Гин-сан, успокойся. *вздох* К: Я тоже в бешенстве! Почему меня вынесли с одного удара-ару?! Автор что, смерти захотел, а?! Ш: Кагура-тян, не нужно так про автора, он и так пахал над этой главой, как проклятый. Он писал ее практически три месяца. К: Тебе хорошо, тебя в этой главе было много, слишком много-ару! Обычная подставка недостойна такого внимания к своей персоне! Ш: Кагура-тян... *всплакнул* Г: Пацуан, ты даже не смог одолеть одну единственную женщину. Тебе никогда не подняться до уровня стенда с очками на рынке. Ш: Да пошел ты! Почему все шутки со мной связаны именно с этим?! И как же быстро вы перебрались с Сачан-сан и автора на меня! *пауза* Ш: Кстати, Гин-сан, тебе не кажется, что у этого фанфика стоит поднять возрастное ограничение? Присутствовали кровь и битва, можно было бы поставить отметку на R. Г: Какой в этом смысл, если такое больше не повторится в ближайшее время. Это как ставить отметку "Экшн (action)" из-за одной дебильной битвы, в которой диалогов было больше, чем самого сражения. Ш: Как долго ты еще собираешься ненавидеть автора?! К: Гин-чан, а кто эта баба, от которой с позором сбежал Шинпачи-ару? Она что-то сказала про "Почти двадцать лет прошло...". Кто она такая-ару? Твоя первая любовь? Ты уже показывал ей свой меч-ару? Г: Наверняка автор уже придумал какую-нибудь идиотскую предысторию, где мы дружили в детстве и пообещали друг другу, что поженимся, когда вырастем. *сплюнул* Такая дерьмовая ересь прокатывает лишь в низкосортных любовных комедиях. Забудьте, не хочу об этом думать. К: Эй, Гинтоки! Г: Кагура? К: Нет, это была не я-ару. К: Это я, Кацура. К: Эй, Зура, какого черта ты забрал мою букву-ару?! З: Я не Зура, а Кацура, Лидер. Г: Эй-эй, какого хрена ты вообще сюда пришел? З: Я хотел навестить тебя в больнице, но там было полно членов Шинсенгуми, поэтому мне пришлось прийти сюда. Я купил твое любимое клубничное молоко, держи. *протянул* Г: Зура? *удивление* Не ожидал, спасибо. *начинает пить и выплевывает* Да оно же полностью скисло! З: Я купил его еще два дня назад и все это время ждал тебя снаружи больницы. Г: Сдохни! Ш: Кацура-сан, а вы знакомы с этой женщиной? Г: Вряд ли, его с молодости интересуют только вдовы. З: Потому что им всегда есть о чем рассказать! А если говорить про Хебиникаму, то нам мало что известно про них, потому что они никак не контактируют с нами. Однажды я узнал адрес их пекарни и хотел было сходить в гости, но... Было солнечное утро, когда молодая девушка Юки с корзиной цветов в руках устремилась на главную площадь. В этом году у нее выросли великолепные красные розы, и поэтому она была счастлива. Площадь была заполнена людьми, а сама девушка, встав у центральной статуи, с улыбкой на лице предлагала всем купить у нее цветок. Но время шло, никто не покупал роз. Улыбка медленно сползала с лица Юки, пока лицо полностью не омрачил оттенок грусти. Рядом на гитаре играл молодой парень. Увидев грустное лицо девушки, он вынул кусок картона и, нарисовав на нем розу, положил его в чехол от гитары, куда прохожие кидали деньги. Время шло, с каждым разом в корзине оставалось все меньше цветов, а чехол гитариста, наоборот, заполнялся ими. День подошел к концу, стало темнеть. Улыбка вновь вернулась к Юки, которая собиралась было пойти домой, как ей навстречу вышел гитарист с букетом красных роз. Изумлению в глазах девушки не было предела, но и то был не конец. "— Если будет такой же солнечный день, давай встретимся завтра на этом же самом месте," — сказал он. Девушка посмотрела в его глаза и одобрительно кивнула. Вернувшись домой, она тут же легла спать, в ожидании следующего дня. Проснулась она от сильных ударов капель дождя о стекло, солнечного дня не будет. Упав лицом в подушку, она тихо зарыдала... З: ...вот поэтому я остался дома. Г: Да пошел ты!!! Ты остался дома из-за того, что пошел дождь? К чему был этот гребаный рассказ?! Вали уже отсюда! *вновь пауза* Ш: Интересно, а встретим ли мы еще раз членов Хебиникамы? Г: Это интересно лишь одному тебе, придурок. Меня чуть не вырвало от пафоса, изливающегося изо рта того пришибленного лорда Такачиморта. На кой черт было впихивать в Джой аманто? К: А как же Элли-ару? Ш: Я вообще сомневаюсь, что это аманто, а не бродяга с волосатыми ногами. Г: Автор, видимо, надеется закончить этот чертов фанф непосредственно аркой по Хебиникаме. Мир полон идиотов. *вздох* Ш: Аркой? Неужели здесь еще будут и арки? К: С такой скоростью написания глав, они никогда не увидят свет-ару. Г: У него в планах есть уже две штуки: про новых Королей квартала Кабуки и про Остров Любви. Ш: Зачем ты это проспойлерил?! Г: Как сказала Кагура, они вряд ли увидят свет, так что тебе ли не пофиг, а, Пацуан? И небольшая рекламка не помешает, ибо этот фанф сядет читать лишь конче... Ш: Не заканчивай это предложение! Не оскорбляй еще и читающих, прошу тебя, Гин-сан! К: Как долго это еще будет продолжаться? У меня дорама скоро начнется-ару.