Forever is not enough

– Стой смирно, – улыбаясь, просил он. И Эллана улыбнулась в ответ. Она стояла на мысочках, правая нога чуть дальше левой, одна ладонь протянута вперед, вторая держит золотую стрелу, эльфийка выгнулась в пояснице. Сложно «стоять смирно», сохраняя эту замысловатую позу. Ее волосы были распущены, они лились по плечам, задевая острые лопатки, но эванурис рисовал девушку с косой. Такой, конечно, она нравилась ему больше. Диковатой, дышащей еще не ушедшей свободой, силой лесных деревьев и полевых цветов. Он рисовал ее долго. На этот раз Фен’Харел изменил собственному стилю, на картине перед ним были и контуры, и объем, и тени. Конечно, будь перед ним не холст, а огромная пустая стена… Маг улыбался, выводя все новые линии ее красивого тела. Дикарка была голой, ничто не стесняло ее движений, и только румянец на щеках и ушах давал понять: Эллана вовсе не бесстыдница, какой хотела бы сейчас казаться. – У меня ноги устали, – воспротивилась она, выпятив губу. – Может, на сегодня уже хватит позировать? Ее зеленые глаза всегда заставляли эльфа таять. Он только выглянул из-за картины, только взглянул на нее, как улыбка снова растянула губы, а мысли отвлеклись от предстоящей работы. Фен’Харел положил кисти и мольберт на низкий столик, стоявший перед ним, маг медленно двинулся к своей рабыне. Она смотрела на него неотрывно, теперь прикусив губу. Игривые искорки светились в ее очах, а румянец стал гуще, чем прежде. – Может и хватит, – произнес эльф тихо. – Что, могу идти? – спросила девушка так же тихо, продолжая держать предложенную ей позу. – Да, можешь идти куда хочешь, дитя. А ты хочешь? Нет. Она не захотела. Эллана улыбалась, смотря за тем, как Фен’Харел приближается к ней все быстрее. Его взгляд скользил по ее стану, мучительно медленно поднимаясь от лодыжек к шее. Девушка стояла смирно, она не давала ему ответа, но лукавый взгляд дикарки позволял понять ее настроение. Холодок проник в помещение сквозь маленькое окошко. Света от него было не много, больше давали свечи, стоявшие прямо на полу. Воск тек с них тонкой речушкой, оттирать которую никто, впрочем, не собирался. Эллана прикрыла руками грудь, когда маг подошел к ней вплотную. Его теплое дыхание привычно коснулось ее шеи, руки эльфа скользнули к талии девушки. Странно это. Только что он рисовал ее нагую, рисовал эти груди, что дикарка сейчас решила спрятать. Наверное, это инстинктивная девичья скромность взыграла в ней, кто знает? Фен’Харел не собирался гадать. Он поцеловал девушку. Сначала в ладонь, что закрывала округлую грудь, затем в манящую ложбинку, в шрам, исковеркавший ее ключицу, а после и в шею. Касание его мягких губ рождало дрожь, карабкавшуюся вверх по нервам. – Нет, я передумал, Эллана, прости. Теперь ты никуда не уйдешь. Проговорил он это громко, а, закончив, сорвался с места, сковывая Эллану цепкими объятьями. Пока она смеялась, маг целовал ее плечи, уши, щеки, поддавшись порыву нежности. Он улыбался, чувствуя легкие пинки по своим ногам. Поднять Эллану – не проблема. Конечно, она немного тяжелее своих городских ровесниц, но эванурис не чувствовал особой разницы, окрыленный приятным чувством. Он посадил эльфийку в кресло, стоявшее почти у самого окна. – Ты прекрасна без одежды, – сказал маг тихо, снова наклоняясь к ее уху. – Даже лучше, чем в ней. Его дыхание было горячим, пальцы – горячими. Они прыгали по упругой груди, мяли ее не слишком-то ласково, но с энтузиазмом. Эллана все краснела, то и дело хватая мага за шею, за руки, скользящие по ней. Кровь пульсировала в ушах, девушка тихо всхлипывала, пока Фен’Харел вел дорожку из поцелуев вниз, все ближе и ближе к самой чувствительной вершине ее тела. Эльфийка кусала губы, а маг в это время не медлил. Он специально теперь носил такую набедренную повязку, чтобы долго с нею не возиться. Длинные пальцы прошлись по нижним губам дикарки. Вверх и вниз, вверх и вниз, выбивая из груди ее сдавленные стоны. И когда они стали особенно громкими, когда эльф уловил в тональности ее голоса знакомые нотки наслаждения, что вот-вот упадет на нее сверху снежным комом, маг улыбнулся, убирая руку. – Попроси меня, – произнес эванурис, встретив ее вопросительный взгляд. – Попроси о том, чего ты хочешь, и я сделаю все. – Ты – садист, – шепнула девушка. Она крутанулась в кресле, развернувшись к магу спиной. Попросить… Вот еще. Он сам ее попросит. Эллана выгнулась в пояснице, манящий изгиб заставил мага нервно сглотнуть. Фен’Харел продолжал улыбаться, пока что-то внутри него то и дело вскипало все сильнее, все горячее. Его ладонь легла девушке на бедро, Эллана почувствовала жар сильного мужского тела. Маг не видел ее лица, не видел улыбки, игравшей на губах. Он уже отодвинул набедренную повязку… Дикарка осторожно глянула в окно, заметив, что мимо дома пробежал один из волков. Твари совсем не боятся ходить здесь и совсем скоро нападут на одного из рабов. – Я же не просила, – прошептала девушка, чувствуя, что эльф уже готов проникнуть в нее. – Да я над тобой сжалился, – проговорил эванурис игриво. Он толкнулся вперед, причинив девушке легкую боль. Это ей в наказание, за своевольность, за отказ подчиняться приказу. Дикарка закусила губу, чтобы не крикнуть. Не доставить ему удовольствия в такой момент – главная ее задача. Пальцы дикарки сжали спинку кресла, за которую эльфийке оставалось держаться. Рыжие волосы мага, распущенные и расчесанные, щекотали ее спину, его руки сжимали бедра рабыни. – Непослушная же ты, – шикнул он громко. – Непослушная девчонка. Ему хотелось шлепнуть «девчонку» по ягодице, но эльф этого не делал. Двигаться он начал медленно, чувствуя напряжение партнерши, темп набирал осторожно. Эллане повезло: Фен’Харел заботился не только о своем наслаждении. В начале, те четыре дня назад, она все не могла понять, кем теперь является подле своего господина… Но изучив его так, как успела, узнав в эльфе черты, присущие любому живому существу, Эллана поняла: она эванурису не игрушка. Нечто большее, чем фаворитка, нечто меньшее, чем равная ему. Он целовал ее даже сейчас, когда вынужден был наклоняться так низко, что спина начинала хрустеть. Когда его руки сжимали ее тело больнее, чем дикарке было комфортно, Эллана начинала скулить, и маг ослаблял хватку. Тепло их стало общим, тела двигались в унисон. Вперед и назад, вперед и назад. Волк скрылся из виду, и никто уже не смотрел в окно. Эллане не было до этого дела, ее очи были закрыты, а эванурис глядел лишь на девушку, продолжая движения. Когда все свершилось, закончилось, тело эльфийки задрожало, ноги мгновенно ослабли. Девушка подумала, что ее вновь заколдовали, заставив обессиленно осесть на землю. Маг развернул Эллану к себе лицом, он сделал это слишком резко и неаккуратно, но девушка не успела воспротивиться. Поцелуй вышел сладким. Горячая ладонь сжимала ее подбородок, второй рукой Фен’Харел прижимал девушку к себе. Ее уши уже не краснели, только щеки. Валласлин снова был залит румянцем, затопило каждую задорную веснушку. Свет падал на нее сзади, и девушка казалась магу более загорелой, такой, какой она прибыла в этот дом, разве что лишь немного более уставшей. Он поднял ее на руки снова, чтобы самому опуститься в кресло, а девушку посадить на себя. Эльфийка прижалась к магу ближе, положила ладонь на его быстро вздымающуюся грудь. Свечи горели там, далеко, за спиной натурщицы и у самого мольберта. Пока маг рисовал ее, Эллана рассматривала стену за ним. Желтовато-бежевый песчаник, неровный и наверняка противный на ощупь… Эванурис сказал, что и на нем что-нибудь нарисует, когда место в его башне совсем закончится. – Почему ты не просишь меня показать тебе картину? – спросил он, улыбаясь. – Все натурщицы об этом просят. Но рабыня почему-то не улыбнулась в ответ на шутку. Лицо ее стало серьезным, казалось, даже чуть более бледным. Румянец пропал, от него осталось только напоминание в виде жара, царствовавшего вокруг девушки. Эллана отвела взгляд, не желая отвечать. Она вдруг сжала ладонь в кулак. – Я, кажется, видела волка возле крыльца, – сказала она тихо. – Может, зря мы их там оставили? – Это мог быть и какой-нибудь другой волк, здесь полно всякой живности, – ответил ей мужчина. – Но ты мне не ответила. – А ты не ответил мне: не зря ли. Он ухмыльнулся. Ее острый язык иногда доставлял хозяину неудобства, но чаще всего веселил мага, заставлял улыбаться самому себе. Фен’Харел провел рукой по ее волосам. Они были мокрыми, прилипли к спине девушки и мешали ее движениям. Дикарка полулежала на нем, смотря вдаль комнаты. Ее внимание привлек скудный свет свечей, таившийся там, далеко от них. На полу валялась ее одежда. Эллане выдали новую форму: черную. Фасон был другим. Облегающий грудь топ, лишенный рукавов, но с высоким воротом, вместо штанов была юбка. Ткань в середине была гораздо длиннее, она мешала эльфийке ходить, и походка ее стала более нежной, медленной и даже женственной. Семенить у нее получалось плохо, а вот идти осторожно, никуда не спеша – вполне. Магнолии эльф велел найти другую прачку, а Эллану перевести из разряда «прислуги» в какой-то другой класс рабов, о котором самой девушке не сообщили. Теперь она была чем-то вроде шута. Остальные служащие привыкли к тому, что дикарку звали выступать, играя свои вздорные песенки, и никаких подозрений у них не возникло. Маг рассказал Магнолии о желании научить Эллану писать и читать, и та несказанно обрадовалась. Она снова спросила о том, не обижал ли эльф девушку, и только получив утвердительный ответ, уверившись в его честности, Магнолия успокоилась. Читала Эллана плохо. – Я люблю тебя, – прошептала девушка. – Наверное, люблю, не знаю точно. Это странно, Фен’Харел, так не должно быть. – Почему же? – спросил он, улыбаясь. – Разве я недостоин твоей любви, Эллана? Мы же выяснили, что я немного… Из другого теста. Она не ответила, потому что не нашла слов. Это просто… Просто неправильно и все. Эллана – дикая, необузданная молодая душа, что так и должна была бороздить лесные просторы до самой смерти, а он – эванурис, он – поработитель, тот, кто обвязывает свободные души тугими ошейниками, скованными единой цепью, и ведет их назад, погоняя хлыстом. Она не должна любить Фен’Харела, нет, должна всеми силами пытаться уничтожить своего же хозяина, чтобы хоть как-то помочь своим сородичам в их нелегкой жизни. Но Эллане не хотелось им помогать. Ее рука пробежала по его гладким волосам, шелковистым и ухоженным. На лице мага девушка видела веснушки, выцветшие без солнечной подпитки. Когда глаза их встретились, и эванурис улыбнулся Эллане, дикарка улыбнулась в ответ. Ее глаза светились каким-то неземным светом, тело словно проходило сквозь тягучую липкую массу чистого счастья, что оставалось на коже потом и солью. – Так ты хочешь посмотреть или нет? – почти обиженно спросил маг. – Но ведь он незакончен, правда? – ответила Эллана, прикрывая очи. – Я посмотрю, когда все будет сделано. – Нет. Жесткий голос пролетел под самым потолком, растекаясь по полутемному помещению. Дикарка не шелохнулась, не двинулась с места, и магу пришлось снова взять ее на руки. Она почти обреченно обхватила руками его шею, положив голову эльфу на плечо. Ей даже нравилось капризничать, нравилось злить его, чтобы посмотреть, как краска заполняет лицо мужчины. – Это так важно? – спросила она тихо. – Я чем-то тебя обижаю? – Нет, – повторил маг. – Просто я хочу, чтобы ты взглянула, Эллана. Неужели это так трудно: оценить мою работу? – Но зачем сейчас? – Потому что тебе нужно посмотреть на себя. На этот раз он поставил ее на землю. Дикарка отвернулась, ей даже не хотелось выходить на свет. Девушка смущенно рассматривала собственные ноги, избегая взгляда мага. Ей словно стало стыдно за саму себя, больно от осознания вины. Эльф погладил ее по щеке, приподняв голову девушки за подбородок. Его взгляд не был злым, но был жалостливым. Девушка нахмурилась, глядя на него прямо и неотрывно. – Почему ты не смотришь на себя в зеркало, Эллана? – спросил маг тихо и медленно. – Я уже давно заметил, что ты избегаешь отражений. – Не спрашивай меня об этом, не надо, Фен’Харел, – протестовала дикарка. Она не отнекивалась, выдумывая разные отговорки. Девушка понимала, что маг прав, что он не глуп и его никак не обмануть в этом вопросе. Она закусила губу, подавшись вперед. Лицом она уткнулась в его грудь, эльф погладил девушку по волосам. Мужчина почувствовал влагу на своей коже и смутился сам. Он не хотел расстраивать ее так сильно, чтобы вызвать у несчастной слезы. Молчание окружило парочку с двух сторон. Еще недавно, когда эльф украдкой смотрел за своей рабыней из-за угла, из окна своей спальни, он не замечал, чтобы подвижная девушка избегала отражений. Прятки от самой себя начались гораздо позже. Маг заметил этот переход непростительно поздно, он плотно сложил губы, рассматривая Эллану из своего окна в очередной раз, понимая, в чем дело. – Это из-за валласлина? – спросил маг, не улыбаясь, поглаживая ее по мокрой щеке. – Ты не хочешь его видеть? Снова тишина в ответ. Дикарка только вздохнула, прижимаясь к Фен’Харелу как можно ближе. Плакать она не хотела, но слезы лились из глаз. Хозяин прижал ее ближе, поглаживая длинные спутанные волосы. Он не должен был спрашивать. Конечно же… Ему не понять ее чувств, не ощутить и части этого бремени: утрата свободы. Эллана жалась к нему все крепче, стараясь сдерживать рыдания. Интересно, искали ли ее соплеменники, интересно, как там поживает старый ворчливый клан. Хранительница, наверное, уже увела их через горы, спрятала свой народ за безопасной стеной леса, позабыв нерадивую охотницу или поставив ее пропажу в наставление для остальных. Девушка всхлипнула, подумав о том, как родные забыли ее в столь краткий срок, как мысли их занялись чем-то более интересным. – Не плачь, – наконец произнес мужчина, осторожно поглаживая девушку. – Все хорошо, Эллана, не плачь. Я могу почитать с тобой, порисовать, или сыграть тебе на лютне, если хочешь. – Да ты же ужасно играешь, – шепнула девушка, отстраняясь. Она вытерла глаза, торопливо отвернулась, не желая взглядом встретить эльфа. Покрасневшее от слез лицо не должно было вызвать у него симпатию, и девушка дико смутилась, подумав о том, как плохо она сейчас выглядит. Эллана подобрала с пола свои вещи, на секунду подумав о том, что старая форма нравилась ей чуть больше. Маг положил руки на ее плечи, привычно наклоняясь, чтобы шепнуть что-то девушке на ухо. – Зато весело. Когда оба привели свой внешний вид в порядок, оделись, эванурис отворил перед девушкой дверь. Он улыбался, рассказывая что-то о старинной традиции – недельной охоте перед долгими зимними праздниками. Все берут с собой пару самых преданных слуг, разбредаются по разные стороны одного леса и движутся к его центру. Через неделю встречаясь именно там. Каждый год побеждает тот, кто принесет с собой большую часть добычи. Фен’Харел выигрывал не часто: три или четыре раза за тридцать лет соревнований. – Знаешь, кто побеждает чаще остальных? – спросил маг, продолжая мучать новую лютню рабыни. – Андруил? – Андруил.