Защитить то, что дорого

Как только наступила ночь, и в палате лежал один Акари, Рюи все-таки решился поговорить с ним. Мальчик спал, поджав ноги к животу. Любое касание к спине отзывалось гримасой на лице. Дракон погладил по лицу ученика, чтобы разбудить. Акари медленно открыл глаза и внимательно посмотрел на наставника. — Уходи, — только прошептал тот. — Нет. Я хочу знать, в чём же я тебе соврал? Это-то ты можешь сказать? — поинтересовался брюнет. Змей стиснул зубы, чтобы не кричать в ответ. Как только приступ злости немного прошёл, альбинос расслабился. — Это ты убил моих родителей, — холодно ответил мальчик. Ком в горле все больше нарастал. Он не мог поверить в это, ведь Рюи растил его как сына и ученика, и даже друга. Отца он никогда не знал, а вот мать — отрывками. — Кто тебе это сказал? — удивленно спросил Отшельник. — Старик, что живет у подножья. Он рассказал, как ты убил её. Ты не просто зарезал или отравил, а вспорол ей живот. Она же была гражданской, слабым звеном, — прошептал мальчик и тихо заплакал. Ко всему прочему он почти не помнил детство. Не помнить родного человека, который подарил жизнь или которого, возможно, любил, еще хуже. — А ты уверен, что знаешь всю правду? Как же такой жестокий человек, как я, убил невинную женщину? Почему ты не виделся с отцом? — спросил мужчина и вытер слёзы ученику тыльной стороной ладони. — Ты же знаешь, что я почти не помню детство, может, по твоей милости, — оправдывался Змей. Дракон вздохнул и прилёг рядом, лицом к лицу. — Ты — альбинос. А таких не особо любят и даже травят. С тобой всё было так же. Твоя мать стала тоже ненавидеть. Она избивала тебя, закрывала в подвале, пыталась окрасить волосы, чтобы ты стал «нормальным». Потом ты смог превращаться в змею. Эту способность ты, видимо, получил от отца. Твоё детство не было счастливым, — ответил Рюи. Он не хотел, что бы его ученик узнал такую правду, но и терять его тоже. — Это неправда! — едва слышно крикнул Акари и стукнул больно кулаком в грудь наставника. — Помнишь, как ты только попал Ёрмундиль, мы долго лечили ожог на бедре? Помнишь, как ты его получил? — прошептал мужчина. Ученик попытался хоть что-то вспомнить, но, как на зло, в голове было пусто. И это пугало. Плохие воспоминания обычно остаются надолго, а здесь — пустота. — Не помнишь, видимо. Тогда расскажу тебе, — начал Дракон, — Она облила тебя кипятком, хотела убить. Ты для неё давно перестал быть сыном. Она поддалась общей ненависти. Я убил её медленно и болезненно, чтоб знала, как над детьми издеваться. Жена того старика, Момоки, сошла с ума. Если спросишь, сожалею ли я? То я отвечу, что нет. — Эта правда звучала как отрывок мелодрамы: нереально и душещипательно. Акари не хотел знать такую правду. Много лет он скорбел об умерших родителях, представлял их нежными и любящими. — А что с отцом? Ты сказал, что способность превращаться в змею досталась от отца, — тихо прошептал мальчик. Дракон обнял ученика. Ему тяжело было говорить горькую правду. — Я — твой отец, — громко признался отшельник и плотно сжал в объятьях сына. Альбинос не мог поверить. Он попытался вырваться с объятий, но спину прожгла жуткая боль. Это было еще хуже. Рюи подавил слабые попытки сопротивления. — Ты… ты мой отец? — в неверии спросил тот и посмотрел в глаза наставника. Рюи поцеловал сына в лоб. Теперь он мог себе позволить быть не просто учителем, но и отцом. — Ты же знал, что я к тебе чувствую. Если бы ты сказал мне всё сразу, всего этого и не было бы, — горько молвил тот. Отшельник всё знал. Правда была тяжелым бременем. — Прости, я не знаю, что делать: оправдываться или извиняться. Я был плохим наставником, а тем более отцом. Прятал тебя от внешнего мира. Как выздоровеешь, давай вернёмся домой? — извинялся брюнет и плотно прижал к себе сына. Ответа не последовало. Они так и лежали до самого утра. Цунаде пошла на обход. Её пациент лежал в обнимку с известным АНБУ. Без угрызений совести женщина толкнула в бок отшельника. — Подъём. Я должна осмотреть мальчика, поэтому выйди из палаты, — приказала блондинка. Рюи послушно вышел, не проронив ни слова. Акари тоже на удивление был молчалив. — Всё вроде бы хорошо. Животом я займусь завтра. — отчиталась саннин. Альбиносу на всё было всё равно. Его гложила обида и злость. — Цунаде-сан, могу ли я попросить вас больше не впускать Рюи-сана? Я не хочу его видеть сейчас, пожалуйста, — попросил Змей. Женщина кивнула в ответ и вышла с палаты. — Я всё слышал. Но запретить этого вы не можете. — четко молвил Рюи. — Почему это? Нарываешься? — грозно спросила саннин. Но Дракон на это лишь самодовольно ухмыльнулся. — Во-первых, я — его наставник, во-вторых, — лучший друг, а ещё, в-третьих, — отец, — ответил мужчина и вернулся в палату, оставляя удивленную блондинку одну. Акари лежал с оголенной спиной. Множество шрамов только злило Рюи. Он проследил пальцами за каждым из них, когда мальчик задремал. — Не трогай меня. Иди к Изуми, — вспылил мальчик и зарылся носом в одеяло. — Как только печати исчезнут, я позабочусь о шрамах. — внезапно молвил отшельник, а потом сел рядом. — Не будь так жесток. Когда-нибудь ты меня, возможно, поймешь. Мне бы хотелось снова проводить беззаботные деньки вместе. Акари немного отпустил злость и обиду. Может, детство он и не помнил, а вот веселую юность — так точно. — Отстань, — тихо ответил он, но всё же сжал ладонь отца. А большего Дракону и не надо. Пройдёт время — и всё вернётся на свои круги.

***

А в доме Хокаге происходило то, чего не было очень давно… Семейный ужин был весёлым. Минато относился к Наруто, как к сыну, чем вызвал восторг как в Изуми, так и в Кушине. Когда джинчурики был в ванной, красноволосый незаметно поставил печать на стену, что отделяет их комнаты. Так он сможет видеть всё, что происходит в комнате младшенького. Спустя полчаса, когда блондин вошел в комнату, через окно проникли три незнакомца: женщина и двое мужчин. Они коснулись печатей мальчика и исчезли в воздухе. Намикадзе насторожило это. Печати были не как призыв, а что-то другое. Он сам разберётся во всем. Наруто сел медитировать. На этом странности закончились. На следующий день после обеда Изуми отвёл брата снова в больницу. В палате сидел скромно одетый мужчина в черном одеянии. Его глаза миндального цвета были подчёркнуты фиолетовыми линиями выше века. Представитель пил матча-чай и улыбался. — Здраствуйте, Хокори-сан, — вежливо поздоровался Изуми и низко, с уважением, поклонился. Наруто не имел понятия о том, кто стоит перед ним. — Расскажите, что произошло. — лаконично спросил Хокори. Красноволосый решил пока что оттянуть момент осмотра. Это, возможно, заставит брата осторожничать. — Давайте сначала вы осмотрите мальчика в соседней палате. У него дела стоят иначе, — предложил бывший АНБУ. Представителю Узумаки было всё равно. Он молча вышел и, вежливо постучав, вошел в следующую палату. — Здравствуйте, Меня зовут Хокори Узумаки. Я пришел осмотреть пострадавшего, — четко сказал мужчина, ожидая ответа. Дракон стоял возле окна и молча наблюдал — Да, конечно, Хокори-сан, — только ответил Акари и оголил живот. Фиолетовое пятно стало больше. Узумаки подошел поближе и положил руку на пораженный участок. Чакра приобрела вид странной печати. Погладив по животу, он обнаружил малюсенькую печать, что прочно была связана с одним из крупнейших центров чакры. — Как же ты, ребёнок, получил это? Та печать считается запретной в нашем клане, — дивился на него Хокори. Это было невозможным. Подобная техника была описана, как одно из проклятий Сусанно. — В схватке противник поставил. Я думал, он просто оставил порезы, чтобы унизить, — честно признался мальчик и посмотрел на отца. Тот был просто в бешенстве. Щёки втянулись, дыхание было быстрым и неритмичным. Изуми подошел к бывшему командиру, что бы утешить. — Не переживай, Рюи. Акари вылечат, а противника мы уничтожим, — прошептал Намикадзе и легко стукнул отшельника в плечо. — Вот как. Раз тот идиот использовал эту технику, чтобы убить противника, то, видимо, он не знает о её последствиях. — начал объяснять мастер фуиндзюцю. — И что же будет с врагом? — поинтересовался Наруто. — Если у него слабая чакра, а из фуиндзюцю знает только такие техники, то умрёт подобной смертью. Тело будет гнить, как и того мальчика. Когда печать оформится, созреет, то вся чакра будет поглощена, а пострадавший умрет в страшных муках, — объяснил мастер. Дракон, который всегда держал себя в руках, едва не умер на месте. Изуми сжал ладонь бывшего наставника. — Что-то же можно сделать? — прошипел Дракон. Хакори посмотрел в сторону незнакомого для него человека. — Можно. Метод похож на тот, что использовала принцесса Слизней. Правда, он болезненный и опасный. На животе такой номер не пройдет. Я выжгу печать и мертвую ткань по-другому. Так что попрошу всех выйти, кроме Изуми, — молвил мужчина и снова погладил Акари по животу. Скрипя зубами, Дракон вышел, а за ним и остальные. — Изуми-кун, расскажи вкратце, что за печати на теле у Наруто, — попросил мастер. Хлопнув ладонями, Хокори создал сферу, которая была покрыта огромными печатями. Это было высшее мастерство фуиндзюцю. Намикадзе без лишних слов понял в чем заключается его помощь. Красноволосый снял простынь с соседней кровати и, скрутив её в валик, засунул в рот мальчику. — Держи крепко, -приказал мастер. Как только тело было обездвижено, Узумаки резко сунул сферу в живот. Крик был слышен даже сквозь простынь. — Видишь, сфера приросла, словно корнями? — объяснял мастер. Вокруг сферы создались прочные нити. Медленно светло-голубой цвет окрашивался в темно-фиолетовый. Печать медленно переползла в шар, а кожа приобретала естественный цвет. — Вы хотите вытянуть печать с помощью ложного центра чакры? — предположил Изуми и сильнее вжал Акари в кровать. — Всё верно, Изуми. Жалко, что ты тогда ушел. Из тебя получился бы отличный хранитель, — молвил Хокори и вздохнул. Изуми знал, что, возможно, и поступил глупо, но отец стал Хокаге, и ему хотелось поддержать его и помочь, если будет нужно. — Может, вы и правы. Может, тогда я бы сам разгадал загадку печатей Наруто, — сказал Намикадзе. Мастер приказал подать свиток. Ему необходимо запечатать то проклятье. Одной рукой Хокори начал отсоединять нити чакры, а второй восстанавливать поврежденный участок. Это была трудоемкая работа. Изуми коснулся руки родственника, чтобы передать немного чакры. Акари был уже без сознания. Когда процесс был закончен на месте раны остался шрам в виде солнца. — Твоего брата я обследую позже. Я потратил много чакры. Запомни одно, солнце на животе означает «благословленный». — поучал мастер, а после вышел. — С вашим сыном или подчинённым всё в порядке. Пусть отдохнет дня три. Каналы чакры приживутся, а тогда можно и на подвиги идти, — успокоил Узумаки Дракона. Краем взгляда измученный шиноби посмотрел на Наруто и улыбнулся. Он предвкушал что-то удивительное. И завтра он всё узнает.