Гладиатор. Тюрьма

— Не ожидал меня увидеть… Децимус? — насмешливый голос Терция сделал акцент на имени гиганта, произнеся его вызывающе небрежно. — Как же, именно тебя я и ждал, — угрюмо ответил черно-серый шаттл, — кто, кроме тебя, способен на такой трусливый ход. — Я выиграл уже более ста боев как гладиатор. Потому ответь мне, труслив ли я, если занимаюсь этим до сих пор? А сейчас я пришел за своей порцией деталей, и поверь, я их заполучу. Голос Терция звучал иронично. Он двинулся вглубь мастерской настолько стремительно, что случайно, а может, и намеренно, зацепил Децимуса крылом. Гигант инстинктивно отпрянул. Терций оказался рядом с Мегатроном, нависнув над ним и напряженно вглядываясь в застывшие черты. Децимус в два шага оказался с другой стороны: — Даже не пытайся, я назову другую цену — и он останется жив! — Да никакой ремонт не стоит того, что я заплатил за его разборку! — запальчиво ответил Терций. — Поспорим? Этот ржавый уродец вернет твою жалкую тысячу тебе на счет, а я выкуплю его как личного раба, чтобы ты не смел даже подумать… Орбитальный шаттл поднял на бывшего автобота фокус полных ненависти зеленых линз. Его голос снова сделался вкрадчивым и очень спокойным: — Ты в последнее время слишком часто высовываешься. Почему бы тебе не вспомнить, что ты и сам здесь на десептиконских правах, Децимус? Или как там твое настоящее имя? Каждый герой из банды гусеничных стремится назваться именем Сигмуса Прайма, а любой космический бродяга, имеющий крылья и соответствующие габариты, питает страсть к имени нашего погибшего командора — великого Децимуса. За три последних астроцикла я собственноручно деактивировал двух выскочек с этим именем. Как же вы все гнусно выглядите, трусы. Саундвейв видел, как напряглась лицевая пластина черно-серого шаттла и полыхнули окуляры, огромные кулаки сжимались и разжимались. Терций играл с огнем, но, определенно, знал, что останется безнаказанным, и продолжал все более и более развязно: — Не нужно быть телепатом, чтобы догадаться, что ты беглый преступник… Децимус. Если ты, конечно, не сам Альфа Кронос в изгнании. Он ведь тоже был крылат, не правда ли? Децимус молчал, лицевая пластина его оставалась непроницаемой, и только линзы ярко горели. Саундвейв вдруг ощутил что-то неуловимое и тревожное. В насмешке Терция одновременно прозвучали сразу три легендарных имени. Что в этом было не так? Саундвейв усилием воли подавил импульс и продолжил внимательно смотреть на трехмерную проекцию. Но скачок напряжения в цепях собственного блока интуиции запомнил. — Ты заключенный, а следовательно — собственность хозяина! Мне плевать, за кого он тебя держит и почему так дорожит тобой. Раньше ты был достаточно благоразумен и не превышал своих полномочий. И мы прощали тебе все, даже когда ты грубо вмешивался в наши драки. Ты был нужен. Даже я не в состоянии утихомирить своих головорезов, если они слишком наэнергонятся. И никто не может лучше тебя тренировать вновь прибывших. Но дальше не суйся. Дезактивы с тюремного перегонного комплекса — наша привилегия. Когда мы платим хозяину — мы платим за все: за развлечения, за бой, за детали. Я заплатил за него дважды, а может, и трижды, учитывая то, что он сделал с моими бойцами. Терций с отвращением посмотрел на платформу с развороченным корпусом своего подельника, за которым прятался до полудезактивации перепуганный механик. Его левый манипулятор, не поврежденный Децимусом, уже вторую астроминуту судорожно нажимал на какую-то панель на стене. — Зачем ты починил этого десептикона? Это был твой тайный план подлить отработки именно нам? Саундвейв видел в зеленых линзах шаттла вовсе не скорбь по погибшему и вовсе не жажду отомстить. Это был хорошо скрываемый страх. Терций откровенно боялся того, кто поклялся с ним расправиться, и боковым зрением сканировал параметры угасающей Искры Мегатрона. До самостоятельной дезактивации серебристого трансформера, когда угаснут генераторы, поддерживающие поле Искры, оставалось совсем немного времени. Децимус распрямился так, что хрустнули сочленения. Он был на голову выше Терция и заметно шире его в плечах. Презрительно глядя на красно-серого трансформера сверху вниз, он угрожающе спросил: — Жаждешь выяснить со мной отношения, орбитальный недомерок? А может, я действительно хочу, чтобы ты и твоя шайка перестали коптить небо этой вселенной! — Ты совершенно не имеешь представление, на кого замахнулся. Если со мной что-нибудь случится, тебя отыщут и перережут топливные шланги. Не помогут ни твои кулаки, ни твое дутое самомнение! Конструктикон вдруг всхлипнул и начал тихо отползать в темноту, прячась за горами деталей. В открывшиеся с грохотом двери вошли сразу несколько трансформеров — сам хозяин и его вооруженная охрана. Видимо, механик подал сигнал тревоги, включив громкую трансляцию на все казармы. А хозяин, услышав, что к чему, предпочел прийти и разобраться во всем сам. — Свои отношения будете выяснять на арене. И только в случае, если я вам это разрешу, — небольшой красный колесный встал между двумя разъяренными шаттлами и вызывающе посмотрел каждому прямо в оптику. Впрочем, смелость хозяина солидно подкреплялась охраной в лице трех здоровенных вооруженных конструктиконов с гусеничными альтформами. — А теперь расходитесь по своим отсекам и не заставляйте моих охранников стрелять. — Какая честь, ты не поленился прийти сюда лично! — сверкая оптикой, сказал Децимус. — Остынь, иначе я применю оружие! — зло сказал колесный. — Ты знаешь, чего я хочу, — упрямо сказал Децимус, не менее вызывающе глядя в линзы хозяина, — и я готов заплатить. — А мне плевать на твои желания. Моей выгоды в этом нет, а проблем, видно, прибавится. Ты не заметил, что с тех пор, как этот трижды клятый штрафник появился здесь, проблемы множатся, словно шарки в первородном озере? Зачем мне его жизнь? Он отыграл свой номер. Я хорошо заработал на этом. Твоя идея с третьей ставкой в пользу арены оказалась блестящей. Все, как идиоты, поставили на его уход в стазис. Терций в досаде отвернулся и выплюнул ротовую смазку, стараясь попасть в неподвижное лицо Мегатрона. Хозяин усмехнулся: — Вот и один из многих неудачников! — Мегатрон может стать источником дохода, а не проблем, — продолжал убеждать его Децимус. — Я здесь заправляю, и мне решать, пока мой бизнес не развалили конкуренты. Еще одна арена, подобная нашей, не так далеко отсюда, я не могу позволить себе ошибаться. Твой серебристый выискрок дерется как дикарь. Один раз подобное представление публика проглотила. Но если его повторить два-три раза — нас перестанут уважать. На твоего остервеневшего зверокона-убийцу никто не будет ходить. Единственное желание, которое он вызывает — пристрелить его прямым попаданием в голову, как бешеного шарка. — Я готов его учить! — упрямо продолжал Децимус, — и я готов заплатить больше, чем Терций. — Терций может и дальше выбрасывать свои кредиты в открытый космос. Что мне до его извращенных желаний? Но все вы знаете правило — если дезактив не погиб в бою, мы его дезактивируем в этой мастерской, а затем отдаем корпус обратно в тюрьму на переплавку. Иначе у наших друзей в тюрьме будут проблемы. Все по-честному. В этот момент раздался грохот, и все обернулись к платформе, на которой лежал наполовину разобранный корпус красно-серого шаттла. Механик, сосредоточенно перебирая детали, уронил огромное красное крыло. Децимус широко усмехнулся: — Все по честному, говорите? Я думаю, если выбросить крылья и отдать любой из их корпусов вместо Мегатрона, разницы в тюрьме перед переплавкой никто не заметит. Ты же так и решил, Терций, отправить в плавильню своего белого дружка! Крылышки вон, в общей куче, а корпус? На платформе, без дополнительной брони и без головного модуля, разумеется. Своеобразно ты по нему скорбишь. Терций молчал и шумно вентилировал системы. Хозяин откровенно веселился. — Видно, ему уж очень глянулись детали серебристого. Что ты решил забрать на память, Терций? Порт, который ты разворотил, или двигатель, потому что завидуешь, что твой слабее? Все равно ты не сможешь его себе вмонтировать! Красно-серый шаттл прожег Децимуса взглядом вспыхнувших линз: — Это не твое дело! Этот серебристый оплавок… — Я плачу две тысячи, и ты оставляешь его онлайн, — перебил его Децимус, обращаясь к хозяину и демонстративно поворачиваясь спиной к своему сопернику. — Три тысячи, за дезактивацию, — снова злобно сверкнув оптикой, сказал Терций. — Четыре, — Децимус был готов поднимать ставки. — Пять! И я давлю его Искру собственными руками! — Семь! — Восемь — это моя последняя цена, — Терций выразительно посмотрел на хозяина. — Десять, — веселый огонек полыхнул в оптике черно-серого шаттла, видимо, он придумал еще один аргумент в пользу Мегатрона. — У этого перекрашенного проходимца нет таких кредитов, — возмутился Терций, — послушай меня… — Двенадцать! — Децимус отступил на шаг и нагло улыбался прямо в фэйсплейт своему красно-серому собрату по альтформе. — Охрана, — коротко сказал хозяин, — помогите наемнику и механику покинуть мастерскую и не пускайте никого сюда, пока я не дам сигнал. — Он обманывает тебя! — не унимался Терций, — откуда он возьмет двенадцать тысяч? — Восемь тысяч, я запомнил, Терций. Если у Децимуса нет обещанной суммы, я разберу Мегатрона за твою цену. А теперь уходи, нам нужно переговорить без свидетелей, — ответил хозяин. Охранники положили манипуляторы на плечи Терция и заставили того покинуть помещение. Конструктикон с разными линзами семенил впереди, и Терций с отвращением подталкивал манипулятором ржавую спину механика. Хозяин и Децимус остались вдвоем стоять над платформой с безжизненным корпусом десептикона. На трехмерном дисплее ярко-оранжевым тревожным цветом горели данные диагностики — ожидаемый уход в стазис в течение двадцати семи астроминут.