***
Дана разбудили на рассвете. Молодой дракон привык подниматься рано, но прошлый день забрал все его силы. Бесконечные примерки, вопросы и переходы по всему замку. Слугам нужно было знать, что будущему супругу Герцога всё нравиться и пользовались возможностью таскать его всюду, где им вздумается. Нужно было попробовать все блюда, которые подадут на приеме после церемонии, одобрить посуду, салфетки, цветы, ткани и кучу подобных вещей. Кому сказать, что ему как войну не престало в таком разбираться, да и к тому же откровенно плевать, он не знал. Точнее догадывался, но не мог представить себе реакцию Астарота на подобную наглость. Дракону так и не посчастливилось расспросить своего будущего супруга о традициях и быте его народа, как и посетить библиотеку. Так что он попросту, не знал можно ли ему отбросить эти бесполезные и ненужные вопросы на кого-нибудь другого и не будет ли это прямым оскорблением правящей семьи. Так, растерянный и сбитый столку количеством всего того, то нужно сделать, Данталион путешествовал по Сердцу рука об руку с одним из приближенных Светлоликого Князя и кивал на все его слова. Один раз он даже заметил Алого, который самозабвенно орал на какого-то низко кланяющегося демона, потом отобрал у него молот и быстрым шагом направился вон из огромного приемного зала. Ваалберит, сопровождающий его в тот раз, неодобрительно покачал головой, но комментировать ничего не стал. Во всех остальных случаях Второго заменял какой-то гигант с непроницаемым, но очень красивым лицом. Он и ещё три его помощника, которые частенько смеялись или шутливо переругивались, постоянно одергивали слуг и совали свои носы во все что только можно, затыкая рты прямым приказом Второй Светлости. На вопросы о том, где эта самая Светлость они хором отвечали, что господин заперся в кузне, и готовит подарок своему суженому. По мнению самого суженного лучше бы этот рогатый больше времени уделял самой Церемонии, нежели мифическим дарам. Несмотря на то, что самого Астарота не было, дракон много чего про него узнал. Например, что его будущий супруг главенствовал над большинством кузнеческих домов столицы, а его собственное герцогство поставляло одну треть всего оружия Ядра, и было оно наилучшего качества. И это помимо основных обязанностей Второй Светлости по управлению легионами Высших. Рыцари Гнева, представители которых успешно заменяли своего командира, считались одним из пяти лучших карательных отрядов. Впрочем, помимо всего этого Данталион множество раз слышал о вспыльчивости и нетерпимости Алого, за что того сослали в ссылку предварительно хорошенько выдранным отцовским кнутом. На вопрос «За что?» Ваалберит убрал морок с лица и глазам дракона открылись чудовищные шрамы пересекающие лоб и левую щеку. По всем правилам после таких ранений демон должен был бы умереть, но видимо рогатый прислужник был чересчур живуч. — Я должен Его Светлости Астароту жизнь. Боль от заживающих ран будет мне уроком, — ничего не выражающим голосом ответил секретарь Светлоликого. Эта фраза ввела крылатого в легкое замешательство. Все правила драконов гласили, если выжил после такого — имеешь право на месть. Глупый демон и не только не помышлял о подобном, но и заявлял, что его жизнь теперь принадлежит Алому. Заявляет о служении после того как этот чертов Герцог хотел его убить! Вот уж чего Данталион никогда не поймет. Конечно, это была не единственная странность, которая заставила дракона недоумевать. Например, эта безумная и, пожалуй, фанатичная преданность Князю, существу из плоти и крови. Светлоликий являлся для рогатых Всемогущим правителем, и оспаривать эти никто не собирался. Чужакам же вмешиваться в устои демонического общества настоятельно не рекомендовалось. В противном случае, ни один из Высших не мог обещать тихой смерти для нарушителя. При всем при этом двор Люцифера был переполнен интригами и постоянными мини-переворотами в кругах ближайшей свиты. Дракона удивило ещё и то, что в обществе рогатых процветала религия уже давно признанная язычеством — культ поклонения Матерям, что, впрочем, совсем не мешало им видеть в Князе чуть ли не Бога. Разбудившие его девушки-прислужницы начали торопливо надевать на него приготовленную одежду. А, если говорить правду, то один из множества костюмов, в которые ему сегодня предстоит облачиться. За время подготовки они уже успели настолько опротиветь дракону, что он даже в предложенное зеркало в полный рост смотреться не стал. Слишком уж слепил блеск золота и рубинов. Мало того, что украшения были везде, где только можно, но его ещё заставили надеть юбку. Если слуги старались превратить, таким образом, его в женщину, то их затея полностью провалилась. Девушки обычно не вырастали под два метра ростом и не могли похвастаться такими мышцами. Однако никого это не волновало. Все его попытки объяснить, что дракону не положено носить женскую одежду как в бездонный колодец падали. Впрочем, одна из служанок всё же обмолвилась, что юбка считалась традиционной одеждой высших и раз Церемония проходит на их земле, то крылатому не стоит идти против правил. Прислужницы подхватили его волосы и начали с помощью сложных узлов вплетать туда тонкие золотые цепочки. Голова сразу потяжелела, и появилось острое желание поддаться тяжести, откинуть её назад. Данталион в который раз поклялся отрезать эти проклятущие патлы, как только попадет на земли своего клана. Как раз в тот момент, когда он уже в тысячный раз проклинал собственную судьбу, дверь открылась, и в комнату прошествовали сопровождающие его родственники по крови — дядя и его сын. Они были с самого начала в составе делегации послов. — Доброго дня, племянник, — степенный дракон в возрасте важно прошествовал вглубь комнаты и с достоинством сел на небольшую софу рядом с работающими прислужницами, — Я и Теон здесь, дабы сопровождать тебя во время церемонии. — Благодарю. Надеюсь это не задержит твоё возвращение домой, — Дан по привычке заставил свои губы растянуться в приветливой улыбке. Он и Руфус никогда не были близки, но и вражды между их гнёздами не было. Когда послов только выбрали, именно этот дракон призвал своего сына и его в свои помощники. Однако, как выяснилось позже, все эти выборы были сплошной комедией. — Мы полетим все вместе, как только ты и твой муж обменяетесь положенными клятвами. Надеюсь, Перлина к этому времени отпустят. Низкий, но плечистый, с пронизывающими карими глазами и короткими волосами — именно так выглядел дракон в человеческом обличии. И сейчас он был крайне обеспокоен в отличие от своего сына, который с любопытством разглядывал обстановку комнаты и не проявлял какой-либо заинтересованности в разговоре. Теон был очень похож на отца, как и любой мальчик у драконов. В свою первую сотню он выглядел как подросток четырнадцати лет и вел себя так же. Иногда, даже слишком глупо. — Герцог не отдавал никаких приказов и не интересовался своим пленником, насколько мне известно, — Дан не двигался и старательно не обращал внимания на прикосновение нежных девичьих пальчиков к своему телу. — Я отчаянно надеюсь на то, что он вовсе о нём забыл и можно будет вывести этого глупца через третьи лица. Ублюдок Пер, вечно всё усложняет, — Руфус зло оскалился. Было видно, что дракону не нравиться появление лишних проблем. Уж тем более ему не хотелось лишний раз связываться с высшими. Миссия посланника была в заключение мира самыми выгодными для крылатых способами, а не переговоры о передаче заложника. Перлин хоть и был довольно знатных чинов, но кровь его не мог назвать чистой даже слепец. Именно поэтому он был приписан к послам. Почему-то старейшинам кланов казалось, что смешанная кровь не позволит ему встать на сторону какой-то одной семьи впрочем, как и другим полукровкам. Однако это оказалось не так. Сам же Руфус был чистокровным Полнолунным как и его сын, но считал вопрос смесков очередной блажью совета. В каком гнезде вырос за то и сражайся. Пер доказал это в очередной раз встав на защиту чести Первопламенных. — Мне спросить Его Светлость? — Тебе ещё много о чём придется его просить, так что этим вопросом позволь заняться мне, — дядя одним взглядом заставил Данталиона замолчать. Это заставило серебристого дракона задуматься. Родственник был как никогда прав. Он еще не забыл о том желании, что теперь должен рогатому, и падать в долговую яму еще глубже ему не хотелось. Раз есть возможность отказаться, то он не будет настаивать. - Как скажешь, дядя. — Поторопи служанок, и выдвигаемся, — Руфус стряхнул со своих одежд несуществующую пылинку, — Время.***
Астарот довольно ухмылялся, наблюдая за своей свитой, которая в очередной раз шутливо переругивалась, деля очередь в которой будет преподносить положенной традицией дары. Один Аминадив возвышался за его правым плечом молчаливой скалой. Которой неподвижность не могла помешать выражать крайнюю степень недовольства. Алый знал, что как только церемония закончиться задир ждет спарринг, где его заместитель выкажет свое недовольство сполна. Сейчас же ему остается только раздражённо хмурить брови и вздыхать. Кто-то из тройки то и дело косился в его сторону, четко контролируя степень раздражения. Стоит только бровям гиганта сойтись сильнее, как забавы кончаться, и свита соизволит занять положенное место. Но пока этого не произошло, демоны будут толпиться рядом с подносами и иметь наглость обсуждать внешность будущей Второй Милости. С молчаливого одобрения самого Аса. Будь по-другому — не сносить паршивцам головы и следующего перерождения, но сейчас Высший был не против узнать мнение своих приближенных. — Все же красив этот крылатый, как сосулька, — Фарес не переставал давить язвительную лыбу, поглядывая на заместителя, — Наверняка всю постель заморозит. — Завидуешь? Не твою же будет морозить, — Эсром толкнул напарника локтем в бок и заржал аки боевая химера. Рыжий только успел прожечь товарища взглядом полным праведного возмущения, как залу, в которой они находились, достиг звук колокола, оповещающего о начале Церемонии. — Собрались, — низкий, но громкий голос Аминадива заставил троицу вытянуться и в одно мгновение занять нужные позиции. Больше не было улыбок на лицах и шутливых подначек. Свита приняла подобающий вид, вызвав на лице господина еще одну довольную усмешку. Впрочем, она показалась только на мгновение, и увидеть ее мог только заместитель, стоящий в непосредственной близости. Среднего размера залу накрыла тишина. Все замерли в ожидании. Астарот обреченно выдохнул. Последние минуты свободы он проведет в окружении доверенных лиц и то хорошо. Тень надежды всё же подняла голову. Где-то в глубине Герцог надеялся, что будущего супруга прирежут в темном уголке и дело будет замято. Не то, чтобы он испытывал какие-то негативные чувства к конкретно этому крылатому, но… Это сатаново но! Второй не желал менять свою уравновешенную и полную известных проблем жизнь на сплошную неизвестность. Из-за этого он чувствовал себя трусом и злился. Злился на себя, ящерицу, отца и всех кто попадется под руку. Рычал как раненый зверь, но понимал, что придется смириться. И сейчас тот самый момент, когда все ненужные чувства следует загнать как можно дальше, но Алый чувствовал, что опять начинает закипать. Процессия супруга опаздывает, а демону как никогда хотелось все решить побыстрее. Как в лаву с головой. Наконец двери отворились, и Герцог забыл о своем недовольстве, как будто его и не было. Астарот смотрел на своего пока еще будущего супруга и понимал, что ничего более прекрасного не видел за всю свою жизнь. Неземное создание, шествующее к нему сейчас, могло соперничать с самой красивейшей статуей эльфийского исполнения, а они, как известно в деле ваяния большие мастера. Данталион сверкал от обилия алмазных камешков вплетенных в его волосы, которые собрали в тысячи тончайших косичек. Его руки украшали высокие наручи, под которыми надежно скрывались подаренные артефакты. Грудь, как и предписывали традиции, была голой, но вот юбка поражала количеством вышивки, которая говорила о знатности рода. Белая ткань и простые черные рунические узоры на ней как нельзя лучше подчеркивали красоту кожи дракона. Высокий, бледный и невозмутимый — он казался ожившей сказкой. Впрочем, это не мешало ему выглядеть воином. Алый, как только мог, сдерживал себя, чтобы не вскочить с положенного места и не дотронуться до избранника, дабы удостовериться, что тот не призрак какой-нибудь и не собирается исчезнуть. Впрочем, это чувство быстро исчезло, стоило демону отвести взгляд. Герцог во избежание глупостей уставился в пол. Мало ли до чего он ещё сможет додуматься. В последнее время он сам себя не понимал, и это его немного пугало. Эти посторонние мысли, в которых постоянно фигурировала ящерица, да и сатоново восхищение возникающее, стоило только этому бледнолицему попасться на глаза, были ему абсолютно несвойственны. Он должен был желать этой ящерице смерти в муках и всячески подготавливать различные «несчастные случаи», но стоило хотя бы самому себе признаться, что как только их глаза встретились, Высший не мог думать об убийстве конкретно этого крылатого. Почему-то не получалось. Рядом с Данталионом шёл степенный и даже чересчур важный дракон. Стать и выправка говорили о том, что перед ним не самый последний воин, а проницательные глаза доказывали, что это не тот глупец, который не так давно нарвался на заключение в дорогой клетке. Одет он был по моде драконов, но цвета в точности совпадали с одеждой его протеже. За его руку хватался мальчик — его точная миниатюрная копия. Астарот впервые видел детеныша дракона, и его поразило, что такая сильная особь все еще находится под крылом главы семейства. Впрочем, это его сейчас волновало в последнюю очередь. Делегация остановилась довольно далеко от приветствующих. Вперед вышел старший дракон и почтительно склонил голову, выражая почтение. При этом его глаза неотрывно наблюдали за Герцогом. Следом за ним поклон повторил и его сын. Будущий супруг остался стоять и, казалось бы, вздернул свой идеальный подбородок ещё выше, что заставило вернуться усмешку на лицо Второго. — Я, Руфус, нахожусь здесь, чтобы провести за руку старшего сына клана Полной Луны, связанного со мной кровью, — голос старика ни разу не дрогнул. Его маленькая копия дождалась кивка старшего. — Я, Теон, нахожусь здесь, чтобы провести за руку старшего сына клана Полной Луны, связанного со мной кровью, — мальчик не обладал выдержкой своего отца и поэтому запинался и всячески старался скрыться с глаз Высших. — Я, Астарот, нахожусь здесь, чтобы заявить права на старшего сына клана Полной Луны Данталиона согласно слову своего отца и старшего. — Договорённости соблюдены. Я сказал, — Руфус поднял правую руку серебристого дракона и на ней проявились еле заметные рунные надписи. Астарот продемонстрировал такой же «браслет» на своей левой руке. Магия, благодаря ритуальным словам, закрепила начало положенной Церемонии. Первый этап был практически выполнен. Алый дал отмашку на выполнение оставшейся части. Первым вперед вышел его гигант-заместитель, держа в руках массивный поднос накрытый тканью. — Я, Аминадив, являясь свидетелем, приношу первый дар, — дождавшись кивка Руфуса, Высший подошел к Данталиону на расстояние вытянутой руки и глубоко поклонившись, протянул поднос. Дракон недолго думал и снял укрывающую подарок ткань. По тому, как распахнулись глаза его будущего мужа, Астарот понял, что тот как минимум удивлён. Все же не каждый день Герцоги разбрасываются собственноручно выкованными клинками. Под тканью лежал именно он. Обоюдоострый, узкий и даже на вид острый. Лезвие и гарда не пестрели украшениями, но зато поблескивали гранями выбитых рун, которые свидетельствовали, что это не просто меч. Второй потратил много времени, чтобы выковать, заточить и зачаровать оружие и сейчас гордился работой. Данталион, наконец, оторвал взгляд от клинка и пристально посмотрел на своего будущего старшего супруга и кивнул. Это сказало куда больше чем слова благодарности. — Дар принят, — Руфус, судя по лицу, был глубоко поражен, но быстро взял себя в руки. Аминадив вручил поднос мальчику и вновь встал на свое место за плечом своего господина. Следующим вышел Арам. Он произнес положенные слова и так же поклонился, протягивая вперед обычную корзину. Внутри что-то пошевелилось. В этот раз ткань снимал старший дракон, и его лицо приняло на удивление странное выражение. Данталион же только еле заметно кивнул. Его губы всего лишь на секунду растянулись в слабой полуулыбке. На мягких тканях, свернувшись клубком, лежал котенок. Крылатый котенок. Так выглядел сам Астарот, когда появился на свет. Его маленькая копия спал, прикрыв мордочку хвостом, и не подозревал, что совсем скоро ему придется защищать одного дракона. — Дар принят. Фарес и Эсром вышли, вперед неся в руках по небольшой подушечке, на которых лежали два обычных плетеных браслета. Произнеся каждый свою клятву, они шаг в шаг прошествовали к их будущему господину и синхронно поклонились. Как только серебристый дракон дотронулся до украшений, он понял, что это и резко вскинул голову, с прищуром глядя на Алого. Тот только абсолютно серьезно кивнул. Браслеты были под завязку наполненными его магией артефактами. Они смогут помочь дракону перекидываться в человеческую форму полностью довольно долго без необходимости вновь просить у демона новую порцию волшебства. Попытка прожечь демона взглядом не удалась, и Данталиону осталось только кивнуть, подтверждая, что он не имеет ничего против этих украшений. Руфус подтвердил решение своего родственника вслух. — Словом своим подтверждаю, что отныне делю с Данталионом, старшим сыном клана Полной Луны дом и слуг своих, — Астарот вновь вытянул левую руку, демонстрируя магический знак, на котором ярче загорелась одна руна, — Я сказал. Руфус взял за руку своего подопечного и подвел его ближе на пару шагов и так же продемонстрировал пылающую руну на руке. — Договоренности соблюдены. Я сказал, — старший дракон с едва заметным интересом рассматривал рунный «браслет». - Прошу за мной. Следующий шаг будет в более укрепленном помещении, — Герцог развернулся и прошел вперед, ведя всю процессию за собой. Благо идти пришлось недолго. Всего пара коридоров и один единственный поворот. Их встретил зал куда менее обставленный и куда более мрачный. Ни единой колонный не поддерживало высокие своды. Зато пол и стены были полностью испещрены символами. Перед драконами предстала ритуальная комната замка во всем своем темном великолепии. Однако, как бы ни блистали их глаза от любопытства, никто не посмел сдвинуться с места. — Я, Астарот, нахожусь в этих чертогах по воле отца своего и старшего, чтобы разделить с кандидатом силу свою, — Герцог прошествовал в середину залы, — Рыцари, крест. Под его ногами загорались мягким светом письмена и знаки. Сопровождающие высшего расположились по сторонам света, опустившись на одно колено и вытянув руки вперед. Они готовились ставить щит. Был бы будущий супруг Герцога его парой, в этом не было бы нужды, так как партнер просто впитает излишки силы, но подобному не суждено было сбыться. Поэтому чтобы мощь высшего не раздавила нареченного, было придумано такое крайне ненадежное средство. — Я начинаю, — Алый кивнул своему заместителю и прикрыл глаза, готовясь. В следующее мгновение он будто бы вновь отрастил крылья и воспарил в небо Ядра. Чувство безграничной свободы охватило Второго. А все из-за того, что ограничители, сковывающие его силу наконец-то пали. Замок дрогнул, а магические символы налились практически нестерпимым светом, но Ас этого не видел. Не видел он и того, как его люди прогибаются под тяжестью его мощи, а щит, выставленный ими, трещит по швам. Еще пара мгновений и негромкий стон заставил его открыть глаза и отринуть ненужные эмоции. На полу, придавленные магией лежали драконы и просто не могли пошевелиться. Стонал мальчик, которого сила рисковала просто раздавить. Он не обладал ни резервами отца, ни артефактами, чтобы, хотя как-то помочь себе. Астарот только недовольно вздохнул и сбавил напор, а потом и вовсе вернул ментальные оковы на место. Как и ожидалось — драконы не способны проводить такие колоссальные объемы энергии. Однако Высший не сдвинулся с места, позволяя крылатым беспрепятственно встать. Положенные слова ещё не звучали, и он не смел заговорить с супругом пока их не произнесут.***
Данталион всегда знал, что его способности куда ниже дворфских туннелей. Это ему говорили с самого детства. Несмотря на то, что он был первенцем, и традиции обязывали назначить его наследником, те же самые традиции запрещали ущербным и калекам принимать участие в жизни клана. Его обучали наравне с братьями и сестрой и даже позволяли какие-то вольности, но никогда не воспринимали всерьез. А все из-за разницы в магическом резерве. Будучи юным, дракон представлял, как многого добьется и легко сможет упразднить это глупое правило. Однако проходило время и ничего не менялось. Хотя надежда тлела где-то глубоко в душе. Но именно сейчас её бессовестно втоптали в грязь. Его будущий супруг продемонстрировал такую мощь, что даже его дядя — не самый последний человек в клане — рухнул как подкошенный. Магия давила. Выплескиваясь бурный потоком, она сметала бы все на своем пути, если бы не поставленный на ее пути щит. Только он отделял драконов от участи быть раздавленными или того хуже — превращенными в пыль. Самому Дану досталось куда меньше. Артефакты, не так давно полученные от Герцога, спасали его от безжалостного напора и даже позволяли почувствовать волшебство будущего супруга. Оно было горячим, буйным и безудержным, как и сам Алый. Однако это не мешало серебристому дракону щадить гордость своих сопровождающих и претворяться, корчась на полу. Не сделай он этого, и нанесенное оскорбление навек отвратило бы кровных от его только сформировавшегося гнезда. Пусть лучше супруг думает, что он слабее, чем говорят. Хотя его актерское мастерство всегда было не на высоте. Все же сила поражала. Она заставляла трепетать от ужаса, граничащего с паникой. Серебристый зверь внутри Дана метался и рычал, стараясь вырваться из хватки магии. Инстинкт самосохранения еще никто не отменял. Будь он сейчас на свободе, уже давно отгрыз себе все, что только можно и удрал так далеко, как позволяли крылья и лапы. Однако человеческое, более сильное я успешно контролировало все порывы вплоть до того момента, как напор энергии сначала снизился, а потом и вовсе исчез. Тогда уже инстинкты взяли верх, позволяя принять вертикальное положение одним быстрым смазанным движением и во все глаза следить за опасностью, которой теперь так отчетливо пах Второй. Омерзительный запах более сильного хищника забил нос, и теперь зверь навряд ли забудет его в ближайшее время. Серебристый дракон привык избегать опасность, с которой не мог бороться собственными когтями и клыками, а этот высший мог развеять его пеплом даже не напрягаясь сильно. Тем временем Второй приблизился. Видимо, ему мало было наблюдать, как его будущее гнездо ползало перед ним на пузе, и теперь хочет окончательно сломить чужую гордость. Данталион гневно сжал зубы. Сейчас он бессилен, что-либо сделать, но вот позже, когда этот рогатый будет на его земле, он попытается свести счеты и уж постарается, чтобы месть была действительно сладкой. — Договоренности соблюдены. Я сказал, — голос дяди был хриплым и полным того же страха, который сковывал и его племянника. — Прощу меня простить, — Данталион мог поспорить на собственную чешую, что Астарот даже не постарался, как следует изобразить раскаяние, — Надеюсь, с вашим сыном все будет в порядке. Руфус кивнул, принимая извинения, но младший дракон только фыркнул едва слышно. Однако, заметив, как уголок рта высшего дернулся в едва заметной усмешке сжал кулаки и отвел взгляд в сторону. Этот рогатый ублюдок насмехался над ними! И так явно! — Осталось еще немного, — Герцог протянул вперед руку, намереваясь взять супруга за руку, но тот только дернулся в сторону, — Осталось только представить тебя всей семье. Идем. Дан понял, что сглупил, показывая норов и всячески постарался изобразить испуг. Нельзя чтобы это чертово отродье узнало о его планах на их совместную жизнь. Пусть только попробует притронуться! — Идем, — Алый смерив дракона взглядом, все еще ожидая. Ему ничего не оставалось, кроме как послушно вложить свою руку в широкую ладонь супруга, оправдывая себя тем, что сам на это согласился и никто его не заставлял.***
Демон знал, что будет не все так просто. Особенно сегодня. Но он никак не ожидал, что будущий супруг в ужасе отпрянет от него, стоило ему показать ему свою истинную силу. Рогатый удивился своим собственным чувствам. Ему было неприятно. Обычно Высшему нравилось, когда его боялись или восхищенно вздыхали, стоило похвастаться своими возможностями, но не теперь. Удивление и неприкрытый страх на лице Данталиона заставил его только недовольно свести брови и глубоко вздохнуть. То, что это всегда собранное и отрешенное создание позволило другим увидеть столь недостойные для самца чувства, уже говорило о многом. Алого утешало только то, что его будущий муж имел мужество вновь вернуть на лицо маску невозмутимости довольно быстро. Оставалось надеяться, что заметили оплошность немногие. Астарот протянул руку дракону и замер в ожидании. Впрочем, ждать ему оставалось недолго. Крылатый быстро понял, что от него хотят, и без промедления вложил свою прохладную ладонь в цепкую хватку Высшего. Им предстояло войти в еще одну залу, дабы провести ритуал знакомства. В данный момент он был совсем не нужен, но было решено не нарушать традиции. По мнению самого демона, близкое общение с его семьей могло напугать Дана ещё больше. Как и полагалось они, держась за руки, прошли через открытые перед ними двери и оказались в довольно уютном помещении, оформленном в серебристо-синей гамме. Посередине стояло огромное кресло, окруженное небольшими диванчиками. Обстановка располагала к неформальному общению. — Располагайся. Семья скоро будет, — Астарот совсем не грациозно плюхнулся на ближайший к нему предмет мебели, — Только кресло оставь отцу. Он совершенно не любит ни с кем делить своё личное пространство. Данталион медленно осмотрел комнату. На его лице отчетливо читалась заинтересованность, однако заметив, что за ним наблюдают, он тут же вернул маску вежливой холодности. Впрочем, это не помешало ему справедливо оценить обстановку и разделить место вместе с рогатым. Дракон справедливо рассудил, что сидеть лучше рядом с известным злом, скованным хотя бы какими-то договоренностями. На это Алый только довольно сощурил глаза, в которых то и дело проскальзывало довольство. Несмотря на свой недавний ужас, муж всё же решил подставить ему свою спину в этом «бою» и это почему-то нравилось Высшему. — И зачем мы здесь? — Ты уже принял то, чем я владею. Принял мою силу. Теперь предстоит принять мою семью, — Ас расслабленно облокотился на мягкий подлокотник, — процедура не из приятных, но стоит того чтобы немного потерпеть. С отцом и старшим ты уже знаком по этому они прибудут последними. Остались только младшие и их пары. — То есть слова Светлоликого и твоего старшего брата не достаточно, и я должен «понравиться» ещё троим неизвестным? — тон дракона был нейтральным, но Алый так отчетливо почувствовал, насколько сильно это тому не нравиться, что вновь напрягся. — Нет. Ты просто должен услышать их полные имена и получить защиту моей семьи. Имя любого демона, названное им самим — редчайшая возможность связать его узами призыва. Именно поэтому мы обычно используем сокращения или прозвища. Как только мои младшие и старшие назовут тебе своё имя, ты в случаи опасности сможешь их призвать. Не бесплатно конечно. Каждый из них предпочитает свои способы оплаты. Однако, как ты сам видел, иметь в защитниках даже одного Герцога это уже практически победа, даже при нападении тысячного войска, — Алый расправив юбку, поджал под себя одну ногу и поерзал, устраиваясь поудобнее. — А Князь? Его я тоже смогу призвать, если узнаю имя? — этот, по мнению Высшего, наиглупейший вопрос был задан очень серьезным тоном, и только поэтому демон не стал смеяться, хотя очень уж хотелось. — Нет. С тобой не случиться ничего настолько серьезного, что сможет заинтересовать отца. А даже если и случиться, и его отражение всё же явиться, то ты просто не сможешь расплатиться. Даже душ всех твоих предков не хватит, — в конце Ас все же хохотнул, что вызвало неодобрительный взгляд со стороны крылатого. — А как мне расплачиваться с тобой в случаи вызова? — вопрос был пропитан сарказмом. — Я единственный кто будет являться к тебе абсолютно бесплатно и в любое время дня и ночи. Хранить твою жизнь и следить за последующим воплощением теперь моя обязанность как старшего супруга. Ты входишь в мой клан, семью, гнездо или как ещё у вас это называется? — Гнездо. Но все чаще к нам переходят и человеческие слова. — Буду знать. Что еще ты хочешь вытащить из меня, Ваша Милость? — Зачем твоему народу души? — Хм… — высший ненадолго замолчал, — Нас мало. Очень мало. В особенности если сравнивать со смертным родом. И дело тут не в том, что мы звери и предпочитаем заниматься войной, а не любовью. Поверь, плотские утехи нам не чужды. Просто Матери так распорядились, что только души принадлежащие демонскому дому могут иметь право на перерождение в качестве Высшего. Поэтому до недавнего времени количество моих соплеменников было строго ограниченно. Однако сейчас способ нашелся. И ты его знаешь. — А сейчас тебе стоит потребовать с этой ящерицы клятву на крови, — незнакомый голос заставил дракона едва заметно напрячься, готовясь к бою. Алый давно привык к внешнему виду брата, но гостей он всегда поражал своей внешностью. В комнату вплыло нечто миниатюрное, миловидное и неуловимое. Скорее всего Дан и не представлял, что Высшие могут выглядеть так. В его представлении они все были гигантами с витыми мышцами и клыкастыми улыбками. Однако существо, представшее перед ним, могло походить только на фею или лесного эльфа. Хрупкое тельце, огромные серые глаза и волосы цвета спелой пшеницы. Ни следа животной сущности. Подлец даже маленькие рожки скрыл с помощью косы. Единственное, что объединяло с Высшим, это уже надоевшая юбка и огромное количество браслетов на руках. — Его Светлость Четвертый Герцог Белиал Лукавый. Владыка Востока. Мой младший, — Астарот лениво перевел взгляд на вошедшего, — Мой нареченный — Данталион. Старший сын клана Полной Луны. — О, — губки, так похожие на женские растянулись в манерную улыбку, — Так это и есть новоприобретенная Вторая Милость? Что ж очень приятно, приятно. Общий тон фразы и насмешка во взгляде всячески показывали истинное отношение. Однако это не мешало Белиалу устроиться на подлокотнике диванчика. Как раз с той стороны, где сидел дракон. Плавные движения, покачивания бедер и перезвон браслетов притягивали взгляд, заставляли смотреть на их обладателя. И Высший всем этим пользовался, завладев вниманием своей новой жертвы. — Какая милая искренняя ящерка тебе досталась, старший, — Лукавый полностью оправдывал свое имя, манерно растягивая слова и обольщая интонациями своего действительно очень красивого глубокого голоса. Астарот гневно свел брови и с раздражением уставился на родственника. — Имя, Бел. Скажи и можешь катиться ко всем сатановым тварям. Смех, перезвоном колокольчиков отразился от стен комнаты. — Ни капли не изменились, Ваша Светлость, — в комнату прошествовало ещё одно существо. — Приветствую, Тоши, — Алый приветливо кивнул, — Оттащи от меня своего супруга, или мы тут точно подеремся. - Ну зачем же так грубо, старший, — пропел Белиал, — Ещё не до конца твоя Милость может испугаться. Второй фыркнул, встал и точно схватил младшего за длинную косу. Намотав ее на руку за одно мгновение, дернул. С громким «Ой!» Лукавый был схвачен за талию и депортирован в руки пришедшему незнакомцу. Впрочем для Астарота он таковым не являлся. Вошедший не отличался высоким ростом и повышенной мускулистостью, но был довольно широк в плечах и крепко сложен. Короткие каштановые волосы не скрывали простое лицо с острым подбородком. Узкие, немного раскосые глаза наблюдали за всем развернувшимся действом со скрытым весельем. Ни рогов, ни каких-либо ещё признаков, по которым мужчину можно было причислить к демонам, не было. Впрочем, за его спиной подметал пол массивный пушистый рыжий хвост с белым кончиком. — Дан — это Тошиар. Супруг младшего. Он демон — оборотень. Перекидывается в хаши. Дракон почтительно кивнул, здороваясь и вперился взглядом в нареченного, требуя объяснений. — Это очень здоровая лиса, — Тоши сделал большие глаза и улыбнулся. Супруг в его руках недовольно завозился, переворачиваясь. Устроившись, наконец, в уютных объятьях, Белиал мазнул по старшему недовольным взглядом и сосредоточил свое внимание на драконе пристально его рассматривая. Казалось, от Лукавого не ускользнула ни одна деталь в его облике, не говоря о промелькнувшем на мгновение раздражении. - Не уверен, что мне стоит доверять свое совершенное чистое имя этому… — Бел, — Алый сделал шаг в сторону брата, но был остановлен взглядом Тошиара. — Давай, мой хороший, — лис на мгновение прижался к супругу плотнее, — Не заставляй Вторую Светлость нервничать ещё больше. Лукавый довольно улыбнулся и потерся своим маленьким аккуратным носиком о руку мужа одновременно наблюдая за мрачным, словно туча, от раздражения Алым. Ему доставляло удовольствие злить брата. Доводить его до края своими провокациями и детским поведением. Выводить старшего на чистую воду, давая другим знать, что личина туповатого вояки это все напускное, и веселиться, наблюдая над его самобичеваниями после очередного провала. Впрочем, грань он никогда не переступал. Опасался. Маленький демон знал, что сойдись они в открытом поединке, и он не выстоит под напором чужой силы, и поэтому всячески вертелся ужом, выставляя свои провокации детскими шалостями. Хотя его подозрения о том, что Ас догадывается от встрече к встрече становились все более достоверными. А это значит, что не одному ему эта игра приносит удовольствие. Однако сейчас для неё было не место и не время. Лицо Второго ясно давала понять, что каждое мгновение промедление отчетливо приближает его к удару в челюсть и Тоши в этот раз его не спасет. Несмотря на то, что оборотень завоевал расположение кота, сегодня он может покалечить даже его. — Ладно, ладно, — Белиал будто стряхнул с себя напускную маску капризного ребенка, принял серьезный вид, но так и не освободился от рук своего лиса, — Я, Белиал, четвертый от отца, дарую тебе, дракон, защиту свою и наделяю правом призыва. От маленького демона пахнуло силой. Он на мгновение как будто стал выше и гораздо старше. Взгляд стал тяжелее, пронизывая насквозь. Несмотря на то, что его знаки власти были скрыты, сейчас он как никогда походил на сына своего отца. Могущественный и серьезный. Легкий магический ветерок прошелся по комнате, задевая волосы Данталиона, будто вплетаясь в них. — Доволен, кошак? — серьезность момента была упущена, и перед глазами дракона вновь стоял проказливый мальчик. - А то, — Астарот растянул губы в донельзя проказливой улыбке, больше напоминающей оскал, наблюдая возмущенное личико Лукавого, — Птаха. Решимость как следует отлупить младшего, сменилась прежним благодушным расположением духа. Алый игриво подмигнул Тоши, который всё ещё удерживал супруга в объятьях, и прошествовал к своему месту рядом с драконом. Повозившись немного, устраиваясь поудобнее он расположил свой подбородок на его плече, игриво сверкая своими янтарными глазами. Конечность дернулась, показывая намерение избежать ненужного контакта, но Герцога было не так просто отвадить. Данталион только фыркнул едва слышно, но остался сидеть с идеально прямой спиной и невозмутимым лицом. И, казалось, его ни капельки не волнует фамильярное поведение нареченного. А его горячая, пожалуй, даже пылающая кожа, которая едва заметно пахла нагретым на солнце деревом, и подавно. Чета Четвертого расположилась напротив. Белиал удобно устроил голову на коленях оборотня, а сам лег, закидывая ноги на резной подлокотник. Он довольно засопел, получив в руки любимую игрушку — лисий пушистый хвост. Тоши ничего не оставалось, как отдать его на откуп, чтобы супруг перестал, наконец, возиться и требовать внимания к своей персоне. — Можно звать Третьего, — Алый с каким-то странным выражением лица посматривал на все выкрутасы младшего, — А то не успеем вовремя. — Уже, — Лукавый обнял меховую подушку, и подложил белый кончик под голову, довольно жмурясь, — Но ты же знаешь вечные проблемы Руйяра с лестницами, а помощью этот гордый воин пустыни пользоваться не хочет. Вот и ползет со скоростью…медленно очень. — Я надеюсь, ты не боишься змей, Вторая Светлость, — Алый хохотнул и, наконец, освободил плечо дракона от своего навязчивого внимания, откидываясь на мягкую спинку дивана, — Очень больших змей. — Не думаю, Ваша Светлость. Меня пугает только глупость не в меру наглых кошек, — голос Данталиона был ровен и холоден, но Второй Герцог без труда опознал нотки обиды и злости. Лис довольно оскалился, в точности подражая выражению лица своего мужа, и подмигнул сидящему напротив, выражая, таким образом, свою солидарность. Лукавая и обещающая усмешка на лице Астарота всем сказала очень много, но Высший почему-то стерпел практически прямое оскорбление со стороны вверенной в его руки ящерки. — А ты мне нравишься, — Бел прикрыл один глаз, но вторым вперился в нового члена семьи, — Только не в меру серьезный. — Какой уж есть, Ваша Светлость, — дракон оставался, как и прежде, невозмутим и холоден. — Пусть уж так. Не всем же портить мой и так не самый приятный характер, Птах, — Второй Герцог прищурил свои выразительные янтарные глаза, — И даже не думай, что я позволю тебе научить его разным глупостям. — Не смей называть глупостями наработанные приемы, испытанные в бою не один раз! — возмущению Лукавого не было придела, однако веселые искорки, прятавшиеся в глазах, выдавали его с головой. — Успокойся, младший, — голос, тихий словно порыв ветра почему-то заставил напрячься даже Тоши, который до этого беззаботно улыбался, наблюдая за своим супругом. Все взгляды были направлены на дверь, через которую грузно протискивался новый гость. Было видно, что демону явно недостает грации, да и вообще красоты в целом. Он отличался и ростом и шириной плеч, но все это не казалось пропорциональным. Была какая-то неправильность в его фигуре. Тяжесть. Плечи выдвигались чуть вперед, выдавая сутулость, а шея была, пожалуй, даже слишком массивной. Лицо казалось широким и простым. С массивным подбородком и большим лбом. Ничего примечательного. Разве что глаза притягивали внимание — большие, с круглым темным зрачком, в котором казалось, спрятался кусочек звездного неба. Слишком добрые для подобного окружения. Они таили в себе небывалую глубину и красоту. Казалось можно увидеть, как в них словно рыбы проплывают неспешные мысли. Легкая белесая поволока придавала им ещё больше волшебства, а длинные темные ресницы завершали образ. Всё остальное же было донельзя просто, что даже глазу не за что зацепиться. Никаких украшений, юбка была пошита из самого обычного материала, а длинные темные, как у старших волосы заплетены в простую косу. Даже рога не блистали оригинальностью. Обычные, похожие на бычьи, с зазубренными от частых стычек. — Приветствую, Бальфегор, — Астарот степенно склонил голову в приветствии. — Приветствую, старший, — все так же едва слышно проговорил Третий Герцог полностью повторив жест кровного. — А где же твой благоверный, Гор? — голос Лукавого был полон издевки. — Руи упрямиться, — массивный Высший неспешно прошествовал через всю комнату и тяжело упал на диванчик. Алый тепло усмехнулся, а Белиал обиженно фыркнул и повернулся ко всем спиной прижимая к себе свое рыжие сокровище. Ему-то никто не улыбнулся. На удивленный взгляд Данталиона, который пытался тщательно замаскировать, но потерпел в этом полное фиаско, Тоши только пожал плечами и едва заметно кивнул в сторону Третьего. — Ты же мог просто убрать ступени, младший, — усмешка Астарота превратилась в улыбку. — Гневается, — Бельфегор глубоко вздохнул, и на его простом лице появилось обреченное выражение, — Дерется. Бьет больно. — Руи поднимает руку на своего старшего супруга? — улыбка на лице Второго Герцога завяла, а брови вновь сошлись на переносице, образовывая глубокую складку «недовольства». — Яйцо у него. Сын, — в этот раз голос Гора был куда громче, превращаясь в мягкий бас, а лицо озарила улыбка, которая придавала и без этого красивым глазам особую мягкость, — Нервничает. — Сын! — Алый подскочил на диване, заставляя дракона рядом с собой вздрогнуть и отодвинуться, — И ты молчал, бычара?! Услышав радостную новость, повернулся даже Бел, с какой-то безумной веселой улыбкой смотря на то, как Ас таскает младшего за рога, трепет по волосам и смеётся. Сам он только заглянул Гору в глаза и кивнул, выражая этим всё, что хотел сказать. Тоши не мог подойти к кровному близко, так как выпускать его хвост из цепких ручонок никто не собирался, но тоже выразил свою радость, которая потонула в бурных восторгах Второго. Тот чуть ли не плясал от радости, а Бельфегор только снисходительно мягко улыбался и позволял себя всячески тискать. Это продлилось недолго, так как в комнате внезапно стало слишком мало места. Через довольно массивную дверь в помещение вползала большая змея. А если точнее змея королевских кровей — василиск. Мощное тело всё заползало и заползало переливаясь темно-зеленой чешуей. Огромную голову украшали наросты, которые даже на вид были острее кинжала, а пасть украшал частокол зубов, главным украшением которого были два ядовитых верхних клыка. Между них то и дело проскальзывал юркий язык, пробующий воздух. Глаза чудовища осмотрели всех присутствующих, задержавшись на драконе чуть дольше положенного, а потом оно само удостоило Герцогов и их пары поклоном. Астарот, как самый старший из присутствующих встал и ударив кулаком о грудь склонил голову. Его губы были всё ещё растянуты в довольной улыбке. — Приветствую, Рау, — рука Второго удобно устроилась как раз между змеиных глаз, — Благодарю за кровного. В ответ василиск что-то едва слышно прошипел и это заставило Алого рассмеяться. — Он был вынужден. Ты не гневайся сильно. Отец скоро явиться и вы сможете обговорить это, — Высший, огладив чешую, вновь вернулся на свое положенное место — рядом с супругом. — И почему я один в нашей семье его не понимаю? — в голосе Белиала сквозило недовольство и откровенная злость. — О, поверь мне, проведя тридцать лет в окрестностях Лавового Озера, и не такому научишься. — Думаю, не я один считаю, что эти годы пошли на пользу только твоему телу, но никак не разуму, — Светлоликий появился внезапно, будто соткался из тени, — Ты всё так же любишь указывать чужим слугам, что делать, и совершенно не следишь за языком, сын. Все присутствующие встали и склонили головы, на что Князь только махнул рукой и совершенно не грациозно упал в кресло. Его лицо выглядело уставшим, а хвосты не такими энергичными. Впрочем, это не мешало им переплетаться в каком-то своем неизвестном танце. Внешний вид был как всегда безукоризненным. Несмотря на нелесные слова, Владыка не выказывал какого-либо недовольства. Сказанное было предназначено только для того, чтобы сбить со Второго спесь и совершенно неприличную для Высшего улыбку. — Ваше Величество желает принять командование армиями и самостоятельно возглавлять отряды охраны границ? — Зарываешься, сын, — брови Люцифера сошлись на переносице. — Просто ты отлично знаешь, как мне хочется запереться в своем замке и наконец, прекратить отдавать приказы чужим слугам, — Астарот был сейчас как никогда похож на отца, выражая фирменное упрямство с абсолютно обезоруживающим оскалом, — Однако, давай вернемся к этой теме позже. Где Первый? — Он не сможет присутствовать. — Но… — Он не придет. Я сказал, — Князь только едва заметно повысил голос, но в комнате все, кажется, даже прекратили дышать, — Продолжим без него. Третий? Третий нехотя оторвал взгляд от своего супруга и кивнул Алому. — Дан, зажми уши руками как можно крепче. Имя ты и так услышишь. Главное чтобы не оглох в это время. Данталион мазнул глазами по лицу мужа и послушно сделал то, о чем его просили. Он не знал за чем это Высшим, но спорить со старшим на глазах его отца ему было не выгодно. Сейчас Князь находился не в самом лучшем расположении духа, так что мог ненароком и испепелить, а так дракон почувствовал один из самых странных взглядов в арсенале Алого и прикрыл глаза, готовясь к худшему. Впрочем, ждать долго не пришлось. Третий Герцог открыл рот и первый звук оглушил крылатого в одно мгновение. Было больно. Словно в внутри головы что-то взорвалось. Однако же он не переставал слышать, хотя ещё в первый миг пожалел, что не оглох. Пытка продолжалась ровно столько сколько времени потребовалось сказать ритуальную фразу. Потом же рот Бельфегора закрылся. Однако пытка всё продолжалась. Всюду грохотало и стучало, а боль в голове продолжала нарастать, пока перед глазами дракона не появились янтарные, которые светились уверенностью и магией. Дан почувствовал горячие руки супруга на своем лице. Пальцы его удобно запутались в волосах. Казалось, прикосновения отгоняют боль и убирают все посторонние шумы, а взамен приносят благословенное тепло. Такое какое можно почувствовать сидя у дорожного костра прохладной ночью. Крылатый пораженно замер, не отрывая собственных глаз от Астарота. Он даже не сразу заметил, что боль ушла, а посторонние звуки покинули его. Высший делился с ним собственной магией, а теперь помогал избавиться от раны. Не странно ли это? А Алый в это время просто млел. Ему всё же удалось почувствовать мягкость волос своего супруга, и теперь Высший отчаянно не желал расставаться с этим ощущением самого редкого и дорогого шелка. Словно помешанный, он хотел трогать их, заплетать в причудливые косы и вплетать в это чудо острые иглы, чтобы никто кроме него самого не мог их трогать. Потакая своему желанию, он даже провел по ним золотистым исцеляющим светом, который все еще обволакивал его руку и почувствовал, как супруг тянется за этим прикосновением словно доверчивый котенок. Яркое пламя радостного ликования в его душе тут же было затушено в мгновение ставшей отрешенной физиономией дракона и его выпрямленной, пожалуй, до хруста позвонков спине. Высший тут же отстранился от него, костеря себя мысленно всеми самыми последними словами. Вновь попался в сети этого отмороженного крылатого. Так ему и надо! — Ваша Милость, с вами все в порядке? — голос был вновь наполнен должной дозой насмешки впрочем, как и сама мина демона. — Вам не стоило беспокоиться, Ваша Светлость, — Данталион одарил супруга холодным взглядом, который был отбит вздернутой в немом «правда ли?» брови. Обмен любезностями был прерван Князем, который постучал по резному подлокотнику кончиком своего хвоста, требуя внимания и тишины. — Я, Люцифер, первый в своем роду и мой Наследник Левиафан берем тебя, Данталион из клана Полной Луны под свою защиту и даруем тебе право вызова. Пользуйся им с умом, — голос Светлоликого был мягок и тих, но это ни сколько не уменьшило волну магии, которая накатила на крылатого подобно огромному тарану и острейшему копью одновременно. Сила Владыки обволакивала и прожигала насквозь, будто стремясь найти неведомого врага и испепелить его. Но такового не было, и дракону пришлось вынести весь напор стихии в одиночку, прикусив губу и отчаянно стараясь не потерять лицо. Как ему это удавалось было неизвестно, так как лица всех присутствующих не выражали ровным счетом ничего. Словно пустые маски были надеты на них, а глаза оказались обращены куда-то в неведомые дали. - На этом всё. Младшие — встречать гостей, а паре надлежит передохнуть и подготовиться к дальнейшему ритуалу, — Светлоликий отдал приказы не терпящим возражений тоном и растаял в воздухе так же бесшумно, как и появился. — Как-то слишком уж все ладно прошло, — Белиал плавно поднялся с дивана, покачивая бедрами и сопровождая каждое свое движение перезвоном украшений, — Ты не находишь, Ас? — Пусть все идет, как идет, Бел. И не стоит копаться в этой тайне. Поверь, она откроется тебе, когда придет время, — Астарот хмыкнул и тоже, наконец, соизволил встать, подавая руку супругу, которому оставалось только прожечь её недовольным взглядом и принять, — Пойдемте, Вторая Милость. Нам ещё слишком много нужно сделать, чтобы придаваться праздной беседе. Прошу нас простить, младшие. Дождавшись положенных кивков, Алый щелчком пальцев призвал Ваалберита и позволил ему перенести себя и мужа в положенную комнату, чтобы, наконец, избавиться от чужих глаз. *** — Пришло время вопросов, Ваша Милость? Или вы так и будете стараться испепелить меня взглядами? — этот вопрос Астарот позволил себе задать примерно через час после того, как они покинули комнату, оставляя неприятную процедуру знакомства с кровными позади. Все это время Данталион молчал и всячески старался не обращать на супруга внимание. Однако это было сделать не так-то просто. Все же переодеваться их оставили в одной комнате, нагнав туда целую кучу слуг. Сделал это молчаливый свидетель, который теперь старательно охранял их покой снаружи, не допуская жаждущих высказать поздравления. Девушки-прислужницы несли с собой украшения и новые одежды, на которые крылатому было откровенно плевать. Признаться честно его больше интересовал Алый, который абсолютно без стеснения разгуливал по комнате голым, выставляя на обозрение свое тело. Он отчитывал какую-то девчонку, которая неправильно сделала дырку для его пушистого отростка. У драконов было не принято хвастаться или демонстрировать более слабую оболочку, и они всячески старались спрятать ее в одежды или доспехи. В основном конечно в броню. Потому как малое тело было уж слишком уязвимо, по мнению родичей. Однако обличием зверя было принято хвастаться. Сейчас же, видя литые мускулы тела супруга, дракон сравнивал их со своими и безрадостно вздыхал. Ему было ещё далеко до габаритов демона, так же далеко, как и до его раскованности. Он не был хлюпиком конечно, но и ни о какой массивности речи не было. Его принудительная голодовка из-за несоответствия предпочтений малого тела и зверя сделали его скорее жилистым и в некоторых местах непозволительно худым. По этому его взгляд то и дело провожал статную фигуру Второго, которая могла похвастаться и рельефом и абсолютным балансом форм. Сам Дан был слишком высок и худ, а ещё постоянно путался в отросших и непривычных волосах. Высший казалось бы вовсе и не смотрел на него, но по коже то и дело бегали мурашки от чужого любопытного взгляда. Однако, явно супруг не позволил демонстрировать свои интерес и за это крылатый был готов даже его поблагодарить. Однако его настроение было испорчено очередной юбкой, которую ему всячески пытались приладить на узкие бедра. Высшего конечно нисколько не трогали переживания мужа, и он старался как можно скорее облачиться во все положенные одежды и драгоценности и занять такое желанное кресло. По крайней мере именно на этот предмет мебели кидал взгляды Алый как только ему надоело разглядывать спину Полнолунного. Когда же с облачением было покончено, Астарот выгнал всех лишних, и остался наедине с Данталионом, явно решив, что настало время для беседы. Дракону оставалось только кивнуть и постараться, не испортив свой наряд устроиться в кресле напротив. — И что же Вас интересует? — Герцог умудрился, даже обращаясь строго по этикету выказать столько снисхождения и скрытой насмешки, что крылатому на мгновение очень сильно захотелось обратиться и как следует отбить у него всякое желание издеваться. Однако ему пришлось, молча «проглотить» и это если он хотел получить такие желанные сведения. — Для начала я бы хотел поблагодарить за чудесные дары, которые Вы мне преподнесли совсем недавно. Высший поднял на него свой совершенно непонимающий взгляд. — За это не благодарят, — голос его был груб, но видимо увидев, как лицо супруга еще больше «холодеет» Второй поспешил добавить, — Моя обязанность, как кандидата показать все свои таланты в лучшем свете. Однако мне, безусловно, приятно знать, что Вам понравилось. Начало было положено, и теперь Данталион решил, что он вправе задать несколько вопросов. — Каждый из этих подарков что-то значил? — Конечно, дурь.! — видимо Герцог хотел сказать что-то совершенно не лестное, но благоразумно захлопнул рот раньше, — Ну чего еще ожидать от драконов?! Я воин, кузнец и неплохой артефактор. Все это должны были сказать тебе дары. — Я понял только значения двух. При чем тут котенок? — Коты являются лучшими бойцами среди всех животных-фамильяров известных моему народу. Так же они очень умны. Настолько, что причислены к условно-разумным видам. Впрочем, тебе это ни о чем не скажет, — дракон только хмыкнул на это, — Так же крылатый кот — это моя форма. Так что можешь считать, что я отдал тебе своего кровного в защитники. Крылатый благоразумно промолчал. Коты в его понимании были слишком мелкими и совершенно не опасными животными. На его родине они, конечно, не были крылатыми, но мышей ловить неплохо умели. Если уж силой природа наделила его мужа с излишком, то вот сущность явно обделила своим вниманием. Хотелось посмеяться ему в лицо, но Данталион справедливо рассудил, что это будет слишком подло с его стороны. Над калеками и ущербными грех смеяться. Впрочем, он сам совсем недавно был таким. И возможно еще не раз вернется к такому состоянию, если муж не соизволит одарить его магией. — А твои братья? Они тоже оборачиваться? Никаких признаков заметно не было. Разве что у Его Первой Светлости. Алый окинул супруга раздраженным взглядом. — Когда-нибудь я отплачу тебе той же монетой, ящерка, — видимо демона раздражало излишнее любопытство, — Зверь есть у всех Высших. Даже некоторые из низших несут его в себе, а в остальных другая суть. Однако признаки сущности исчезают, как только демон разделит свою силу с парой. До этого близкий контакт с истинным телом притупляет боль от буйства магии. Основные признаки — это хвосты, гребни, уши, шерсть или чешуя. Все зависит от вида. Однако признаки власти — рога — никуда не исчезают. Иногда остается и хвост. Герцог на миг замолчал, давая переварить информацию и возможность задать уточняющие вопросы. Данталион же задавался вопросом, когда именно их общение скатилось к неформальному допросу. — Суть Высших такова, что с кем бы мы не спаривались все равно выходит демон. Только с разным началом. От этого начала и зависит зверь. Я самый сильный огненный среди своего народа, поэтому ношу титул Герцога, а форма моя — пламенный крылатый кот. Первый — змей морской. Парой ещё не обзавелся. Мои младшие уже разделили силу с супругами и поэтому могут похвастаться полноценным малым телом. Белиал несет в себе ветер, поэтому перекидывается в грифона. Бельфегор — бык. Не трудно догадаться, что он воплощает землю. Каждый зверь тяготеет к своей стихии или к ее противоположности. Но это скорее привязанность-ненависть, чем какое-то положительное чувство. - То есть все воплощения разные? — Конечно! Каждая форма индивидуальна. Однако, это не значит что подобного вида больше нет. Я точно знаю, что котов в Ядре еще трое, и все они находятся под моим непосредственным командованием, так или иначе. Грифон один, но у него целое стая подопытных фамильяров которые с успехом заменяют ему иногда даже кровных. Быков одно большое стадо наберется. Что же касается Змея, то тут нужно спрашивать у него самого, но я точно уверен, что он самое огромное морское чудище из всех существующих. Однако, одинаковых нет и не будет. Каждый зверь может отличаться как телосложением, так и способностями. Только низшие делятся на семьи и кланы по виду и силе, которая у них есть. В комнату заглянул один из сопровождающих демона, но наткнулся на недовольный взгляд своего господина, быстро исчез из поля зрения. Высший только неодобрительно покачал головой и что-то пробормотал себе под нос. — Ты был выбран на должность Герцога или тебя назначил отец? — Хочешь спросить, не воспользовался ли я своим родством с Князем? — Астарот весело рассмеялся, наблюдая за тем, как его супруг отводит глаза и всячески скрывает свое смущении и недовольство, — Нет. И спроси ты подобное у кого другого можешь и в глаз схлопотать без лишних вопросов, потому что силы в тебе и в столовый кубок не наберешь. Я уже говорил тебе, что не нужно нас сравнивать с каким-либо народом. Нет такого. Все должности утверждены Светлоликим и его советниками это так, но для того чтобы их занять, нужно носить в себе зверя и продемонстрировать достаточный уровень сил. Никакого кровного родства или распределения по чистоте крови. Если сын хочет должность отца, он должен быть как минимум сильнее его. Помимо силы есть еще куча пунктов, которым демон должен соответствовать, но они уже не так важны. — Не умным, не достойным, а именно сильным? — Ты сейчас говоришь о физической силе и навоображал себе сатан знает чего. Магия одаряет только достойных. — Ты так уверен в этом? — А ты нет? — это было сказано таким резким тоном, что дракон решил не развивать эту тему дальше, — Тем более, что у вас или у других разумных можно определить все очень просто — по мере взросления. Детеныш проявляет все качества, сталкиваясь с какими-то детскими сложностями. Нам это не подходит. Если для низших это еще может быть приемлемым, то высшие развиваются физически слишком быстро и обладают чрезмерной агрессивностью. За три года из слепого котенка я стал взрослой особью, но понадобилось еще сотни лет и немало плетей, чтобы мог полностью обуздать себя. В отличии от взросления процесс подавления не обозначен сроками и именно в этот период высший пробует себя везде где только можно. Первая прожитая сотня проходит в постоянной грызне со старшими, и другими детенышами, поэтому проходит в скитаниях по землям в попытке вызверится. Начало второй сотни обязывает пойти в армию и там уж я и мои собственные генерал и офицеры, вбиваем им в голову понятия подчинения. Но даже в этом случаи они ещё дети. Ничего не умеющие кроме как сражаться дети. И только тогда за них берутся наставники. Их обучают основным наукам и тому ремеслу, которое выбрала их сила. А уж после обучения они вольны выбрать собственный путь. Кто-то возвращается в армию, кто-то отдает себя ремеслу или магии, а кто-то уходит в странствия. И только после того, как детеныш нагуляется, его можно будет обязать на принятие какой-либо власти. — То есть в каждой войне и даже в конфликте с моим народом участвовал молодняк? — Дан почувствовал себя оскорбленным. Растерянность сменилась гневом и дракон готов был уже голыми руками слабого воплощения впиться в шею демона. Эти чертовы крылатые напускали на них детей! Детей! Опытные войны и подготовленные маги встретились с всего лишь только что вставшими на неокрепшие ноги молодняком! — Если ты думаешь, что это неуважение, то глубоко ошибаешься, супруг мой, — взгляд янтарных глаз пригвоздил крылатого к креслу, — Ты же не раз встречал бешеных животных. Эльфы говорят, что это самые опасные и непредсказуемые твари за всеми Гранями. У вас это не умеющие разума твари, а у нас это дети. Безумные, но обладающие силой. Бесконтрольные монстры жаждущие убивать и разрушать больше всего на свете. Ваши животные дохнут, а наши живут столетиями прежде чем их рассудок очиститься от кровавой пленки. И чтобы это произошло скорее им нужно в прямом смысле купаться в крови. На самом деле вам повезло, что высших так мало, и что мы не слишком-то жаждем плодиться. Иначе все земли за Гранями сейчас полыхали. Тем более ты забываешь о том, что есть еще и низшие у которых вообще все не так. — Но это же детеныши. Ваши дети. Кровники. — Да. Именно по этому. Очень давно я сам был таким и знаю, что это лучшее лекарство. Ты сам видел мою силу. А теперь представь ее без контроля. Предназначенную только для того, чтобы разрывать все живое. Нравиться? Данталион вспомнил, как эта самая сила прижимала его к полу, как она же заставляла его маленького брата корчиться от боли. И это через шит, который ставили первые из личного отряда супруга. Такие же могущественные высшие, стоящие всего лишь на ступеньку ниже него. Перед глазами встало обезображенное лицо Ваалберита и его смирение. Кожа дракона покрылась мурашками. — Но это же проходит? - Эльфы часто называют нас разумными тварями. И я считаю, что взгляд со стороны как нельзя лучше раскрывает нашу подлинную натуру. Если тварь научить изысканной словесности и правильно держать столовый нож она перестанет желать твоей крови? — серьезный взгляд Астарота совершенно не вязался с добродушным выражение лица, — Однако, если каждый раз подбрасывать более сложные задачи ее злобность и ярость перекинется на другое. На что-то или кого-то. Мы живем долго, порой даже слишком долго. И все это время разум учиться контролировать инстинкты. — Так поэтому ты уничтожил три наши сотни? Герцог вдруг как-то замялся и отвел глаза. Под пристальным взглядом супруга он долго молчал, подбирая слова, но так и не решился поднять взор. Был бы перед Даном кто-то другой, то он решил бы, что ему стыдно. Ни перед ним сидел демон, который оправдания привык заменять убийством. — Я всё ждал, когда же ты спросишь, — Алый вздохнул, — Можно было оправдаться тем, что это все же детеныши и в инстинктах каждого сидит пунктик об охране потомства, но не буду. Для меня это, как собственные котята. Я учил их драться, учил читать следы и махать мечем, а потом части прайда не стало. И это произошло именно на моей территории. Было бы все иначе, за границей, я бы и на поле боя не вышел. Молодняк справился бы сам, а кто не справился — за шестую Грань. Но ваши решили атаковать с воздуха, поливая котят пламенем и те не удержали шит. Огненные выжили благодаря своей природе, а вот водникам досталось сильнее всего. «Не уберег подопечных Первого, а он с меня шкуру спустит». Вот что я думал, выбираясь из шатра. А потом суть взяла свое. — Но не кажется ли тебе, что вира слишком уж высока? — Я не считал. Тварь не умеет этого делать ты забыл? — улыбка на губах Алого была мерзкая и по настоящему страшная, — Первопламенные нарушили границы, убили моих котят и пытались забрать то, что им не принадлежит. Хочу напомнить, что те, которые были за чертой, не пострадали. Я не нарушил слова. Лицо Герцога в тот момент сказало все лучше слов. Зверь не жалел и уж точно не пылал раскаянием. Воспоминания о бойне пробудили в нем жажду, и это было видно по жадному оскалу и хищному блеску глаз. Дракон отвернулся, чтобы не поддаться порыву и не вцепиться в его такое открытое горло.***
Главный зал был огромен. Настолько, что мог вместить более сотни драконов в истинном облике и место еще осталось. Огромные колонны держали свод, сделанный из диковинного, почти прозрачного металла, на котором была запечатлена сама история зарождения рогатых. Свет тысячи маленьких магических огней освещали оскаленные пасти и остервенелую борьбу первого народа нашедшего свое пристанище в ядре. Все это будто бы было переплетено венами, через которые протекала магическая энергия окрашенная красным. Будто бы вместо крови была огненная лава — символ могущества Светлоликого Князя. Свет этих сосудов подсвечивал все помещение, окрашивая в алые и оранжевые оттенки. Ветвистые узоры вели к середине помещения. Там, на постаменте, была огромная абсолютно круглая угольно черная чаша. Напротив неё стоял скромных размеров, даже на вид неудобный, литой железный стул. С высокой прямоугольной спинкой и ужасными цельными подлокотниками. Он был пронизан венами полными магической энергии, что добавляло ему немало величественности. Именно туда, сквозь притихшую толпу его вел отец. Следом шел Аминадив, торжественно неся ритуальные чернила. Он уже не раз делал это для своих кровных и поэтому был выбран как самый опытный в таких делах. Сам Астарот видел церемонию со стороны уже три раза, и в голову его как-то не приходило, что четвертый раз он будет в ней участвовать. Но стараниями родителя это случилось и сейчас ему только и оставалось ступать своими босыми ногами по почти раскаленному докрасна камню. Его длинная, положенная традициями, юбка и каскад распущенных волос скрывали тело от жгучих взглядов не такого уж большого количества присутствующих. Украшения не были положены на церемонии. Старший супруг был бос, практически гол, но регалии его демонической власти могли видеть все желающее. Рога полностью покрывали маленькие руны нарисованные золотой краской, что давало понять, что не простой высший проходит церемонию. Чем больше рун тем выше ранг. В этом случае издалека казалось, что рога окунули в золото. Уже менее двух десятков шагов отделяло демонов от нужного возвышения, когда тишина накрыла помещение. Демон понял, что его дракон показался перед глазами аудитории. Хотелось обернуться посмотреть на него, но хватка отца держала крепко, не позволяя сделать и лишнего шага. Наконец его подвели к возвышению, на которое Астарот ступил уже один, царственно развернулся и сел на неудобный «трон». Глаза Герцога моментально нашли второго участника церемонии. Впрочем, его было довольно трудно пропустить. Всего полчаса назад они сидели рядом, и этот паршивец имел наглость учинить ему практически допрос. Пусть вопросы и были простыми и Герцог понимал, что крылатому стоит знать обычные для каждого демона вещи, но тот держал себя как будто бы так и нужно. Нет ничего естественнее, чем сидеть рядом с особой голубых кровей и осуждающе пялиться своими серыми очами, требуя пояснений. Хотя кто этих драконов знает? Сейчас же этот сатан замер на первой ступени перед входом, будто бы давая всем на него полюбоваться и проклясть тысячу раз. Специально же. Это раздражало. Как прямой пронизывающий взгляд и идеально ровная спина. Ни капли волнения. Был бы у него хвост, может и появилась возможность разглядеть, что твориться у крылатого внутри, но, увы, подобного не наблюдалось. Оставалось только всматриваться в лицо и подмечать каждое движение ресниц. Но супруг был воином от головы и до кончиков пальцев и как нельзя лучше скрывал свои эмоции. Герцога это не радовало, впрочем, как и присутствующую жадную до зрелищ толпу свидетелей. Данталион, наконец, сдвинулся с места быстрым шагом, который уж точно давал понять какая опасная тварь сидит под личиной слабого человеческого тела. Впрочем, и тело было уже не таким слабым. Ростом супруг не сильно уступал демону, а может быть был и на ровне, но вот мышцы, словно жгуты, слишком уж явно просматривались. Да и ещё эти вены с темной кровью настолько явно проступали сквозь бледную кожу, что всякое желание любоваться статью отпадало. Однако несколько дней обильной кормежки дали о себе знать и сейчас дракон уже не казался вылезшим на свет из своей гробницы личем. Даже синяки под глазами пропали. Почти. Белые одежды и такие же светлые волосы создавали впечатление, что не дракон это вовсе, а эфемерный дух собрался клятвами обмениваться. Наконец-то супруг вступил в угольно черную чашу и едва заметно помедлив, опустился на колени перед троном, признавая над собой власть мужа. Едва юбка коснулась краев емкости, как она засветилась едва заметным золотистым сиянием. Туда же мгновением позже ступил Светлоликий Князь. Он выглядел величественно в своей черной юбке и рогами, будто выкрашенными в алый цвет. Волосы оказались собраны в низкий хвост и заколоты чудной заколкой из дерева. Лицо его было словно восковая маска, полно равнодушия. Можно было подумать, что все, что твориться вокруг, не относиться к нему ни в малейшей мере и не он был инициатором этой Церемонии. Впрочем, кажущееся спокойствие не помешало ему окинуть группу иноземных послов стоящих в отдалении пристальным взглядом. Это было последнее, что он сделал, прежде чем положить руки на плечи коленоприклонного дракона и заговорил. — Данталион из клана Полной Луны отныне и до конца времен дом Второго Герцога Астарота это твой дом, его слуги это твои слуги, а его сила твоя сила. Согласен ли ты преклонить голову перед своим старшим? — Да. Отныне и до конца времен супруг он мне и защитник. — Астарот нареченный Алым, Второй Герцог, отныне и до конца времен Данталион из клана Полной Луны твой. Сам склонил он голову и принял твои дары. Возьмешь ли ты эту душу в свои руки? — Да. Отныне и до конца времен супруг он мне, хранитель зверя. — Да будет так. Перед одной их шести Сестер, перед Матерью и перед возлюбленной своей подтверждаю, что этот союз будет вечен и нерушим. Я сказал. Как только последнее ритуальное слово прозвучало дракона, будто бы магией подтянуло к подножию трона. Между его рунным браслетом на руке, на котором ярко горело уже три руны, и его братом близнецом у супруга протянулась яркая и плотная нить. Повинуясь знаку Князя, подошли свидетели с маленькими кисточками и плошками с краской. Аминадив и Руфус точно повторили рисунок браслетов на руке черным. Словно дождавшись этого, нить мигнула пару раз, а потом растворилась, словно ее и не было. — Магия подтвердила союз, — громкий голос Светлоликого разнесся по всему помещению давая понять присутствующим, что действо завершено. Потом повалили так называемые гости. В их обязанности входило засвидетельствовать, что руны легли правильно и Церемония прошла успешно. Их было немного. Строго по минимуму. Члены семьи и делегация послов, а еще несколько Рыцарей. Каждый подходил ближе, осматривал знаки на запястье и подтверждал окончание ритуала. Когда последний с поклоном удалился из зала, Данталиону позволили, наконец, подняться с колен, а Герцог, разминая мышцы, встал с неудобного трона. Протянув руку, он дождался, когда ладонь мужа ее накроет и сам он займет место слева. — Поздравляю, сын, — Светлоликий даже в эту секунду не изменился в лице, прожигая своими «слепыми» глазами пару. — Благодарю, отец, — Алый склонил голову, выражая почтение, а за ним повторил и его крылатый супруг. — Рано расслабляться. Прием пройдет не так просто, как ты рассчитываешь, — сказав это Князь растворился в воздухе, как будто и не было его в зале. — Сатан! — Астарот дернулся было его остановить, но тут же замер, — Порадовал, называется! — Так не любите светское общество, Ваша Светлость? — голос Данталиона был полон едкого сарказма, хотя лицо выражало только едва заметный вежливый интерес. Второй Герцог только весело фыркнул в ответ и решительно тряхнул волосами. — Уж точно не так как вы, Ваша Светлость, — на его лице появилась привычная клыкастая усмешка, — Подобное поле боя мне всегда было не по душе, но в этот раз не удастся избежать сражения. — И часто Вы так отказываетесь от вызова? — При всякой удобной возможности, супруг мой. Слишком уж ядовиты подданные в нашем небольшом королевстве. — Мне же говорили, что Высших ни какая отрава не берет. — Там такая концентрация, что даже Светлоликого иногда пронимает.