Как ужиться с драконом. Пособие по применению.

Астарот не мог без злости вспоминать последний ужин. Гнев раздирал изнутри, клокотал в горле боевым ревом и заставлял сжимать кулаки. Казалось бы, что за свои две тысячи он мог бы научиться сдерживать собственный нрав, но всегда приятнее дать волю чувствам и слышать, как с хрустом ломаются кости обидчика. Он родился в другое время. Тогда ещё правила балом война, а не переговоры. В прошлом он сполна насладился смертью и горем. Вдоволь набегался, купаясь в чужом страхе и ярости. Старшие тогда были горды услышать его первое прозвище — Кровавый. Однако прошли столетия и место меча надежно заняло перо. Многим Высшим понравилось убивать врага раз за разом словом и интригой больше, чем холодной сталью, но Алый так и не смог вытравить из себя старую школу. Поэтому сейчас был мягко говоря не в своей тарелке. Будь он на своей земле, тут и спорить никто не стал, но сейчас Герцог находился в непосредственной вотчине своего отца и старшего. Оголить меч никто не позволит. Поэтому пришлось оставшиеся полночи после приема «убивать» чучела в зале для тренировок. Охотиться тоже было нельзя. Утром он с мужем направиться за Грань. Нужно было ещё собраться. Проследить, чтобы нужное упаковали. Всё же первое демонское посольство на землях крылатых ящериц. Помимо разрешенной свиты супружеской пары и драконов на новое место отправятся ещё два Высших — один из числа Советников, а другой Лорд — и четыре Низших. Каждому дозволялось взять несколько рабов. Сам Астарот посчитал бы это излишним, но у него в закромах был до сих пор неиспользованный пленник, а жажда нагадить на стол Первоплеменным никуда не делась. Тем более что Князь так ничего и не сделал, ни одной попытки освободить дракона. Впрочем как и послы. Герцог в своем праве. Второй только жалел о том, что кровь крылатой твари была нечистой, а то посмотрел бы он на то как вытягиваются драконьи морды от лицезрения своего кровного в рабском ошейнике. Впрочем, для него все это было уже не важно. Помимо гнева в сердце Второго трепетало предвкушение. Хотелось наконец увидеть земли за Гранью. До всей этой ситуации он не разу не был где-то кроме своего родного Ядра. По его разумению нужно было отправиться прямо сейчас, а не ждать. Клинки уже были в руках Астарота, а тряпки всегда казались ему чем-то лишним. Не то что родная шерсть. Однако условности заставляли Герцога «прижать хвост» и не рыпаться без высочайшего позволения. — Вторая Светлость, Вам послание от Владыки, — звонкий девичий голосок заставил Алого резко развернуться и убрать соединившийся клинок в ножны. Перед ним парила Баал во всем её призрачном великолепии. Девчонка, будучи соединением сущностей самих Герцогов, все же переняла нелюбовь к холодному оружию от Бельфегора и могла воспринять нацеленное на неё оружие как атаку. А у Аса совершенно не было настроения опробовать на своей шкуре её призрачную магию. В ответ не убьет конечно, но может и повредить хрупкое единение слепленных кусков магии, сломав свою странную «младшую». — Ты теперь посыльная? — Слово Князя закон, — Баал стала на мгновение прозрачной, но тут же вернула свое почти материальное тело. — Это я и без тебя знаю, — Астарот насмешливо фыркнул, — Что хочет Светлоликий? Надеюсь, он знает, что подсунуть мне ещё одного супруга не получиться? — Супруга не подсунет. Но зато подпихнет эльфа. По приказу Князя с вами отправляется младший Советник Ваалберит, а под его ответственностью находится Его Высочество Эларьен с двумя подручными, — гаденькая ухмылочка появилась на личике Стража. Послышалось пара «ласковых» в сторону нерадивых секретарей и ушастых умников. По всему выходило, что Алый был резко против, но как обычно не мог сказать и лишнего слова. А всё потому, что Князь не терпит неподчинения в делах касающихся управления Ядром. Но сейчас он навязывал свое решение одному из Герцогов, намеренно нарушая все планы на мирное путешествие. Астарот уже догадывался, что с острым на язык эльфом будет проще ругаться, чем мириться с его существованием. Ушастая скотина просто ненавидела, когда его игнорируют. А ещё сам Второй на дух его не переносил. — Вот же принесла нелёгкая, — Высший обреченно уселся на пол, и раздраженно дёрнул хвостом, — Уже не отвертеться. Слишком уж нагло это и неожиданно. Князь ещё что-то сказал? — Нет. В этот раз он был немногословен. Даже не отругал меня за отлучки. Как будто бы и вовсе не заметил, — Баал задумчиво покачалась взад вперед. — Ну, мы-то оба знаем, что ничего не происходит без разрешения отца, — Астарот задумчиво потянул себя за волосы, — Тогда придется спросить у одного из действующих лиц. Герцог щелкнул пальцами, и по тренировочному залу прошла едва уловимая волна магии. Её трудно было бы заметить, если бы не едва заметное колебание подвесных мишеней. В это же мгновение недалеко от места, где расположился Второй и его младшая, возникла воронка портала, и из неё вышел невозмутимый Ваалберит. Высший был одет с иголочки, и можно было подумать, что за окном не глубокая ночь, а будний день и визит этот проходит строго по плану младшего Советника. — Приветствую, Ваша Светлость, — глубокий поклон был выполнен безупречно, а волосы так удачно скрывали шрамы на обезображенном лице. Алый только раздосадовано вздохнул. Он-то надеялся застать секретаря врасплох. Можно было бы придраться к ненадлежащему внешнему виду или обвинить в опоздании. Но создавалось такое впечатление, что Высший всё это время ждал вызова и всячески к нему готовился. Слишком уж идеально всё прошло. Огонек гнева зажегся где-то внутри Герцога, подогревая общее раздражение и переводя его недовольство на новый уровень. — Виделись, — Ас фыркнул и дал знак Баал исчезнуть, на что девочка-дух только кивнула и растворилась в воздухе, как будто её и не было, — А теперь, думаю, тебя не затруднит пояснить, почему мою свиту решили разбавить парой ушастых тварей. Сейчас. — Я… — Ваалберит не успел продолжить фразу, как на него уставились два сверкающих янтарных уголька глаз, пылающих злостью. Взгляд был тяжелым. Он буквально примораживал к полу и пронизывал насквозь, зажаривая внутренности на жарком костре чужого недовольства. Лицо Астарота было полностью серьезным, без налета былых наигранных чувств. Оно сделалось непроницаемым. И только глаза выдавали, сколько труда стоит их обладателю не размазать провинившегося, словно надоевшую мошку. Надо заметить, что злился Алый сейчас не на секретаря. Точнее не только на него. Ведь не он надумал влезть в его спокойную размеренную жизнь и перевернул её вверх тормашками одним своим словом. Однако ничто не могло помешать Второму сорвать на младшем Советнике злость. — Не советую тебе сейчас юлить и извиваться, — Ас скрестил ноги и облокотился на правую руку, — Без твоего длинного языка тут не обошлось, Ваал. — Его Высочество Эларьен находится под довольно сильным давлением. На него уже совершались покушения, как со стороны эльфов, так и со стороны Низших. Звезднорожденный не собирается каким-либо образом оградить своего сына. Однако, нам известно, что пять ушастых принцев были отданы в другие семьи младшими и это лишает их права на престол, а первенец их короля болен и прикован к постели со смерти королевы Летессии, — секретарь старался не отрывать глаз от пола и следить за тоном голоса, который выражал полное и, казалось бы, безграничное почтение. — И ты предлагаешь мне заняться спасением целой ушастой династии? — Алый только фыркнул, совершенно не думая сменить гнев на милость. — Если трон займет дядя Эларьена, то все контакты с демонским поселением за Гранью будут прекращены, а сами поселенцы перебиты. Варья всегда был против мирного соглашения. — Тот ещё песий сын, — Высший согласно кивнул, а потом и вовсе широко зевнул, демонстрируя острые клыки, — Но, а ты подумал, каким образом я буду обеспечивать безопасность этой эльфийской скотине, когда сам не знаю, как встретят нас ящерицы? Мой муж вовсе не надежный щит, а скорее сито, которое сможет только выявить врагов покрупнее. Если бы он сам был в состоянии защитить себя, но и это под большим вопросом. Неизвестно на каком уровне находится магия в их мире и смогу ли я ей пользоваться. Не говоря об обороте. — Его Высочество я беру на себя, — Ваалберит поклонился, но в этот раз гораздо глубже тем самым извиняясь за вольность. — Посмотри мне в глаза, — голос Астарота стал строже и резче, выдавая приказ. Младшему Советнику ничего не оставалось кроме как послушно поднять голову и встретиться взглядом с Герцогом. Алый молчал и прожигал его на сквозь своими янтарными «углями». Проверял и смотрел на что-то известное только ему самому. Можно было подумать, что он читает мысли, но секретарь не чувствовал его в своей голове. Да и не опустился бы Второй до такой низости. — Хочешь эту ядовитую скотину себе? — вопрос заставил Ваалберита заметно вздрогнуть, но взгляд он так и не отвел. — Да. — Тогда подойди ближе, — Герцог неспешно поднялся на ноги и поманил секретаря кончиком хвоста. Стоило только Ваалу сделать пару шагов, как его схватили за предплечье и нетерпеливо дернули. Высшему стоило огромных усилий не зашипеть в ответ на такое, казалось бы, простое действие. Сделай он это и тогда Светлоликий точно не досчитался одного из своих приближенных. Он оказался в крепких объятьях Второго и не смел даже вздохнуть, не то, что слова сказать. Секретарь не знал, что Высший надумал сделать, но во избежание последствий постарался даже малейшим шорохом не спровоцировать демона. Однако спустя мгновение его окутала магия Герцога. Огромная жаркая пылающая волна накатила, лишая всяческого желания сопротивляться такой мощи. Ваалберит чувствовал себя мелким камнем под давлением океана. Впрочем, вся эта мощь не причиняла боли, а будто плавила его, подчиняя тело, давя своим теплом. — Так уж и быть, — рука Алого прошлась по голой груди младшего Советника, задевая напряженные соски, будто бы проверяя их чувствительность, — Считай, что ты мне должен. Кожа к коже. Секретарю казалось, будто бы он обнимается с огромной кузнечной печью или с куском прокаленной стали. Второй был слишком горячим, а его прикосновения жалили огнем. Руки Астарота медленно, будто бы давая шанс сбежать или отказаться, сомкнулись за спиной Ваалберита. Пальцы прощупали все, начиная с ягодиц и заканчивая последним шейным позвонком. Прикосновения не были грубыми, поэтому Высший позволил себе расслабиться только на мгновение. И этого оказалось достаточно, чтобы лицо Герцога, до этого казавшееся невозмутимым и далеким, приблизилось. Они почти касались друг друга губами, когда Ваал заметил, что от кожи Алого исходит едва заметный золотистый свет. Язык Астарота, будто бы дразня, показался из-за пухлых губ, а потом уже дотронулся до подбородка младшего Советника. Тот прикрыл глаза. Ещё одно влажное прикосновение и волна острого удовольствия прошибла Высшего от места прикосновения и до самого паха. Ещё, ещё и ещё. Ваалберит понимал, что его вылизывают как котенка, но почему-то не испытывал раздражения или гнева. Наоборот. Хотелось застонать и выгнуться вперед, давая понять, насколько сильно ему нравятся эти прикосновения. Если бы не объятья Второго, которые довольно властно фиксировали тело, демон бы так и сделал. Прикосновения все продолжались, посылая искры удовольствия и желания по всему телу. Влажный шершавый язык перешел на щеку, а потом и на лоб. К тому моменту Ваал уже глубоко и часто дышал, стараясь как можно меньше хвататься за Герцога. Член встал. Хотелось потереться о партнера или взять его в руку. А если бы Второй это сделал было бы вовсе замечательно. Лишь бы кончить. — Дальше сам, — Астарот напоследок прошелся пальцами по спине секретаря и неспешно отстранился, — Твое лицо теперь как будто бы и не встречалось с мефриловой дверью. Если будут какие-то проблемы с твоим остроухим высочеством — дай мне знать. Второй отвернулся, давая возможность Высшему справиться с чувствами. Небывалая милость. Ваалберит пару раз глубоко вздохнул и взял себя в руки. Выпуклость на юбке было не скрыть, но можно было убрать легкий румянец со щек и вытравить желание из глаз. Все остальное позже. Это был сеанс лечения, а не прелюдия к жаркой игре. Астароту было откровенно плевать на то, какие чувства испытывал при этом пациент, и это подтверждало отсутствие каких-либо признаков возбуждения. Стоит только заикнуться о большем и можно остаться без только что вылеченного лица. — Благодарю, Ваша Светлость, — на этот раз поклон был по-церемониальному строг, но в голосе проскальзывала искренняя благодарность. Младший Секретарь в действительности был доволен, однако терялся во множестве предположений. Второй легко догадался о его планах на эльфийского принца, но почему-то не стал противиться или подбирать другую кандидатуру. Всему дворцу было известно об их конфликте. А если точнее простой односторонней антипатии, причины которой Ваал до сих пор не знал. Но сейчас Герцог давал ему возможность похвастаться не только чистым лицом, но и «зарытым топором войны». И это перед самой поездкой. Слишком уж все хорошо. — Если эта скотина будет слишком часто попадаться мне или моему супругу я с тебя шкуру спущу на глазах у всех и буду прав, — Ас не угрожал, а предупреждал, вальяжно растягивая слова. Он вытащил меч из ножен и весь подобрался, готовясь к пробному выпаду в сторону неподвижной деревянной мишени. Все его внимание было устремлено в сторону воображаемого противника. Аудиенция была окончена, и высший всячески это демонстрировал, поэтому секретарь еще раз поклонившись, исчез с негромким хлопком. Стоило только Младшему Советнику покинуть залу, как Алый совсем не грациозно улегся на пол, раскинув руки. Клинок он так и не выпустил. Демону нужно было подумать. Ещё вчера он был свободен и нужен Князю, а сегодня ему надлежит выдвигаться в путешествие в чужие земли в компании потенциально опасного типа. Бегом в неизвестность. Не в первый раз, конечно. Но война всегда была милее для Аса, чем очень дрянной мир. Как-то понятнее. Никому не нужно улыбаться и раздавать слащавые комплементы. Отсечь голову мечом куда как проще, чем выжимать из себя ложное дружелюбие. Но сейчас другие обстоятельства. Отношения с драконами не определены. Даже возможности выяснить все детали у супруга не получилось. А все потому, что тот был целиком и полностью занят подготовкой и вокруг него крутились люди отца и всяческие кандидаты в будущую свиту. Они лебезили и юлили, а Астароту только надлежало смотреть издали, как его хладнокровный супруг с вежливой холодностью посылает их всех в подхвостье и беспрекословно выполняет рекомендации Ваалберита. Данталион не делал каких-либо попыток сблизиться или хотя бы перекинуться парой слов, однако с поразительной покорностью прошел через весь ритуал. Даже ни одного недовольного взгляда. Поразительная стойкость. Алый понял, что восхищается. Нелепо конечно. Его собственный ледышка-муж удостоился всего лишь за пару дней если не уважения, то расположения это уж точно. Совершенно ничего не делая. Он манил, тянул к себе. А его запах! Астарот дурел от него, будто бы кошачьей настойки нанюхался. Непередаваемый, ни с чем не сравнимый. Герцогу хотелось подтянуть эту ящерку под себя и зарыться носом в его шелковистые мягкие волосы и нюхать. Окунуться в этот запах, пропитаться им насквозь и носить на себе. Когда эти мысли появились у него в голове, он не знал, но всякий раз, когда дракон мелькал перед его глазами демон, словно завороженный, следил за каждым его шагом даже краем глаза. — Ваша Светлость, сопровождающие ждут Ваших инструкций, — Аминадив вошел без стука, но Герцог и так ждал, когда исполнительный подчиненный даст о себе знать. Поднявшись с пола и отряхнув простую черную юбку, Второй кивнул заместителю и направился за ним. Его воины ждали наставлений и новых правил, по которым им следует жить до отправки домой. Все собрались в его покоях. Осталось только присоединиться к ним. Просмотреть свитки, которыми следует заняться в пути или оставить до лучших времен. На это уйдет остаток ночи. Все остальное уже упаковано предусмотрительными слугами под чутким присмотром его Первого.

***

Данталион только в последний день понял, какая шумиха поднялась в замке в связи с отъездом одного из Герцогов. Приготовления к церемонии показались ему райским временем. Сейчас же все происходящее можно было описать только одним словом — хаос. Слуги и рабы метались по всем помещениям, пытаясь услужить. Шум и топот ног смертных раздражал, но он хотя бы был избавлен от возможности лицезреть наказаний провинившихся. Дракон только недовольно вздыхал, когда до его чуткого уха доносились крики и стоны. Демоны не стремились скрыть от послов что-то настолько постыдное, как рабство. Собственно говоря, постыдным они это не считали. Ваалберит, на вопрос зачем такому сильному народу как Высшие угнетать людей, только удивленно приподнял бровь, а потом ответил, что всё из-за того что они слабы. Имел ли он в виду физическую силу или что-то иное Дану приходилось додумывать самому. На остальные вопросы младший Секретарь отвечал весьма охотно, но плавно огибал все, на его взгляд, ненужные темы. А таких было много. Младшему супругу Астарота оставалось, только молча удостовериться, что все его нехитрые пожитки, как и подарки партнера, упакуют. От него ничего не требовали и не таскали, будто бы давая небольшой отдых перед довольно длинной дорогой на родные земли. Ведь только около трех недель уйдет на то, чтобы достичь места перехода за Грань, а потом ещё два дня махать крыльями до родной пещеры. И всё это время муж будет удобно восседать у него на гребнях, как и предписывают традиции. Теперь статус всадника принадлежит этому рогатому и, рискнувший заявить права на это место, может попрощаться с головой. Зная супруга, от провинившегося может остаться только голова. Данталион был против того, что на его спине будет путешествовать постороннее опасное существо, но его никто не спрашивал. Он и сам понимал, что этим наглядным способом сразу продемонстрирует положение демона в его гнезде. Этакая проверка для его кровных родственников. Но как было бы хорошо вообще обойтись без этого. Дракон сам себе боялся признаться, что опасается возвращаться в родные пещеры. Там кроме осуждения и сочувствия, хорошенько сдобренных ненавистью, ждать было нечего. Тем более крылатые сразу поймут с чьей помощью он вернул себе лицо. И это вызовет волну всеобщего презрения. Однако, даже несмотря на такие, казалось бы катастрофические, последствия, Данталион не жалел о принятом решении. Лучше пускай ненавидят и пытаются убить, чем провожают взглядами полными жалости, которые уже успели опротиветь. Не способный к полноценному превращению он успел пропитаться всеобщим сочувствием и снисходительностью от морды до самого кончика хвоста. Клан считал его неполноценным после первого обращения. Они поняли, что наследник не сможет обращаться, и отдали место будущего главы его младшей сестре. Унизительно. Но Дан ничего не мог поделать. Как и во всех остальных случаях, когда его намеренно выставляли немощным калекой. Дракон любил свой клан, но гордость, болезненно переносившая все эти удары, мешала ему простить их. Поэтому он считал справедливым отмщением те «неудобства» который принесет с собой его супруг. А то, что они будут, Данталион даже не сомневался. Уже сейчас демон показывал свое вопиющие пренебрежение собственным супругом. Это не говоря о том, что первая ночь их совместной жизни прошла в разных спальнях. Не то чтобы крылатый хотел самого соития, но можно было сделать вид, что что-то было. Ваалберит, его бессменная нянька и советчик, даже позволил себе два заметную усмешку когда пришел утром справиться «Не желает ли чего-нибудь Вторая Милость?». Это значит, что все слуги знали или в скором времени узнают, что новый член правящей семьи не более чем игрушка и никчемный сорняк. Обуза недостойная уважения и внимания. Лишённая власти. Это вызывало в нём только раздражение. Он мог стерпеть и не такое, но тогда зачем было делать вид, что отношения можно наладить пусть не до семейных, то хотя бы до дружеских? Дан не знал, но собирался выяснить в самое ближайшее время. Супруг не пожелал присутствовать на совместном завтраке, так что дракону пришлось поглощать пищу молча, в компании слуг, которые будто бы окаменели и, казалось, старались вообще не дышать. С чем это связано выяснилось немного позже, когда Данталион позволил себе, наконец, заглянуть в обширную библиотеку и углубиться в чтение, уютно устроившись в кресле. Замок ощутимо тряхнуло от магического выброса. Источник был определён в мгновение ока. Раз прочувствовав на себе эту силу, дракон не позволит себе забыть, какой испепеляюще прекрасной она может быть. Магия Астарота прошлась по коже, вызывая волну мурашек и заставляя дыхание сбиться. Его Светлость был чем-то недоволен и выражал это уже не словами, а буквально вбивал это в провинившихся, показывая буйный нрав. Несмотря на то, что магия была пропитана гневом и ощутимым желанием убивать, она, словно пушистый котёнок, ластилась к дракону, будто выказывая свое расположение. Сила окутывала тёплым одеялом, давая ощущение безопасности и своеобразного уюта, несмотря на то, что стены помещения продолжали содрогаться под её напором. Когда толчки перевалили за третий десяток, в дверь библиотеки быстро постучали, а потом довольно бесцеремонно нарушили уединение дракона. Ваалберит посчитал нужным только изящно и почтительно поклониться, но извинений не прозвучало. В этот раз демон был слегка растрёпан, а руки, которые он держал вдоль тела, заметно подрагивали. — Ваша Милость, прошу, пройдёмте со мной, — голос младшего Советника дрогнул, когда стены вновь тряхнуло. — Что-то настолько серьёзное? — Да, — дракон только фыркнул, но все же встал и позволил себя сопровождать. Странным было то, что демону рядом с ним было ощутимо плохо под воздействием магии Астарота. Казалось, будто бы его одновременно сдавливало со всех сторон, но сам дракон ощутил только легкое недовольство стихии, когда Ваалберит приблизился. Они шли по коридорам замка довольно быстро, но их опережали слуги которые стремились побыстрее спуститься ниже, где не так сильно было воздействие магии разгневанного Герцога. В отличии от них младший Советник вел дракона вверх преодолевая лестницу за лестницей. — Могу ли я узнать, что случилось? Лицо рогатого ощутимо перекосило, но мгновение спустя он все же взял себя в руки. — Да, конечно, — Ваал выдохнул будто собираясь с мыслями, — Его Светлость решил проведать своего пленника. Перлина, если мне не изменяет память. О чём они разговаривали, я не имею ни малейшего понятия, но вот последствия ощущает вся верхняя часть Сердца. Если это не прекратить в ближайшее время, то Князь сам выйдет из покоев и тогда ваша поездка будет отложена на неопределенный срок. Его Величество Люцифер всегда был строг со своими сыновьями и после порки те отлеживаются месяцами. Данталион чуть было не присвистнул изумленно. Он видел Князя всего несколько раз, но и они навсегда врезались в его память. Более могущественного существа он мог не встретить и за всю свою жизнь. Князя окружала аура силы, которая подавляла, заставляла пасть на колени и не поднимать головы, кутаясь в чужую магию. Что же произойдет, если всей этой мощью будет двигать хотя бы раздражение, не говоря уже о гневе? — Но почему я? Почему не брат или кто-то… Один только пристальный серьезный взгляд, брошенный Ваалберитом мельком, заставил Дана замолчать. В глазах демона было предупреждение. Далекое от мирного. — Видимо драконы ценят узы не так как мы, — рогатый снова поморщился, — Хотя Ваша Милость и не является парой Его Светлости, но все же магия связала ваши магические потоки вместе. Супруг просто не сможет навредить Вам магией, однако это не значит, что он не сможет ударить. Просто будет соизмерять силу. Кого-то другого он просто разорвет и не заметит. Сейчас от убийства Перлина его сдерживают только знакомые уже Вам свидетели, которые были на Церемонии. Однако даже их силы не бесконечны. — Вы предлагаете мне подойти к разъяренному Высшему и? — Данталион хотел понять, что от него требуется. Все же жизнь его сородича под угрозой. Да и не хотелось очередной войны, которая наверняка начнется, если на родину вернут труп полукровки. — Поговорите с ним. Попытайтесь образумить. Ни Вам, ни нам не нужна вторая война. Однако не советую грубить или провоцировать его. Аминадив не сказал, что вывело Его Светлость из равновесия, но это так или иначе связано с Вашей Милостью. Более точек соприкосновения с послом он не имеет. — Я понял, — Ваалберит в очередной раз свернул, но тут же рухнул на пол как подкошенный прижатый к каменному полу очередной волной силы, источник которой был в непосредственной близости, — Сделаю все что смогу. Младший Советник не спешил вставать, прекрасно понимая, что бороться своими силами против такого давления просто не сможет. Однако Данталиону проводник был уже не нужен. Он и так прекрасно чувствовал источник воздействия. Магия супруга всё сильнее сгущалась вокруг него, будто защищая, не давая ничему постороннему даже посмотреть на него. Единственный на это способный демон сейчас протирал лицом плиты пола. Однако, именно этот кокон ненавязчиво тянул его в нужном направлении. Дракон глубоко выдохнул и открыл дверь в нужную комнату. Он не успел ничего разглядеть, потому что взгляд сразу будто приклеился ко Второму Герцогу. Демон находился в магической темнице, сооруженной четырьмя войнами, которая уже была покрыта сеткой мелких трещин, готовая вот-вот сдаться и лопнуть под напором. Супруг был в ярости. Об этом свидетельствовали клыки, выступившие над приподнятыми губами и пылающие янтарным светом сощуренные глаза, которые, не отрываясь, следили за окровавленным комком плоти пытающимся отползти от взбесившегося Высшего как можно дальше. Черный хвост, распушившийся с полыхающим на самом кончике алым пламенем, хлестал хозяина по ногам то и дело, попадая по краям темницы, плавя стенки. Руки с когтями на пальцах то и дело проходились по магической преграде, оставляя царапины. Астарот рассержено шипел, иногда переходя на животный рык. Вылитый кот. Данталион сделал шаг, и злые глаза тут же уставились на него, оглядывая от самой макушки до подошвы высоких сапог. Спустя мгновение Высший, будто удивленно моргнул, не понимая, но тут же зарычал на попытавшуюся сбежать добычу вновь прижимая её магией к полу. Однако сила Герцога всё активнее тянулась к своему хозяину, заставляя делать шаг за шагом. Медленно и осторожно. Дан вовсе не собирался спровоцировать зверя в клетке. Демоны-охранники выглядели неважно, но самый высокий и мощный из них почтительно склонил голову. Аминадив. Его брови были сведены, а лицо превратилось в безжизненную маску. Было видно, что даже ему нелегко давалось сдерживать своего господина, не говоря уже об остальных троих. — Ваша Светлость, — дракон не узнавал собственного голоса, настолько сиплым он был от волнения. Второй вновь перевел на него свой взгляд, и от этого продвижение стало ещё труднее. Шаг за шагом крылатый приближался к импровизированной клетке с чудовищем, который мог с легкостью его разорвать, когда он в таком хрупком обличии. Сущность внутри рычала и пыталась выйти на волю, однако Дан понимал, что обращаться не стоит. Нужно только поговорить. Узнать, что вывело Герцога из себя. — Оставьте его, Ваша Светлость, — дракон почти вплотную подобрался к границе магического барьера и едва заметно выдохнул, так как притяжение силы Высшего почти исчезло, — Расскажите мне, что случилось? Астарот вновь кинулся на двинувшуюся жертву совсем не заботясь о том, что своей мощью чуть не разметал Высших. Было видно, что невозможность добраться до цели бесила его даже больше чем-то, из-за чего все это произошло. — Супруг мой, — Данталион вновь попытался обратить на себя внимание демона, и был вознаграждён пристальным взглядом с его стороны. Второй совершенно по-кошачьи фыркнул и мотнул головой, а потом зло зашипел. Крылатый не только не сдвинулся с места, но и приложил свою ладонь к импровизированной преграде, чувствуя как от чужой магии покалывает кончики пальцев. — Боишься меня? — голос демона был низок, а в конце и вовсе сорвался на рычание. Янтарные глаза пристально наблюдали за крылатым, не давая ему даже моргнуть. — Нет, супруг мой, — это была не совсем правда. Дан боялся. Ещё как. И тут дело было не в страхе за свою жизнь или за жизнь того куска дерьма, который скулил на полу. Нет. Это было на уровне инстинктов. Как и в тот раз во время Церемонии, когда Высший выпустил свою силу на волю, дракон чувствовал, что встретил существо гораздо сильнее. И если раньше он буйствовал внутри и стремился защитить более слабую оболочку, то теперь сущность покорно склоняла голову, приоткрывая шею, давая понять, что подчиняется и признает главенство. Это пугало Данталиона гораздо больше, чем существенная угроза жизни. Это означало, что зверь признал в рогатом не только равного по силе, что, безусловно, не совсем верно, но и всадника. — Врёшь, — Второй гневно зашипел и, схватив крылатого за руку, притянул к себе. Барьер остался целым. Как он это сделал, не понял никто. Просто в следующее мгновение Дан стоял к демону вплотную, упираясь в голую грудь руками, но по прежнему не отводя взгляда от янтарных глаз. Ему казалось, что стоит только моргнуть и его тут же разорвут на куски, сожгут в алом пламени, которое гуляло в глубине черных вытянутых зрачков. — Но это уже не важно, — Герцог моргнул и втянул клыки, будто что-то решив для себя, убрал напор своей магии. В следующую секунду Данталион пораженно замер, так как губы супруга коснулись его. Этого он не ожидал, как и того, что юркий влажный язык попытается проникнуть внутрь. Чужие руки прижали его к груди не давая вырваться. Крылатый дёрнулся, но поняв, что это ничего не даст, расслабился и позволил Высшему делать то, что тот хочет. Когтистые пальцы прошлись по спине разрывая одежду, но на коже не оставляя ни единой царапины. Прикосновения вовсе не были нежными, но и принуждения они не несли, будто бы говоря, что так нужно. Язык таки проник, внутрь встречаясь со своим противником в ожесточенной борьбе. Чужие клыки, которые все же заметно ранили, заставляя дуреть от вкуса собственной и чужой крови. Голова кружилась от жара и чужой магии проходящей через тело ласковыми волнами. Дан так и не понял когда начал прижиматься ближе к супругу. Астарот отстранился, напоследок чувственно прикусив нижнюю губу дракона. Именно тогда тот понял, что произошло и где. Чертов рогатый целовал его на глазах своих подчиненных и дяди, который до сих пор валялся на полу и едва слышно постанывал. Дракон попытался отстраниться, но стальная хватка сильных рук не позволила ему сдвинуться. — Он мой, — крылатого прижали к горячему телу ещё сильнее. Было понятно, что эти слова Высший адресовал окровавленному комку плоти, лежащему на полу. — Что бы твои хозяева ни придумали, но эта ящерка теперь со мной и ни один из вас не сможет ничего изменить, — Второй повернул голову в сторону своего заместителя, — Влейте в него зелья, чтоб не сдох, и в ошейник. Эта тварь должна мне теперь не только свою жизнь. Вон. Аминадив первым убрал свою часть барьера и почтительно склонил голову. За ни последовали и все остальные. Двое из них подхватили посла под руки и выволокли из комнаты, оставляя на полу дорожки крови. Заместитель последний раз поклонился и закрыл за собой дверь. Только после этого Астарот позволил себе чуть ослабить хватку, что дало Данталиону возможность вырваться и отойти на пару шагов в сторону. — И что это значит, Ваша Светлость? — дракон прищурился и немного ссутулился, готовясь защищаться. — О, это всего лишь маленькая демонстрация, Ваша Милость, — Ас раздражённо махнул хвостом, — Ваши маленькие ящерки думают, что ритуалы ничто! Магия ничто! Обеты ничто! Герцог начал вновь злиться, повышая голос и шипя. Он раненым зверем ходил вокруг Данталиона, впрочем, не пытаясь его схватить или приблизиться. — Что? — крылатый совершенно не понимал, что происходит. — Чешуйчатые твари думают, что смогут отобрать моё! Этот дурак пытался меня убить, зачарованным кинжалом. Думал запереть мою магию в этой зубочистке! Какая наглость! Изо рта Второго вырвалось низкое угрожающее рычание, которое заставило дракона покрыться мурашками. Демон уже не бушевал с помощью силы, но все равно не мог успокоиться. Попавшийся ему под руку стул разлетелся в щепки от удара об стену. — Он не.? — Нет! Сатан бы его побрал! Но я узнал много всего интересного пока срезал с него лентами кожу. Ты теперь и шагу не сделаешь в сторону без охраны. Дан пораженно замер. Волна возмущения поднималась все выше, грозя вылиться в непредсказуемые поступки. — Не смейте говорить, что мне делать Ваша Светлость! Я не раб! Высший на мгновение остановился, разглядывая крылатого пристальнее, чем раньше. — Конечно, нет, мой милый, — демон совсем по-кошачьи замурчал, приближаясь, будто подкрадываясь к жертве, — Ты всего лишь имеешь доступ к моей силе. А свое я никогда не отдаю! Будь то магия или крылатая ящерица! Астарот резко развернулся, от чего полы юбки задели ноги Дана и широки шагом вышел из комнаты. Он продолжал рычать, и было видно, что у него руки чешутся разрушить что-нибудь. — Ваалберит, — голос раздался уже из коридора, — Глазу не спускать с моего супруга. Шкуру спущу за каждый волос!