Возвращение с Того Света.

***

 — А я тебе говорю — сахара меньше надо было насыпать! Как теперь это пить прикажешь?  — Ну, откуда мне было знать, что восемь кусков — это много?! Я, знаешь ли, к кулинарии не имею никакого отношения! И тебе вовсе не обязательно было пить это первой…       Такие возгласы доносились из окна кухни особняка и очень походили на бытовую ссору. Голоса были совсем юные, из чего напрашивался вывод, что каждому из их обладателей не больше двадцати лет. Тот, что принадлежал девушке, был грубоват, его можно было даже спутать с голосом мальчика-подростка. Однако второй заметно его оттенял: он был пониже, немного хриплым и с явно выделявшимися интонациями в речи.       Девушка недовольно трясла перед парнем, который был на голову выше ее, пустой чашкой, темно-коричневое содержимое которой было выплеснуто (или выплюнуто?) на черный кафель на полу и растекалось блестящей лужицей во все стороны. Ребятам пришлось отойти к самой стене, чтобы не извозить обувь в густом кофе, способом приготовления которого и была разозлена дама. Примчавшаяся горничная тут же принялась орудовать тряпкой и ведром, попутно извиняясь за грохот этого самого ведра по кафелю и одергивая невозможно короткую юбку.  — Слушай, Чепушило, — сердито прошипела тем временем первая девушка, стукнув чашкой по столешнице, — Я тебе сто раз говорила: в кофе на четверых надо класть, в среднем, четыре куска сахара! Тем более, ты не крепкий варишь.  — Да уж, Гого, — ухмыльнулся «Чепушило», отряхивая шапку на голове от капель того же напитка, — Никогда бы не подумал, что ты в кофе разбираешься. И, между прочим, у меня имя есть, и кличку мне никто не придумывал!       Бросив на него взгляд, яро выражающий, что сейчас Гого с особой жестокостью убьет своего, в силу определенных обстоятельств, напарника на кухне, она одним движением сполоснула кофеварку, насыпала свежий порошок, залила заново вскипяченной водой и поставила на плиту.  — Смотри, Фредерик, — последнее слово девушка произнесла особо ядовитым тоном, схватив стоявшую рядом коробку с нарисованным на ней тростником, — Сахара надо класть — раз! — в кофеварку упал один светло-коричневый пористый кубик, — Два! — за ним последовал еще один, — Три! И… Четыре! — последний плюхнулся немного сильнее остальных, и несколько брызг оказались на плите. Из посудины уже лился запах горького шоколада и шел легкий пар, а на поверхности напитка появилась аппетитная пенка.       С победным видом Гого разлила кофе по четырем расписным черным чашкам и кивнула стоявшему в дверях Хиткли. Тот, все это время абсолютно спокойно наблюдавший за ребятами, тут же подхватил поднос и понес из кухни, бесшумно ступая по красному ковру и кое-где светлому, нежного оттенка мрамору.  — А ты думал, я не справлюсь, — скрестив руки на груди, буркнула Томаго, направляясь следом за дворецким. Горничная проводила ее завистливым взглядом, продолжая тереть пол.  — Каюсь, недооценил твои способности, — чуть поклонившись, признал Фред, идя рядом, — Хотя, знаешь, на твой стиль посмотреть — и не скажешь, что еще что-то, кроме роликов, любишь.  — Я, между прочим, еще и крестиком вышиваю, — заговорщики-тихо ответила гонщица, прыснув в ладонь, — Только, чур, никому! Я этим подрабатываю, когда стипендии не хватает.  — Мама моя Матрица, — все, что смог ответить парень. Дальше разговор они продолжать не стали: впереди показались двери столовой, в которой друзья оставили вторую половину команды — Хани и Васаби.       При виде вошедших вместе Фреда и Гого они одновременно подняли головы от какой-то толстенной книги из внушительной библиотеки особняка. Наблюдательная и отнюдь не глухая Хани многозначительно улыбнулась подруге, но та лишь отмахнулась. Мол, нечего тут дурацкие беседы разводить, какими бы догадками вы ни задавались.       А вот Васаби повезло больше. Едва товарищ приземлился рядом на широченный диван, он наклонился в сторону Фредзиллы и шепотом спросил:  — Ну, как всё прошло?       Более общительный хозяин особняка развел руками и, не найдя нормального ответа в закромах своего красноречия, показал на чашки с кофе. Видимо, Васаби воспринял это не совсем в том смысле и потому зажал рот, чтобы не засмеяться. Кофе-то ребята варили полчаса, не меньше.  — Вы, я вижу, тоже времени не теряли, — парировал немой подкол друга Фредерик, приподнимая книгу и читая ее название, — «Народные предания и легенды»… И кто это тут у нас занимается ненаучными делами?  — Мифология народов мира — это уже наука, — возразила Лемон, закрывая энциклопедию и с благодарностью протягивая Хиткли, — Тем более, что там описан вполне логичный для времени создания этих мифов взгляд на мир. Кто бы мог подумать, что у греков такой богатый эпос! А славяне, японцы и египтяне? Это же целое искусство!  — Искусствоведы наши, мы, между прочим, не от балды с кофе возились! — прервала Томаго, — Это у вас тут мистика и идиллия… Я такую только у Хиро с Абигейл в кафе видела.  — Ого, наш маленький друг нашел себе подружку! — улыбнулся Фред, однако шутку не оценили и даже наоборот, ребята недовольно на него взглянули, а Васаби отвесил подзатыльник, взяв после этого вместе со всеми кофе.  — Это не он нашел, — грустно и со вздохом отозвалась Лемон, помешивая свой напиток и не поднимая от него глаз, — Абигейл была девушкой Тадаши, а Хиро просто помогает ей с горем справиться. Она ведь его так любила…       Девушка всхлипнула и сморгнула слезу. Как лучшая подруга старшего Хамада и единственная, кто знал о его романе с некой Эби (восторг от такой любви у Хани был необычайным, и за товарища она была всецело рада), она всё ждала, когда же отношения ребят перейдут в нечто еще более серьезное. Не дождалась…       В помещении повисло тяжелое молчание. Фред перестал ерничать, Гого уже поостыла, как-никак, ей тоже было жаль товарища. Васаби и Хани обменялись понимающими взглядами и одновременно отхлебнули кофе, в мыслях похвалив друзей — получилось вкусно. Правда, сейчас даже очень сладкое питье отдавало горчинкой, причем, неслабой.  — А все-таки жалко ее, — проговорил Фредди, поставив свою чашку, уже пустую, на стол, — Она ж не виновата…  — Ну, ясно дело, что не виновата, — пробормотала Гого, -Да и кому ее не жалко? Извелась вся, бедная.  — Да, — мрачно ответил аккуратист, — Страшно это — потерять любовь в самом ее расцвете. Не представляю, как она это переживает…  — Ну, я и говорю, — гонщица пожала плечами, — Хиро помогает. Он вообще молодец, не бросил товарища по несчастью в беде.       Все согласно закивали, оставив уже холодный кофе и сидя без дела. Настенные часы с резным корпусом тикали медленно и гулко, как будто кто-то стучал по пустому ореху. За окном была глубокая ночь, однако никто из друзей не был сонным. Но и заняться было нечем.       Внезапно в дверях появился Хиткли. Дворецкий негромко что-то промычал, привлекая внимание компании, и невозмутимым голосом произнес:  — Господин Фредерик, к вам посетители.       Парень недоуменно взглянул на него. Неужто по работе кто-то пришел? О приезде родителей, пусть и неожиданном, Хиткли всегда докладывал по-особому. За несколько лет самостоятельной жизни Фред научился замечать любые мимолетные движения слуги в дни, когда отец или мама навещали сына с целью сделать приятный сюрприз. Но сейчас все было обыкновенным, как всегда, и дворецкий даже ухом не повел, сообщая о каких-то гостях.       Из-за спины Хиткли вышла Абигейл. Она шла спокойно, как будто по собственному дому, и только немного дрожащие пальцы и какой-то азарт в глазах говорили, что девушка вовсе не так расслаблена. И непонятная улыбка на чуть поджатых губах.       Друзья малость успокоились, узнав подругу.  — Мисс Каллаган, может, лучше сядете? — как всегда, вежливо предложил Васаби. Девушка едва заметно кивнула — было видно, что она волнуется. Хотя, впрочем, это могло быть и от депрессии: в конце концов, свою потерю летчица переживала тяжело, и ребята очень ей сочувствовали. Только Фреду на ум пришло: странно, вроде, слуга сказал «посетители»…       Но спустя пару секунд появился и некто, являвшийся вторым гостем. Он был гораздо выше Эби и Хиткли, выделялся на фоне теплой обстановки столовой благодаря черному костюму. Увидев незнакомца, ребята разом вскочили со своих мест, а Гого даже встала в боевую позу. Вошедшим был Йокаи.       Шок прошел лишь спустя несколько секунд. Заметив, что Абигейл стоит в опасной близости от врага, команда быстро приготовилась к бою, собираясь защитить девушку в случае нападения. О том, с какого перепугу она вообще пришла вместе с Йокаи и что они вдвоем забыли в доме Фредди, никто и не задумался.  — Отпусти ее! — грозно воскликнула Томаго, и крепкий Васаби уже готов был, рванувшись вперед, оттолкнуть Абигейл от противника. Боязнь покалечиться самому не мешала ему спасти подругу. Однако произошедшее спустя мгновение заставило всех четверых тут же забыть о назревающей драке…       Йокаи даже не притронулся к летчице. Он стоял в нескольких шагах от нее, но было видно, что хотел подойти к девушке. Вместо этого незнакомец, зачем-то прикрыв рукой лицо, сложил одним щелчком свою маску пополам, оставив закрытой правую часть лица. Когда он убрал руку, Эби тихо выдохнула и отошла назад, освободив вокруг Йокаи небольшую площадку.       Увидев и узнав совершенно живого, стоящего здесь Тадаши Хамада, вся компания впала в ступор. Хани Лемон, которую до этого все считали атеисткой до мозга костей, заторможенно крестясь, осела на пол, опираясь левой рукой о стол, из-за чего ноги в туфлях на высоких каблуках разъехались в стороны. Гого, проглотив жвачку, которую она начала жевать после кофе, выпучила глаза и прямо из позы воина плюхнулась на диван. Васаби с отвисшей челюстью и выпученными глазами пропищал: «Ущипните меня, умоляю!», сползая по ближайшей стенке вниз. Наиболее адекватной оказалась реакция Фреда: заорав на всё помещение: «Ура-а-а, живо-ой!», парень первым кинулся обнимать Тадаши, стиснув того так, что изобретатель еле слышно зашипел.       Походе, только этой фразы друзьям и не хватало. Трое оставшихся также схватились за все оставшиеся конечности юного Хамада, и в одну секунду он был облеплен, как пельмень. На глазах всех стояли счастливые слезы, каждый старался обнять как можно крепче, с радостью чувствуя реальную, твердую человеческую плоть вместо воздуха, из которого сделаны призраки. Постепенно Фред уцепился за ногу товарища, не переставая, как и все, шептать: «Живой… Живой…»       Абигейл не смела нарушить эту обстановку. Ребята радовались так искренне, что и ей самой захотелось к ним прильнуть, тоже обхватить руками любимого человека, уверяясь в его спасении.  — Ты… Ты… — у щедрой на выражения Гого отключился словарный запас, поэтому она ограничилась тем, что со всей силы пихнула Тадаши локтем, а затем снова обняла, на что парень только ойкнул.  — Мы так по тебе скуча-а-али! — проревели хором Хани и Васаби, — Мы думали, ты у-у-умер!  — Все так думали, — усмехнулся юноша, у которого возможность кого-нибудь обнять в ответ перекрылась руками сразу нескольких человек, — Я даже не знаю, хорошо это или плохо…  — Плохо! — на четыре голоса констатировали друзья и так крепко сжали парня, что тот застонал от совершенно серьезной боли. Ребята, поняв, что они переборщили, тут же выпустили его. Правда, Фреда Гого пришлось отцеплять.  — Плохо, — повторила Хани уже в одиночку, поправляя съехавшие очки, — Потому что мы очень переживали. И за тебя, и за…       Она не договорила. Бросив короткий взгляд на уже приблизившуюся к ним Абигейл, студентка с заискрившимися глазами растянула губы в очень широкой улыбке и подмигнула остальным.  — О-о-о! — Фредерик предпочел высказать свои мысли вслух, — Да у вас уже всё устоялось! Мы, между прочим, всё знаем.  — И ты нам ничего не говорил, — обиженно пробубнила Томаго, — Даже не намекнул, что у тебя девушка есть! Тоже мне, Джеймс Бонд, агент 007. А за то, что без защиты в огонь кинулся, я тебе персонально надеру уши!  — Эх, невезучий я человек, — вздохнул Тадаши, потирая одно ухо, занывшее в предверии наказания, — Мне это уже обещали профессор и Эби.  — Но зато теперь-то мы в курсе, — аккуратист, похоже, отнесся к этой новости лучше всех. Можно сказать, весело. Обхватив одной рукой Тадаши за плечи, он громко произнес, — Эх, может, доживем и до этого… Та-а, та, та-ра-та-та-та, та-ам, — и затянул глубоким басом мендельсоновский марш, а Лемон подтолкнула к Хамада Эби со словами: «Важней всего мужчина в доме… Так что давай, не упусти свое счастье!»       Влюбленные только смущенно высвободились из рук друзей, смеясь и в шутку пританцовывая под пение аккуратиста, в конце концов, поперхнувшегося и оставившего все попытки взять верхние ноты. На этом дурачество закончилось, и ребята чуть расширили пространство вокруг Тадаши и Абигейл.  — Кстати, — подал голос Фредди, надвигая снова подскочившую вверх шапку на уши, — А Хиро знает, что ты жив? А то он нам ничего не сказал, надо ж обрадовать пацана!       Тадаши нахмурился и сжал кулаки, а Эби прикусила губу, будто чего-то стыдясь. Она даже чуть отодвинулась от парня, стараясь не касаться его, но промолчала.  — По этому поводу мы и пришли, — Хамада смотрел на ребят с такой грустью и тревогой, что каждый, не задумываясь, решил — что бы друг ни попросил, они согласятся и помогут, — Хиро в большой опасности. Возможно, смертельной… …       Около получаса ушло на объяснения и рассказ обо всех деталях истории. Тадаши не мог долго стоять и минут через десять чуть не упал в обморок. Абигейл, вовремя заметив странную пелену в его глазах, воскликнула:  — Ему плохо!       И тут же ребята подхватили уже падающего юношу и перенесли, беспокойно переговариваясь, на диван.       Узнав, как пострадал Тадаши при пожаре, и увидев (по требованию Гого, желавшей выяснить, что скрывается за другой половиной маски) кошмарные ожоги, друзья хором ахнули, а впечатлительная Хани всхлипнула и утерла слезы сострадания. Васаби, схватив первую попавшуюся чистую тряпочку и смочив ее в ближайшем сосуде с жидкостью (чашке с холодным кофе), осторожно положил ее на лоб парня, отчего тот вздрогнул.       Когда слабость, наконец, оставила Хамада, он продолжил говорить, рассказывая о том, что творила и творит по сей день Черная Орхидея.       Как оказалось, Фред о существовании банды знал, что немудрено при его общественном положении. Но для остальных это было новым и страшным повествованием. Услышав про то, как рисковали Хамада с Каллаганом и чем заплатили за возможность остаться в живых, команда прониклась уважением и состраданием к юноше и своему учителю.       Когда Тадаши сообщил, что Хиро с профессором пропали, и в этом подозревается «Черная Орхидея», ребята были в ужасе. Васаби даже со злостью скомкал в руке какую-то бумагу. Если Каллаган еще мог за себя постоять, то хрупкий мальчик четырнадцати лет на это был неспособен.  — Вот так, -выдохнул Тадаши, закончив и садясь на диване, — Один я с поисками не справлюсь. Нужен целый патруль, да еще и улики. И времени нет.  — Не волнуйся, дружище! — бодро отозвался Фред, — Я с тобой!  — И я, — добавила Томаго, которая была готова голыми руками задушить того, кто посмел притронуться к маленькому ребенку. Как и все друзья.  — Если от этого зависит жизнь Хиро, я сделаю всё, что возможно, — присоединился аккуратист, выглядевший, как разъяренный бык, которого еще и красной тряпкой дразнят. Совсем не похоже на обычного себя.  — Что нужно делать? — осведомилась Хани, уверенно давая понять, что она согласна на любую выдумку.       Тадаши не ответил. Он и сам не успел продумать план действий, надеясь сделать это уже с ребятами, поэтому сейчас не мог ничего предложить.       Абигейл покачала головой. У нее тоже не было идей, несмотря на предприимчивый характер.       Обстановка накалялась. Сидеть, сложа руки, когда парнишку, наверное, каким-то зверским образом пытают, совсем не хотелось, но и предложить никто ничего не мог. Ребята неуверенно поглядывали друг на друга, причем, каждый раз сталкиваясь с точно таким же вопросительным взглядом.  — Спокойно, — вдруг начал Фредди, вскакивая с кресла, на котором сидел, — Я придумал!  — Что ты придумал? — горько ухмыльнулась Гого, — Обратиться к инопланетянам?  — Не совсем, — язвительно бросил парень, попросив одними глазами его не перебивать, — Мы можем надеть на Бэймакса сенсор и вместе с ним просканировать Сан-Франсокио, тогда точно найдем всех!       Ребята изумленно переглянулись. От Фреда такой идеи никто не ожидал, тем более, действительно хорошей. Хотя Тадаши, похоже, был ошарашен меньше остальных.  — Вы собираетесь сканировать каждого жителя города? — спросил он, — Но у нас же мегаполис! Мы не сможем даже по району успеть проверить, а к тому времени Хиро могут убить!  — Не паникуй, — твердо перебила Гого, — Ты еще многого не знаешь из наших новостей. Раз уж брат тебе о сканере в его форме не сказал…       Собственно, за этот план были все, в том числе уже заинтересовавшийся Тадаши, и товарищи одновременно поднялись со своих мест и пошли на выход из столовой. Эби держала Тадаши за руку, сжимая худые пальцы и глубоко дыша. Она слабо верила в успех их плана, но очень хотела, чтобы всё кончилось хорошо, и почему-то рядом с Тадаши вера в это укреплялась… …       Умением Хамада пользоваться микроботами ребята были поражены. Фред даже не стал кривляться, хотя в любой другой ситуации изобразил бы просто щенячий восторг при виде механического «патруля» в своем особняке.       Хани, однако, была не совсем рада такому повороту событий. Ладно бы, прыгать по крышам и поддерживать себя, обеспечивая безопасность, химическими веществами, в которых девушка была уверена, как в самой себе. Но летать на микроботах, пусть и управляемых мыслью ее лучшего друга, казалось отнюдь не таким безобидным занятием.  — А м-мы точно н-не упадем? — слабо пролепетала она, глядя на уже сконструированные сетки, в одной из которых устроилась Абигейл, привыкшая к такому виду путешествия.  — Я думала, это Васаби спросит, — буркнула с усмешкой Томаго, которая, правда, последовать примеру летчицы не решилась.  — Не бойся, — успокоил Лемон Тадаши, — Не упадете. Я донес Абигейл досюда от института, и, как видишь, она цела.       Фанатка химии, глубоко вздохнув и получив ободряющий кивок, осторожно присела на одну из сеток. Едва только девушка взялась за укрепления из микроботов, сиденье взмыло в воздух метра на два. Этого было достаточно, чтобы Хани тихо пискнула, так как дыхания на крик не хватило, и, болтая в воздухе ногами, взмолилась, чтобы ее опустили. Вскоре, правда, страх начал слабеть, и вместо него появился интерес. Правда, до азарта Абигейл он не дотягивал.       Фред и Гого тем временем уже в полнейшем экстазе парили в сетках еще выше, а вот Васаби сел исключительно после данного Тадаши обещания не поднимать слишком высоко и сделать ремни безопасности. Хамада эту идею охотно поддержал, и ленты из маленьких роботов, послужившие заменой затребованному, оказались прочными и крест-накрест перехлестывали грудь каждого пассажира. Особенно тщательно юноша постарался для Абигейл, и теперь она была абсолютно довольна своей защитой.  — Ну, — произнес Тадаши, когда все более-менее привыкли к ощущению полета, — Готовы?  — Поехали! — хором воскликнули в ответ друзья, и парень, опустив маску полностью, взмахом руки заставил всех подняться в воздух и полетел на своем постаменте прямо над ними, следя за маршрутом и состоянием каждого из пятерых. И параллельно в голове вертелась одна и та же тревожная мысль: «Как там Хиро?».