Из записок Неизвестного Экзорциста.
Генос проснулся оттого, что язык прилип к небу, а в горле першило. Он открыл глаза и осмотрелся. На улице только-только начинало светать, и из раскрытого окна тянуло ночной прохладой, пищание сверчка под окном смешивалось с тихим сопением Сайтамы. Демон повернулся к Учителю и сморщился, почувствовав, как в голове, за ушами, забили маленькие молоточки, и звон их стука расползся по всему черепу, отдаваясь зудом в зубах и распухшем языке. — Учитель, — просипел Генос, сам не зная для чего. Но Сайтама не проснулся, только пробормотал нечто неразборчивое и, сунув сложенные вместе ладони под щеку, улыбнулся. Его футон лежал на расстоянии локтя от спального места Демона, и тот мог различить каждую черточку на лице Учителя. Генос тяжело выдохнул и попытался пошевелить языком. Хотелось пить и есть. Он вдруг вспомнил, что в холодильнике должны лежать сосиски, оставшиеся со вчерашнего обеда, и скинул с себя одеяло, сдерживая рвущиеся из груди кряхтения. Казалось, что болела каждая мышца, будто бы вчера его хорошенько отпинали тяжелыми ботинками. Что ж, стоило признать, что экзорцист, кинувший в него заклинание, оказался сильным. Достаточно сильным, чтобы выбить из груди весь воздух одним единственным заклинанием. Генос усмехнулся, подумав, что до Учителя ему еще очень далеко. Память не подвела — Генос нашел на полке холодильника пять сосисок. Он достал одну, вынул ее из оболочки и осторожно откусил кусочек. Вкусно. В его мире не было такой еды. И вода Геносу сегодня показалась особенной, не сладкой, а с привкусом угля и минералов. Демон наливал себе кружку за кружкой, ему не хватало дыхания, и через каждые несколько глотков он громко втягивал носом воздух. В комнате завозился Сайтама, и Генос замер, прислушиваясь. Душа Учителя горела спокойно, ровно. Даже сквозь стены Демон мог услышать треск этого сильного, ярчайшего пламени, горячего, обжигающего. И, должно быть, вкусного, как сегодняшняя вода. Генос поморщился от своих мыслей. Так думать нельзя — это опасно, смертельно. Он знал из рассказов отца, что представляют собой человеческие души: у каждого человека свой вкус, неповторимый и единственный, насыщенный или пресный, не запоминающийся или яркий, расползающийся по нервам тугой патокой, как наркотик. Отец бывал в человеческом мире много раз по поручениям Владыки и знал не понаслышке, какие они, эти человеческие души. А мать, слушая эти рассказы, кривила тонкие губы и предупреждала: попробуешь раз и не сможешь отказаться, будешь хотеть еще и еще. Поэтому Генос довольствовался только завораживающем видом пламени Сайтамы, вслушиваясь в его потрескивания. Он не хотел быть убийцей.***
Генос не мог сдвинуться с места. Он смотрел и смотрел на то, как Сайтама сосредоточенно водит руками над его собратом-демоном. Учитель хмурился и поджимал губы, он несколько раз пытался нащупать пальцами пульс на шее демона, но каждый раз терпел поражение. Пульса не было, как и дыхания — демон перед ним был совершенно мертв. Кровь на пальцах липкая, неприятная, и Генос вытер ладонь о штанину, медленно и тщательно, чтобы не осталось ни единого бурого развода на темной, практически черной грубой коже. Он отвел взгляд от тела, повернулся к нему спиной и съежился. Что бы там не говорили экзорцисты, у демонов тоже были души. Человеческая душа напоминала Геносу Солнце, а демоническая — бесконечное, черное небо, стремящееся поглотить в себя как можно больше света. Люди не способны увидеть или почувствовать это необъятное нечто, таящееся в гостях из другого мира. А Генос слышал, и знал, и был способен ощутить, как гаснет пламя и растворяется в пространстве чужая вселенная. Сегодня он собственными руками разорвал в клочки чужую жизнь. Этот демон хотел сожрать душу Сайтамы — это Генос прочел в его мыслях и чувствах. На плечо легла тяжелая рука Сайтамы, и Генос вздрогнул, еще больше сгорбившись. — Ничего, — успокаивающе протянул Учитель, — все бывает впервые. В предыдущие разы нам везло, мы могли обойтись без таких радикальных мер. Сегодня это было необходимо, Генос. Демон различал в чувствах Сайтамы неподдельное сочувствие и даже растерянность от того, что человек не знал, как успокоить своего подопечного. Сайтама не видел в Геносе ни угрозы, ни монстра. Он каждый день доказывал всем, что Демон рядом с ним не может быть чудовищем и имеет шанс на простую человеческую жизнь. Обычные люди верили ему, даже экзорцисты перестали подозрительно коситься, фыркать и хвататься за оружие, как только видели Сайтаму и его компаньона. Но несколько минут назад Генос увидел, каким он может стать: безумным, жадным, жестоким и ненасытным. Он вновь посмотрел на свои руки. — Учитель, если я стану похож на него, убейте меня. Сайтама нахмурился. — Этого не потребуется, Генос, — голос экзорциста прозвенел, отражаясь от стен зданий угрожающим гулом. — Не думай о плохом. И пойдем уже домой, приготовим что-нибудь вкусное на ужин, а то ты совсем раскис. Генос благодарно улыбнулся и последовал за своим Учителем.***
— Так что случилось? — потребовал Стенч. — Ну, это, старик, — Сайтама замялся и, пытаясь дать себе немного больше времени для размышлений, притянул к себе кружку с чаем, — Генос сегодня отказался выйти на улицу. Правая бровь доктора Стенча вопросительно изогнулась. — Может быть, Генос просто захотел посидеть дома. — Нет, — Сайтама мотнул головой, — он в последнее время был очень странный, а сегодня заявил, что его мучает жажда. — О-о, — понимающе протянул доктор. — Но это же по твоей части — решать вопросы с демонами, как я могу тебе помочь? Сайтама откинулся на мягкую спинку кресла и сквозь сжатые зубы шумно выдохнул. Он знал один безотказный и проверенный способ решения проблем с демонами, но доверчивый, верящий в своего Учителя Генос заставлял искать новые решения данной задачи. Стенч улыбнулся, поднялся со своего диванчика и направился к большим деревянным шкафам, которые были заставлены книгами в разноцветных обложках. Он подошел к одному стеллажу, провел скрюченным старостью пальцем по корешкам книг и, бурча себе под нос, что давно пора навести порядок, перешел к следующей полке. — О, вот она! — радостно воскликнул доктор и продемонстрировал экзорцисту тоненькую книжечку в темно-синей, засаленной обложке. — Это то, что тебе нужно, Сайтама. Тут делал записи мой пра-прадед, в его времена Ассоциации Экзорцистов еще не было. Стенч вернулся на свой диванчик, положил себе под спину подушку и открыл книжку. — Да-да, вот здесь, — довольно бормотал он, листая желтые страницы. — Держи. Читай внимательно, Сайтама, и запоминай. Экзорцист взял книгу и пробежался глазами по ровным, аккуратным строчкам, выведенными черными чернилами. Перед ним было описание не ритуала, не заклятия, а размышления человека, который решился на очень странный поступок. — Так просто? — удивился Сайтама. — Может быть, — пожал плечами Стенч. — Но я бы советовал отнестись к этому серьезно. Последствия могут быть… — Спасибо, старик, — Сайтама вернул книгу. — Дальше я разберусь сам.***
Сайтама любил, когда в квартире светло. Ему нравилось читать мангу недалеко от окна, чтобы свет падал на странички, или просто лежать и рассматривать пылинки, кружащие в воздухе. Яркие и безоблачные деньки пробуждали в нем особенное теплое чувство, расцветавшее в груди и зовущее на новые подвиги. Генос недовольно зажмурился, когда Сайтама одним широким движением руки расшторил окно. — Так-то лучше, — довольно улыбаясь, Сайтама подставил лицо под солнечные лучи. — Генос, я хочу заключить с тобой контракт. — Что? — от удивления Демон подскочил и протестующе взмахнул руками. — Нет, это невозможно, Учитель! Я не хочу стать монстром! Лучше убейте меня сейчас, пока у меня получается контролировать себя. — Эй, успокойся. Никто не заставляет тебя пожирать мою душу. У нас будет особенный контракт, — Сайтама надавил Геносу на плечи, заставляя сесть. — Я сегодня был у старика Стенча, и он предложил мне решение твоей проблемы. Послушай… Генос с надеждой посмотрел на Учителя и доверчиво сжал протянутые к нему руки.