Now That I know what I am without you You can not just leave me. Breathe into me and make me real. Bring me to life. (Evanescence)
— Могу я узнать, почему ты это сделал? — спросил Малфой, злобно сверкнув глазами и медленно отступая назад. «Нет, ты не должен это узнать...» — подумал Гарри, в то время как его лицо заливала краска, сбивалось дыхание и дрожали руки. — Да ты еще хуже Блэка, моего дорогого пропавшего кузена, — произнес Малфой, медленно растягивая каждое слово, стараясь взбесить Гарри. Один намек на Сириуса заставил вздрогнуть, но Поттер продолжал упорно хранить молчание, смотря в голубые глаза так, будто хотел прочесть то, что сейчас творилось в душе блондина. — Ты мне за это дорого заплатишь… с процентами, — сказав это, Малфой бросил последний презрительный взгляд на Гарри и покинул Астрономическую башню гордой походкой. Гарри поймал себя на мысли, что завидует Малфою. Завидует его походке, его хладнокровию и надменности, которые даже в столь смущающих обстоятельствах тот не растерял. Поттер смотрел с некоторым облегчением на удаляющуюся фигуру своего врага. Он бы не смог больше выдержать неприкрытое презрение во взгляде слизеринца. Вопрос был поставлен мастерски. И правда, зачем он это сделал? «Разумеется, чтобы, наконец, заткнуть Малфоя!» — подумал Гарри. Он как раз собирался возвращаться в башню Гриффиндора, когда увидел на полу забытую хорьком книгу. Ни секунды не раздумывая, он поднял ее, рассеянно осмотрелся вокруг и выбросил книгу с Астрономической башни, вместо того, чтобы самому растворится в темноте. Или скинуть туда Малфоя, например. Гарри глубоко вдохнул. Воздух до сих пор был наполнен ароматом этого змея — приятным, легким и чуть сладковатым. Гарри медленно двинулся в сторону башни Гриффиндора, мыслями витая где-то очень далеко. «Не думать о том, что сейчас произошло, ГЛАВНОЕ — не думать о моих желаниях в тот момент», — решил Гарри. И, конечно же, Малфой заставит заплатить, в этом Гарри не сомневался. Он знал, что завтра, в Большом зале, Малфой будет унижать его так, как никогда прежде. Сказав пароль, Гарри вошел в башню, втайне надеясь, что все уже спят. Но совершенно очевидно, что Рон и Гермиона, даже не думая ложиться, дожидались его в гостиной факультета.***
— ТЫ ЧТО СДЕЛАЛ? — орал сбитый с толку Рон, — ТЫ ПОЦЕЛОВАЛ...ТЫ??? — Ты поцеловал Малфоя, — спокойно заявила Гермиона, будто бы и не была в шоке от такой новости. — МАЛФОЯ! МАЛФОЯ, ВО ИМЯ ВАМПИРА! — Да, Рон, — нетерпеливо ответил Гарри, — Малфоя. Я просто подошел и ... — Хорошо, только избавь от подробностей, меня и так, кажется, скоро вырвет. Мерлин, о чем ты вообще думал? Захотел поцеловать редкостного мудака, его Величество Придурка и Короля Сарказма? Да он отравляет всем жизнь с первого года! Я не верю в это, не хочу верить. Этого грязного, маленького, развращенного лицемера, жаждущего власти. Пусть ты захотел поцеловать парня, что уже удивляет меня, но чтобы этим парнем оказался Малфой? Это напрочь лишает меня дара речи. — Для того, кто лишен голоса, — упрекнул друга Гарри, — ты на редкость шумный. Я никогда раньше не хотел делать ничего, что выходит за рамки дружбы с мужчиной, и не понимаю, почему в тот момент не смог устоять перед Малфоем. — Я поняла, — вдруг заявила Гермиона, — это он первый полез целоваться. Тревожная и манящая картина проносится перед Гарри: Малфой страстно ласкающий его губы своими. Электрический разряд пробежал по всему телу от такой простой мысли, ему пришлось подавить дрожь, чтобы сосредоточится на разговоре. — Нет, Гермиона, — сказал Гарри, — это я поцеловал его, но он даже не ответил... — ТОЛЬКО ЭТОГО НЕ ХВАТАЛО! — Достаточно, Рон, — осадила его Гермиона, — Гарри — наш друг! Если он предпочитает парней, даже если это Малфой — мы должны поддержать его. Она произнесла эти слова так отчаянно, Гарри подумал, что Гермиона собирается расплакаться. Не понимая почему, но это раздражало еще больше, чем крики Рона. — Давайте обговорим несколько моментов, — сказал Гарри, вставая и размахивая руками во все стороны, — у меня нет никакого предпочтения в мужчинах, я питаю слабость ТОЛЬКО к Малфою — а это не одно и то же. Кроме того, я насмехаюсь над Малфоем... — Ты сам себе противоречишь, — прервал его Рон. — А ты замолчи! — взорвался Гарри, — Меня не волнует Принц Слизерина! Просто сегодня он был таким трогательным... и вообще, это твоя вина, Гермиона! Это вина Дамблдора! Не говоря уже об Анжелине! Это вина Малфоя! — В целом, виноваты все, кроме тебя, Гарри. — Рад, что ты все поняла, — ответил Гарри, — спокойной ночи.***
Драко Малфой, староста Слизерина, вошел в гостиную факультета, не в состоянии вымолвить ни слова. Стоит подчеркнуть, что это бывало крайне редко. Паркинсон, Крэбб и Гойл, его единомышленники и личные шестерки, весело его окликнули. Они были рады увидеть своего "хозяина". «Добавить к этому ушки и виляющие хвосты и картина будет полной», — подумал Драко. — Мой Ангел, хочешь поиграть с нами в Плюй Камни? — восторженно спросила Панси Паркинсон. Он встал перед ней, скрестив руки на груди, и угрожающе вздохнул. — Во-первых, Панси, прекрати придумывать мне дурацкие прозвища, они вызывают у меня приступы тошноты. А во-вторых, ты видела меня хоть раз играющего в эти детские игры? — прошипел он, — пойду приму душ. Драко развернулся и вышел из комнаты под шорох мантии. Его кошачья походка, иногда нервная, иногда надменная, всегда была одним из бесчисленных достоинств, которыми обладал наследник рода, именно она сводила Паркинсон с ума. В коридоре, ведущем в ванную старост, Драко нос к носу столкнулся с профессором Дамблдором. Слизеринец почтительно склонил голову, и директор поинтересовался, почему студент находится так далеко от своей гостиной в столь позднее время. — Я делаю обход, чтобы убедиться, что все спят, профессор. Дамблдор посмотрел на юношу с такой добротой во взгляде, как будто чувствовал привязанность к нему. (Эта мысль повергла Драко в тихий ужас). Директор внимательно изучил бледное лицо Малфоя, которое казалось призрачным при слабом освещении. — Очень хорошо, Драко. Рад, что ты добросовестно выполняешь свои обязанности. «И это ЕГО считают самым величайшим волшебником? Тем, кого боится Темный Лорд? Мда, постарел наш герой...» — Благодарю вас, — прошептал он одними губами. Странно, почему-то вдруг стало так неудобно. — Сегодня прекрасная ночь. О, и не забудь запереть дверь заклинанием, когда будешь уходить. Драко ничего не ответил, чтобы не усугубить еще больше свое положение. Он ненавидел, когда его разоблачали таким образом. «Проницательный старик, — подумал Драко, — но меня так раздражает, когда он смотрит на меня подобным образом! Он что, принимает меня за своего Драгоценного Маленького Приятеля Поттера?» Староста зашел в комнату, и едва устоял перед желанием запрыгнуть в ванну, которая по размерам не уступала бассейну. «У нас такая же дома.» Драко разделся и нырнул, позволяя эфирным маслам и воде стереть со своего тела все любопытные события последнего месяца. «Поттер. Эта шлюха Поттер. Он выжил только, чтобы портить мне жизнь. Что он снова задумал?» Драко все еще был изумлен от того поцелуя. Он знал, что один когтевранец и три слизеринца были влюблены в него («Иначе и быть не может, я же классный парень!»), но его еще никогда прежде не целовал мужчина. Между тем, Драко всегда говорил себе, что в таком поцелуе нет места нежности. Поттер доказал ему обратное, нежно прижавшись бархатистыми губами. Драко резко погрузился под воду, стараясь вытряхнуть эту мысль из головы. Абсолютное Зло. Он плавал яростно, злобно рассекая воду руками. Гарри Поттер превратил его жизнь в Ад. И Дамблдор тоже. Из-за них его отца посадили в Азкабан, пусть он и сбежал оттуда через неделю. Он укрылся в семейном замке. Странно, но никто и не подумал его искать в Малфой Мэноре. Великая вещь — коррупция. Это ерунда, по сравнению с главным оскорблением: имя Малфоев было испачкано, втоптано в грязь, было освистано, в конце концов! А это ЕГО имя! Источник всей его гордости! Расслабиться явно не получится. Парня ждала очередная ужасная ночь. Он вышел из воды и начал вытираться. Полотенце пахло лавандой, а Драко ненавидел этот запах. Малфой бросил взгляд в большое зеркало на стене, и то, что он там увидел, его полностью удовлетворило. Его волосы светились тысячью маленьких бликов и были взъерошены как у Поттера. Драко вздрогнул. — Зачем я сравниваю себя с НИМ?! Если бы я имел хоть одну общую черту с Поттером, я бы тут же выбросился из окна! И, кроме того, теперь разговариваю сам с собой! — Ты выглядишь гораздо лучше Поттера. Драко быстро обернулся и, шагнув назад, споткнулся об обувь. Перед ним висела Плакса Миртл, которая уставилась на интимную часть Драко. Он вновь сделал бесстрастное лицо и спрятал свою наготу под черными боксерами. Наследник рода обязан надевать малфоевскую маску даже перед привидениями. Этому его родители хорошо обучили. — Жаль, что ты не упал. Если бы ты умер, смог бы остаться со мной. Я тут совсем одна, вынуждена постоянно скучать. А ты тут самый интересный староста, и самый «большой», — сказала Миртл, опуская взгляд на ту часть, которую, как казалось, она страстно желала. — Жизнь прекрасна, — пошутил Драко, натягивая штаны. — Значит у меня больше, чем у Уизли? Как я и думал... Послушай, Миртл, ты должна перестать появляться таким образом. Это раздражает. Найди себе друзей или болтай с совами, я не знаю, придумай что-нибудь еще, но перестань нарушать мое личное пространство! — Если бы ты жил как я, ты бы так не сказал. — Ага, как же. Запомни, ты — мертва, и ничто это не изменит. Признай это, — хладнокровно закончил Драко, поправляя одежду. — Мы все когда-нибудь умрем, кто-то раньше, кто-то позже, вот и все. Он захлопнул дверь на выходе. Драко подумал о запирающем заклинании, но не произнес его только для того, чтобы показать, что он не следует указаниям Дамблдора.***
В ту ночь, темная фигура проникла в ванную старост, и собрала немного воды из ванны во флакон. Сущность Малфоя.***
Лежа в постели, Гарри никак не мог перестать спрашивать себя, почему он это сделал. Что это могло быть? Магия? Почему он вдруг захотел своего врага? А ведь он хотел поцеловать его. Он же хотел поцеловать его? Гарри не смог подавить прилив тоски. Он захотел прикоснуться к губам этого маленького идиота, может быть лишь для того, чтобы заставить его замолчать и не более. Но у него было и желание попробовать их на вкус, словно запретный плод. Он закрыл глаза, и попытался изгнать из своих мыслей молодого дракона. Его бледные, хорошо очерченные розовые, столь приятные губы, его волосы, будто сплетенные из миллиона золотых нитей, которые светились при свете луны, в этот вечер Драко был очарователен. Гриффиндорец был тронут нереальной красотой, вневременной милостью этой сущности, которая на время оставила свою маску высокомерной сволочи. Странно, но когда Драко сопровождает его свита, он только и делает, что ехидно улыбается и пытается показать, что он важнее всех в этом мире, такой холодный и бесчувственный. Гарри оказался жертвой очень сильных, но противоречивых эмоций, когда увидел слизеринца на башне Астрономии без какой-либо маски на лице. Поттер глубоко вдохнул и попытался выкинуть своего врага из головы. Он сосредоточился на громком храпе Рона, но сладострастное тепло губ белокурого ангела преследовало его. Он едва успел его почувствовать , как Малфой грубо оттолкнул его, но он успел осознать все их великолепие и притягательность. Как такое милое лицо могло превратиться в холодную маску ненависти? «Мне не нравятся мужчины — это просто невозможно! И уж, тем более, мне не может нравиться Малфой! Мерлин, как же сложно жить...» Лицо Хорька появилось вновь, но на это был злой Малфой, который одаривал сарказмом каждый день. Даже помня все самые подлые удары, Гарри продолжать находить его таким трогательным, как ребенка. Он вновь вздохнул, сосредотачиваясь на вдохах и выдохах. «Абсолютное Зло!» — подумал он скептически. Он закрыл глаза, но сон отказывался от него. Совсем как Малфой... «Этот грязный мудак, решительно и бесповоротно гетеросексуален! Но Гарри — ты ведь тоже! Но если учитывать то впечатление, что он на тебя произвел... Пожалуйста, кто угодно, но только не ОН! Может быть Невилл? Он довольно добрый и милый. И не имеет ничего общего с Малфоем. Так, хорошо, но я гетеро или би в конечном счете? Ничего подобного! Я — законченный гетеро, и никак иначе! Женщины — что может быть лучше? А если женщина с задницей Малфоя — еще лучше. Фу! Гарри, ты болен! Очень сильно болен! Мне ведь всего 16. Наверно из-за отсутствия девушки, у меня такие мысли. Ладно, здесь я сам с собой согласен, но почему я выбрал именно Малфоя? Что в нем такого? Ведь и так было ясно, что Малфой — самый последний человек, готовый удовлетворить мои потребности». Как такая незначительная вещь, как пара губ, могла произвести на Мальчика-Который-Выжил такое впечатление? Он ведь знал, кому они принадлежат! Очистить от Малфоя свой разум стало приоритетной задачей для Поттера. Он понимал, что это не было только его ошибкой. Все остальные, казалось, сплели заговор, чтобы сделать Драко Малфоя, Его Величество Принца Слизерина, таким привлекательным для Гарри. А ведь все началось в конце прошлого учебного года, в поезде, который покидал Хогвартс...