***
«Абсолютное Зло». Рон поинтересовался, все ли в порядке, но Гарри сделал вид, что спит. Если бы он только мог уснуть, стоило закрыть глаза, как перед ним появлялся Малфой, выдернутый из собственных воспоминаний.***
Это был ужасный месяц, Гарри вынужден был проводить все время у себя в комнате, закрывшись от остальных, лишь бы уменьшить тот негатив, что обрушился на него от Дурслей. А сейчас, в день своего шестнадцатилетия, он шел по Лондону, в компании своих горячо любимых родственничков, чтобы купить новую одежду для Дадли. Мальчик был обязан их сопровождать, дядя напрочь отказался оставить его одного дома, чтобы Грозный Глаз Грюм и остальные не разворотили там все. Они уже собирались войти в пятый по счету магазин, когда их окликнул до боли знакомый голос. Гарри вздрогнул, когда обернувшись, обнаружил Драко Малфоя у себя за спиной. Блондин подошел к семейству с ангельской улыбкой, взглядом оценивал ситуацию, чтобы переиграть все в свою пользу. — Гарри? Гарри Поттер? – спросил он, привычно растягивая слова, с ноткой удивления, как будто они давно не виделись. Гарри не ответил, стараясь понять, почему же его жизнь так сильно смахивала на ночной кошмар, и почему слизеринский хорек выглядел так сексуально в маггловской одежде. Он будто вновь четко и ясно услышал слова Гермионы: «Я совсем не понимаю, как такое красивое тело способно держать внутри столько злобы и ненависти». Белые волосы этого Змея были безупречно зачесаны назад, черные брюки, явно от известного дизайнера, выгодно подчеркивали стройную фигуру («Очень аппетитная задница, Малфой, — подумал Гарри, — стоп! Что я подумал?»), серая футболка очерчивала изящные мышцы спины и рук. Драко снял темные очки и устремил свой взор на гриффиндорца, не говоря ни слова. Поттер поднял свой взгляд и с ужасом осознал, что молодой Дракон, для которого Гарри раньше не жалел таких прозвищ как «маленький придурок», «избалованный папенькин сынок с гнилой душонкой», «претенциозный аморальный человечишка», стоял выше него на добрых десять сантиметров. Также он осознал, что глаза, цвет которых он считал выцветшими, на самом деле были серо-голубые. «Гермиона и Джини, я точно вас убью», — пообещал он себе мысленно. — Ну, Гарри, — перебил его внутренние метания дядя Вернон, — ты не представишь нам своего друга? Мальчик-Который-Выжил был поражен, увидев, что Дурсли наблюдают за Малфоем с неприкрытым восхищением. «Нда, от хорька на мили разит деньгами. Мерзкий манипулятор!» — Прошу прощения, — сказал Малфой, — я невероятно груб. Если бы меня видел мой отец, работающий в Министерстве, — выдал свою самую лучшую улыбку и продолжил, – я Драко Малфой, мы с Гарри учились в одной школе. «Ублюдок, он же лжет! – подумал Гарри, — это все только для того, чтобы наивные Дурсли приняли его за маггла. И вообще, почему это он выше меня? Почему он так одет? Что ему понадобилось в маггловском Лондоне? Почему я сейчас похож на чучело, нацепив старые обноски Дадли? И почему я подумал, что у него классная задница? Эх, ну почему?» — Вы должно быть маг… тетя и дядя Гарри? – продолжил блондин, ситуация явно начала забавлять его. — А ты кто? — Дадли, двоюродный брат Гарри, — сказал толстяк и страшно покраснел. — Ты так не похож на него… выглядишь, как бы сказать… более здоровым и гордым, — Драко посмотрел на внушительного размера живот у толстяка, и Гарри показалось, что тот сейчас засмеется. — Гарри, ты никогда не рассказывал нам о Драко, — упрекнула племянника тетя Петунья, которая была полностью очарована блондином. — В этом нет ничего удивительного – мы с ним никогда не были близки, — ответил Гарри, переведя взгляд на врага. – С каких пор ты гуляешь по Лондону? Я думал, тебе не нравится быть среди толпы… — Я искал подарок для мамы, она любит лондонский фольклор. Я как раз собирался выпить здесь чашечку кофе, составите мне компанию? «В твоих мечтах, поганый идиот». — С удовольствием, — ответил Вернон и посмотрел на Гарри так, будто племянник виноват, что не обладает такими манерами, как его друг. Драко с триумфом вошел в кофейню, где провел последующий час в компании Дурслей, то и дело, расхваливая Дадли и тепло улыбаясь Гарри (Сукин сын с очаровательной улыбкой — крутилось в голове у Героя), хотя в его глазах время от времени нет, да и проскальзывал злой огонек. Женщины и мужчины поглядывали на молодого слизеринца, что не удивительно, учитывая удивительно сюрреалистичный внешний вид парня. «А его руки…», — Гарри вспомнил тихий шепот Джинни и посмотрел на изящные руки с длинными пальцами, отчего мурашки побежали по коже. Он покачал головой, отгоняя наваждение, зажатый между дискомфортом от присутствия школьного врага и удовольствием, видя, как тот открыто издевается над Дурслями. Гарри вдруг понял, что это первый раз за месяц, когда он не думает о потере крестного. Он видел строгие взгляды, что бросали на него Дурсли, которые безутешно сожалели, что их племянник не Драко, и что он не горит желанием общаться с человеком, чей отец работает в Министерстве. Когда слизеринец, наконец, встал, чтобы распрощаться, Вернон Дурсль достал свой бумажник. — Нет, что вы, — заявил Драко со смущенной улыбкой и оставил на столе внушительную пачку денег, — отец мне всегда говорил, что нельзя пользоваться щедростью людей. Я всегда с почтением отношусь к советам старших. Мне будет очень стыдно, если вы не разрешите мне заплатить. «Как же он искусно подлизывается, — мысленно простонал Гарри». В который раз дядя Вернон посмотрел на Гарри с отвращением. А Драко сделал вид, что хочет на прощание обнять гриффиндорца, а сам воспользовался возможностью и прошипел тому на ухо: — Я превращу твою жизнь в ад, Потти. — Тут ты опоздал, — прошептал в ответ Гарри, стараясь не обращать внимание на горячее дыхание слизеринца на своей шее.***
Когда Драко Малфой освободился от общества Поттера и его семейства, он был в довольно приподнятом настроении, ведь ему удалось так изощренно поиздеваться и унизить злейшего врага. Странно, но он больше приложил усилий, чтобы выставить идиотами Дурслей, нежели самого Гарри. Однако Драко совсем не понимает, как Поттер может жить с такими невеждами. И как он может казаться таким привлекательным, одетый в черте что? Единственное, что понял слизеринец – Гарри вовсе не был против его издевательств над родственниками и даже испытывал удовлетворение в некотором роде. «Я повеселил Святого Поттера, аж тошно». Он все еще высокомерно улыбался, когда перехватил взгляд красивой девушки. Он хочет ее, и, безусловно, он ее получит.***
Валяющийся в постели поздним осенним вечером Гарри улыбался воспоминанию о том, как Дадли, вернувшийся месяц назад из Лондона хвастался новой прической. Толстяк перекрасился в блондина и уложил их назад: «В стиле Драко», — с гордостью он поведал родителям. Тетя Петунья и дядя Вернон наперебой начали нахваливать его, то и дело, называя красивым. Гарри не выдержал и расхохотался в голос, за что был лишен ужина и голодным отправлен в свою комнату. «Жаль конечно, но это того стоило». Малфой опять постарался, пусть косвенно, но поднял настроение Герою. Как этот мудак может заставить улыбнуться Мальчика-Который-Выжил? Ведь от одной мысли присутствия хорька рядом у Гарри сводило зубы.***
В сентябре, когда Хогвартс-Экспресс только отошел от платформы девять и три четверти, в купе, где сидели Невилл, Джинни и Золотое Трио, вошла Анджелина Джонсон — капитан команды Гриффиндора по квиддичу. Самодовольная улыбка, что красовалась на лице девушки, подтолкнула Рона спросить: — Ты встретила свою любовь во время праздников? Или с чего ты прям светишься? — Ты абсолютно прав! Я встретила ангела. Он умный, красивый и такой виртуоз в постели! — Мы его знаем? — решил уточнить Гарри, не особо рассчитывая на ответ. — Скорее всего, — загадочно начала Анджелина, — он тоже учится в Хогвартсе. Он самый изысканный и неутомимый любовник из всех, кого я встречала. — И кто же это? — с интересом подключилась Гермиона, стараясь спрятать заинтересованный огонек, что блеснул в ее взгляде. — Драко Малфой. Гарри почувствовал, будто его ударили под дых, ему резко перестало хватать воздуха; Рон икнул от удивления и подавился шоколадной лягушкой; Гермиона побледнела, ладошкой прикрывая раскрывшийся от удивления рот; Невилл только и смог, что промямлить: «Дра... Драко... Ма... Мал?» — Да, я говорю о Драко Малфое, — сказала Анджелина с мечтательной улыбкой. — Мы встретились в Лондоне и проговорили несколько часов. Это было восхитительно... — Как это возможно?! Этот парень — полнейшее дерьмо! — воскликнул Рон. — Спасибо за комплимент, — вмешался Малфой, который недавно открыл дверь в купе и тихо стоял, оперевшись на косяк, старательно изучая свои ботинки. — Но я убежден, что верх глупости услышать о моем положении от того, кто и так живет в дерьме. Кстати, Потти, как поживает Дадли? Услышав, с каким отвращением Принц Слизерина произносит его фамилию, Гарри поморщился. От желания врезать этому сукину сыну у парня зачесались кулаки. — Сдохни, Малфой! — Кажется, когда умираешь, то обретаешь покой, как думаешь, это правда? Или это — то же самое... что и пройти сквозь... занавес? — спокойно спросил блондин, во взгляде которого читалась безграничная ненависть, сильно контрастирующая с невинной улыбкой, играющей на губах. Намек на Сириуса был настолько очевиден, что его невозможно не заметить. Еще до того, как все успели среагировать, Гарри вскочил в сторону слизеринца. Его кулак прошелся по скуле Малфоя с такой силой, что тот не устоял на ногах и упал. Гарри накинулся сверху, бил с остервенением, не разбирая, куда именно, главное было — причинить как можно больше боли. Остальное не важно. Слизеринец не пытался отвечать, тратя все силы на то, чтобы оттолкнуть взбесившегося гриффиндорца. — Гарри, отпусти его! — визжала Анджелина. — Гарри, отойди, дай мне этого сына шакала! — донесся до ушей Гарри голос Рона, который быстро угомонился, когда ему прилетело от Гермионы. Гермиона, Джинни и Невилл изо всех сил оттаскивали Поттера, и, когда им это удалось, блондин с трудом, но смог встать. Измученный, задыхающийся с окровавленным лицом и ноющими мышцами, Драко вызывающе поднял голову. — Избиение старосты, Поттер! Вот же будет шуму. Анджелина бросилась в объятия своего возлюбленного и дрожащей рукой пыталась стереть кровь с его лица. Он осторожно взял ее за руку и нежно поцеловал, говоря: «Я пришел, чтобы предупредить тебя, что вынужден пойти на собрание старост. Встретимся в Большом Зале во время ужина, если ты не против». — Да, конечно, — ответила девушка, в то время как блондин уже развернулся на каблуках, чтобы уйти. Драко держался гордо и как можно прямее, несмотря на то, что ему хотелось кричать от боли в ребрах. Дверь еще не успела закрыться, как Рон закричал на Анджелину: — Ты же не собираешься остаться с ним после того, что здесь произошло?! — Нет, Рон, я не могу такого сказать, но всем сердцем желаю, чтобы так оно и было. Ты просто не знаешь, но на самом деле он — джентльмен. — Ага, именно сейчас он это и доказал! — с презрением заметила Гермиона. — Послушай, Анджелина, а ты не задумывалась, что он тебя использует, чтобы досадить Гарри? — Так как Гарри не влюблён ни в меня, ни в Драко, я не вижу, каким образом наши отношения могут его раздражать. — Просто потому, что Гарри дорожит тобой и ты капитан сборной Гриффиндора по квиддичу — этих двух причин достаточно для Драко, — попыталась убедить подругу Гермиона. — С каких это пор ты зовешь его "Драко"? — возмутился Рон. Далее последовали бурные дебаты, центром которых являлся Драко Малфой. Тем временем, Гарри, полностью погруженный в свои мысли, был обеспокоен тем, во что могла вылиться его внезапная агрессия к старосте Слизерина. Даже Анджелине порядком надоели разговоры о ее парне, она не преминула возможностью и ушла к Чо Чанг в соседнее купе. Гермиона накинулась на Гарри с упреком, когда спустя полчаса вернулась назад вместе с Роном: — Гарри, думаю, на этот раз ты попал, — вздохнула девушка, глядя на друга с укором, — у Малфоя нашли множество ушибов и перелом нескольких ребер. Ты перестарался. Еще, я не уверена, но мне кажется, что у него проколото легкое, он с трудом дышал. — Он притворяется! – воскликнул Гарри. – Вспомните ту историю с Клювокрылом и его якобы ужасно израненную руку, на которой на самом деле была только царапина. — На этот раз все более серьезно, Гарри, — вмешался Рон, который казался странно обеспокоенным. – Я уверяю тебя, что он гораздо бледнее обычного, не только лицо, но и губы побелели. Я думаю, что все серьезнее, чем нам кажется. Не то, чтобы его состояние меня тревожит, пусть он умрет, мне все равно. Друг, меня беспокоишь ты. Ты же знаешь, Снейп просто так не забудет этот инцидент, он наверняка потребует твоего исключения, зуб даю. — Профессор Снейп и мадам Помфри аппарируют прямиком в поезд, как только приготовят необходимые для восстановления Драко зелья, — выяснила Гермиона. — Нет, когда же ты прекратишь звать его по имени! Так хочется занять место Анджелины в его постели или что? — Достаточно, Рон. Это не та тема, которую сейчас надо обсуждать, – девушка резко прервала друга. – Гарри, я считаю, тебе стоит пойти и извиниться за случившееся перед Малфоем, может быть, он как-то повлияет на решение декана о твоем наказании. — Прости, что? Мне пойти? Да это полностью его вина! Это он гадко и низко поступил, вновь намекнув на смерть Сириуса! — Э-э… Гарри, ты хоть раз видел, чтобы Малфои поступали благородно? – Рон даже усмехнулся, настолько нелепой представилась ему картина. — Ты был полностью прав, врезав ему, но зашел слишком уж далеко. Я знаю, что ты испытываешь от потери Сириуса, и всеми силами хочешь найти виновного, но, Гарри, в этом не было вины мелкого слизеринского придурка. Он только намеренно тебя провоцирует. — С каких это пор ты стал таким рассудительным? – Гарри чувствовал вину за то, что сорвался. — Я же с Гермионой общаюсь, вот и нахватался. — Хорошо, я согласен. Пойду и принесу ему гребанные извинения, а потом прикончу этого наглого хорька. Рон не нашелся, что ответить. Да и как тут удивляться, ненависть, связывающая двух ребят, казалось, была безгранична. Гарри направился на поиски слизеринца. Он быстро нашел нужное купе, благодаря народу, столпившемуся рядом. Дверь была закрыта, а занавес задернут. Как ни странно, но, помимо слизеринцев, студенты стояли и из других факультетов, обеспокоенно перешептываясь. «Черт! Даже не представляю, где Малфой откопал свой фанклуб. Но что они находят в ползучем гаде, как он? Одна баночка геля для волос и все у его ног? Блин, скажите мне, что я сплю! Тут даже парни собрались, с таким видом, будто сейчас умрут от переживаний. Эй! Очнитесь же, толпа безвольных идиотов! Мы же о Малфое говорим! Это как если бы он был… скажем… я даже не знаю кем. Короче, все так, будто речь идет совсем не о Малфое! Малфой – моральный урод, о нем не надо так переживать! Гарри? Да, Гарри. Перестань говорить сам с собой, мне уже страшно. Соберись и извинись перед ним, пока Паркинсон тебя не прокляла». Анджелина, что тоже стояла снаружи, бросила на Гарри опечаленный взгляд и отвернулась к окну. Панси Паркинсон и Винсент Крэбб хотели было накинуться на него, но их удержали Блейз Забини и Грегори Гойл, благодаря им Гарри избежал неминуемой встречи с предками. — Забини был у него пять минут назад, — со слезами на глазах сказала Анджелина, — он сказал, что Драко пытается сосредоточиться на своем дыхании. — Я извиниться пришел, много времени это не отнимет. Не дожидаясь ответа, он спокойно вошел в купе и замер перед Малфоем. Молодой блондин сидел, прислонившись к стене и откинув голову назад. У него закрыты глаза, а несколько серебристых прядей спадали на лоб. «Хорошо, я забираю то, что говорил ранее. Малфой реально горяч! И я точно попаду в ад за то, что любуюсь сыном самого Люцифера! Я хочу смотреть на парня… о боже, Гарри! Я что, гей?! Да нет, невозможно. Это просто Малфой выглядит как девчонка. Э-э, нет… не так. Надо будет переварить эту информацию на свежую голову». На слизеринце были одеты только черные брюки, облегающие стройные ноги, а его рубашка и мантия, все в крови, небрежно валялись на полу. Его светлый торс был перевязан легкой повязкой, но даже через нее были заметны многочисленные царапины, а кожа, местами, приобрела фиолетовый оттенок. Под левым глазом красовался ярко-красный фингал, а глубокая рана нарушала совершенство его нижней губы. Однако рваное дыхание парня дополнительно заставляло чувствовать вину. Драко задыхался больше, чем дышал, стараясь не вдыхать слишком много кислорода. Каждый вздох, казалось, был болезненным, а маска презрения слетела с лица. Малфой открыл глаза и повернул голову к окну, в котором и увидел отражение Гарри. Он попытался нащупать свою палочку, но боль оказалась настолько сильной, что блондин просто прошептал, снова спрятавшись за маской ледяного лицемерия: — О, Потти, пришел закончить начатое? — Я пришел, чтобы извиниться, — парень чувствовал себя последней сволочью. – Я не должен был так нападать на тебя. — Пришел извиниться, чтобы спасти себя? Не нахожу в этом ничего гриффиндорского, — сказал Драко, пристально вглядываясь глубиной своих металлических глаз, отдающих синевой в изумрудные. — Грязнокровка и Предатель Крови тебя попросили сыграть хорошего парня, полного раскаяния? — А ты проницателен. — Поттер, в самом деле. Когда ты признаешь, что я один из лучших учеников Хогвартса? И это вовсе не потому, что я глотаю. Я просто очень умный. И точка. — Великий Мерлин, что за выражения. — А ты не подумал, что я устал быть всегда идеальным? – между вздохами Драко провел кончиком языка по пересохшим губам. — И все же, я не думал, что так сильно тебя отделал. Мне искренне жаль. — Что ж, думаю, я выживу, — Драко попытался наклониться за рубашкой. То, что увидел Гарри в тот момент, заморозило кровь в его жилах. На бледной, нежной коже Драко он увидел три огромных рубца, налившихся кровью, как если бы его избивали розгами. Гарри тут же бросился помочь и поднял рубашку и передал ее слизеринцу. — Откуда у тебя эти следы на спине, Драко? Малфой, казалось, застыл. Целую минуту они провели в тишине, а потом Драко посмотрел на Гарри самым презрительным из своих взглядов и ответил: — Если тебя кто-то спросит, то ты ничего не видел! — Кто сделал это с тобой? Я готов поклясться, что они были до нашей драки. — Отлично, слушай, хотя тебя это вообще не касается: я упал с метлы во время тренировки. А теперь… И тут он начал задыхаться, будто весь воздух ушел из легких. Драко слышал, как Гарри зовет его по имени, он чувствовал, как руки гриффиндорца нежно погладили по волосам. Профессор Снейп и мадам Помфри появились как раз вовремя, и он узнал голос своего декана, как тот кричал на Гарри, что это его вина, потому что он не дал отдохнуть, как следует... Мадам Помфри говорит, что все будет хорошо — это последнее, что расслышал Драко, прежде чем танцы корнуэльских пикси пронеслись перед глазами, и он окончательно потерял сознание…