Правильная жена

      Три года назад ее жизнь была тихой и мирной. Никому не было дела, в котором часу она забирает сына из школы или когда ходит на йогу. Она была примерной матерью и женой, пару часов в неделю работавшей в залоговом суде. Эмма Кэссиди была изящным приложением к своему куда менее изящному супругу — прокурору штата Мэн, Нилу Кэссиди.       Пока ее жизнь не разлетелась на осколки, захватив с собой остатки любви к мужу.       Их брак с Нилом, к тому моменту длившийся уже десять лет, не был особо счастливым, но Эмма мало задумывалась об этом, ведь основной радостью в этом союзе был малыш Генри — плод подростковых неокрепших чувств, но вполне взрослых гормонов; собственно, причина ее скоропалительного замужества и почти полного отказа от собственной карьеры. В их семье звездой был Нил, за десять лет взлетевший от выпускника колледжа до человека, занимающего один из ведущих постов в штате, но столь же стремительно потерявший эту должность из-за сексуального скандала.       Сейчас сидя в своем новом кабинете, Эмма, грустно улыбаясь, вспоминала, как три года назад, ерзала в кресле напротив и с замиранием сердца ждала, что ей ответит Грэм Хантер, именной партер ведущей юридической фирмы в Портленде «Френч, Хантер & Миллс». ***       Отложив газету, во всей красе расписывающую подвиги ее мужа: секс с несовершеннолетними, съем проституток, коррупцию и злоупотребление служебными полномочиями, Эмма ещё раз взглянула на фото мужчины и женщины на первой полосе. Кадр был сделан во время пресс-конференции, на которой Нил объявил об отставке. Она стояла рядом, бледная, молчаливая, в уродливом старомодном костюме, с чудовищной стрижкой и непонятным цветом волос. Эмма держала его за руку, как идиотка улыбалась, демонстрируя ему полную поддержку. Многие тогда крутили у виска, советовали обратиться к врачу, а лучше — развестись. А ей и в голову такое не приходило. Он был семьей, отцом Генри. И разбираться, насколько он виноват, ей, даже как юристу, не хотелось. Ведь они поклялись: «в горе и радости»… Единственное, на что ее хватило тогда — залепить ему звонкую пощечину. Но публика этого не видела…       О, она проведывала его в тюрьме, отмахивалась от тех, кто списывал Нила. Ждала. Но недели бежали, и ничего не менялось. Следствие переворачивало все дела прокуратуры за те годы, которые ею руководил Нил. Миссис Кэссиди пыталась жить как раньше, надеясь, что Нила вот-вот оправдают, и всё вернется на круги своя. Или, по крайней мере, ее жизнь станет близка к нормальной, привычной.        Но вскоре прикидываться, что всё в порядке, стало невозможно: сбережения стремительно таяли, оплачивать счета становилось трудней. Тогда она решилась найти полноценную работу, оставив заботу о сыне свекрови.       Эмма обошла почти все фирмы и фирмочки в Портленде. Ей натянуто улыбались, заглядывали в резюме, обещали перезвонить… Но, естественно, не звонили. Кому нужна малоопытная жена опального прокурора с десятилетним ребенком?       В исступлении разбив любимую вазу, подаренную Нилом на одну из годовщин свадьбы, глотая слезы после третьего неудачного за неделю собеседования, Эмма в один из вечеров отважилась подвести черту. Съехала из шикарного особняка, аренда которого стала неподъемной, продала часть коллекции картин, сменила имидж: перекрасилась в блондинку и вопреки здравому смыслу купила пару дорогих костюмов. А ещё она позвонила Грэму.       Мужчина, расположившийся в кресле напротив, возглавлял список завидных холостяков административного центра штата Мэн. Он слыл охотником на дамские сердца; в число его любовниц записывали многих известных женщин города — от единственной женщины-партнёра в их фирме, Реджины Миллс, до дочери губернатора. Разумеется, никто не знал наверняка, но это не мешало людям судачить. Поговаривали, что он не женился, поскольку уже много лет, со времен колледжа, влюблен в жену бывшего прокурора. Но то были слухи, имеющие своей подоплекой университетский роман, первые ростки которого вытоптал Нил, вскружив девушке голову. Желая получить ее навсегда, лишить ее возможности выбора, он запретил Эмме делать аборт, а вскоре, как будто это было огромным одолжением (а именно так считала его мать, Джеки) женился на мисс Свон. Сейчас Эмма с трудом могла предположить, как отреагирует на ее просьбу о приеме на работу Грэм. В волнении покусывая губу, она то и дело поправляла свой бежевый костюм. Когда-то она была гордой, смелой и очень принципиальной, но здесь и сейчас ее упрямству не было места. — Эмма, как ты? — Спасибо. Бывало и лучше.       Она боялась прямо посмотреть в такие знакомые и такие чужие глаза, страшась увидеть в них жалость и осознание превосходства. Осознание, что тогда, много лет назад, она выбрала не того мужчину и теперь готова это признать.       Грэм тоже чувствовал себя неуютно. Ему безумно хотелось утешить Эмму и помочь ей. Но взять на работу женщину, у которой за плечами был лишь колледж и весьма скромный опыт работы в залоговом суде? «Реджина будет в бешенстве. Вряд ли ее удастся уговорить. Морис вообще месяцами не появляется в офисе. Сказать ему, что беру в штат очаровательную и целеустремленную блондинку? Посмеется, но возражать не будет. Двое против одного», — рассудил Хантер и и решился стереть с лица Эммы затравленное выражение, открыть двери своей фирмы, тогда как другие захлопнулись перед ее носом. Та Эмма, которую он помнил, будет из кожи вон лезть, чтобы доказать как ошибались все эти напыщенные адвокаты, отказавшие ей. — Хорошо, — наконец произнес он. Эмма наградила его своей лучшей улыбкой, в душе поклявшись не подвести и Грэма, и саму себя.       К удивлению Грэма, Реджина взяла Эмму под свое крыло, захотела быть ее наставницей. Возможно, взялась воспитать себе союзницу в этом сугубо мужском мире. Но, как ни странно, они поладили. ***       Визиты в тюрьму к Нилу были настоящей каторгой. Он всё твердил, что его адвокаты выиграют апелляционный суд, что всё будет нормально. Обычно она соглашалась и кивала. Но в тот день, когда судья лишь от одной ее фамилии «Кэссиди» сморщился и был готов принять решение в пользу другой стороны, Эмма ответила мужу: — Нет. Нормально уже не будет, Нил. Твой сын смотрел видео, где ты облизываешь ножки проститутке. Это не нормально. А он ловил ее взгляд и пытался взять за руку, боясь потерять последнего союзника.       Она ненавидела себя в этот момент. За то, какой матерью стала. За то, что одиннадцатилетний ребенок, зайдя в интернет, видит такое. За то, что свекровь при этом всячески защищает сына.       Но даже когда они с Грэмом, вспоминали старые добрые времена, показательные дела, ловя на себе восхищенные взгляды Хантера — он ведь не донца был уверен, что у Эммы получится вернуться в число профессионалов, она цеплялась за семью и мужа, сама не находя рационального объяснения собственным поступкам. Возможно, она слишком консервативна или просто… не готова что-то менять. Тогда.