Переступая черту

...- Эгей, смотри, смотри, кто здесь? Ну, кто здесь? Я не могу сдержать улыбку, глядя как Джексон возится с маленьким Гарри. Серьезно, это что-то невероятное. Даже Эйприл откладывает книгу и садится неподалеку, наблюдая. Джексон сидит перед диваном на коленках, перебирая колдографии, на которых Гарри машет ручкой, смеется или еще что-нибудь. Каждую из них он демонстрирует мальчику. - Смотри, а здесь ты с кем? Ну-ка, кто это? Ну надо же, да, это Эйприл, да, вон она, смотри! - мальчик тычет пальцем в ее сторону, и Джексон смеется. У Гарри на лбу шрам в виде молнии - след после убивающего заклинания. Смотрю на него и снова вспоминаю себя. У меня тоже есть шрамы от того, что едва меня не убило. - Да, а это кто? Это Лора! - улыбаюсь машущему мне Гарри. Никогда не умела возиться с детьми, а вот у Джексона это получается на удивление хорошо. Даже миссис Уилсон удивляется. Что меня удивляет, так это то, что Гарри не плачет - совсем не плачет, смотрит на всех удивительно осознанным взглядом. И я иногда задаюсь вопросом, что он помнит? Помнит ли, как погибли его родители? Помнит ли колдуна, пришедшего убить их всех? Почему колдун убил их? Я вдруг задаю себе этот вопрос и... почему? Я просто не могу понять, зачем ему убивать целую семью. - Не хочешь картинки? Хочешь сказку? Нет? Это хорошая сказка, очень хорошая. Ты никогда ее не слышал, честно. Эй, Эйприл, у вас есть сказки Бидля? - Джексон оборачивается к подруге, и та пожимает плечами. - У меня в рюкзаке. Сейчас принесу, - поднимаюсь и иду к себе. Рюкзак я не распаковывала. Просто засунула в шкаф вместе с содержимым - блокнотом, парой книг и письменными принадлежностями. Сказки Барда Бидля тоже здесь. Дверь за спиной скрипит, когда я достаю книгу из рюкзака. - Все не было возможности спросить. Как ты здесь? Оборачиваюсь - Джексон стоит на пороге, облокотившись о косяк. Он, кажется, еще подрос за тот месяц, что мы не виделись. Сейчас на нем бежевые брюки и серая футболка. Но он все тот же Джексон - мой Джексон. - Все отлично, - отзываюсь я, хотя сама не знаю, правда это или нет. - Фелиция очень добрая, и Альберт тоже... Я... Я в порядке. А ты? - Все так же, - он улыбается, и я тоже не могу удержаться от улыбки. - У вас тут сам Гарри Поттер живет - умел бы он уже автографы давать! - Ха-ха, так ты и научи, - я сажусь на кровать и протягиваю Джексону книгу. Что бы забрать ее, ему приходится пересечь половину комнаты, но он просто садится рядом со мной, не торопясь брать томик. - Оставил Гарри с Эйприл. Думаешь, это не опасно? - Для него или для нее? - уточняю я, и мы снова смеемся. С Джексоном смеяться также естественно, как дышать. Он обнимает меня за плечи. - Уже и забыл, какая ты маленькая, - замечает он, а я снова краснею. Да вот, не уродилась я. - С твоей-то высоты конечно! - ворчу, хотя уже давно перестала обижаться на такие замечания. Эйприл лишь ненамного выше меня, как и Келли, но Джексон возвышается над нами всеми. - По-твоему плохо, что я такой высокий? - Конечно, нет. Это же ты. Ты всегда самый лучший, - отзываюсь я. - Как и ты, - парень забирает у меня книгу, но потом берет за руку и водит пальцами по узору шрамов. Я вспоминаю письмо, которое получила в больничном крыле после того, как меня спасли. О том, что Джексон хотел меня отыскать и получил предупреждение из Министерства. Его могли исключить из школы. - Я должен был тебя защитить. - поспешно качаю головой. Беллатрикс не пощадила бы его, он ничего не сумел бы сделать. А я добровольно пошла с ней - лучше было идти мне, чем любому из них. - Никто не смог бы ей помешать, ты знаешь. Что было, то было. Сейчас все хорошо, - отнимаю руку и улыбаюсь. - Иди, Гарри ведь ждет тебя. Джексон кивает и с явно неохотой поднимается. Почему же так выходит, что со мной все время что-нибудь случается? И всегда оставляет свой неизгладимый след. Эта мысль не дает мне покоя остаток вечера и всю ночь. Даже сутра она все еще вертится в голове. Когда я спускаюсь в гостиную, Джексон еще спит, устроившись на диване, запихнув под голову несколько подушек. Эйприл еще спит наверху. На кухне я нахожу миссис и мистера Уилсон и Гарри. Уже через месяц ему исполнится четыре. Мистер Уилсон читает газету, миссис Уилсон суетится у плиты. Заметив меня, она улыбается. - Доброе утро, - я сажусь на пол рядом с Гарри, в руках у него что-то розоватое - мой пушистик. Гарри подбрасывает его в воздух и смеется. Милый ребенок. Я представляю, какой будет его жизнь - однажды он пойдет в Хогвартс. Интересно, на какой факультет его определит Шляпа? Кем станет он, когда вырастет? - Лора, садись за стол, на завтрак запеканка и молоко. Послушно пересаживаюсь к столу и ем. Но все равно думаю о другом. О той ночи, когда Тот-кого-нельзя-называть убил Лили Поттер и ее мужа. О той ночи, когда профессор Снейп рыдал в кабинете директора. Что бы было, если бы Лили выбрала его? Если бы Гарри стал его сыном? Если бы мальчик носил фамилию Снейпа? Тогда умер бы профессор Снейп. Не могу ничего с собой поделать, но я вдруг понимаю, что рада тому, что Лили выбрала не его. Это неправильная мысль. И в чем-то она пугает даже меня саму. Но даже представить, что профессор Снейп мог бы умереть... от одной мысли к горлу подступает комок, и приходится зажмуриться, чтобы сдержать растущую внутри панику. *** Дурсли возвращаются в середине лета - загорелые, отдохнувшие, их сынок, кажется, стал еще толще и не перестает совать в рот конфеты. Они забирают Гарри, но Петунья явно вздыхает с облегчением, когда миссис Уилсон предлагает оставлять мальчика у нас почаще. Джексон расстается со знаменитостью с явной неохотой, но осознание того, что за последние недели он закормил Поттера сладостями, делает его заметно счастливее. Две недели до приезда Келли тянутся невероятно долго. Эйприл перечитывает учебники, а мы с Джексоном гуляем по деревеньке. Иногда выбираемся к лесу, взяв по метле. Я все еще летаю неважно. Тридцать первого июля приезжает Келли. Дурсли в этот день куда-то уезжают, оставив с нами маленького Гарри и тем самым позволяя отметить его день рождения. Когда они забирают его вечером, то явно удивляются тем, как Келли с восторгом благодарит за возможность увидеть самого Гарри Поттера, говорит, как повезло им оказаться его родственниками. Глядя на Петунью и Вернона, я вдруг отчетливо понимаю, что Гарри они сюда больше не приведут. С Келли последний месяц лета пролетел более чем незаметно - она расположилась в моей комнате, Эйприл перенесла туда же матрас и одеяло, таким образом, мы вновь почти не разлучались. За неделю до возвращения в школу все вместе мы отправились в Косой переулок. Я никогда прежде не сталкивалась с использованием летучего пороха. К счастью, мне удалось проговорить название Косого переулка без запинки или ошибки. В итоге я следом за Джексоном и Келли вывалилась из камина прямо на улочку. Ощущение после такой транспортировки было жутковатое, но... - Мамочка, смотри, а я тоже так хочу! - тут же раздался чей-то звонкий голосок. Определить его обладателя, - точнее, обладательницу, - не составило труда. Девочка лет одиннадцати, похоже впервые отправляющаяся в Хогвартс - не заметить ее было бы трудно, волосы ее были всех цветов радуги. - Конечно, малыш, только в другой раз. Пошли, Нимфадора, выберем тебе зверушку. Кого ты хочешь? - увидев ее мать, я не смогла сдержать дрожи. Как и Джексон. И Келли. И выкатившаяся следом за нами Эйприл. Женщина была похожа на Беллатрикс Лестрейндж. Высокая, статная, с похожими как две капли воды чертами лица, лишь глаза были больше и добрее. Волосы такой же структуры были светлее. Но я все равно застыла на месте, с ужасом глядя на нее. Кто она, если так напоминает женщину из моих кошмаров? - Дети, пойдемте, не стоит устраивать пробку посреди улицы, - заметил мистер Уилсон, подталкивая нас вперед. - Здравствуй, Меда, как Теодор? - я послушно иду вперед, пока миссис Уилсон останавливается перед копией Беллатрикс, перед Медой. Меда - сокращенно от чего? - Остановился поговорить с Артуром Уизли, вон они, видишь? Их Чарли тоже едет в Хогвартс в этом году. Нимфадора, постой! Мы пойдем, нам еще надо успеть к Олливандеру до того, как там соберется очередь. Женщина проходит мимо нас, взяв дочку за руку - девочка с копной уже ярко-морковных волос машет нам рукой. - Это Андромеда Тонкс, - объясняет миссис Уилсон. - Младшая сестра Беллатрикс Лестрейндж, - я понимаю, что это объяснение сделано специально для меня. - Она хороший человек, жена Теда Тонкса, их дочь в этом году едет в Хогвартс. Я думаю о том, как поразительно похожи Андромеда и Беллатрикс - чтобы увидеть отличия приходится отбросить пелену страха и неприязни. Но теперь я могу обратить внимание на то, что у Андромеды совсем другой взгляд и даже походка - она кажется более... человечной, тогда как Беллатрикс так и осталась в моих воспоминаниях всего лишь подобием человека - раненым зверем. - Похоже, девчонка - метаморф, я слышал о таких, - рассказывает позже Джексон, когда мы оказываемся во "Флориш и Блоттс". - Метаморфы могут менять свою внешность, только это не совсем магия, поэтому Министерством не считается как нарушение. Видели, она два раза поменяла цвет, пока стояла перед нами - забавная девочка. Как думаете, куда ее определят? - На Гриффиндор? - предполагает Келли, с любопытством поглядывая на книжку "Все о таро и даже больше". Из моей головы все не идет лицо этой женщины. Сестра Беллатрикс Лестрейндж. Но хорошая. Как складывается судьба... Как могут быть сестры так похожи и так сильно отличаться друг от друга? - Эй, Лора, все хорошо, слышишь? Это другая женщина, - Джексон ободряюще сжимает мою руку, и я киваю. Да, все хорошо. В этом году поход по магазинам не занимает много времени. Вернувшись в дом Уилсон все мы принимаемся собирать чемоданы к школе. Келли со старанием пакует купленный-таки набор карт таро и книгу к ним. - Мы возвращаемся в школу! Нужно быть готовыми ко всему! - отвечает она нашим удивленным взглядам. Для меня же возвращение в школу означает лишь одно: возвращение домой. *** Первое сентября в этом году выдалось на удивление дождливым. Набиться в Шевроле Уилсонов, однако, оказалось не так уж сложно. - Заклятие незримого расширения, - объяснил мистер Уилсон и усмехнулся, - Уизли приходится сложнее. - Это потому, что у них нет особого разрешения на использование и модернизации магловских вещей, припоминаю я. А мистер Уилсон вроде как выиграл грант несколько лет назад, так что сумел позволить себе обзавестись разрешением, чтобы купить машину и комплектовать дом нормальной бытовой техникой. А у Келли дома до сих пор готовят на открытом огне или в печке, но зато у них есть своя небольшая конюшня. Вокзал Кингс-Кросс кишел людьми, изредка поглядывающими на нас с удивлением - и это принимая во внимание, что у нас не было клеток с совами, как у большинства учащихся Хогвартса, отправляющихся отсюда на Хогвартс-Экспресс. Правда, Эйприл в последнее время подумывала о том, чтобы завести собственную сову, а не тревожить каждый раз школьных почтовых. Сам поезд такой же, как в прошлые года - величественный и стремительный. И он отвезет нас в школу. - Будем слать вам письма каждый день, - обещает миссис Уилсон, обнимая по очереди нас с Эйприл. - Тогда нас люди засмеют, - смеется подруга, и я тоже улыбаюсь. Слышится предупреждающий гудок поезда, нужно бежать в вагон. - Скоро увидимся, - улыбается Альберт Уилсон, похлопывая меня по плечу. - Да, скоро увидимся, - соглашаюсь я, улыбаясь. - Спасибо вам. После этого мы вчетвером идем искать купе. Находится в самом конце вагона. Мы машем мистеру и миссис Уилсон, пока поезд отъезжает, пока они не скрываются из виду. Мне жаль проститься с ними. Я вдруг понимаю это. И понимаю, что полюбила их всей душой за это лето. Я сомневаюсь, что когда-нибудь перестану чувствовать боль при воспоминаниях о своих родителях, но я постараюсь стать достойной доверия моей новой семьи. Я постараюсь оправдать их доверие и заботу. - Это было самое лучшее лето, - шепчет мне Джексон, когда мы рассаживаемся по местам. Он обнимает меня, моя голова у него на плече. Келли с Эйприл напротив нас демонстративно зевают. - Снова решили проспать всю дорогу? - смеюсь я. - Конечно, разбуди нас к тележке сладостей. - А вот и нет, съедим все сами, - Джексон высовывает язык, и мы смеемся. Все мы. Это лето было лучшим в моей жизни, и теперь мне страшно думать о том, что будет дальше. Мы возвращаемся в Хогвартс - возвращаемся домой. Но я не могу не думать о том, что в школе всегда что-то происходит - что-то, что делает смертельно опасным само пребывание там. И я не могу не думать о профессоре Снейпе, который стал моим другом, хотя сам даже не знает об этом. Мне становится страшно, когда я представляю, что увижу его, что он может узнать, что это я... Что тогда случится? Я не знаю, и воображение уже не может мне подсказать. - Ты плачешь? - я с удивлением обнаруживаю, что по щекам в самом деле катятся предательские слезы. - Я... прости, сама не знаю, что такое, - я поспешно вытираю глаза и часто моргаю, желая предотвратить появление новых слез. - Не бойся, все будет хорошо, все всегда будет хорошо. Если что-нибудь случится - просто скажи мне, и я смогу тебя защитить. Я улыбаюсь и киваю. Но я знаю правду. Если что-то случится, я не смогу сказать ему. Никому не смогу. Я не стану рисковать их жизнями. Это я постараюсь их защитить. Я всегда буду их защищать. *** ...- Первокурсники, сюда! Я вздрагиваю и оглядываюсь. Уже приехали? Келли потягивается, Эйприл зевает. Джексон поднимается и поднимает меня за плечи: - Идемте, Хогвартс нас заждался, без нас кто станет влипать в неприятности? Я натянуто улыбаюсь. Предпочла бы, чтобы неприятностей было поменьше. Я чувствую себя не до конца проснувшейся, все воспринимается словно отрывочно... Высыпаем из вагона вчетвером, закинув рюкзаки на плечи. В толпе первокурсников, над которыми возвышается грозная фигура лесничего, Хагрида, различаю чью-то ярко-зеленую макушку. Девочка Нимфадора. Первокурсников всегда везут на лодках. А мы отправляемся в школу на каретах - они едут сами по себе, хотя никого это не удивляет. Какие удивления в Хогвартсе, вы что? Я думаю о Ровене Рейвенкло. Она уехала поправить здоровье весной. После того, как очнулась. Интересно, смогла ли она поговорить с дочерью? Странно, что меня это беспокоит... Но теперь каждый раз, когда я думаю о Ровене, перед глазами встает та отчаявшаяся женщина в гробнице, какой я видела ее. Я не могу прогнать это видение - не так просто. Это - еще одна моя тайна, которых становится все больше и больше... Так много... смогу ли я выдержать груз всех их? И тайна профессора Снейпа. Единственная тайна, которая словно прожигает во мне дыру изнутри - он любил и любит до сих пор. Он способен любить. Он не чудовище, репутацию которого так тщательно поддерживает. Кто же он? Я вдруг понимаю, что это тот вопрос, что заботит меня сильнее всего - сильнее страха за свою жизнь, сильнее воспоминаний о пытках, сильнее, чем угроза смерти. Кто же он? Ответ приходит сам. Столь же простой, сколь и странный. Он мой друг - и эта мысль заставляет меня улыбнуться. Так и есть - и он один из самых замечательных людей, которых я знаю. Когда мы входим в Большой Зал, учителя уже сидят за столом - как обычно. Места за нашими столами факультетов стало больше - после ухода выпускников седьмого курса весной. Теперь пришла пора принять новых школьников. Вместе с подругами занимаю свое место за столом Слизерина и оглядываюсь на Джексона - с явной неохотой он бредет к своему месту среди гриффиндорцев. Ободряюще улыбаюсь ему, когда наши глаза встречаются. Мы с тобой, - пытаюсь сказать я, - ты не один. - Прошу внимания! - у профессора МакГонагалл голос громкий, даже в нем слышится властность и гордость - она из тех педагогов, которых уважает каждый, вне зависимости от факультета. Она остановилась в дверях, окидывая зал взглядом, ожидая, когда стихнут голоса. Ждать долго не пришлось - кажется, многие даже затаили дыхание. Я в том числе. На самом деле, для меня церемония распределения всегда остается самым величественным зрелищем. В этом есть что-то... действительно магическое. Вслед за профессором МакГонагалл тянется шеренга первокурсников - кто-то шел, раскрыв рот от восхищения и оглядываясь по сторонам, кто-то был занят разговором с друзьями. Мой взгляд снова зацепился за девочку с необычными волосами - сейчас они приобрели нежно-розовый цвет, а сама девочка улыбалась не переставая, словно подпрыгивая от нетерпения. Они остановились, и я чуть приподнялась, чтобы разглядеть табурет, поставленный перед детьми, и Распределяющую Шляпу. Что она споет в этом году? Каждый год песни ее разные, и иногда я задаюсь вопросом - может, она все же повторяет их каждые семь лет, чтобы они казались новыми новым ученикам? - Может, кажусь я потертой на вид, Может, кажусь вам убогой, Но это лишь бремя веков надо мной, Что отдано мне этой школой. Прошло этих лет уж немало с тех пор, Как я появилась на свете И как по велению взмаха рукой Я стала за школу в ответе. Мне силу великую дали в тот час - Я стала преемницей магов, Что Хогвартс построили годы назад, Что эти дома основали. Был Годрик - могучий и смелый, как лев, Что в золоте-крови одетый, С тех пор Гриффиндора цвета таковы, И символ - великий и верный. Премудрая ведьма, чей дом - Рейвекло, Ровена тогда основала Приют для всех тех, кто к учебе горазд, Кого она так уважала. Честней и отзывчивей нету уже, Чем хаффлпавцы бывают - То славная Хельга по воле своей Наследство свое завещала. А вот слизеринцы - прехитрый народ, Такой же, как их покровитель, В них Салазар Слизерин словно живет - Целеустремленный воитель. Такие и были все те колдуны, Чью магию я сохранила, Такими, быть может, и станете вы, Коль магия в вас поселилась. Шляпа закончила петь, и зал разразился аплодисментами. Теперь пришла пора самого важного для каждого первокурсника - само распределение. Я несколько безучастно смотрела, как по очереди ребята садятся на табурет, и на голову им надевают Шляпу. Обычно требовалось около минуты, чтобы она приняла решение. На голове Нимфадоры Тонкс она задержалась на целых пять минут прежде, чем сделала выбор и отправила радостную все еще розоволосую девочку за стол Хаффлпаффа. До головы рыжеволосого мальчика Чарли Уизли же, наоборот, словно бы не успела и коснуться, когда выкрикнула "Гриффиндор". За столом гриффиндорцев Чарли тут же обнял еще один рыжеволосый мальчик - я вспомнила его с некоторым опозданием. Билл Уизли. Даже в лучшие годы в Хогвартсе не слишком много новых учащихся - к каждоме факультету присоединяются до десяти человек, но в этом году в Слизерин попадают всего семеро - я запомнила лишь имя девочки с удивительно белыми волосами - Мирцелла Тьюнс. - Минутку внимания! - теперь уже поднимается Дамблдор, и я замираю в ожидании ставшей уже привычной речи. Не ходить в лес, не влипать в неприятности, не злить Филча. взгляд непроизвольно скользит вдоль преподавательского стола, споткнувшись на миг на незнакомой фигуре - новая учительница? Совсем молодая женщина - даже девушка, лет двадцати-двух, одетая в темно-фиолетовую мантию, красиво оттеняющую ее длинные каштановые волосы, мягкими волнами обрамляющие лицо. Ее можно было бы без зазрения совести назвать красивой. Она с явным интересом обсуждает что-то с профессором Флитвиком, а тот, кажется, уже не знает куда деть глаза, словно не в силах смотреть на коллегу. Я отворачиваюсь от них и смотрю дальше. Понимаю, что на самом деле искала Снейпа только тогда, когда наконец его вижу - сидит у края стола, угрюмо оглядывая зал. Все такой же. Ничего не могу поделать с собой, едва удерживаюсь от улыбки и понимаю, что очень рада его увидеть. В памяти всплывают все наши разговоры... Боже, он ведь даже не знает, что говорит со мной! Становится немного грустно и я нервно цепляюсь пальцами за скатерть, стараясь сохранять спокойствие. Ничего, с этим я точно справлюсь. Зал замолкает, и директор может продолжить свою речь. - Добро пожаловать в Хогвартс! Добро пожаловать всем, кто впервые здесь! И с возвращением всем тем, кто рад сюда вернуться! Прежде чем начнётся семестр, я напомню всем кое-что важное.. Первокурсники должны запомнить, что всем ученикам запрещено заходить в лес, находящийся за территорией школы. Некоторым старшекурсникам, для их же блага, тоже следует помнить об этом. По просьбе школьного смотрителя мистера Филча настоятельно прошу не устраивать различных... хммм... чудес в коридорах. Тренировки по квиддичу в этом году начнутся третьего числа. Кроме того в преподавательском составе произошли некоторые изменения. Позвольте представить профессора Эмбер, любезно согласившуюся подменить на должности преподавателя защиты от темных искусств профессора Рейвенкло. Девушка в фиолетовой мантии поднимается, смущенно улыбаясь и чуть кивая. Она выглядит... милой. На удивление милой и очаровательной, думается мне. И это не нравится мне. Почему-то что-то странное зарождается внутри, какая-то... неприязнь... когда я встречаюсь взглядом с новоявленной профессором Эмбер. Директор заканчивает свою речь и садится за стол. Перед нами на столах появляются яства, а я все сижу и пытаюсь понять, почему мне стало не по себе. И лишь когда девушка вновь скользит взглядом по залу, лишь когда наши взгляды вновь скрещиваются, я понимаю, в чем дело. Понимаю, что я вспомнила, глядя в эти глаза - в эти карие глаза, обрамленные пушистыми ресницами. Я узнала это выражение в них. Выражение изумления и неверия, ненависть, быстро подавляемую... Это был взгляд темного существа, напавшего на Ровену. Это был взгляд демона. И демон узнал меня. *** Что-то подсказывало, что год будет тяжелым. Профессор Снейп мог бы в этом поклясться. Он не смог бы вспомнить, когда в последний раз нормально спал. Слишком много мыслей, слишком много поводов для тревоги, от которых едва ли мог спасти ловец снов. Мужчина чувствовал, что вот-вот может произойти что-то серьезное, опасное. Мысли его вновь и вновь возвращались к происшествию с Ровеной Рейвенкло - он просто не мог понять, как она смогла избавиться от проклятия. Ни одно из зелий не могло ей помочь, но что же тогда могло? Она говорила, что ничего не помнит, что для нее с момента забытья до момента прихода в сознание не прошло и секунды, но Северус слишком хорошо различал ложь, слишком часто ему самому приходилось лгать, так что увидеть ложь в чужих глазах уже не составляло особого труда. Ровена лгала. Он знал это, но не мог объяснить причину - что заставляет ее так хранить эту тайну? Что произошло, пока она была во власти демонической магии? На все эти вопросы ему не найти ответа. Возможно, никто никогда не нашел бы. Северус устало тряхнул головой и провел рукой по волосам, отбрасывая пряди с лица. Ему нужно было отвлечься. Нужно было хоть ненадолго забыть обо всем этом, о том, что окружает его сейчас, о вопросах, непрерывно сменяющих друг друга в голове... Он не чувствовал себя сейчас таким сильным, каким хотел бы казаться. Пододвинул к себе блокнот - потертая обложка, шершавые страницы, - и раскрыл почти на середине. "На самом деле, всем снятся кошмары, я думаю. У всех есть свои страхи, поэтому и ночные сны у всех хранят свою долю тревоги. Мне кошмары снятся часто," - у незнакомки почерк чуть наклонный, плотный, чем-то похожий на его собственный. "Что тебе снится?" "Смерть. И боль. Иногда я помню, что это лишь сон, но порой все кажется слишком реальным. Мне снится, что я потеряна, что я совсем одна. С этим тяжело бороться." "Любому было бы тяжело. Но ты не одна." "Также, как и ты. Ты никогда не будешь один. Я обещаю." Снейп зажмурился, положив ладонь на страницу, ощущая под пальцами малейшую неровность бумаги. Страницы блокнота пахли лилиями и лавандой. И чем-то еще, чему он не нашел бы названия. Чудо как приятно.