На героине

Дождливое утро, такое, какое обычно бывает в ноябре, когда вся листва уже опала с деревьев, когда противный промозглый ветер гоняет по тёмно-серому асфальту листья и забирается под одежду. Беспросветный унылый день. Настя сидела за партой, подперев щёку кулаком, и смотрела в окно. Нещадно лил дождь. Так, что даже стёкла дрожали. Она облизала сухие губы и опустила глаза в свой конспект. Девушка перестала слушать преподавателя, когда услышала, с каким рвением ветер стремится пробиться в аудиторию. Настя подняла голову и устремила взор вперёд. Щёлкая ручкой, рассматривала затылок парня. Кирилл лежал на сложенных руках, слушал музыку, которая доносилась из одного наушника (другой был перекинут через шею), и пытался не заснуть. — …попрошу вас сесть со своими партнёрами по проекту, — профессор взмахнул рукой и плюхнулся в своё кресло. Все засуетились. Начали пересаживаться, шумно переговариваясь. Настя на секунду выпала из реальности, а потом на скамью бухнулся чей-то рюкзак, а рядом пристроился и сам Кирилл. Он вынул наушник и накинул провода на шею. Два пластмассовых «ушка» теперь болтались где-то под грудью. Когда все устроились, преподаватель поднял вверх указательный палец, призывая к тишине, а потом тихо, но чётко заговорил: — Как вы уже поняли, вам предстоит поработать в парах, — мужчина замолчал. Теперь никто не разговаривал, все внимательно слушали профессора. — Задание не совсем обычное, я бы даже сказал особенное. Кирилл сел так близко к Насте, что их бёдра соприкасались. Девушка не дышала. Не смела даже пошевелиться. Такая тесная близость смущала, ей казалось это… интимным. Слишком. А парень словно и не замечал всего этого. Не заметил и того, как отчаянно покраснела Настя. Как же девушке хотелось одёрнуть юбку, стянуть пониже, чтобы не было видно этих ляжек, которые прятались лишь за неплотными колготками! Ей казалось, что юбка задралась ещё выше, что её грудь излишне высоко вздымается, и теперь слишком заметна в этом неглубоком вырезе рубашки. Настя готова была провалиться сквозь землю прямо здесь и сейчас. Её лицо горело. Ладони вспотели и теперь слегка подрагивали. — Сейчас вас ожидает разговор. Глубокий, на самые сокровенные темы. Вы будете говорить со своим партнёром о таких вещах, о которых никогда не стали бы говорить даже с самым близким человеком. Откройтесь. И не стоит бояться осуждения, ни в коем случае. Даже не смейте думать об этом. Кирилл дышал глубоко. Этому приёму его научил его психотерапевт. В любой ситуации. Никакой паники. Лишь глубокое, размеренное дыхание. Делал вид, что слушает профессора, а на самом деле краем глаза поглядывал на Настю, которая застыла в одной позе и не шевелилась. Прямая спина, как струна, чинно сложенные на столе руки и вздымающаяся грудь. Если бы не два жалких куска ткани, Настя бы непременно почувствовала, как сильно он дрожит там, внутри. Как трепещет его душа, как организм гоняет по телу горячую кровь. Пока их бёдра задевали друг друга, Кирилл забывал, что он наркоман. — Однако я попрошу вас сделать одну вещь, — преподаватель шлёпнул стопку чистых листов на стол. — Возьмите бумагу. Найдите секундомер. Перед началом разговора возьмите вашего собеседника за руку и нащупайте пульс. Попрошу вас сосчитать количество ударов в минуту. Не спешите, сядьте на место! — повысил голос старик, когда кто-то резво вскочил со своего места и ринулся к столу, где лежала бумага. — И после беседы не забудьте проделать то же самое. Так вы поймёте, что почувствовал человек, оголяя свою душу. Приступайте. Настя была благодарна Кириллу за то, что он сам пошёл за бумагой. Она смогла вздохнуть и перевести дыхание. Девушка вытерла дрожащие мокрые руки о юбку, заправила волосы за уши и постаралась расслабиться. Естественно, у неё ничего не вышло. Кирилл упал на скамью, чуть подальше. Очевидно, чтобы Настя могла дышать свободно. — Кто начнёт? — он впервые заговорил с ней за последние три дня. И… Настя была рада слышать его голос. — Давай ты. А я посчитаю твой пульс. Парень приподнял рукав толстовки, разрешая увидеть Насте только тонкую полоску кожи. Выше нельзя. Если задрать выше, она увидит то, чего ей нельзя видеть. Девушка сняла часы с руки и положила на стол, прямо перед собой. Когда нежные пальцы коснулись его запястья, внутри всё рухнуло. Конец, блять. Кирилл сглотнул слюну и исподлобья глянул на Настю. Она тоже это почувствовала? Не могла не почувствовать! Это как… как нехилый заряд тока прошёлся по всему телу и ударил в голову. Не передать словами, насколько это было странно. Его прошиб горячий озноб с головы до пят. А всё почему? Что с ним творилось? Неужели ломка пришла? Настя нащупала пульс и чуть нахмурилась. Её пальцы сильнее сжали его руку. — Так беззастенчиво меня ещё никто не лапал, — попытался отшутиться Кирилл, хотя внутри разгорался пожар. Девушка даже не улыбнулась. Она подняла на него глаза. — Не могу найти пульс. — Я бессердечный козёл. — Я серьёзно. Её рука всё ещё сжимала его запястье. Её глаза всё ещё смотрели на Кирилла немного удивлённо и настороженно. Ему могло показаться, что она напугана, но он толком и не знал Настю. Он видел её в гневе, видел смеющуюся. Но не напуганную. Кирилл вдруг резко вырвал руку и принялся шарить по своему запястью. После принятой наспех таблетки сложно было найти пульс. Процесс уже был запущен, его сердце бьётся медленнее. Однако Кирилл сумел отыскать ту точку на своей кисти, где более-менее был слышен пульс. Он взял Настину руку и указал ей на это место. — Сожми её крепче. Девушка придвинулась ближе и стиснула запястье парня тремя пальцами. И только потом до Кирилла дошло, что он может себя сдать. Его сердце бьётся слишком медленно, и это может навести подозрения. Именно поэтому он вырвал руку как раз в тот момент, когда Настя сосредоточенно считала. — Ты что делаешь? Ещё минута не прошла! И слава богу. — Я не собираюсь исповедоваться. Настя поникла. — Ты же только что… — Я передумал. Его мозг работал заторможенно, и вообще все его действия были такими медленными, словно всё происходило в замедленной съёмке. Ну или парню чудилось. Девушка положила руку на стол и кивком головы указала на неё. — Валяй. Кирилл усмехнулся и взял её руку, несильно сжал кисть и без труда нашёл пульс. Эта минута казалась вечностью. Грёбаной вечностью. Никто не шевелился. А всё вокруг казалось таким неестественным и ненастоящим. Возможно, это действие наркотика, а может, всё именно так и было на самом деле. Когда время вышло, Настя позволила своему запястью выскользнуть из руки парня. Самое смешное то, что Кирилл не считал. Он и не собирался считать. Юноша просто ощущал её присутствие, он мог касаться её руки, мог слышать биение сердца. — Сколько там вышло? — Настя застегнула пуговку на рукаве. Кирилл очнулся. — Я сбился. — Ты издеваешься надо мной? Она разозлилась. Наверное, она подумала, что он действительно над ней издевается. Но это не так. Кирилл плохо соображал и едва ли сейчас мог до пяти сосчитать. Всё в голове путалось, всё было мутным до одурения. И, если честно, юноша не понимал, как ещё не отключился. Адски хотелось спать. — Прости, я…неважно себя чувствую. Взгляд девушки смягчился. Она перестала хмурить брови. — Серьёзно? Кирилл коротко махнул головой. У Насти были красивые глаза. Ужасно странного цвета. Но красивые ведь. И сейчас парень залип, глядя только в них. Испытывая при этом достаточно смешанные чувства. — Можем придумать что-нибудь, — Настя взяла ручку и села прямо, подвинув к себе белый лист бумаги. — Ну-у… предположим, пульс у тебя самый обыкновенный, как у всех нормальных людей, — она что-то быстро чиркнула. — А после душевного разговора у тебя он… участился. Чуть-чуть, — снова ручка коснулась бумаги. — Итак…что же такого ты мне рассказал? Она подпёрла щёку рукой и улыбнулась. Клянусь, улыбки красивее я не видел. — Не знаю. Придумай, у тебя это неплохо получается. Короткий смешок. Настя отложила ручку и повернулась к Кириллу лицом. Что было между ними. Что творилось с этим миром, господи. И на него нашло. Кирилл снял с шеи наушники и пошарил по карманам. Достал плеер. Настя продолжала улыбаться, но немного настороженно. Следила за действиями партнёра. Парень нажал на какую-то кнопку и протянул одно «ушко» девушке. Сам он уже вставил наушник в ухо и нетерпеливо смотрел на Настю. Девушка не спешила. И тогда Кирилл сам взял тоненький проводок, протянул руку к лицу девушки и, коснувшись её щеки и мягких волос, вставил наушник в ухо. На персиковых щеках тотчас проступил смущённый румянец. Настя сглотнула и проследила за тем, как Кирилл делает громче. «Кино». Солнце моё, взгляни на меня. Настя сидела прямо напротив парня. Её руки лежали на коленях, взор был опущен. Рот приоткрыт. Дыхание сбивчивое. В такие моменты кажется, что ты остался один в тёмной пустой комнате. Ты сидишь на полу, в самом центре, представляешь своё счастливое будущее, видишь картину всего происходящего. И тебе кажется, что у тебя всё получится. Но стоит песне закончиться, как всё рушится. Кто-то включает свет. Тебя хватают под руки и выводят. Ты один. Тебе страшно. Нет счастливого будущего. Нет счастья. Нет ничего хорошего. Тебя кидают в суровую реальность. Вышвыривают. Тебе необходимо как-то выживать. Существовать. Ты смотришь, как гибнут твои близкие. И погибаешь сам. Внезапно все начали собираться. Похватали свои вещи и выходят из аудитории. Настя поднимает взгляд на Кирилла. Глаза у него красные, челюсти крепко сжаты. Пальцы сжимают коробочку плеера. Девушка выдыхает и возвращает наушник владельцу. Парень, не говоря ни слова, берёт его, обматывает проводки вокруг шеи. Так же молча собирает вещи и уходит. Настя всхлипывает. Аудитория уже почти пуста. На девушку накатила какая-то волна грусти и горечи. За окном продолжал лить дождь. Символично. Девушка подрывается с места и бежит вон. Возможно, это самая глупая вещь на свете. Возможно, ему этого и не надо вовсе. Но Настя вспомнила день на кладбище. В тот день он оказался там, он помог ей. Отправил девушку домой. Настя останавливается в холле, смотрит в окно и видит Кирилла. Он стоит на улице, без верхней одежды, задрав голову к небу. Девушка выбегает на улицу. Простые чёрный балетки шлёпают по лужам, брызги летят в разные стороны. — Кир… — шёпот. Голос резко пропал. Но Кирилл её слышит. Оборачивается и смотрит на неё своими опечаленными глазами. Настя срывается с места и подлетает к парню. Обвивает его талию руками и утыкается носом в толстовку. Сигареты, ладан, дождь. Рыдания вырываются из неё неосознанно. Словно кто-то открыл кран, и из него хлынули слёзы. Кирилл не знал, имеет ли он право касаться её. Он вообще не знал, что она здесь делает. Почему пришла. У него часто бывает такое. Возвращение в прошлое. Когда было хорошо, тихо, спокойно. Когда не надо было думать о том, где бы взять дозу. Когда не было этих идиотских страхов. Когда всё ещё было хорошо… Парень аккуратно кладёт одну руку на голову Насти, другой обнимает за плечи. Дождевая вода вымочила их насквозь. Даже через свист ветра он слышал, как безутешно рыдает девушка. Причины он знать не мог. Разве что… из-за отца. Может, и у неё так бывало. Вдруг ни с того ни с сего обозначается эта боль, которая, казалось бы, затихла, ранки потихоньку затягиваются, а потом что-то идёт не так, и ты уже не в силах это остановить. Настя стискивала пальцами его мокрую толстовку. Кирилл поглаживал её гладкую спину, облачённую в белоснежную ткань. Вместо позвоночника у неё был словно сахарный тростник. Такой же тонкий и хрупкий. Одно неверное движение — ты услышишь хруст. Всё ещё тяжело дыша, девушка отстраняется от парня. Руки её безвольно повисают вдоль тела. Кирилл утирает нос и старается удержаться на ногах. — Иди в здание, — его голос хрипит. Она не слушает его. — Настя, — девушка вздрагивает, будто только что услышала выстрел. — Иди. Машет головой. Что? Что ты хочешь от меня? — Что тебе нужно от меня? — уже громче добавляет Кирилл, наблюдая за тем, как с волос Насти капает вода. — Ничего. — Тогда перестань делать вид, точно мы с тобой старые друзья. Если мы с тобой постояли в обнимку под дождём, это не значит, что так оно и есть. Ты поняла? — парень убирает с лица влажные волосы. — Поняла. Настя прерывисто вздохнула и обняла себя за плечи. Ей было ужасно холодно. Но ещё ужаснее было то, что его слова задели её за живое. Что-то внутри пошатнулось и чуть было не рухнуло. Кирилл развернулся и быстрым шагом начал удаляться. — И ты снова начнёшь меня игнорировать? Голос сорвался на крик. Юноша остановился. Настя задрала подбородок и пожала плечами. — Что с тобой не так? Или…или со мной? Что не так? Я тебя не понимаю! — бросала она ему в спину. — Я ни черта не понимаю! Кирилл выдохнул через рот, обернулся и в три шага преодолел расстояние, разделяющее их. Он довольно грубо схватил Настю за плечи и встряхнул так, что у девушки мотнулась голова, как у куклы. — Да! Со мной не так, и с тобой не так! Всё не так! — парень орал, силясь перекричать шум дождя, ветра и голоса демонов в голове. — Я и сам не знаю, что это… просто… просто не подходи ко мне. Ясно тебе? Не приближайся без необходимости. — Да почему? — Настя стряхнула с себя его руки. Кирилл помрачнел. — Ты мне слишком нравишься. И мне это не нравится, — он недобро усмехнулся. В голове эти слова звучали куда разумнее. Настя растерялась. Как если бы весь воздух разом вышибли из груди. Так и она сейчас себя ощущала. Пялилась на него, несмотря на то что дождь заливал глаза. Дышать стало совсем тяжко. Девушка невольно потянулась к воротничку рубашки и высвободила верхнюю пуговицу из «плена». Кирилл сглотнул. Кадык его дёрнулся. Он неверующе усмехнулся, стукнув носком кеда по мокрому асфальту, и уставился в небо. — Настя, уйди ты просто… под крышу, ладно? — парень ткнул пальцем в здание. — Я тебе не верю. — Чего? — юноша убрал руки в карманы и чуть подался вперёд. — А вообще-то похер. Так даже лучше. Он всё-таки ушёл. Шлёпая по лужам, низко склонив голову. Совсем скоро Настя вернулась в здание университета, нашла ближайший туалет, выбрала самую крайнюю кабинку и закрылась там. Опустила крышку унитаза и села на неё, уперев руки в колени. Девушка утёрла красный нос, провела рукой по волосам и заплакала. Но совсем скоро взяла себя в руки. Так нельзя. Он тоже ей нравился. Но что именно привлекало её в нём, Настя сказать не могла. Что-то в Кирилле было не то. Определённо. Но если бы она сказала, что совсем ничего к нему не чувствует, это оказалось бы ложью. Через час она уже была дома. Пластом лежала на своей постели и, положив руки на живот, пялилась в потолок. Пару раз в комнату заходила мама. Ничего не говорила, просто заглядывала, а потом быстро уходила. Настя вскочила с кровати и прыгнула в кресло. Открыла крышку ноутбука и, громко стуча пальцами по клавишам, постаралась найти Кирилла в социальной сети. Прикусив нижнюю губу и подтянув одну ногу к груди, девушка крутила колёсико мышки. Её большие глаза носились по экрану, перебегая от одной строчки к другой. Поиск никаких результатов не дал. Либо Кирилла не было ни в одной социальной сети, либо он «скрывается» под другим именем.

***

На следующий день Настя получила короткое сообщение от Кирилла: «Книжный магазин. Где-нибудь в час». Девушка улыбнулась и глянула на время. Половина одиннадцатого. Она накинула на плечи тёплую кофту и поплелась в ванную. Мама сидела на кухне. В махровом халате, без тапок. Спутанные волосы падали на лицо. Женщина упиралась локтями в стол и держала голову руками. Настя вышла из ванной комнаты и, чуть склонив голову, подошла ближе. Перед матерью лежала фотография отца. Ещё совсем молодой, в военной форме, с очаровательной улыбкой и ямочкой на щеке. Пшеничные волосы растрепались на ветру, а солнце слепило глаза. Настя сглотнула. Неприятный ком встал в горле, не давая дышать. — Я так скучаю по нему, — голос женщины дрогнул. Девушка обняла себя руками и почувствовала, как дрожат её губы. Мама познакомилась с отцом, когда ей было семнадцать. Они учились в одной школе и вместе ходили в художественную школу. Никогда не разговаривали, но мама знала, что он поглядывает в её сторону. — Мне нравилось смотреть на её лицо, когда она рисует, — рассказывал он уже в зрелом возрасте. — Эти крупные брови, сдвинутые на переносице. Этот сосредоточенный взгляд. И губы. Губы были смещены в сторону. И краска всегда была на её коже. На её матовой, чистой коже. Где-нибудь тут, — указывал на скулу. — Или здесь, — на щёку. — Но она этого не замечала вплоть до окончания занятий. Мне хотелось взять салфетку и стереть краску с её лика. И однажды он так поступил. Когда мама рисовала особенно важную для неё картину, которая, возможно, попала бы потом на выставку, отец оставил своё рабочее место и, по пути к девушке, захватил салфетку. Он ногой отодвинул стул, стоящий недалеко от мамы, сел на него и позволил себе коснуться пальцами её лица. — Она разозлилась. Вылила мне на голову воду, в которой смачивала кисточку. Мне было так весело и так дурно. Я подумал: надо же, почему эта девчонка так прекрасна и так самоуверенна? Через неделю отец помог дорисовать ей картину. Странно, что девушка позволила это сделать. И всё же это полотно попало на выставку. Через какое-то время они начали встречаться, как рассказывал отец. Но всё кончилось слишком быстро. Сразу после окончания школы папа ушёл в армию. Он сам так захотел. Считал, что каждый мужчина должен побывать там и вынести для себя урок. Самый ценный жизненный урок. — Ты будешь меня ждать? Вопрос оставался без ответа. Очень долгое время. И когда пришло время прощаться, мама тихо, но сурово произнесла: — Я буду. Буду ждать. И дождалась. Они сыграли свадьбу после трёх месяцев прогулок. И после отец говорил, что если бы тогда не подошёл к ней, в художественной школе, всего этого никогда не было. Настя взяла фотографию в свои руки. Мама никак не отреагировала. Снимок был сделан в тот день, когда отец вернулся из армии. Счастливый, полный надежд, мечтаний. Молодой. Он сделал всё, о чём так долго грезил. И ни о чём не жалел. Н и к о г д а. — И я скучаю, — прошептала Настя. Слезинки упали на замызганную фотографию. Девушка быстро стёрла влагу и вернула маме снимок. — Не мучай себя. — Да что ты можешь знать о моих мучениях, — мама подняла взор. — Ты никогда меня не поймёшь. Насте стало обидно. Мать всегда была эгоисткой. Ей было не понять, как чувствует себя девушка, потерявшая самого близкого человека. Отца. Мужчину, который познакомил её с этим миром, который поддерживал её во всех начинаниях. Он всегда был на стороне дочери. Чего не скажешь о родной матери. За все эти годы они ни разу не общались по душам. — Да, наверное, ты права, — Настя запахнула на себе кофту. — Как и ты никогда не поймёшь меня. Такое общение между ними не было чем-то сверхъестественным. Обычное дело. Как и всегда. Девушка ещё немного полежала в своей комнате, уткнувшись лицом в подушку, позволила себе поплакать, а потом принялась собираться на встречу с Кириллом. Проект. Он поможет ей с проектом. Это не могло не радовать. Юноша говорил, что ему плевать на зачёт, но будет ужасно несправедливо, если этот зачёт не получит Настя. И она была благодарна ему за это. Настя подвела глаза чёрным карандашом и нанесла на губы излюбленную помаду. Расчесала чистые волосы и надела плотную шапку крупной вязки. Мороз подкрался незаметно. И хотя во всю палило солнце, явственно ощущался ноябрьский холод. Девушка влезла в светлые потёртые джинсы с высокой талией, натянула свитер с высоким горлом. Она взяла маленькую сумочку, положила туда телефон, ключи и толстую тетрадь с ручкой. Перекинула тоненький плетённый ремешок через плечо и вышла в коридор. Мама всё так же неподвижно сидела за столом. Настя вздохнула, присаживаясь на край скамеечки, натянула высокие сапоги и взяла с вешалки пальто. — Я иду заниматься, — крикнула девушка, опираясь на косяк рукой. На указательном пальце у неё весели ключи. Женщина проигнорировала дочь. Настя закатила глаза и с тяжёлым вздохом вышла из квартиры. Когда она перешла дорогу и увидела знакомое здание книжного магазина, замедлила шаг. Кирилл уже стоял там. Опираясь на хрупкий столбик, он курил. Голова его была поднята к небу. Привычные армейские ботинки, чёрные драные джинсы и толстовка. На одном плече болтался рюкзак. Настя убрала руки в карманы пальто и ускорилась. Юноша заметил девушку и сдёрнул с головы капюшон. Волосы его тут же подхватил порывистый ветер. — Ну какая же ты долгая. Он сам просил её не приближаться к нему. Просил держаться подальше, но это было невозможно, учитывая, что у них один проект на двоих. Отчасти, это был проект Насти, но помочь Кирилл просто обязан. — Что? Врёшь ты всё, — она быстро вытащила руку из тёплого кармана и посмотрела на наручные часы. — Я пришла раньше на две минуты! Кирилл сипло рассмеялся и накинул проводки наушников на шею. — Да. Я тоже. Настя переступила с ноги на ногу и поправила шапку. Ей всё время казалось, что та сползает девушке прямо на глаза. — Ну? Куда пойдём? — она нашла в своей сумочке открытую упаковку жевательных конфет. — Ну не знаю, партнёр, — он выкинул окурок в урну и передёрнул плечами. — В парк? — Парк? Рехнулся что ли, — Настя протянула вперёд руку с зажатой между пальцами конфетой. — Только не говори, что ты хочешь потратить единственный выходной на идиотский проект, — Кирилл забрал у неё конфету и принялся перекидывать её из одной руки в другую. Не собирался он тратить это время на проект. Ему просто хотелось… прогуляться. С Настей. — Ты же не такой задрот, да? — он сузил глаза и усмехнулся. Настя следила за его длинными пальцами и не могла оторваться. — Я не задрот. Сам задрот. — О! Ха-ха, партнёр, это очень смешно, — парень подкинул конфету вверх и ртом поймал её. — Ты думаешь, я не умею веселиться? — Заметь, не я это сказала, — Настя выставила вперёд руки в знак капитуляции. Кирилл умел веселиться. Нет, не о том вы подумали. С наркотиками дело обстоит не так. Да, можно обдолбаться так, что мало не покажется, тебе будет весело и всё такое, ты захочешь танцевать, петь. Но есть одно «но»: после всего этого так называемого веселья тебе скорее всего захочется убиться. Настроение будет скакать туда-сюда, пока не поедет крыша. Сейчас о другом. Ещё до всего этого ужаса с наркотиками Кирилл умел веселиться. У него были друзья, любимая девушка. У него было всё. — Ладно. Идём за мной, — Кирилл ссутулился и пошёл по дороге. Попробуем вернуться в прошлое. Вспомнить, как всё это было. Всего год назад. Год… надо же. А кажется, будто вечность прошла. — И что будем делать? Только не говори, что мы прыгнем с парашютом или что-то вроде того, — у него были чертовски длинные ноги и широкий шаг, Настя едва поспевала за ним. — Чёрт, как скучно ты живёшь! — он начал подниматься по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. — Слава богу, ты у нас отрываешься! — съязвила Настя. В торговом центре Кирилл зачем-то зашёл в продуктовый магазин, купил много упаковок жевательных резинок, две банки колы и два шоколадных батончика. — А нельзя было зайти в ларёк? Он же совсем недалеко отсюда! Не пришлось бы стоять в очереди, — Настя не понимала его логики. — Слишком просто, — ответил Кирилл. Они подошли к автобусной остановке и застыли. Парень достал из своего рюкзака перчатки без пальцев и натянул их на руки. После чего выудил из широкого кармана толстовки шоколадку и протянул Насте. — Я пас, спасибо, — дрожа от холода, промолвила девушка. — Не мёрзни, у нас ещё газировка, жвачка и целый день впереди, — произнёс Кирилл своим низким, волнующим голосом. Настя прикрыла глаза и попыталась улыбнуться. Но губы у неё уже начали неметь от холода. Подъехал автобус. Кирилл сглотнул и попытался дышать ровно. Его начало трясти. Только съеденный батончик просился наружу, в глазах всё поплыло, завертелось, закружилось. Земля уходила из-под ног. — Куда ты хочешь поехать? Её голос донёсся до него как из толщи воды. Чья-то ледяная рука схватила его за горло и принялась душить. — Это не наш автобус? Тепло. Хватка ослабла. Говори. Говори со мной, пожалуйста. — Кир, — Настя тронула его за рукав толстовки. Всё хорошо, мой мальчик, всё хорошо. Дыши. Не забывай дышать до приезда врачей. Только не засыпай… — С тобой всё хорошо? — она встала прямо перед ним. Теперь автобуса он почти не видел, видел только лишь испуганные зелёные глаза. Или жёлтые. Или карие. Испуганные. Напугал её. Он неожиданно рассмеялся. — Ты точно рехнулся, да? — тихо проговорила девушка, сжимая пальцами его толстовку. Ледяная рука исчезла. Он снова может дышать. — Насть, — Кирилл положил свою ладонь на её голову. Настя тихонько ойкнула. — Что? Автобус уже уехал, забирая с собой всех пассажиров. Остановка была практически пуста. — Какого цвета твои глаза? Она улыбнулась. Настолько, чёрт возьми, нежно. Они шли вдоль дороги. Мимо неслись машины, да так быстро, что у Кирилла кружилась голова. Время от времени его прошибал горячий озноб, но потом он начинал что-то говорить и заставлял говорить Настю. Тогда его и отпускало. Ему хотелось показать ей место. Оно того стоило, серьёзно. Скоро она это увидит и поймёт. Кирилл не посещал его уже год. Но юноша искренне надеялся и верил, что всё там осталось как прежде. На автобусе до этого места ехать минут десять, на машине и того меньше. Ну а пешком где-то полчаса. Но Настя согласилась прогуляться. Хотя он видел, как покраснел кончик её носа, как сильно мёрзнут её руки, что она сжимает их в кулаки и прячет в кармане. — Зелёно-карие, — заявила девушка, стараясь перекричать проезжающие мимо машины. — Ну, я склоняюсь больше к этому варианту. — У моего кота такие же глаза, — Кирилл ухмыльнулся. Раскинув руки в стороны, он шёл прямо по белой полосе. — Паштет зовут. Самое глупое и в то же время самое смышлёное животное на планете. — Паштет? — Настя раскрыла рот, а потом засмеялась. — Мне ужасно жалко твоего кота! А она всё продолжала смеяться. Даже остановилась, упёрлась руками в колени и смеялась так, что даже влага блеснула в уголках глаз. Кирилл сложил руки на груди и глядел на смеющуюся девушку из-под упавшей на глаза чёлки. И смотрел ровно до тех пор, пока Настя не заметила его пристального взгляда и не смутилась. Парень вздохнул, покачал головой и первый пошёл дальше. Если бы ему месяц назад сказали, что он снова посетит это место, да ещё и не один, а в компании очень симпатичной девушки, Кирилл заржал бы и послал этого шутника на хер. Он свернул на узкую тропинку, сделал несколько шагов вперёд и вышел в чистое поле. Солнце здесь садилось раньше. Здесь колючая трава ложилась жёлтым покрывалом. А если пройти метров пятьдесят, можно заметить, что ты поднимаешься выше. Дышать становиться тяжелее, но холм не был крутым. Ты даже и не заметишь, как взбираешься на него, разве что когда путь твой кончится, ты увидишь, как рядом простирается лес, а с другой стороны находится проезжая часть. Все куда-то спешат, а ты стоишь над всем этим хаосом. Ты во главе. Ты главный. Кирилл оказался на самой верхушке холма и подал руку Насте. Та ухватилась за неё и чуть подтянулась. — Воу, — вырвалось у неё, когда она огляделась кругом. Теперь она была высоко, будто на самой вершине горы. — Впечатляет. Юноша хмыкнул и скинул с плеча рюкзак. Сам бухнулся рядом, вытянул ноги и достал из кармана банки с колой. Протянул Насте, но та только поёжилась. — Холодно же. — Вот уж не думал, что тебя это напугает, — он пожал плечами. По дороге баночка разболталась, и когда Кирилл открыл её, всё содержимое вырвалось наружу. Кирилл выругался и живо поднялся на ноги. Кола шипела, пенилась и лилась на пожухлую траву. Настя смеялась. Когда Кирилл допил свою газировку, он раздавил банку и убрал в маленький кармашек рюкзака. Это действие не укрылось от глаз Насти. И юноша это заметил. — Этот мир и так слишком грязный. Не хочу поганить ещё и это место. Настя поражённо смотрела на парня. Кирилл действительно был необычным. Манера общения, походка, его выходки. Всё в нём было другим, отличным от других юношей. Эти плетённые браслетики, фенечки, верёвочки на запястьях, длинные волосы. Одежда, почти всегда чёрная, тяжёлые ботинки или простые стоптанные кеды. Кожаные перчатки с обрезанными пальцами. Даже внешность. Грустные глаза и длинные ресницы. Крохотная родинка возле левого уголка рта. Ну или он был самым обычным парнем, просто Настя вбила себе в голову мысль о том, что он другой. Хотя бы просто потому, что ей не приходилось общаться с такими мальчиками. Он был очень умный. Девушка признавала, что он был гораздо умнее её! А такое признавать всегда немного тяжело. Настя села рядом с парнем и взяла баночку с колой. Кирилл запихнул почти целую упаковку жвачек себе в рот и теперь выглядел довольно забавно. Девушка коротко хохотнула, вытянула руки с газировкой вперёд и, зажмурившись, открыла банку. Напиток зашипел, но выливаться за края банки не стал. — Чистая работа, — с самодовольной улыбкой проговорила Настя и чуть отхлебнула из банки. — Учись. Партнёр. — Всенепременно, — усмехнулся Кирилл и откинулся на спину. Убрал одну руку за голову, а другую положил на живот. Настя не осилила целую банку колы, поэтому передала напиток Кириллу. Совсем скоро она улеглась рядом. Под головой у неё лежал рюкзак парня, нога на ноге, руки покоились в карманах пальто. Коробочка плеера валялась между ними, два чёрных тоненьких проводка разошлись в разные стороны. — Звёздное небо так и манит, не правда ли? — решила пошутить Настя. Кирилл приоткрыл один глаз и тихо засмеялся. — Да, вы правы. — А вот и Созвездие Большой Медведицы, — девушка вытянула руку и ткнула указательным пальцем в чистое небо. Парень распахнул глаза. Улыбка не слезала с его лица. — Серьёзно? — Клянусь тебе. Он устроил голову поудобнее и тоже поднял руку, оттопырив указательный палец. Кирилл немного скосил руку влево, и подушечки их пальцев стукнулась друг о друга. Пальцы у обоих были ледяные и едва ли могли что-то чувствовать, но и Настя, и Кирилл пережили это. Столкновение двух планет. Абсолютно разных. Но одинаково холодных. Уголки губ девушки еле приподнялись. Кирилл тоже вяло улыбался. И только когда у Насти затекла рука, она уронила её на колючую траву. Рука парня шлёпнулась где-то рядом. Минут через десять они встали и начали потихоньку отдаляться от этого места. Они побывали ещё во многих местах. Зашли в пиццерию, попробовали самую вкусную пиццу в мире, а потом им принесли пиццу с самым отвратительным запахом. Когда обоих затошнило, они оплатили счёт и вышли на улицу. Взяли у какого-то мелкого пацана скейтборд. Настя наблюдала за парнем со скамейки. Кирилл несколько раз грохнулся прямо на задницу. Они пили горячий кофе и холодную фанту. Они пешком дошли до парка, где должна была состояться их прошлая встреча. Они гонялись за голубями и делали глупые снимки на фоне камней. Сидели на скамейке и слушали музыку, когда Настина голова покоилась на плече Кирилла. Они делали много-много бессмысленных вещей, от которых не было ни вреда, ни пользы. Разве что… смех. Искренний и чистый. Он был повсюду. Он преследовал Кирилла даже в самых тёмных уголках его души, он забирался туда и заставлял что-то шевелиться. Там, внутри. Где-то на изломе внутренних органов. На изломе…его души. Настя смеялась так громко, что позже начала икать. После парка на очереди был книжный магазин. Кирилл силой затащил туда Настю. Они ходили между стеллажей и полок. Раскрывали книги и слышали треск переплёта. Нюхали странички новейших книг и сходили с ума. «Безумие», — скажете вы. «Безумие», — ответят они. И когда в магазин заходил покупатель и принимался листать какую-то конкретную книгу, Кирилл высматривал название и автора, вбивал его в поисковик на своём телефоне и искал краткое содержание книги. Потом с самым невозмутимым видом подходил к покупателю и пересказывал конец книги. Кто умрёт, кто останется в живых. Кто с кем переспит и прочее. А Настя следила за ними из другого конца магазина и подвывала от смеха. Когда им это дело наскучило, они вышли из книжной лавки и пошли по бесконечно длинной дороге. Во рту у каждого не меньше десяти штук жвачек. Разговаривать было весьма проблематично, но возможно. — Я всё думала о проекте… — начала Настя, но тут же была вынуждена прерваться, услышав страдальческий стон Кирилла. — Что-о? — Давай хотя бы не сейчас, лады? — Ага, но всего один вопрос, — она надула большой пузырь, он лопнул и облепил девушке губы и нос. Кирилл сипло хохотнул. — Ха-ха-ха-а, — Настя сняла с лица жвачку и швырнула её через плечо. — Почему это не интересует тебя? Ты ведь тогда не получишь зачёт, а значит, можешь вылететь из универа. Кирилл поморщился, выплёвывая жвачку, шмыгнул носом и достал смятую пачку. — На свете есть вещи куда более важные, нежели высшее образование, — он раскурил сигарету и затянулся. — Например? — Настя понимала это, но ей хотелось услышать версию парня. Кирилл пыхнул дымом и тихо сказал: — Жизнь. Без наркотиков. Как раньше. — Но ведь можно жить и параллельно учиться, разве это плохо? Хотеть для себя блестящего будущего, — Настя поправила шапку и пожала плечами. — У тебя будет больше возможностей. — По-твоему, блестящее будущее — это бумажка о высшем образовании? Я тебя умоляю, партнёр, — Кирилл скосил глаза в её сторону, затянулся в последний раз и выбросил окурок себе под ноги. — Ну-у… эта бумажка поможет тебе многого добиться, — уже не так энергично промолвила Настя, понимая, что всякие аргументы вылетели из её головы. — У тебя будет работа и… — Работа, дом, деньги, — продолжил за неё юноша, качая головой. — Насть, смотри на вещи глубже. Обходи всё это дерьмо и заглядывай дальше. Всё это лежит на поверхности, а что насчёт чувств? Что насчёт любви, друзей? Семьи? Такому тебя университет не научит. Жизнь. Вот у кого стоит поучиться. — Ты говоришь так, будто и сам никогда не мечтал о хорошем будущем. Я имею в виду нормальную работу, высшее образование и всё такое, — пробубнила Настя. Его слова о том, что она смотрит на вещи поверхностно, здорово задели девушку. Она права. Он мечтал обо всём этом. Но в один день всем его мечтам пришёл конец. Ему пришлось стать взрослым и самостоятельным, хотя он был совсем не готов к этому. Ему было страшно. Безумно страшно. И жизнь не спросит тебя, нравится тебе это или нет. Она возьмёт тебя за шкирку, кинет в грязь и скажет выбираться оттуда. Самостоятельно. И никто не подаст тебе руку. И никто не поддержит. Захочешь жить — выберешься. А нет… ну подыхай в этой грязи. Кирилл знал, где он. Он шёл к самому дну. — Я мечтал о многом, — спокойно промолвил Кирилл. — К сожалению, у Бога другие планы. — Ты же вроде считаешь, что Бога нет, — вяло сказала Настя. — Ну, если Бога нет, тогда в кого не верят атеисты? Брови у Насти взлетели вверх. Она секунд пять смотрела на парня своим взглядом, который означал, что ты тупой идиот. Губы задрожали. И уже через секунду из неё вырвался клочок смеха. А потом ещё и ещё. Это хорошо. Ему не хотелось думать, что она обижена на него за этот глупый разговор. Когда они уже почти подошли к дому Насти, девушка вдруг остановилась и проговорила: — Это было действительно весело. Но не надо думать, что ты отделался от работы над проектом, — её глаза хищно сверкнули. Кирилл закатил глаза и картинно поморщился, положив руку на грудь. — Ну до завтра, — Настя махнула рукой и отвернулась, чтобы уйти, но тут внезапно оглянулась через плечо и серьёзно спросила: — Ты же придёшь завтра, да? — Посмотрим, — он шмыгнул носом. Они разошлись в разные стороны. И когда Кирилл ничком валялся на своей раскуроченной кровати, курил третью по счёту сигарету и залипал в потолок, раздался противный звон домофона. Он встал с кровати и снял трубку. — Я надеюсь, я туда попала, потому что… о боже... — послышался усталый вздох. Кирилл вытащил изо рта сигарету, придерживая её двумя пальцами, и поудобнее перехватил трубку. — Настя? — Мне тут... помощь твоя нужна, — она говорила неуверенно, как будто боялась, что он накричит на неё или что-то в этом роде. — Т-ты…можешь, пустить меня?.. Парень нажал на кнопку, которая открывала парадную дверь. Потушил сигарету и выкинул в мусорное ведро. Нашёл какую-то кофту с длинным рукавом и нацепил на себя. Через минуту Настя стояла на пороге его квартиры. — Я всё объясню! — заверила она, прошмыгивая в коридор. Кирилл закрыл за ней дверь и обхватил себя руками. — Что-то не так с моей дверью, а мамы… дома нет, по всей видимости, — соврала девушка. — Я не смогла открыть дверь ключом, очень долго звонила, но ничего не вышло. У меня телефон сел, можно от тебя набрать маму? Юноша указал ей рукой в сторону своей комнаты. Настя одними губами прошептала «спасибо» и принялась снимать сапоги. — Не снимай, — небрежно бросил он и ушёл. Девушка осталась в сапогах, но пальто всё же сняла, оставаясь в одном свитере. Она натянула рукава свитера и сложила руки на груди. Кирилл сидел на краю своей кровати и перебирал струны гитары. — Телефон на столе. Настя взяла мобильник и набрала сначала маму. «Абонент временно недоступен бла-бла-бла». Она заметила, что её руки немного дрожат. Догадывалась, что мама закрылась дома изнутри и оставила ключ в замке. Напилась, уснула… ей было страшно. Вдруг мать что-то сотворила с собой? Господи, нельзя было оставлять её одну дома! Особенно в таком состоянии! И кто теперь эгоистка? Ты ведь… обещала отцу. Дура. Настя почувствовала, как по щеке стремительно быстро бежит слеза, и поспешила стереть её. Девушка сидела к Кириллу спиной. Оставалась Люда. Но они не общались уже очень давно. А последний «разговор» был просто отвратительным. Сене звонить не хотелось, поэтому… только Люда. Чёрт знает, поймёт ли она подругу после такой крупной ссоры. Настя по памяти набрала телефон Люды и поднесла трубку к уху. Послышались гудки, а после них недовольный голос девушки: — Кто это?! — Люда! Это Настя, — девушка вцепилась пальцами в цепочку на своей шее. Она принялась гонять крестик туда-сюда по тонкой золотой цепочке. — Мне нужно поговорить с тобой. Это очень срочно! Молчание. — Почему ты звонишь мне? — деревянным голосом осведомилась Люда. — Не заставляй меня произносить это, — тихо проговорила Настя. — Прошу тебя. — Я сейчас не дома. Позвоню тебе где-нибудь минут через двадцать. — Только не звони на мой, он вырублен, — Настя отстала он цепочки. — Звони на этот. — Ладно. Жди звонка. — Спасибо тебе, — промолвила девушка и чуть не расплакалась. Как она любила Люду! Несмотря на всё то дерьмо, что случилось между ними. Люда ничего не ответила и отключилась. Гитара замолчала. Кирилл отложил инструмент, поднялся с кровати и вышел из комнаты. Настя отложила телефон и снова обняла себя руками. Так она чувствовала себя более защищённой. Кирилл вернулся скоро. Он нёс в руках две баночки вишнёвой газировки и пачку чипсов. Но когда он попытался плечом закрыть дверь, одна банка упала из рук, а следом и другая полетела на пол. Парень поморщился. Настя прыснула и помогла ему поднять продукты. — Ты должна кое-что знать обо мне, — он с громким стуком поставил на стол банки. — Я ужасно неуклюжий. — С кем не бывает, — пожала плечами Настя и приняла из его рук газировку. Вишнёвая. Её любимая. Когда на выпускной все нажирались водкой, пивом и вином, Настя в обнимку с Людой сидела на мягком песке и пила вишнёвую газировку. Девушка попыталась открыть баночку, но пальцы у неё почему-то дрожали. Кирилл цокнул языком, но не со зла, протянул руку и открыл банку. Газировка зашипела, запенилась и полезла наружу. Настя вскрикнула, парень дёрнулся, и банка выскользнула из его рук. Мгновение. Банка падает на пол, а Настя сидит вся в липкой газировке. Свитер, джинсы, даже волосы немного задело. Кирилл не может удержаться и ржёт. Девушка бьёт его по руке и начинает посмеиваться. — Я и сама бы неплохо открыла! Да, ты самый неуклюжий парень на свете! — она оттянула свитер и поморщилась. — Я вся липкая-я! — И сладкая, — деликатно добавил Кирилл и подмигнул девушке. Щёки у неё разом вспыхнули. Настя опустила взгляд на свои джинсы. — Могу дать что-нибудь из своей одежды, но ты такая мелкая по сравнению со мной, что я даже не уверен, стоит ли… — Ой, не надо! Я и так чувствую себя ужасно неуютно, — пробормотала девушка, продолжая пальцами трогать мокрую одежду. — Пф-ф, — Кирилл закатил глаза и снова встал с кровати. Он достал чистую футболку, которую уже, наверное, лет сто не надевал. — Э-э-э… ну со штанами проблемка, ты в них совсем утонешь. — Не надо… дай просто… свитер сменить, — Настя даже не смотрела на парня. Она была вся красная от стыда. Кирилл хмыкнул и кинул ей кофту. Девушка поймала её обеими руками. Юноша плюхнулся на кровать и взял свою газировку. — Ты не выйдешь? — удивлённо спросила Настя. — А должен? — в его глазах искрилось веселье. Девушка открыла рот и тут же закрыла его. И всё же тихо добавила: — Только не смотри. Пожалуйста. А он и не смотрел. Пил вишнёвую газировку, смотрел на стену, где висели уже ободранные плакаты и парочка грамот. Вспоминал, думал. А потом услышал шум стягиваемой одежды. Он весь напрягся и замер. Поставил банку на пол и сел вполоборота, краем глаза глянув на Настю. Увидел то, от чего перехватило дыхание. Россыпь родинок на узких плечах. Острые лопатки. Он лицезрел её выступающие позвонки, мог коснуться каждого, почувствовать их под своими шероховатыми пальцами. А потом его взгляд плавно опустился ниже. И Кирилл оцепенел, прислушиваясь к гулким и таким, казалось бы, редким ударам сердца. Две ямочки на пояснице. Просто. Две. Ямочки. Этого хватило, чтобы начисто сорвать крышу. Боже, держи себя в руках. Настя до конца стянула майку, которая тоже пропиталась сладкой газировкой, и положила её на кровать. Делала всё это так медленно, будто знала, что он смотрит на её прямую спину. Девушка взяла футболку в свои руку, сжала белыми тонкими пальцами. Кирилл сглотнул. Кровать скрипнула, и Настя дёрнулась, как от пощёчины, чуть повернулась и застыла. Чашечки тугого чёрного лифа стягивали красивую миниатюрную грудь, которая вздымалась от тяжёлого дыхания девушки. Её острые скулы залились лихорадочным румянцем. Настя облизала красные губы, отвернулась и быстро просунула голову в ворот футболки. Она пахла ладаном вперемешку с порошком. До чего же сильный этот аромат ладана. Девушка вытащила волосы, которые щекотали спину под футболкой, и как раз в этот момент раздался звонок мобильника. Настя взяла телефон и быстро заговорила. Щёки её пылали. Кирилл усмехнулся и снова взялся за свою газировку. Он с важным видом наблюдал за девушкой, которая стояла к нему спиной и говорила по телефону. — Хорошо. Спасибо ещё раз, Люд. Настя аккуратно положила телефон на стол и повернулась к парню. Не полностью, ему была видна только часть её пунцового лица. — Обещал не подглядывать. — Я молчал. Ну да. Он же ничего не ответил. Настя поджала губы и подхватила с кровати свои вещи. — Есть пакет или что-нибудь, куда можно это убрать? Кирилл всучил ей какой-то мешок. Девушка затолкала туда свои шмотки и вышла в коридор. Надевая пальто, услышала вопрос парня: — Что за Люда? Настя обернулась через плечо. Он опирался плечом на дверной косяк и смотрел на девушку. — Подруга. Блондинка такая, — она покрутила пальцем вокруг своей головы. — А-а, — лениво протянул юноша, качая головой. — Ну ладно, спасибо за всё, — девушка нахлобучила шапку на голову. — За футболку особенно. Я постираю и верну завтра. Спасибо. — Ага. Ну давай, до скорого. — До завтра, — строго добавила Настя, уже открыв дверь. — Кир. У нас проект, — увидев, какими глазами на неё смотрит парень, поспешно добавила: — Ладно, ладно. У меня проект. Кирилл махнул головой, выгнув губы подковой, проводил её взглядом до лифта. И до того, как войти в кабину, Настя показала ему язык и скрылась. Парень усмехнулся и зашёл в квартиру, закрывая дверь на замок. Он прошёл в комнату, дрожащей рукой схватил мобильник. — Дизель. Через десять минут у меня, — нетерпеливо выговорил Кирилл. — Я больше не могу. Быстрее.