Шоу продолжается

«Около меня стоит парень, который мне симпатичен» — и это не очередная шутка, это правда жизни. Вот такие мысли посещают мою голову каждый раз перед самым выходом на сцену. Шоу продолжается. Очередные подколы Воли про прическу Матвиенко. — Арсений, а у вас когда-нибудь были вечеринки? — Паша коварно улыбается. — Нет, только балы,— шуточный комментарий Шастуна перемешивает все в голове окончательно. — С менуэтами, — Воля от души веселится. В бездонных, как океан, глазах Арсения проскальзывает тихая грусть. — Какое красивое слово — произносит темноволосый парень. Каждая съемка Импровизации — это испытание на выносливость и прочность. Партнер по сцене -Антон Шастун мастерски исполняет свою роль, с ним легко, кажется, мы понимаем друг друга с полуслова, взгляда, прикосновения. Но для него это игра, а для меня все стало серьезно. Заигрались мы, но Антон похоже не замечает моих намеков в его сторону или не хочет замечать. Каждый день пытаюсь с ним поговорить, но не получается остаться наедине. Смешно звучит, но не получается. Кажется, он избегает меня вне площадки. В импровизации «Меняй», как-то все сразу пошло не так: — Короче, ты мне понравился сразу! — А вот не меняйте, — Воля, в предвкушении дальнейшего диалога, откидывается на спинку стула. Случайно вырывается правда, в виде шутки, и я вижу, как застыл Антон, пытаясь прочитать в моих глазах, куда выруливать дальше. — Поехали, я тебя довезу? — Нет, не поеду никуда с тобой, — Антон смеется и даже тут мне отказывает. — Меняй! — Паша подливает масла в огонь. — Поехали! Ладно! — нехотя соглашается Антон, и на этом Воля заканчивает, радостно улыбаясь. Зрители в восторге, а что еще нужно? Съемка закончена, объявили сорок минут перерыва. На площадке гул, каждый спешит воспользоваться минутами отдыха на свое усмотрение. Антон каким-то чудесным образом снова проскальзывает мимо меня. Ни в гримерке, ни в курилке, куда я заглянул после, его не было. Был только Матвиенко, который у окна дымил как паровоз, и на мой задумчивый взгляд, оглядывающий помещение, выдал: — Не, здесь его не было. Не Сережа, а импровизатор-экстрасенс какой-то. Павильон, в котором снимают шоу, огромен, множество разных комнат, кабинетов, извилистые коридоры. За сорок минут не управиться, если Шастун задумал скрыться, то ему это удалось. Не по радио же его звать! «Антон Шастун, подойдите в третью гримерку, вас ожидает человек, которому вы небезразличны». Вот народ бы обрадовался. Но сегодня удача решила побаловать меня. Шастуна я узнал еще из далека. А я милого узнаю по походке, тьфу ты. Светловолосый парень дожидался лифта и не забывал оглядываться по сторонам. Ну просто Штирлиц на задании, мать его. Ничего, мы тоже шифроваться умеем. Дождавшись лифта, парень входит в кабину и нажимает кнопку. На последних секундах успеваю протиснуться в закрывающиеся двери лифта, как в последний вагон поезда. Успел. Не ожидал Антоха такого подвоха: брови парня поползли вверх. Ещё бы: в этот лифт никто еще так не ломился. — Спешишь?! — удивление Шастуна плавно переходит в любопытство. — Уже нет, — радостно улыбаюсь. — Поехали! — Тебе куда? — Антон нахмурился. — А тебе? Шастун, видимо, не доволен, но своих эмоций не высказывает, мало ли , может под софитами человеку голову напекло. — Надо поговорить! — Делаю шаг и нажимаю кнопку СТОП. — Давай не сейчас, — парень снова жмет пуск. — Именно сейчас! — рука снова тянется к кнопке СТОП, наши пальцы встретились на панели лифта, и меня словно током ударило, точь-в-точь как на шокерах. Антон одергивает руку, похоже, он тоже почувствовал. — Арс, что за шутки? — импровизатор не доволен обстановкой и снова нажимает Пуск. — Я не шучу, я уже давно не шучу! — снова нажимаю СТОП, вдруг лифт очень знатно тряхнуло, и кабина остановилась. — Доигрался! — Шастун отталкивает меня в сторону и тычет своими длинными пальцами по кнопкам, а затем, в кнопку вызова диспетчера. — Эй, вы нас слышите? — Меняй! — вырывается у меня. — Борт 312, Борт 312, ответьте! — Шастун сходу включается в игру. — Меняй! — Мамааняяя! — голосит мой друг, смеется и, поворачиваясь ко мне, замирает. Я подошел слишком близко, слишком, не знаю, как так получилось, но рука сама потянулась. Так давно этого хотел. Медленно провожу ладонью по его щеке, и Антон сглатывает. — Что ты делаешь? — парень почему-то шепчет. — То, что хотел сделать давно, — рука плавно съезжает вниз и проводит по груди, через ткань футболки слышно, как выпрыгивает сердце. Шастун наконец-то отмирает и делает шаг назад. — Что за шутки Арс? — — Для тебя это шутка, тебе не кажется, что ты заигрался? — Я заигрался? — брови парня ползут вверх.— Арс, ты придурок, это факт, а дальше я поменяю. — Что ты сказал? — толкаю парня в грудь, и он упирается спиной в кабину лифта. Не даю опомниться: хватаю его за руки и прижимаю к обшивке лифта, а в следующую секунду впиваюсь в его губы грубым поцелуем. Пусть знает, как мне больно. Шастун практически не сопротивляется. Отстраняюсь от него и, тяжело дыша, заглядываю ему в глаза. Антон облизывает горящие губы. — Что ты делаешь? — парень начинает повторяться. — Меняй! — снова касаюсь его губ. — А ты хорошо целуешься — Антон улыбнулся, а затем поморщился. — Руки-то пусти, больно все-таки. Вцепился мертвой хваткой. На автомате отпускаю Шастуна и медленно съезжаю по стенке вниз, все еще не до конца понимая, что же произошло. Антон устраивается рядом. Снаружи слышится какое-то движение, чьи-то недовольные голоса. Очень четко слышится голос Воли: — Это кто там лифтом балуется? Кому там по заднице дать! Кто там есть. Отзовись! — Это мы! — мы с Антоном отвечаем хором и радостно переглядываемся, как два придурка. — А, я так и знал. «Мы с Тамарой ходим парой!» — Воля снаружи радуется как дитя. — Слышь, голубятня! — ведущий стучит кулаком по двери лифта. — Продукты своей жизнедеятельности по стенкам лифта не размазывать, людям еще в этом лифте ездить. — Нашлись, нашлись! — радостный голос Матвиенко. — А чем они там занимаются? — голос Позова полон оптимизма. — А скоро нас отсюда вытащат? — Шастун обеспокоен своим заточением. — Не бойся, одеться успеешь, — заржал чей-то голос. — Так, идите куда шли! — голос Воли раздается звонко, как будто он совсем рядом. — Ей богу, пешком теперь ходить буду — бурчит юморист и снова становится тихо. — Арс! — Антон толкает меня в плечо, и я поднимаю на него глаза. — Ты хотел поговорить, давай поговорим, чего уж. Ты мне тоже нравишься, вот! Чёрт, я даже и не понял, как это произошло… Когда все перестало быть игрой… Ты прав, мы заигрались. Я все верить не хотел в это. А потом понял, что попал. — Что? — ушам своим не верю и всматриваюсь в лицо друга, хотя друг ли он мне теперь?.. — А почему же ты… — слова застревают в горле. Вот это откровение от человека, который всячески меня избегал. — Какой же я придурок! — А что мне блин плакат нарисовать?! «Мне нравится Арсений Попов!» или с барабанным боем ходить, выкрикивая твое имя? — после этих слов он замолчал, мне тоже нечего было сказать. — Арсений, — улыбаясь, протянул Шастун, как бы пробуя на вкус любимое имя, через пару минут. — Это же ты у нас мистер интрига, король импровизации, в каждом эпизоде у тебя в глазах бегущая строка «Хочу Шастуна». Чего стоит красная комната, где ты изображал стриптизершу. Ей богу, так и хотелось врезать тебе за твои откровения. — Тебе понравилось?! — дотягиваюсь до шеи Антона и слегка прикусываю кожу. — Арс! — выдыхает Антон и прикрывает глаза. — Тогда почему ты меня избегал? — Арс, ей богу, давай всем расскажем, а в июле свадьбу сыграем. — Не, в июле жарко, давай в сентябре. — Юморист! — оценил мой приятель. — Подумай сам, что мне было делать? Уже и так столько разговоров, только о нас с тобой. Не о такой популярности я мечтал. Так что обещай мне, прилюдно не палить контору. Обещаешь? И кстати, мне иногда кажется, что ты Пашке доплачиваешь, чтобы со мной в пару встать. — Пашка в деле! — смеюсь в голос. Так радостно от того, что все вот так разрешилось. — А совесть? — Антон качает головой. — Совесть в доле! — перехожу на шепот и снова тянусь к любимым губам, а руки тянутся ниже. Чувствую, что мне там рады. На это раз Шастун отвечает на поцелуй, его длинные пальцы запутываются у меня в волосах и слегка тянут вниз. Я вынужден разорвать поцелуй. Шастун вскакивает на ноги, я за ним, прижимаю любимого к стенке и свободной рукой пытаюсь справится с ремнем на его джинсах. Антон останавливает меня, и вот уже я прижат к стене лифта, его горячее дыхание обжигает кожу. — Не здесь! — шепчет Антон и проводит языком по моей щеке. Мурашки толпой пробежались по  телу и замерли в восторженном ожидании. — У нас еще все впереди, — Шастун играет со мной, заставляя вздрагивать от его поцелуев. — Шастун! — я естественно не доволен, и прикусываю ему мочку уха. — Ар-р-сений! — Шаст рычит мое имя и грозит пальцем. - Обещаешь? — Обещаю! — вздыхаю и возвращаюсь к реальности. В это самый момент лифт урчит, и кабина начинает ехать вверх. Через минуту двери разъезжаются, и в дверях появляется мужчина средних лет с большими пышными усами, в спецовке и с ящиком инструментов — Ну что набаловались? Эх, руки бы вам оторвать, да в одно место засунуть, чтоб не повадно было! — рабочий злится и смешно шевелит усами. — Боюсь, им понравится, — Воля выныривает откуда-то из-за угла с шокерами в руках. — Им надо дурь из бошек выбивать по-другому. Так, голуби мои сизокрылые, через 5 минут начинаем. Ведущий скрывается в одной из гримерок, а мы с Антоном переглядываемся и радостно улыбаемся друг другу. А какая разница что скажут люди, ведь шоу должно продолжатся, и в наших силах сделать его фееричным.