Без маски. Ворон

Вводить нового персонажа, когда до конца осталась пара глав? Автор просто не нашел ничего лучше этого приема.

Мне нравится, что вы со мной честны, И не таите самых черных пятен, Своей души; что выбору верны, Что не сомкнете ласковых объятий, Что сумасшествия прерывистую нить С моей переплести вы не спешите, Что пульса стук навек объединить В мелодии сердец вы не решитесь. +++ А зачем мне вторая половинка, когда у меня раздвоение личностей?

      «Плохо. Все очень-очень плохо. И уже никогда не будет хорошо» — Кайло Рен стоял на коленях и негнувшимися деревянными пальцами дергал за массивный фиксатор кабеля. Тот держался на последнем болте с сорванной резьбой и покидать уютное гнездо разъема не желал. А по иному обойти блокировку дверей в этом отсеке не получалось.       Плоха была идея «слегка увеличить темп», в результате чего первый щиток он аккуратно развинтил, а последующие просто оторвал с корнем, отмечая траекторию их движения винтиками и гаечками на манер хлебных крошек.       Плохо было прятаться от собственных подчиненных, сутулясь и скрывая лицо в поднятом воротнике в многолюдных местах.       Плохи были приступы клаустрофобии внутри узких туннелей, пока девчонка одна караулила снаружи.       Плохо было снова использовать Силу таким варварским способом, подсвечивая хитрые переплетения силовых линий за стеной, хотя любой ремонтник наверняка знал их назубок, а они останавливались у каждой таблички «Осторожно! Только для служебного пользования!».       Плохо было, что в придачу к промышленному саботажу Кайло одновременно обязан был контролировать колебания Силы. Натянутые до предела сторожевые «нити» вибрировали, стоило приблизиться постороннему, но сейчас посторонними были все, и ощутить разницу между праздношатающимся рабочим, офицером или помощником посудомойки столовой № 17 было практически невозможно. Все они представляли собой сложный клубок агрессии, неврозов и страхов. Где-то тайком выпивали, где-то спешно натягивали форму, кто-то в черной тоске тупо и медленно бился головой об стену. Пойманные в паутину безысходности, люди барахтались и рвали в клочья стройную гармонию линий. Вот где таилась Темная сторона — в простоте повседневного существования. И от этой бесконечной, не стоящей внимания возни мыслящих «вошек» Кайло Рен заработал легкую тошноту и мучительную боль в висках.       А еще было очень плохой идеей взять с собой Рэй. Нет, она отлично чувствовала разницу между шагами тяжеловооруженного солдата и шаркающей походкой механика, реакция у нее была замечательная, а в технике мусорщица разбиралась куда лучше него. Но он до последнего нервного импульса ощущал ее эмоции: страх, досаду на неловкого и нерасторопного помощника, раздражение от вынужденного компромисса с врагом, что-то еще, неуловимое и желто-фиолетовое, — неловкость? Смущение? Любопытство?       Они едва обменялись словом за пару часов совместной работы, но Кайло чувствовал цикл ее дыхания, дробный топот сердца в собственных пальцах. И это отнюдь не помогало работе. А сам источник негативных эмоций не спешил оказать содействие.       «Ломать — не строить». Рен изо всех сил дернул за кабель, тот вылетел с частью задней панели и затих на полу, роняя искры. Если бы не наличие Силы, горе-диверсант заработал бы лишнее украшение в виде цепочки ожогов, но минутное ощущение тонких «иголочек» на незащищенных запястьях миновало без следа. Словно одно прикосновение могло испачкать, Рэй отшатнулась, едва «собрат по труду» отпрянул от оголившегося нутра распределителя.       Кайло перевел дыхание, вытащил из кармана пакетик с «ядом» и выдавил несколько капель в отверстие. Серая густая жидкость впиталась без звука и искр. Первое время он ждал особых спецэффектов, но кровь «железного мальчика» Грея была очень похожа на своего донора: обязанности она исполняла спокойно и эффективно. Вирус понесся дальше со скоростью передачи данных конкретного информационного узла, а Кайло присел на пол, привалившись к стене. Ноги мучительно гудели от долгой напряженной позы.       Мимо, чеканя шаг, проследовала группа в костюмах биологической защиты. Все они направлялись к дальнему сектору, где вовсю заливалась сирена эпидемиологической тревоги. Двое последних бросили внимательный взгляд на долговязого техника, устроившего себе перерыв в разгаре рабочего дня. Но шагу никто не сбавил, и облик подозрительных незнакомцев остался достоянием кратковременной памяти.       Рэй критически оглядела своего спутника и была вынуждена признать, что в таком виде он почти не вызвал вопросов. Серый комбинезон, худое усталое лицо и щетина в значительной степени обезличивали, а линия шрама успешно гармонировала с мрачной атмосферой «Старкиллера». Девушка позволила себе улыбнуться, увидев, как Рен пытается тыльной стороной ладони вытереть вспотевший лоб. Пальцы его были безнадежно испачканы в машинной смазке и сером «киселе». На кончике длинного носа повисла капля.       «Так нерационально тратить драгоценную влагу. Окажись он на Джакку — часу бы не продержался». В неожиданном порыве филантропии она ухватилась за лохматый черный затылок, исключив всякую мобильность «объекта», и быстро вытерла носовым платком влажное лицо, хотя проще было просто сунуть в руки данный аксессуар. Но разбрасываться своим маленьким сокровищем — обшитым кружевом кусочком батиста — маленькая мусорщица не планировала. Все равно это существо мужского пола не оценит жертвы.       Рен смотрел на нее снизу вверх удивленными глазами и даже озадаченно почесал бровь, оставив отпечаток пальца на лбу и тем самым сведя на нет все результаты усердной работы. Тогда Рэй присела рядом на корточки и, смочив белую ткань из фляги, осторожно-осторожно провела по угловатому бледному лицу, усмиряя взбесившееся подсознание: «Я? Дотрагиваюсь до Кайло Рена? Убийцы? Что происходит?».       Он терпеливо выносил эти прикосновения, замерев и не двигаясь, даже слегка подался вперед, вслед за движениями ее рук, заново смачивающих и выжимающих платок. Совершив еще несколько гигиенических процедур, (кажется, она даже болтала о чем-то легкомысленном), Рэй провела влажным концом по краю лба, скользнула к правому виску, свободной рукой поправляя черные волнистые волосы, падавшие на лицо. И, прищурив глаза от страха, заправила несколько прядей за уши. «Убьет. Теперь уже точно убьет».       Перед глазами танцевали сотни карикатур неприличного толка, которыми в свободное время развлекались доблестные члены Сопротивления, скрещивая «морду в респираторе» со всеми разновидностями животного мира. Общий посыл был таков: ребенка подменили в роддоме, и вместо красавчика и умницы Бена, воплощения лучших черт знаменитых родителей, подсунули это недоразумение с социальными навыками гремучей змеи и характером шипохвостой датомирской гиены.       Она все еще размышляла о таинственных путях наследственности, когда потомок татуинских фермеров вздрогнул всем телом и уставился на что-то за плечом Рэй. Но полутемный коридор был абсолютно пуст, и Сила молча текла взад-вперед по своим делам. Девушка пожала плечами, перевела взгляд на магистра и споткнулась о потемневшие, полные презрения глаза, не обещавшие ничего хорошего. +++ Тремя минутами раньше…       Она наклонилась, и влажная ткань коснулась разгоряченной кожи. Такое простенькое блаженство! Рэй взмахом головы откинула назад мешавшие волосы, ее смешная прическа уже давно развалилась на два невнятных бугорка. Каштановые прядки прилипли ко лбу.       — Не дергайся, — она с досадой закусила губу, когда Кайло попытался вывернуться из цепких рук. — Я просто обеспечиваю дальнейшую эксплуатацию своего главного рабочего инструмента. Который в данный момент испытывает проблемы с подачей охлаждающей жидкости.       Как давно никто не касался его лица? Почему у него дрожат руки, или это просто снова стук ее маленького сердца в кончиках пальцев? Которое бьется вот там — под изношенной тканью, за левым холмиком груди.       — Ты всегда такой бледный? Редко бываешь на воздухе? Экономишь на абонементе в солярий? Анемия? Или и вправду используешь пудру от опрелостей при ношении шлема? — Интересно, если он коснется ее щеки, в какое место она ударит сначала? По почкам? В промежность? Если ее переодеть во что-нибудь более женственное, она останется такой же худенькой, или его ожидают сюрпризы? А ноги без этих жутких штанишек? Лодыжки у нее тонкие и ходит легко, даже задница не выри… Ситхи и их присные, откуда эти мысли? Привет, пубертатный период, давно не общались! Или это опасность так подстегивает? Где же она раньше-то была? Он хотя бы удовольствие получил. Сомнительное удовольствие от мысленного раздевания полузнакомой девушки.       Рэй старательно вытирала антисептической салфеткой его пальцы от остатков «яда» и сетовала на отсутствие защитных перчаток.       — Такие руки … нежные. Как у барышни, — о том, что эти руки легко орудовали лазерным мечом, он предпочел не напоминать. — Видно, что тяжелым трудом не приходится на жизнь зарабатывать.       Рен каждой клеточкой чувствовал, как близко она сейчас. Можно протянуть руки, схватить тонкую шею, где в голубых жилках бьется трепетная душа, и притянуть к себе. Пара секунд у него будет — а там и умирать не жалко. Только бы успеть убраться с траектории удара, иначе снова достанется по тому самому месту. Хотя можно обхватить ее ногами, и тогда куда она от него денется…       От мыслей бросало в жар. Прежний Кайло Рен не умел думать в таком ключе, у него была великая цель, которая задействовала каждую клеточку серого вещества. С другой стороны, прежний Рен не разгуливал по собственному кораблю в рабочем комбинезоне, занимаясь демонтажем оборудования в компании чумазой странной девчонки. Прежний не позволял шутить над собой, над своей внешностью и характером.       А вот отца в этой роли можно было представить не напрягаясь. Хан Соло всегда умудрялся продвигать вперед несколько параллельных мыслепотоков. И почти всегда добивался своего.       Потому, став старше, Бен Соло не любил встречаться со отцом, чувствовал как разрывается на части: спокойная созерцательность джедаев плохо сочеталась с кипучей деятельностью старого контрабандиста. От Соло-старшего веяло бескрайними космическими пространствами, затерянными планетами, запахом расплавленной, латаной — перелатанной проводки и сухим щелканьем цифр на экране банкомата. После коротких свиданий, наигравшись с диковинными сувенирами, обняв на прощание теплого мягкого Чуи, юный Бен каждый раз чувствовал себя обманутым, и все валилось из рук. Отец понимал. И вскоре перестал приезжать в Академию. А потом и вовсе исчез из его жизни.       «Нет лучшего диагностического средства для прибора, чем знатный пинок ногой. Если хреновина не заработает — значит, не стоит тратить времени на ремонт».       Руки сами собой сжались в кулаки. Кривая усмешка выползла на лицо из дальнего уголка памяти.       «Симпатичная девчонка никогда не бывает лишней в сложной ситуации. А иногда сложная ситуация становится насущно необходимой для близкого контакта с симпатичной девчонкой».       Отец! Вот кто последний касался его лица, последний, кто смотрел на него с надеждой, без страха или презрения.       «Мир не вертится сам по себе, его надо подтолкнуть хорошей затрещиной» — знакомый глуховатый бас заполнял сознание, ломая границы и рамки.       Отец… Рен потянулся к странному растрепанному комочку Силы, так похожему на общеизвестную комбинацию из трех пальцев. Или на сердце. Живое и трепетное, не желавшее умолкать.        «Папа, это ты?»       Трескучий ироничный голос ежиком прокатился вдоль позвоночника.       «Я-я, только не впадай в эйфорию по этому поводу. И в обморок тоже. Нехорошее это для мужчины дело».        «Но как? Почему?».        «Много будешь знать — состаришься девственником».       Хан помолчал немного и добавил со вздохом, от которого по спине забегали огненно-ледяные мурашки.       «И вообще не связывайся с джедаями, они даже после смерти отдохнуть не дадут».       Рен боялся вглядываться, боялся узнать высокую фигуру, прислонившуюся к переборке с независимым видом. Он боялся оплавленной раны в груди, укоризненного взгляда. Но когда-то он был настолько храбрым мальчиком, что рискнул пойти против целого мира. И Кайло Рен посмотрел. И почувствовал, как краска заливает лицо, шею, проникает в самые кончики ушей.       Шепот отца кошачьим мурлыканьем щекотал самое нутро.       «Я, вообще-то, хотел тебя подготовить. Чтобы не сразу в лоб. Но все недосуг. Ты был так занят в последнее время. Нет, я, конечно, одобряю, девочка хорошая, ничуть не хуже моей благоверной. И наследственность … ммм… неплохая. Думаю, сынок сам разберется, как с ЭТИМ вот строить отношения».       «Кто это?».       Отец усмехнулся.       «Ну, в некотором смысле, твоя нянька на грядущие годы. Вы так обрадовались освобождению, что не заметили как притащили ЕГО из той сарлачьей задницы. Маленький сувенир. Не стоило выходить наружу, о мой импульсивный отпрыск, тем более с твоей чувствительностью к Силе. И с твоим умением находить приключения на свою головушку. Что за дрянь к тебе вечно липнет, сын, ума не приложу, сначала Сноук, теперь вот это вот…».       Кайло уже не слушал, не чувствовал рук Рэй. На него смотрел высокий молодой человек с лицом породистой гончей, загорелый, с небрежной улыбкой и поигрывающими на рукояти бластера длинными пальцами. Сын профессионального авантюриста и принцессы без королевства. Бен Соло собственной персоной.       Двойник нехорошо улыбнулся и звонко щелкнул пальцами. +++       Комната была не просто белой, она была ослепительно белой. На этом фоне чернота длинного облачения Кайло выглядела как вызов. Не меньший, чем небрежный костюм его собеседника и его же закинутые на стол конечности в офицерских сапогах.       Стол Кайло узнал.       — Ноги убери, — процедил магистр.       Обновленная копия отца скептически подняла бровь.       — Что, фамильная ценность? Ох, да тут сбоку вырезано «Кантина № 3. Общепит». И «Бен+Тахири равняется….», а кто такая эта Тахири*? Любовь детства?       — Этот стол стоял у нас в гостиной. За ним мой отец познакомился с дядей Люком, — Кайло еще пытался сдерживаться.       Бен усмехнулся, но ноги убрал.       — О точно, узнаю эти следы размазанных мозгов того родианца, как его звали? Гридо?. И ты поверил отцу, что этот тот самый стол?       Кайло скрипнул зубами.       — Лучше объясни, что это за место и откуда ты взялся на мою голову?       — О, хороший вопрос. И правильно построенный. Ибо содержит ответ. «На голову». Неужели не узнаешь свое собственное подсознание? А чистенько тут у тебя. Но вот сесть не могу предложить. Потому что стул только один. Ты, что, даже сам с собой не разговариваешь? Ни привязанностей, ни любимых игрушек, прям воплощение джедайского кодекса. «Нет эмоций, есть только покой. Нет хаоса, есть только космос. Нет вещей, есть только неоплаченные чеки за коммунальные услуги», — Кайло остановил его взмахом руки.       —Шлем дедушки я прячу в стальном сейфе долговременной памяти. Чтобы всякие проходимцы не стащили.       Бен резко поменял позу, и потемневшие глаза потеряли всякий намек на иронию.       — А может, он просто сгорел на «Старкиллере»? Вместе с некоторыми другими идеями и планами на будущее? Поэтому его больше нет в этой комнате?       Кайло молчал. Только оперся руками о стол и вглядывался в лицо своей альтернативной версии. Ироничное, мужественное, с небольшим шрамом на лбу и горбинкой сломанного носа. Лицо человека, который ведет полную опасностей жизнь и не успел соскучиться по свету родного очага. «Значит, таким ты хотел видеть меня, отец. Учтем».       Бен сцепил руки в замок на столешнице.       — Понятно, признать смену приоритетов мы еще не готовы. Хорошо, переходим ко второму пункту. Я — это ты. Точнее твой выбор, который ты все откладываешь. И пока он не совершится, я никуда не денусь. Скажи спасибо, что тебя настигла упущенная возможность от Хана Соло, а не мамочкин вариант. Сенатор Бен Органа тот еще высокомерный засранец.       — Это я более или менее понял. Что ты такое по сути?       Бен Соло наклонился вперед, и в зеленовато-карих глазах, так похожих на его собственные, магистр увидел бледное растерянное лицо, гораздо более юное, чем ему запомнилось.       — Я твое семя смерти. Которое проросло и вымахало под влиянием спецудобрения «больная совесть». Красивая метафора. Хотя уже и поднадоела порядком. Я — дитя зеркального мира, которое мирно спало в отражениях, а чья-то наглая морда рискнула поглядеться в чужое трюмо без разрешения. Я — странствующий дух, что прилип к обшивке вашего корабля и теперь навечно привязан к этому унылому парню, что пялится на меня сейчас. А еще я ЕЕ желание. Она захотела, чтобы незнакомый ей Бен Соло был жив, там, внутри, — фантом сознания постучал по груди магистра согнутым указательным пальцем. — Ситхова теща, да она даже не знает толком этого малоприятного типа. Но желание дамы — закон, — он шутовски поклонился. — И вот я здесь. И никуда уже не денусь. Пока камни не возопиют. Пока вислоухий рак на Набуанской горе не свистнет.       — И что мне делать со всем этим, о предмет сельского хозяйства, выросший на благодатной почве шизофрении?       — Что делать? Отрастить чувство юмора побольше — ну этим ты уже начал заниматься — и философски отнестись к произошедшим переменам, о перезрелый плод фамильного древа. Повторяю, все могло быть намного хуже. С твоим везением ты мог притащить из того мира какой-нибудь вирус или неведомую зверушку. Или призрак императора Палпатина. Учитывая специфику твоих моральных поисков, такой вариант вполне возможен. Хотя я бы посмотрел на их поединок со Сноуком и даже сделал бы ставки на тотализаторе. Если только легенды не врут, и это одна и та же личность.       — Ты никогда не замолкаешь, верно?       Бен кивнул, и вихры черных волос шевельнулись надо лбом.       — Верно. Как и любая духовная сущность, живущая в воображении носителя, я не нуждаюсь в отдыхе и сне. Но возможны варианты совместного проживания.       Он встал, потянулся с хрустом и протянул руку.       — Предлагаю перемирие.       — Условия?       — Какие условия? Ты остаешься в живых, кончаешь валять дурака и занимаешься делом. А я… я буду помогать тебе по мере сил. Хотя, конечно, подносить боеприпасы и чистить твою двуручную монтировку я не могу — контакты с предметами окружающего мира ограничены, — двойник развел руками.       Кайло, закрыв глаза, досчитал до десяти. Потом до пятидесяти. Потом криво улыбнулся уголком рта. Даже разрушить в скудном мирке подсознания нечего — пусто, стерильно. О ситхи, чтоб им никогда не знать покоя после смерти! Одним унижением меньше, одним больше…       — Можно подумать, у меня есть выбор. — Он протянул руку. — Перемирие. Но в мою личную жизнь не лезь!       Бен Соло отсалютовал ему двумя пальцами.       — И что ты мне сделаешь? Поставишь в угол коленками на горох?       Он больно сжал протянутую ладонь своей, мозолистой и жесткой, и прошептал:       -Ты знаешь, о каком выборе идет речь, правда? О выборе Учителя и Ученика. Или ты. Или она. Третьего не дано.       Он хлопнул свободной рукой по столу, и этот резкий звук болью отозвался во всем теле. +++       Рен вздрогнул, мутные глаза посветлели, приобретая знакомый двуцветный окрас зеленой бронзы. Кажется, он случайно пронес с собой контрабандную гримасу боли и отвращения. Вон Рэй смотрит на него как на чужака, испугалась, бедная, этого дикого взгляда из прошлого. Думает, наверное, что он сошел с ума, и события последних суток признанны недействительными. Спокойно, спокойно, только не бей меня, девочка, мне и так досталось сегодня!       Но он ошибался на ее счет. Страх, этот великий психиатр, щелкнув кнопкой в районе селезенки, запустил старый асоциальный механизм сарказма. Бледно-розовый рот открылся и выдал еще одну шутку, возможно, последнюю в жизни мусорщицы:       — Сразу видно, что ты радиолокационный техник. Уши как ло… ло… — в следующую минуту мир наполнился слюной и кровью: Рэй больно укусила себя за язык и отшатнулась. Но быстрые пальцы Темного рефлекторно успели сжать худенькое плечо.       Полные губы дрогнули судорогой, разъехались в стороны, и маленькая обитательница пустыни услышала невозможное, невероятное, шутливое:       — Фазмы на вас нет, младший техник Рэй. Это весьма функциональные приборы обнаружения протечек и неполадок в радиусе ста метров класса ВВ-ВС-ВИ: «Все вижу, все слышу, все исправлю», — она вырвалась и отползла назад, точнее, умные коленки, сгибаясь и разгибаясь, сами унесли ее подальше, не прибегая к помощи бедер и ягодиц.       Кайло встал, потянулся всем телом до хруста, отряхнул колени и — о ужас — протянул ей руку.       — Мы все еще торопимся, или кто-то включил режим рапидной съемки? Та дрянь, что у нашего друга вместо крови, заканчивает рабочий день ровно по звонку, — правое веко дергалось, наверное, в обычном мире это называлось подмигиванием. Но обычный мир дал дуба еще пару часов назад.       Бен Соло вздохнул в его голове.       «Полегче, братишка. Она же тебя начнет боятся до икоты. А разряжать обстановку при помощи юмора твой персонаж просто не приспособлен».       «У Грея это как-то получалось».       «Он железный. И роль громоотвода ему как раз по плечу. Ты думаешь, у тебя получится лучше?».       «Я способный ученик. А он был хорошим учителем».       Кайло Рен погасил улыбку и опустил руку. Отступил на шаг, давая ей пространство для маневра. Надо же, успел забыть, что маленькая мусорщица соблюдает «правило двух рук»**.       — Пойдем, нам еще так много надо сделать. Убить «Старкиллер», например, — сказал он печально. *Тахири — подружка младшего сына Хана Соло — Анакина, девочка с пустынной планеты (Расширенная Вселенная). Некоторые детали биографии Кайло Рена и его внешний облик схожи с этим персонажем **Правило двух рук — не приближаться к человеку ближе, чем на расстояния двух вытянутых рук взрослого человека. В список исключений попадают родители до достижения ребенком возраста 7 лет, сотрудники социальных и медицинских служб (© «Путь Кассандры или приключение с макаронами»)