ᕘᕘᕘ Летиция Д`Аркур ᕚᕚᕚ
— Айлен, ты не можешь бросить меня на произвол судьбы. В конце концов, ты — моя единственная подруга и человек, которого я люблю больше кого-либо, особенно здесь. Ты, правда, собираешься меня отправить туда одну? — возмущалась я. Перебирая пальцами платья, которые висели на вешалке возле окна в моей комнате, мне не хотелось идти на этот чёртов вечер, но моё положение обязывало присутствовать. Я бы и не пошла, да вот отца подводить не хотелось. Его все уважали и считали, что такой как он дал достойное воспитание своим детям, однако всё-таки папа где-то проморгал важные моменты и из-за своей занятости не вложил в нас с Алексом должного. В брата точно. — Ты всё правильно поняла, дорогая. Посмотри вон то, — сидя на кровати, Милсс указала пальцем на платье «в пол» кремового цвета, на совесть расшитое бисером. На мой взгляд было слишком вычурно и как-то броско. Но я не исключаю того варианта, что у меня отсутствовал вкус к подобным вещам, я любила простоту и неприметность, а оно точно притянет к себе взгляды. — По-моему, тебе подойдёт лучше всего. — Так, модный эксперт, давай-ка и ты себе что-нибудь присмотри. Я указала рукой на одежду, заботливо подобранную прислугой для приёма, давая подруге понять, что я крайне настойчива и всё, что имеется на вешалках, полностью в её распоряжении. Так просто отступить, да ни за что. — Не слишком много бисера? — поинтересовалась я, примеряя его на себя. Слишком, очень даже слишком. — Ещё я не очень люблю шлейфы. Может быть что-нибудь покороче? Я подняла платье повыше, чтобы оглядеть его лучше и решить надевать ли его. — Нет. В самый раз. — С полной уверенностью заверила девушка, одобрительно кивая головой. — Оно прекрасно тебе походит. Повесив его обратно, я стала перебирать платья, подыскивая что-то для Айлен. Хоть в предложенных вариантах были предпочтительно светлые тона, но кое-что подходящее и подходившее по вкусу моей подруге всё же нашлось — восхитительное платье-карандаш глубокого темно-синего цвета. Только взглянув на него раз, я поняла, что оно отлично сядет ей по фигуре. Платье выглядело достаточно нарядно, совмещая в себе аристократичную строгость. Я всегда считала Айлен очень красивой. Большие зелёные глаза, высокие острые скулы, прямой нос и идеальной формы полные губы. Ей была присуща притягательная привлекательность вампиров и обаяние, которым обладали колдуны. Это создавало адову смесь для простых людей, да и не только. Парни бегали за ней толпой, и это касалось так же представителей полуночных рас. Когда мы ещё жили с ней в Лондоне, я частенько слушала её жалобы на то, что подруге не дают прохода. Однако это не удивительно при том факте, что она работала в клубе. — Давай договоримся так, я тебе сверхсекретную тайну, а ты идёшь со мной? Ну как тебе? Я склонила голову на бок и игриво похлопала глазками, делая самый невинный вид, на который только была способна. Милсс подозрительно сощурила изумрудные глаза. Я её зацепила. Взгляд полукровной насквозь пропитался интересом. Она отвела глаза, пряча свою заинтересованность, закинула ногу на ногу, поддалась назад, оперевшись одной рукой на матрас кровати, а другой смахнула прядь волос с плеча. — Но стоит ли твоя тайна моего потраченного впустую вечера? Айлен задумчиво стала рассматривать свой маникюр. — Торгуешься со мной? — усмехнувшись, произнесла я. — Думаю, что стоит. Ты любишь такое. — Я отвела взгляд от подруги в окно и пробурчала почти себе под нос: — Ну, я не совсем уверена… Девушка не обратила никакого внимания на моё бурчание, только серьёзно уставилась на меня. — Хотя бы намекни, чтобы у меня появилась возможность оценить, на что я иду, — потребовала брюнетка. — Любовные интриги?.. Там будет Чонин! — я вскинула указательный палец вверх и оголила весь ряд своих зубов, полагая, что попала в самую точку её ожиданий. Айлен сменилась в лице, мол: «А он-то тут при чём?». Заинтересованность Айлен по отношению к Чонину ясна, как белый день. Это знали все. Выражение лица девушки сменилось крайним безразличием, но я-то видела — рыбка попалась на крючок. Осталось только намотать спиннинговую катушку и вытянуть на сушу. — Ладно. Давай сюда свою тряпку, и я пойду собираться. Я протянула ей платье, которое держала в руках, с довольной на лице улыбкой. Подруга насмешливо передразнила меня улыбкой, взяла вешалку и вышла из моей комнаты, аккуратно закрыв за собой дверь. После я отдала приказ прислуги, чтобы Айлен помогли привести себя в порядок. Просто сколько её знаю, она всегда мучилась с волосами, которые были крайне непослушны и с трудом поддавались укладке. Подозреваю, что она прогонит высланную на помощь прислугу, но, как подруга, я обязана посодействовать всем, что было в моих силах. Пока одна из прислуг колдовала над моей причёской, заплетая мои волосы во французскую косу и декорируя её маленькими молочно-розовыми цветами, в дверь постучали. Не дождавшись моего ответа, в комнату вошёл Александр. В руках брата была прямоугольная бархатная коробочка белого цвета. Я поблагодарила работницу и вежливо попросила её оставить нас наедине. — Смотрю, ты не меняешь своих привычек, — сказала я с тяжёлым вздохом, поднимаясь с места. — Обязательно было ко мне заходить? Лекс прошёл и встал передо мной, оперевшись на косметический столик, загораживая собой всё зеркало. Я разочарованно закатила глаза, скрещивая руки на груди. — А я смотрю, ты выбрала то платье, которое купил я, — довольно усмехнулся блондин, кивнув в сторону вешалки. — Я знал, что тебе понравится. Я обратила внимание на то, что творилось у брата на голове, вместо привычной укладки: вместо идеально уложенных наверх волос, открывающих лоб, творилась лёгкая небрежность. Значит, он по-прежнему скрывал метку, теряющую свой цвет. Я убрала с его лба волосы, чтобы убедиться в этом и сразу же отдёрнула руку назад, возвращаясь в исходное положение. — Ты до сих пор не сказал родителям?! С ума сошёл?! Брат развернулся к зеркалу в пол-оборота и стал поправлять пряди волос на чёлке. — Волнуешься что ли? Сегодня публично скажу. Не хочу выслушивать разгон, а на людях они натянут улыбки и будут говорить о том, как благородно я поступил, посвящая свою жизнь сестре и нашему государству. Он говорил это непринуждённо и на радостной ноте, будто не понимая, насколько серьёзную глупость он совершил. — Мать будет в бешенстве и сотрёт тебя в порошок из-за того, что одним носителей наших генов станет меньше. Что об этом говорить, ты и так это прекрасно знаешь, но всё равно сделал по-своему. — Я фыркнула с усмешкой. — Ещё меня упрекаешь в том, что иду наперекор семье. Где, чёрт возьми, справедливость, братик? Александр выпрямился, скромно сложив руки на той коробочке, с которой пришёл. — Тебе ли не знать, что её нет. Справедливость — миф и выдумка слабых. Им же нужно на что-то надеяться. — Он поднялся на ноги с шикарной улыбкой кинозвезды. — У меня для тебя кое-что есть. Блондин стянул с коробки серебряную атласную ленту и открыл её. Внутри на чёрном бархате лежала подвеска в виде капли из чёрного бриллианта, на тонкой цепочке из белого золота. Она смотрелась очень милой и элегантной. Даже не имея страсти к ювелирным побрякушкам, я захотела её, к тому же она наверняка идеально бы смотрелась с выбранным платьем, изящно подчёркивая мои ключицы. Но я моментально отогнала эти мысли, коснувшись своей подвески, подаренной Тэмином, проверяя на месте ли она. На месте. Я подавила в себе желание облегчённо выдохнуть. Скорее всего, это был защитный рефлекс от неодобрительного взгляда брата на неё, будто он мог её уничтожить, лишь кивнув короткий взгляд на моё сокровище, которое стало уже частью меня, и я хранила всё время с особым трепетом и бережностью. — Я не собираюсь настаивать, чтобы ты приняла её. Вижу, как ты вцепилась в своё старьё, словно львица, защищающая своих котят, — с издёвкой сказал брат. Ведь он прекрасно знал, кому принадлежала до меня эта вещь. — Это, — указывая на подвеску в коробке, — подарок отца. Делай с ней всё, что пожелаешь, можешь даже выкинуть. Но, думаю, он был бы весьма рад, если ты её сегодня наденешь. Я мешкала, только молча смотрела на другую, ту, что подарил отец, не убирая руки с той, что была на мне. Я сомневалась. Снять мою всё равно, что раздеться до гола. С ней я чувствовала себя как-то более защищено что ли. Она была и памятью и оберегом от неудач. Ладно, с талисманом от неудач я погорячилась, ибо эта функция перестала выполняться с недавних пор, если быть уж совсем точной, то как я согласилась пойти на своё день рождение с Айлен в клуб и наткнулась на охотников, которые по моим предположениям нас и заложили. Она и была роднее, привычней. — Ладно, верну её обратно, скажу, что тебе не понравилось, — сказал брат. Видя замешательство на моём лице, он отвёл коробку с подвеской в сторону и хотел её закрыть, но я остановила. — Оставь. — Что, прости? — насмешливо улыбаясь, переспросил он. — Оставь, говорю, — громко повторила я, поддавшись на его провокацию. В голове появилась мысль о том, что я должна перестать хватать за прошлое. Пальцы повержено скользнули по гладкому рубину на моей шее. Да, память. Да, его любила. Да, мне дороги воспоминания и все вещи связанные с Тэмином, но я решила, что начну заново. Я не отрекалась от навязчивой идеи разузнать правду и наказать виновников моей разрушенной жизни, но я начала строить отношения с Хёнвоном, провела с ним ночь, поставив перед собой цель: избавиться от боли…от боли потери. И с моей стороны было бы не правильно постоянно носить над заживающим сердцем напоминание о другом парне. Признаться честно, я не уверена в успехе, тем не менее, обязана попробовать. Не попробую — не узнаю. Я потянулась рукой к цепочке, но брат среагировал быстрее, достав её из коробки. — Я помогу. Неуверенно я сняла свою подвеску и положила к себе на ладонь, с грустью глядя на неё. Я реально почувствовала на долю секунды себя голой и уязвимой. Александр встал со спины. Он расстегнул цепочку, чтобы одеть. — Знаешь, я тут кое-что услышал… — буднично произнёс он, делая драматичную паузу. Я приподняла косу, чтобы она не мешала процессу и вопросительно посмотрела на брата в отражение зеркала. Лекс продолжил: — Вечером кое-кто видел, как ты вошла в свою комнату с одним из жрецов, а утром вы вышли вместе. Неужели это то, о чём я подумал? И как долго семья будет совать нос в дела, которые их совершенно не касаются? Теперь мне отчитываться, что я делаю в своей комнате и с кем сплю?! Бесит. Я же не замуж собралась! Меня это жутко злит. — Это не твоё дело, ты так не считаешь? — резко и рассержено кинула я. — Ты совсем идиотка или прикидываешься?! Внутри себя я ощутила глухой обжигающий гнев, словно дотлевающие угли костра. Он был не так явен, как бы было, если бы его испытывала я. Это прожигающее чувство принадлежало моему брату, я снова начала чувствовать его. Для меня это стало ошарашивающей новостью, сбивающей с толку. Я уже не обращала внимания на нашу ссору; погрузилась в чувства брата. Это такое странное ощущение быть внутри чужой души, словно вошёл из холода в жару. Не смотря на негативные эмоции Лекса, меня будто обволакивало нечто тёплое и необъяснимое для понимания. Связь близнецов крепла. На смену замешательству ступил страх. Он меня чувствует так же?! Уже чувствует?! Как давно?! Цепь на моей шее превратилась удавку, отрезая поступление кислорода. Александр безжалостно стягивал туже концы, а на лице было полное спокойствие. Цепь до жуткой боли врезалась в кожу. — Я не потерплю того, что ты будешь чьей-то подстилкой. НИКОГДА! Слышишь, я никогда не позволю ни одной узкоглазой твари владеть тобой! — яростно шипел мне на ухо брат. Я задыхалась, ноги подкашивались. Я пыталась освободиться: царапала и старалась убрать его руки, пыталась порвать цепочку, но она оказалась на редкость крепкой. Все попытки тщетны. С ним бессмысленно бороться, особенно с его силой. — Никто не посмеет владеть тем, что принадлежит мне. Ты — моя, пойми уже это, наконец. Не заставляй меня идти на крайние меры, иначе пострадать могут те, кем ты так дорожишь… Он разжал руку, я жадно хватала ртом воздух. Он грубо развернул меня к себе лицом, положил руку на затылок и притянул к себе, впившись в мои губы. Жадно. Властно. И настойчиво. Я давно не испытывала такого отвращения. Это так мерзко. Мы брат и сестра! Что он вытворяет придурок?! Я стала колотить руками в его грудь и пытаться оттолкнуть от себя. Но я — ничто, как и мои жалкие попытки. Ненавижу. Ненавижу его! Сколько раз я проклинала его уже и не счесть. Видимо этого было недостаточно. Будь ты проклят, сукин сын! Покраснения от цепочки прошли не сразу, да и времени уже ждать не оставалось. То, что осталось, я замазала приличным слоем косметики. Шок — для моего состояния не самое подходящее слово. Как мне переварить эту ошеломительную информацию? Он любит меня как женщину?! В голове не укладывается. Ничего бредовей не слышала в своей жизни. Я не должна обращать на его подобные выпады внимание, у меня есть цели крупномасштабней, на которых первоочерёдно следует сосредоточиться. Спятивший брат волновать должен меньше всего. Вечер уже начался, а я задерживалась; в свете последних событий, мои размышления поглотили меня, что я потеряла счёт времени. Из мыслей меня вырвала влетевшая в комнату Айлен. — Ты собираешься идти или уже передумала? — закрывая за собой входную дверь, спросила подруга. — Что случилось, Летти? На тебе лица нет. Я повернула голову в сторону подруги, рука невольно легла на горло, которое полчаса назад сдавливала тонкая, как нитка, цепь. Надеюсь, незаметно. — В общем-то, ничего удивительного не произошло, так… сущий пустяк. Не знаю почему, но мне стало стыдно признаться лучшей подруге о той мерзости, которую сказал мне брат. Это было так низко и противоестественно, что меня передёргивало. Я убрала украшение Тэмина в коробочку с прочими безделушками и встала, поправляя платье. — Аксессуар свой не забудь, — усмехнулась Айлен. Девушка кинула взгляд на тиару, лежащую на небольшой красной подушечке на краю косметического столика, направляясь на выход. Мы вошли в зал полный гостей. Чансона и Тэгуна я сразу от себя отпустила, уверив, что безопасность здесь на высшем уровне, поэтому меня не стоит лишний раз опекать. Парни тоже должны делать небольшие перерывы на отдых, о чем, собственно говоря, я их и попросила. До этого я предполагала, что большинство приезжих гостей разъехалось, но это оказалось совершенно не так. Даже показалось, что их становилось только всё больше и больше. Как бы это странно не прозвучало, но до меня не доходила цель сегодняшнего вечера, судя по количеству собравшихся людей, было что-то очень важное. Только какой-то неведомой причине меня об этом не предупредили. Смешно, да? Конечно, я понимала, что на данный момент, это касается только моей семьи — меня не брали в счёт, как правящего монарха. Ну да, я обязана присутствовать при каждом подобном мероприятии, но было весьма неплохо, если меня хотя бы предупреждали по какому случаю весь этот суматошный переполох. Расхаживая с подругой между гостей, я заметила очень много знакомых лиц — члены семей самых влиятельных после нашей. Некоторые смотрели на нас косо, потому что знали, что Айлен полукровка, некоторые смотрели на неё, разглядывая с неподдельным интересом, особенно мужчины. Испытывая к этому всему отнюдь не самые радужные чувства, потихонечку я начинала привыкать. Старалась улыбаться, правильно и вежливо приветствовать гостей. Изредка я сталкивалась взглядом с папой. Он одобрительно мне улыбался, как бы говоря своей улыбкой: «Умница, ты хорошо справляешься». Для меня и этого достаточно, чтобы я начала собой гордиться. Ведь тяжёлые усилия, которые я прилагаю, чтобы не опозорить отца, должны хоть как-то окупаться. Недалеко от нас возле стены я увидела Хёнвона, который разговаривал с другими жрецами. Айлен уловила наши с ним гляделки и тихонько одёрнула меня за руку, пока я и Хёнвон обменивались улыбками. — Одна из тайн, — не сводя глаз с парня, сообщила я. — У нас тут кое-что было… Я кинула короткий взгляд на подругу, которая, как мне показалось, вовсе не удивлена. Но, не смотря на это, полукровка потребовала с меня максимум подробностей. Я рассказала ей всё, что позволяло моё воспитание, опустив самые интимные подробности. В нашу сторону направился Хёнвон, я просияла. Я еле подавила в себе желание обнять и поцеловать его на людях. — Сногсшибательно выглядишь, — лестно отозвался Че, поцеловав почтительно мою руку. — Спасибо, — поблагодарила его с улыбкой. Я мимо делом огляделась по сторонам, рядом стоящие приковали к нам свои любопытные взгляды. По положению мне негоже общаться с обычными рядовыми жрецами вроде Хёнвона. Не скажу, что меня совсем не волновало их мнение. Возможно, я бы и плюнула на чужое мнение, но мне не хотелось, чтобы за моей и спиной Хёнвона судачили. Мы оба это понимали. — Общайтесь, голубки, — с подковыркой прошептала подруга, — а я пойду Кая поищу. Девушка собралась нас покинуть, но в этот момент отец потребовал тишины, чтобы сделать объявление. Мы стояли почти у платформы, где стояли два трона, в самой гуще народа. Наступила гробовая тишина, музыка и гости умолкли. Рядом с папой, на котором не было лица, стоял брат. Лекс же, как всегда хладнокровен и не выражал особого энтузиазма, словно состояние родителя не волновало ни каким образом. Я заволновалась. Посмотрев на мать, которая старалась держать себя в руках, волнения прибавилось. Губы и руки Корнелии дрожали, вот-вот и она заплачет. Мы с Хёнвоном негодующе переглянулись, затем я вновь посмотрела на бывшего короля. Что происходит? Что-то страшное? Давно не видела отца таким. Он был очень бледным, новость явно обещала быть не самой приятной.Часть 21. Летиция.
21 сентября 2016 г. в 19:36