Что выберет он?

…Маленький мальчик бродил по зеленому лабиринту до самой темноты. Начало этой прогулки было хорошее: он вышел из дома и просто шел вперед, всегда вперед, разглядывая растения вокруг. Он вспоминал их названия их прочитанных книг, иногда в голове возникали небольшие рассказы, что по приходу домой, он запишет в дневник, а пока он шел, наслаждаясь видом окружающим его.       Через несколько часов бессмысленного хождения, на лес опустились сумерки. Завыл ветер, а в кустах стали загораться глаза хищников. Кто-то рычал, приближаясь к мальчику, а гром с неба и вспышки молний, ничем не помогали. Наоборот, больше пугали ребенка. Сиэлю ничего не оставалось кроме как бежать. Он бежал, перепрыгивал через корни и камни, но когда обернулся, чтобы проверить наличие погони, то врезался во что-то. Повернув голову, он увидел перед собой высокого темноволосого мужчину. Его глаза отливали янтарем, а белая кожа резко выделялась на фоне темноты леса. — Ах! — мальчиком стала одолевать паника. Он много знал о том, что лесники делают с нежданными в своих обителях детьми, но незнакомец медленно опустился на одно колено перед мальчиком и мягким голосом произнес: — Не бойся меня. Я не трону тебя. Пойдем, — он протянул руку, с длинными пальцами и черными ногтями, — я угощу тебя ужином. Скоро начнется дождь, лучше поторопиться. Малыш был напуган, голоден и явно сильно замерз, поэтому с легкостью взял руку в свою и крепко сжал. Незнакомец скинул плащ и укутал ребенка в него, а после взял на руки. В темноте дерева сверкнули два зеленых глаза, но мужчина даже бровью не повел, лишь бросил: — Перестань его пугать. Иди лучше вперед и поставь чайник, и предупреди его. Крепко прижавшись к теплому телу мужчины, ребенок зажмурился и пытался уговорить сознание перестать проигрывать страшные картинки. Но дорога оказалась недолгой и самое страшное не успело всплыть в детском, но не по годам умном сознании. — Вот и пришли, — раздалось сверху. Потом тепло помещения коснулось щек малыша. Он оторвался от незнакомца и стал рассматривать домик. — Вот, друзья, и новый друг, — мужчина поставил Сиэля на пол и слегка подтолкнул вперед. — Какой бледный! — воскликнул мужчина с серебристыми волосами. Он был облачен в черный костюм, но поверх него был накинут черный балахон, ногти, так же как и у первого, были черного цвета, но значительно длинней, глаза были цвета зелени весной, а голос тихим, с легкой усмешкой, но приятный. — Это из-за дождя, — неловко ступая, ответил Сиэль. Он все еще был в накидке своего спасителя, который стоял у него за спиной. — Позволь нам представиться. Я — Сэлат, а этот хихикающий чудик — Грэмор, — мужчина снова опустился на колено и снял накидку с мальчика. Он приветливо улыбнулся и потрепал его по волосам, — Не бойся больше. Тут тебя ничто не тронет. — А как его зовут? — набравшись храбрости спросил синеглазый мальчик, кивая в сторону другого, голубоглазого со светлыми волосами. — Мы не знаем. Не говорит, — захихикал Гремор. — Эм, хорошо. А я… — на губы легка прохладная ладонь брюнета. — Не стоит нам называть своего имени. — Почему? — мальчик захлопал длинными ресницами. — Когда ты называешь кому-то свое имя, в твоем сознании появляется свиток, записывающий события, связанные с тем, кому ты его даровал. У нас много таких свитков, но они короткие — не больше двух оборотов. — А почему такие маленькие? — Понимаешь… все стараются покинуть наш дом как можно быстрей. — Почему же? — Некоторые считают, что мы вместе… — В смысле? — Ну… понимаешь… — мужчина замолчал и стал бродить глазами по комнате и мальчик все понял. — А-а-а. Ясно, — кивок, — А что другие? — Другие бояться нас, ведь… — Сэлат замолчал, но его сожитель закончил за него, сверкнув зелеными глазами. — Мы не люди. — Кто же вы тогда? — с любопытством и без капельки страха, спросил Сиэль. — Мы — стражи и хранители леса, — снова заговорил Селат. Он боялся, что реакция мальчика будет такой же, как и у всех, но малыш удивил его, — Мы живем в лесах, помогаем заблудившемся путникам, предлагаем ночлег и еду. — Почему же вас бояться? Это глупо! — надулся ребенок, — Вы такие добрые, в отличии от некоторых людей, а вас бояться и хотят скорей избавиться от вашего общества, — гневался ребенок. Он хотел продолжить тираду, но пришедшая в голову мысль не дала продолжить, — А кто вы друг другу? — Мы — братья. Я старший, а Грэмор младший. — Всего на 2 минуты 41 секунду! — послышалось с кухни. — Но это не мешает мне быть умней! — в том же тоне ответил Сэлат. Он хотел что-то сказать, но из смежной комнат вышел другой юноша и мужчина изменил вопрос, — Ну, как работа? — с легкой улыбкой спросил страж леса и пересел на кровать, рядом с Сиэлем, чтобы освободить место светлому юноше. — Я не мог сделать и мазка из-за ваших глупых разговоров! — кричал юноша, — Почему со мной вы так не разговариваете? — Потому что все наши разговоры с тобой заключаются либо в отсчитывание тебя, либо из твоих упреков, — беззлобно ответил Сэлат. Юноша нахмурился, скрестил руки на груди и повернулся к сидящим спиной. Он ждал извинений. Это понял и Сиэль, и Сэлат, и готовящий на кухне Грэмор, но тот их не получил. Поэтому, топнув ногой, он скрылся в комнате из которой вышел. *** — Почему вы не прогоните его, если он доставляет вам столько хлопот. — Мы не можем, — на выдохе ответил Сэлат, растягивая свой жилет из темной ткани. Сейчас был вечер и он с Сиэлем расположились на крыше их домика, чтобы насладиться сумерками в лесу. Его звуками, запахами, насыщенными цветами. Его жизнью. — Ты так не ответил, — вспомнил мальчик. — Ты про что? — каре-красные глаза внимательно посмотрели на юношу. Тот улыбнулся. — Ты сказал, что вы братья, но вы совершенно не похожи! — воскликнул Сиэль, чем испугал стайку птиц и те взмыли в воздух. — Мы сами не знаем почему так, но мы точно братья. Это подсказывает кровь. — Кровь? — Да. Видишь ли, у нашего народа у каждого его представителя она разного цвета и оттенка, и только у членов одной семьи она похожа. — А…а какого она цвета у вас? — неловко и запинаясь спросил мальчик, начав ковырять покрытие крыши, лишь бы не смотреть в добрые глаза напротив. — Смотри, — после минутного молчания, что показалось ребенку пыткой, сказал мужчина. Он вытащил кинжал, что всегда был в чехле и крепился ремнем к его бедру, и провел ровную линию вдоль левой ладони. Капельки на лезвии и из образовавшегося пореза были золотого, или скорее янтарного цвета, — у Грэмора такой же. — Она как янтарь… — завороженно смотря на порез, что потихоньку начал затягиваться, произнес малыш. — Ты прав. Она цвета смолы этих деревьев, — страж указал здоровой рукой на деревья вокруг них. — Но ведь цвет смолы одинаков у всех! — негодующе прикрикнул парень, испугав жителей леса. Белка замерла в ожидании опасности, но ничего не произошло, на нее никто не напал, но она все равно побежала в другом направлении; филин перелетел на другую ветку. — Это вы так думаете. На самом же деле смола у разных деревьев отличается. Не сильно, так, что люди этого не замечают, но мы это видим. — Как?! — Сиэль облокотился руками на бедро мужчины. — Прости, не могу сказать, — слегка поник Сэлат. — Ничего, — руки исчезли, забрав тепло с собой, — Я понимаю. Некоторые секреты должны оставаться секретами, — и подмигнул, улыбнувшись. Посидев на крыше до начала грозы, оба спустились и засели в домике. Грэмор заварил чай и все четверо сидели в небольшой гостиной, что была и спальней, и потягивала приятно пахнущий напиток. — А когда… когда я смогу попасть домой? — спросил после Сиэль. Грэмор глянул в окошко и нахмурившись, замотал головой. — Только не сейчас. Гроза приближается и будет сильной. Потерпи пару дней. — Но мои родители!.. — мальчик вскочил на ноги и почти схватился за ручку двери, как его руку перехватил Сэлат. — Не нужно, — он положил руки малышу на плечи, — Когда вернешься — успокоишь их, это будет лучше, чем сейчас бежать в такую погоду. — Но…но как же… — Ничего страшного. Переночуешь у нас. Места хватит. — Но куда он ляжет?! — впервые светловолосый юноша подал голос. Он не был писклявым или слишком высоким, но Сиэлю, обладателю чувствительного слуха, он резко прошелся по ушам, отдаваясь эхом в задней стороне черепа. — Со мной, — в ответ пожал плечами Сэлат. Он уловил ревнивые и немного гневные нотке в голосе голубоглазого, но не стал придавать этому значения. За все время что юноша жил у них, он не раз проявлял ревность. У него был сложный характер, который мог принадлежать только аристократу, ибо простолюдину с таким не выжить. — Я…я не могу. Я лучше д-домой пой… — в этот момент за окном сверкнула молния и послышались тяжелые капли дождя, он застучал по крыше и крыльцу. Грэмор захихикал. — Уверен? — он широко улыбался и раскачивался из стороны в сторону, чуть не разливая содержимое кружки. Мальчик опустил голову. Он понимал, что мужчина прав и идти сейчас, особенно, когда не знаешь дороги, не только глупо, но и опасно, поэтому, мотнув головой, он снова посмотрел на братьев. — Вы точно проводите меня как только дождь закончится? — С радостью, — улыбнулся Сэлат и потрепал мальчишку по голове. Его очень удивил этот ребенок. В отличии от всех прежде бывающих в их доме людей, он не рвался остаться, побыть с ними подольше, нет, он рвался домой, к обыденным проблемам, семье… Что же такого было в нем, чего не было в других?       Из-за туч, что не думали уходить даже под напором сильного ветра, ночь настала раньше, поэтому все решили отправится спать, ибо день был тяжелым у всех. Сэлат, как и говорил ранее, позволил Сиэлю спать рядом с ним, а белобрысый мальчик спал с Грэмором. Но перед этим он закатил очередной скандал и чуть не выболтал собственное имя, но Сэлат вовремя заткнул его. Ни он, ни его младший брат не хотели связывать свои жизни с этим мальчишкой. Он был слишком разбалован, скандален, ревнив, не следил за языком, и даже обидев, не спешил извиняться, а продолжал поливать грязью. С Сиэлем все было по-другому. Он был воспитан, всегда следил за своей речью, стараясь никого не задеть, его дикция была прекрасной, а голос… Друид замотал головой. Размышлять о дикции мальчика еще куда ни шло, но думать, что тебе нравится его голос… немного странно для такого древнего существа как Сэлат. В домике не было ни звука — все спали. Только Сиэль тревожился ужасными мыслями. Он переживал за родителей и младшего брата, что и так часто болеет, о своей собаке, что пошла за ним и наверняка тоже потерялась в лесу, об учителях, что разгневаются за пропущенный день занятий. Мальчик ворочался и никак не мог найти удобную позу для сна, к тому же, он старался лежать на отведенной ему половине кровати, чтобы не задеть Сэлата. Тот тоже спал, но метания мальчика потревожили его и он распахнул глаза. — Тебе не спится? — ребенок вздрогнул. Он не хотел и не желал, чтобы друид проснулся, а его голос прозвучал как гром среди этой тишины, хоть и шепотом. — Д-да. Мысли не дают спать, — мальчик потер кулачками глазки. — Что же за мысли осаждают голову человеческого мальчика? — с легкой улыбкой спросил мужчина и подпер голову кулаком, что лучше видеть лицо гостя. Сиэль не знал, стоит ли обременить приютившего его человека своими думами, поэтому перевел тему у себя в голове, чтобы занять ее более интересными вещами. — Мысли о том…почему нельзя называть вам свое имя, — прикусив губу от небольшой лжи, Сиэль посмотрел на друида. — Я же говорил. — Да, но мне не понятно. Ну и что что образуется свиток? Их должно быть ограниченное количество? Или это нарушит ход каких-то событий? Если вы узнаете мое имя — это будет так страшно? — Да, — мужчина усмехнулся, — мысли действительно сложные. Ладно, попробую объяснить. Когда ты называешь свое имя кому-то в его душе образовывается свиток. На нем запечатлено твое имя и все что с ним связано, но если ты станешь для человека больше, чем просто знакомый или случайный прохожий, свиток начнет преображаться, он измениться, первоначальный цвет рун имени поменяется, а твоя судьба станет связана с ним. — А если наши пути разойдется? — В том-то и проблема. Если свиток измениться, а ваши дорожки лягут по-разному кто-то будет страдать. Ему станет не хватать тебя, а тебе его, но у Назвавшего это быстро пройдет, а у Принявшего это всегда оставляет глубокий след. Малыш слушал почти не дыша. Когда Сэлат замолчал, он понял, что сейчас он счастлив. Просто и по настоящему счастлив. Ему тепло и удобно, он слушает прекрасный голос от древнего существа, что так же необычно, как этот лес. Он не испытывает страха перед завтрашним днем и совсем забыл про свою паническую боязнь молний. — Спасибо, — раздался шепот в ночном мгле. Мужчина привстал и заглянул сидящему мальчику в глаза. — За что, малыш? — За то что нашли меня, спасли. Привели сюда, накормили и дали теплую постель. Друид был немного шокирован и прибывал в замешательстве. Обычно, их благодарили с какой-то обязанностью в глазах, мол «мне помогли я брошу „спасибо“ и уйду», а сейчас… в этих словах было столько искренности, что мужчина протянул руку и коснулся ребенка. Он был настоящим, значит и слова его тоже. — Знаешь, обычно люди говорят это не так искренне… — Не надо судить всех по кому-то одному. Вы хорошие. Ты и Грэмор. Вы помогаете путникам, а они просто бояться вас, ведь вы могущественней нас во всех смыслах. — Сиэль замолчал. Он почувствовал как по его руке что-то ползет. Он было холодное, но не шипело или что-то еще. Подняв руку и подведя ее к лучу света из окна, мальчик увидел, что по его руке от локтя до запястья тянется гибкая ветка розы, а прямо в ладони расположился бутон, что сразу же раскрылся. Прекрасная красная роза отливала серебром на свету. — Пора спать. Уже поздно, а завтра день… — Сиэль. — Что? — Сэлат распахнул глаза. — Меня зовут Сиэль, и я буду рад, если не уйду от сюда. Только сейчас я понял, что вы тоже нуждаетесь в помощи. — Но... ты, — мужчина помолчал, а потом выдохнул и улыбнулся. Он прижал Сиэля к себе, прошептав ему в ухо, — добро пожаловать, Сиэль…