Exile

О чем думают люди когда заводят новое знакомство? Когда прощаются? Когда имеют что-то общее, да хоть самую малость? Трой и Тайлер имеют общего врага, который сыпется, глотается и вкалывается в вену, однако Меллет не уверен, что Окли разделит его вражеские планы. «Но зато он понимает, что наркотики — это плохо» — надеется австралиец, в очередной раз ворочаясь в своей кровати из-за бессонницы. Он понимает, что, скорее всего, это самовнушение, нежели факт, но всё же успокаивается. Трой обещал заглянуть завтра к обеду, беря клятвенное обещание не принимать ничего незаконного. А Тайлер в это время сидит и чувствует, как капли холодного пота прожигают его кожу так же, как прожигает вина перед Троем. Он не сдержал обещание. Даже так, он был уверен, что не сдержит его, но всё равно дал слово. А Трой, глупый, поверил. Как можно верить наркоману? Дикий хохот пронзил тишину гостиной, в которой сидел Окли, смотря на белую простыню на телевизоре. Он уже давно его не смотрел. Зачем, если ЛСД показывает картинки поинтересней? Уличный фонарь, который пробивался сквозь шторы, был единственным источником света в комнате. Благодаря нему Тайлер мог рассмотреть свои руки, которые дрожали, словно юная, зеленая листва из-за сильного ветра. Его это волновало, но не настолько сильно, как тот факт, что он забыл, когда последний раз спал. «Сон для слабаков» — любят шутить подростки. «Сон для здоровых и счастливых людей» — парирует Тайлер. То есть, не для него. Он и не заметил, как начало светать. Чувство, словно прошло пару секунд и одновременно вечность, потому что Тайлер путался во времени. Он во всем путался: и в компании, и во вредных привычках, и в жизни. Плюс, всё это время он просидел на диване, смотря в одну точку, что тоже запутывало. Теперь-то он редко ищет приключений. С кокаином и дома не скучно. Трой проснулся в семь, и ему уже тогда захотелось сразу же отправиться к дому Тайлера, но пересилив себя, поплелся в душ, после чего на кухню. Ему пришла идея сделать Коннору завтрак в постель, раз уж он проснулся раньше. Ведь обычно это Кон радует его подобными вещами, потому что, что уж скрывать, Трой-бой та ещё соня. Кофе и круассаны великолепно пахнули, пробуждая Франту из его снов. Он зевает, потягивается и широко улыбается, когда видит перед собой Троя с обнаженным торсом да ещё и с подносом в руках. — Доброе утро, — припевает парень, целуя свою половинку в кончик носа. Тот забавно морщится, чувствуя, как щекочут кожу кудряшки. — Решил устроить тебе отличное начало дня. — Очень вовремя, — отвечает Коннор, делая первый глоток. — Мне сегодня нужно помотаться по городу. Просто огромная куча дел. — Я тоже сегодня планирую заскочить к Тайлеру. — Опять? — брови Коннора приподнимаются в удивлении. — Что-то случилось? Трой не знал, стоит ли говорить правду, ведь это, в первую очередь, тайна Тайлера, и будет не правильно, если он будет трепаться о ней. Даже если это Коннор — его самый любимый человек на свете. — Что-то вроде глубокой депрессии, которую он не хочет решать с помощью профессионалов, — уклончиво отвечает Меллет, давя на слабую точку любимого: желание помочь, каждому с психическими проблемами. — Тогда, идти к нему — это отличная идея! — бодро восклицает Франта. — А я сейчас быстро приму душ, и сматываюсь. Быстрее уйду, быстрее приду, так ведь? А ты приготовь ужин, пожалуйста. Думаю, раньше шести я точно не вернусь. — Хорошо, милый. За эти несколько часов мысли Троя были самими разными, начиная от того, что приготовить вечером и заканчивая темой для новой песни. Чтобы убить время, он просматривал социальные сети и болтал по телефону с мамой, но время убить невозможно в прямом смысле слова, поэтому большую часть он дремал на диване, под шум телевизора, случайно уснув. Тайлеру было сложнее скоротать время. Он не мог уснуть. Он хотел провалиться в сон, но каждый раз закрывая глаза, он видел разноцветные картинки, которые ему подбрасывала больная фантазия. И не только. Эти видения часто были связаны с Троем: одни, это картинки их общего беззаботного прошлого, а другие — интимные фантазии, которые Тайлер и сам не всегда хотел видеть. Потому что болело. Где-то там, возле сердца. Приблизительно в девять Тайлер закинул себе в рот белую таблеточку, запив её вином в стакане, что стоял ещё с прихода Троя. Сейчас станет легче. Тай сидел за столом, бессмысленно двигая декоративные камушки, когда услышал стук в дверь. Ещё не было и одиннадцати, так что Тайлер сомневался, что это пришел его друг. Хотя, с другой стороны, он мог и освободиться пораньше. — Кто? — Это я, — гаркнул грубый голос, совсем не похожий на певчий Сивана. — Феликс, сейчас не время. Я занят. — Мне плевать, открывай, — его собеседник начал стучать по хрупкой двери так, словно барабанщик на рок концерте. Чувствуя, как бурлит ярость в крови, тоном, который способен испугать даже самого злобного монстра, Окли ответил: — Мне ничего не стоит сейчас пристрелить тебя. Так что, либо ты сейчас уходишь и приходишь завтра вечером, либо продолжаешь стучать и действовать начинаю я. Тайлер усмехнулся. Ему показалось, что он слышал, как нервно сглотнул мужчина, судорожно опуская руки. — Иногда я забываю насколько ты конченный, — выплевывает он и уходит, шаркая ногами. В ответ Окли лишь пожимает плечами и возвращается к столику с камушками. Голубой камень — это он, а Трой — розовый. До его прихода Тай умудряется поженить их и обложить несколькими фиолетовыми — их детьми. Трой пришел ровно в двенадцать, и коротко постучав в дверь, стал ожидать реакции хозяина. На этот раз Тайлер не проигнорировал глазок, и, увидев в нем тощего парня, сразу же открыл дверь, пропуская его. — Надеюсь, ты сдержал свое обещание, — первым делом сказал Сиван, заходя внутрь. — Святой, иди домой, — слышит он насмешливый ответ. — Я серьезно. — Конечно, сдержал, — заверил его хозяин дома, жестом приглашая на кухню. Отчего-то было больно врать. Он делал это не впервые и не только ему, но факт оставался фактом, ему было противно от самого себя. Трой не знал, что Тайлер был далеко не на той стадии, когда можно испытать свою силу воли. Но Тай не винил его, только себя, ведь он мог бы хотя бы попытаться. Ради него. — Я долго думал, что делать, но не вижу другого выхода, как обратиться за помощью к специалистам, — сказал Трой, когда они сидели за обеденным столом. — Нет! — яростно ответил Тай, стукнув кулаками об стол. А затем, заметив испуганный взгляд, взял себя в руки и ответил спокойно. — Если я попаду в больницу, об этом все узнают. Это не то, что нужно. — Ты прав, — еле слышно согласился Меллет. Его жутко напугал разъяренный вид друга, даже на секунду показалось, что сейчас он убьет его. — Тогда будем бороться своими силами. Беги, глупый мальчик, разве ты не понимаешь, что невозможно остановить текущую лавину. — Ты ведь будешь слушаться меня? — Да, — тихо отозвался Тайлер. Трой быстро поднимается со стула, направляясь в гостиную, решив, что первым заданием будет совместная уборка, но дойдя до середины комнаты, вспоминает более важное. — Я хочу, чтобы ты отдал мне всё, что у тебя есть, — резко остановившись, юноша повернулся, находясь чуть ли не лицом к лицу с другом. — Можешь забрать мою квартиру. Мне для тебя ничего не жаль, — смеясь, отвечает Тай. Помимо воли он делает шаг назад. Нельзя быть так близко к тому, кто убивает тебя хуже любого наркотика. — Нет. Я имею в виду наркотики, — его голос ломается на слове, что активно присутствует в его жизни уже несколько месяцев. — Нет… Подожди, ты мне что не доверяешь? В этом доме совсем мелочь, — он врет. — Я не притронусь до этого, Трой. Верь мне. Трой больше боится, нежели верит. Он никогда не видел, как так быстро меняется тон и настроение разговора. В жалобных восклицаниях он слышал злость и ненависть, в глазах — разъяренных чертей. А ведь люди и убивают за дозу. — Я верю. Просто… просто так будет лучше. — Кому? — Тайлер перешел на крик. — Тебе? Твоему парню? Людям на улице? — Тебе, — шепотом отвечает Меллет. Он хочет убежать и как можно скорее, но ноги его не слушали, а помощи ждать неоткуда. — Мне? Мне будет лучше, если ты будешь мне верить. Будешь любить, ну или хотя бы уважать. — Но я уважаю… — Тогда почему не можешь поверить? Это всё, чего я прошу, — его голос постепенно стихал, в конце напоминая эхо. — Тайлер, — беря себя в руки, Трой пытается говорить флегматичным голосом. «Он мой друг. Он ведь не убьет меня из-за наркотиков». — Я понимаю, это не ты, это наркотики управляют тобой, но попробуй взять себя в руки, прошу. Пожалуйста, Тилли. — О, нет. — его тон был спокойный, но ненависть, что крылась в нем, заставила Сивана мелко задрожать, отступая назад, — это я, Тайлер, а вот сейчас ты увидишь, каким меня делает ЛСД. Окли стал зловеще приближаться, и всё, что оставалось Трою, это искать помощи у посторонних предметов, поэтому схватившись за первую попавшуюся вещь, он ударил Тайлера по голове. В ушах гудело, а пальцы дрожали. Послышались звуки падающих осколков, а затем и тела. Трой, посмотрев на свои руки, увидел остатки вазы, а у ног десятки осколков и мирно лежащее тело друга. Не этого он ожидал. Отбросив кусок вазы, Сиван выбежал на улицу пытаясь сбежать от невидимой тени, движущейся за ним. Кроме страха появилась ненависть, что поглощала его с каждым пробежавшим метром. «Что бы он со мной сделал, не останови я его?» Я ведь просто хотел помочь. Тайлер очнулся, когда уже светало. Его голова безумно трещала, а он не понимал почему, ведь раньше такого побочного эффекта не было. И лишь открыв глаза и увидев возле себя осколки, он вспомнил события вчерашнего дня. Он смеялся, пока глаза плакали, ведь часть него изумлялась ситуации, а вторая понимала, что любимый наркотик теперь недоступен для него. А он успел вызвать сильнейшую зависимость за эти два дня, пока радовал своим голосом, кудряшками и глазами. С твердой уверенностью, что отдаст всё, лишь бы получить еще одну дозу это парня, он улыбнулся, всё ещё лежа на мягком ковре. — Спасибо, Трой. Теперь я наконец-то поспал за долгое время. И мне снился сон, где мы танцевали вальс. И ты смеялся, когда я случайно наступил тебе на ногу. Это ведь можно повторить в реальности?

«Когда я закрываю глаза, я вижу тебя Когда я закрываю глаза, ты здесь рядом В эту безжизненную ночь я чувствую тебя А когда открываю глаза, ты исчезаешь».