Цитаты известных людей

      Старый лозунг гласит: “О, спорт, ты — мир!” Но разве это так? Что может быть более умиротворяющим, чем музыка? Для неё не важна химия, политика или природные ресурсы. Если мелодия заворожила, значит она есть, и никто не докажет обратное. Ноты хранятся сквозь века, и пусть каждый их воплощает в жизнь по своему, бессловесный текст продолжает жить.       Австрия играл восхитительно и, как всегда, по-новому. Его старый рояль чувствовал хозяина будто живой, он словно сам опускал клавиши, ещё до того, как его касались пальцы. Брагинский сидел спокойно и немного скованно, как школьник в консерватории. Он хотел бы закрыть глаза и отдаться композиции, но нельзя. Школьника обычно легонько толкает программкой учитель, полагая, что тот спит, а Ивана совесть, ведь он не за музыкой пришёл.       — Почему Рахманинов? — спросил Россия, когда Родерих закончил.       — Ты не за музыкой пришёл, — вторил мыслям Брагинского Австрия.       — А зачем?       Родерих пожал плечами и аккуратно закрыл клавиши:       — Не пойми меня неправильно. Я знаю, ты любишь меня слушать, и всегда приходишь на концерты, когда я приглашаю, но никогда не требуешь исполнить что-то по заявкам. Как там сказал один мой знакомый… “Музыка любит настроение”.       — Да...       — Кто-то давно у меня не был.       — Кто-то давно не давал концертов. Я соскучился.       — С Семилетней войны? Или с Наполеоновских войн? Или с 1945 года? — с лёгкой улыбкой поинтересовался Эдельштейн.       Россия изобразил замешательство:       — С Крымской войны… Или, может, Боснийского кризиса*… Или…       — Как неаккуратно, Иван, — Австрия элегантно взмахнул рукой и поправил волосы. — Ты, как обычно, неотёсан.       — Насколько я помню, тебе это нравится, — Брагинский хитро сощурился.       — Очень. Я вообще люблю медведей…       — И поэтому ты отдался одному в 38-ом?**       — Меня, — важно, но шутливо начал Родерих, подняв указательный палец вверх и чиркнув им по воздуху, — захватили. Но берлинский медведь — не то. С моими недородственниками скучно. От рейха и до рейха живут они без смеха.       Россия хохотнул:       — Мы давно так не общались.       — Не только по моей вине, — Австрия в обезоруживающем жесте поднял руки вверх.       — Ты знаешь, много дел и вообще.       — Что изменилось сегодня?       — “Спасибо” хотел сказать, хотя понимаю, скоро и ты против меня встанешь…       — Ясно, — на пару мгновений замолчав, Эдельштейн вздохнул и подошёл вплотную к Ивану. — Ходит сплетня, что ты великий развод решил устроить? Посуду всю в Европе побить. Я такое не одобряю, и в этом тебя не поддержку.       — Нашему с тобой общему другу, Турции, на просторах моего интернета приписали интересную цитату: “Если в озере дерутся две рыбы, значит, недавно мимо проплыл англичанин”. Делай выводы, кто и что решил.       — Такое ощущение, что ты об этом только узнал, — закатил глаза Австрия. — У Садыка есть более точная поговорка: “Волк любит туманную погоду”.       — Я думал, ты произнесёшь другую…       — Какую же? “Люби того, кто тебя любит, даже если он ничтожен, не люби того, кто тебя не любит, даже если он султан в Египте”.       Брагинский поймал заинтересованный взгляд собеседника:       — Родерих, никак ты со мной заигрываешь?       — Я абсолютно нейтрален. Но если тебе понадобится толика тепла, у меня найдётся горячительное или добрый штрудель по желанию.       — Если? Ты думаешь, что всё ещё наладится? Или красиво отшиваешь?       — Тебя? — на лице Эдельштейна отразился интерес. — Никогда. Мы можем восстановить наши империи. Сольёмся, ты проведёшь мой аншлюс, или я твой, и захватим Европу.       — И Силезию вернём?! — уточнил Иван.       — Без Силезии я отказываюсь от этой авантюры!       — Смешная фантазия, — подавился хохотом Россия.       — Она могла бы стать явью, если бы ты не желал союза со странами, которые сами себя нарисовали великими.       — А они не велики?       — Как там говорит наш общий друг? — Австрия скривился на последнем слове. — “Человек, став визирем, не становится от этого порядочным человеком”. Когда я правил Европой, Англия был склочным подлым обиженным клочком острова, Франция — напудренным пижоном, Швеция — сверхдержавой, Италия — ребёнком, Греция и балканы — вассалами. Прошло несколько веков. Скажи мне, что изменилось?       — А я был никем.       — Если это попытка напросится на комплимент, то я тебя уважу. В шестнадцатом веке ты, к примеру, поглотил своего пленителя. А в семнадцатом разделался в некотором смысле с главным соперником, Речью Посполитой. С твоими же стартовыми Англия сколько выбивался в люди? Кстати, что он говорит?       Россия вздохнул:       — Ничего. Он вообще не выходит на связь и не отвечает.       — “Вечером чего только ни наврал, да утром от всего откажется”, — прикинул Родерих. — Точно вернётся. Рассчитывает. Стравливать ваши народы он точно не хочет, ты его доход. Вспомни историю с Литвиненко, или с Боингом. Он всегда громко кричит, разводит бурю в какой-нибудь луже, а потом, когда свиньи в ней, наконец, собираются, изображает высокомерную отстранённость. Чем он тебе нравится?       — Любовь зла, — грустно заметил Иван.       — Это уже твоё, — ткнув Россию в грудь, Эдельштейн фыркнул. — Чем же тебе старички не нравятся? Что ты всё ровесника ищешь, да ещё и среди швали?       — Китай о том же спрашивает. И в похожих терминах.       Австрия грустно улыбнулся и сделал шаг в сторону от Брагинского:       — Если мне придётся объявить меры против тебя, приходи на концерт.                     * Известные точки перелома в российско-австрийских отношениях.       Из-за смерти Елизаветы практически выигранная Семилетняя война была проиграна, потому что Пётр III променял союз с Австрией и Францией, на преклонение Фридриху II (Пруссии). В Наполеоновские войны в страхе перед революцией Австрия усилила поддержку абсолютных монархий. После них у Австрии с Россией отношения обострились. К примеру, в Крымской войне Австрия придерживалась нейтралитета в пользу Франции и Англии, с чего началось похолодание в отношениях. Ещё больше отношения обострил Балканский кризис. После революции и восстановления отношений, Советский Союз продружил с Австрией до аншлюса 1938 года. После ВОВ в Австрии очень скоро появилось советское представительство и были налажены отношения. Которые по сей день считаются в принципе успешными, но не без кризисов.       ** Символ Берлина – медведь.