Безумие.

Кажется, вчера приходит Джуниор …или это был Ёнджэ, парень даже не помнит, вчера ли это было. Жизнь идёт мимо него. Первое время ребята пытались вытащить парня на прогулку, но он словно рассыпался с каждым прикосновением и всё равно возвращался домой. Солнце садится. Сколько закатов он пропустил сидя вот так? Марк любил закаты, он старался ни один не пропустить. Он всегда сидел на балконе и провожал закат взглядом, а у него на коленях сидел Бэм, и обоим было хорошо, спокойно. А что сейчас? Сейчас закат приносит лишь боль и тревогу. Одиночество съедает его. Разъедает всё внутри и оставляет лишь пустоту. Не заполняемую пустоту. Катализатор его одиночества больше не придёт, не обнимет, не будет шептать что-то на ушко, чтобы Кумпимуку не было так плохо. Телефон пищит о том, что пора бы поставить его на зарядку. В глаза сразу бросается заставка, а воспоминания с новой силой, словно кинжалы, пронзают всё внутри. *** - Бээм, прекрати баловаться, я же за рулём. – старший хмурится, но улыбка мешает виду серьёзного парня. – Это опасно. - Хён, ну ты же балуешься, занимаясь своими прыжками по крышам, а это ещё больше опасно. – Кунпимук затихает, прекращая свои попытки обратить внимание старшего на себя. – У меня каждый раз сердце замирает, когда ты рассказываешь об очередной такой вылазке. Опять эта тема. Туан прекрасно понимает своего мальчика, но жажда адреналина и риска мешает думать разумно. Марк останавливает машину и тянет Бэм Бэма к себе на колени. - Обещаю, этот год будет последним. – старший трётся носом о щеку Бэма. – Всё всегда проходит хорошо. И всё и дальше будет хорошо. Ну же, не плачь, я так люблю, когда ты улыбаешься. И младший уже не может сдержать ту самую любимую улыбку Марка и крепко обнимает своего хёна, быстро стирая с щёк влажные дорожки. *** Душераздирающий крик. Телефон окончательно умирает, отлетает, чудом выдержав удар о стену, но вряд ли он когда-то снова включится. Кажется, и у Бэма внутри всё последнее теряет смысл к существованию и выключается внутри. *** Любимая мелодия звонка прерывает дневной сон. - О, вы уже закончили. – тихо спрашивает Бэм, но ему никто не отвечает. – Марк? Бэм лениво поднимается с кровати и потирает глаза. Ответ пришёл спустя несколько долгих секунд. - Бэм. – дрожащий голос Джексона прорезает тишину. – Прости… - Джексон? Что случилось? Где Марк? – парень с каждым вопросом всё больше срывается на крик. Он словно уже знает ответ. - Бэм, он… - на другом конце телефона резко замолкают, у Джексона в край сдают все нервы, он один из немногих знал, как эти двое жили друг другом. - Нет…Джексон, он не мог, нет. – Бем судорожно прикрывает рот рукой. – Он обещал мне… *** Кулаки один за другим бьются о пол, а дорожки слёз обжигают кожу. Сил больше нет. Почему никто не сказал, что любить так больно? Все ведь мечтают о большой, взаимной и тёплой любви, а Кумпимук получает огромную, одинокую и оттого ещё более острую боль. - Марк. – хрипит Бэм , он не говорил ни слова всё это время. - Ты нужен мне, Марк. Столько вещей не сделано и сколько ещё хочется хотелось сделать. Парню кажется, что он столько ещё всего не успел сказать Марку. Не успел запомнить, изучить, подарить, показать. Он слишком сильно верил в их «долго и счастливо» и никуда не торопился. Он боится, что воспоминания о Марке. О его любимом Марке.

Угаснут.

«Помни, как сильно он любил тебя. Как обнимал. Его горячие поцелуи, тихий шёпот, мягкие прикосновения, радостный смех. Пожалуйста, помни.» - умолял себя Бэм. Воспоминания убивают и одновременно заставляют жить. Бэм проваливается в сон, а слёзы всё льются. Он слишком устал. Хватит. Ему даже сейчас не дают просто покончить с этим, даже на время. Навязчивая мелодия не даёт провалиться в долгожданный и такой спасительный сейчас сон. Но парень открывает глаза и выпрямляется слишком резко. Та самая мелодия. Бэму кажется, что разум играет с ним злые шутки, но он действительно слышит эту мелодию. Преодолев страх, что за секунду сковал движения Кумпимука, он берёт в руки телефон и не решается поднять трубку. Он же…мёртв. Он должен быть мёртв. Были похороны. Он видел. Видел. Теряя остатки всего здравого, что было в его голове, Бэм поднимает трубку и прижимает её так близко, что кажется, что на черепе останется вмятина. - Да? – выдавливает из себя Кунпимук и замолкает. Тишина давит. Уже кажется, что никто не звонил. Злые шутки разума. Не больше. Но Бэм ждёт. Как прикованный. Страшно дышать, но страшнее услышать такой любимый голос. Спустя минуту парень отчаялся. Это какое-то безумие. - Я скучаю, Марк. – глупо говорить в пустоту, но от этой фразы сказанной в телефон что-то отпускает Бэма. Пусто и легко. Шум на другом конце трубки возрастает и заполняет всё пространство вокруг Кумпимука и страх с новой силой накрывает его. Ощущение, что этот шум уже не в трубке, а совсем рядом. Прямо за спиной. Обернуться страшно. Шум повсюду, а внутри страх мечется с тройной силой.

Мгновение.

И как по щелчку все шумы исчезают, но остаток от присутствия этого шума остаётся. Повернуться всё ещё не хватает смелости. Открыть глаза тоже. Бэм хочет убрать телефон, но одно мгновение рушит всё так легко, словно это был хрупкий карточный домик. - Бэм… - хрипит родной голос на другом конце телефона, что молчал всё время. – Бэм.