Материнское сердце

      Пожилой волк поднял голову и посмотрел на вошедшего к нему сородича выцвевшими глазами, его бока тяжело вздымались и опадали под поредевшей пятнистой шкурой. Его срок пришел. Сегодня старость не позволила ему обеспечить стаю добычей. А, приземлившись при неловком прыжке, волк повредил переднюю лапу. Старику хватило сил дотащиться до Становища, но вожаком ему больше не быть. Он понимал это. Он признавал это. Таков закон. Выживает сильнейший, а потому стае нужен новый вожак. Сильный вожак, способный прокормить своих волков. Старик принимал это. И в его сердце не было места сожалению. Он знал, что прожил достойную жизнь, и не стыдно ему будет предстать перед ликом Великой Луны. Он лишь надеялся, что Лунные Братья и Сестры даруют его преемнику достаточно мудрости, чтобы управлять родной стаей.       - Звездоглаз, — прошелестел вожак. — Ты пришел узнать, говорили ли со мной наши Лунные Братья и Сестры? Что ж, наверное, они сказали мне то же, что и тебе.       Волк с белой отметиной вокруг глаза уважительно склонил голову и только потом заговорил:       - Он еще молод. Он может привести Западную стаю к величию, а может наоборот погубить ее. Его будущее мутно. Кто знает, что случиться, когда упрямый сын Ярогрива и Грозового Облака станет вожаком? Его отец мудр и благороден, но Острый Коготь похож на мать, такой же дикий, такой же гордый.       - Но мы не можем отвергать волю Луны, — веско указал старик.       - Нет, не можем, — не стал спорить Звездоглаз. — Но его будущее скрыто от меня, Звездный Дождь. Что-то случится, если он возглавит нашу стаю. Что-то важное, но плохое или хорошее…       - То уже не будет в нашей власти, — прервал собеседника Звездный Дождь, однако он тут же попытался смягчить свои слова: — Мы не можем отвечать за все, что твориться под Великой Луной. Мы не можем отвергнуть того, на кого показывают нам наши Лунные Братья и Сестры. Они не часто выказывают свои желания о выборе нового вожака, обычно это право остается за его предшественником… — волк глубоко вздохнул, так как слова отнимали у него слишком много сил, и продолжил: — Но когда они говорят нам, мы обязаны слушать. Ты сам сказал, Звездоглаз, произойдет что-то важное при его правлении, и если это должно случиться, значит, такова воля наших Лунных Братьев и Сестер.       - Я верю в твою мудрость, Звездный Дождь, — снова поклонился Звездоглаз, — и надеюсь, ты знаешь, что делаешь.       С этими словами волк развернулся, чтобы уйти.       Вожак окликнул его.       - Звездоглаз, — тихо и бесконечно устало проговорил Звездный Дождь, — мне легче от того, что сомнения преследуют не меня одного. И я рад, что ты останешься с нашей стаей, чтобы помочь моему преемнику. Хоть ты и очень молод, но Луна даровала тебе немалую часть своей мудрости, когда ты избрал путь провидца.       Глаза молодого волка блеснули в свете зарождающегося утра.       - Сделаю все, что в моих силах, вожак. Но никто, даже провидец, не сможет противиться воле волка, обладающего твоей властью. Властью, что сегодня перейдет к другому.       Звездный Дождь на это ничего не ответил. Он с трудом поднялся на ослабевшие лапы, подавив зарождающийся в груди вой от пронзившей все его тело боли, когда пришлось опереться на покалеченную лапу, и свирепо зарычал на попытку провидца помочь своему вожаку. Скоро все это закончиться. Скоро он сбросит с себя бремя вожака, возложив его на более молодые и сильные плечи. Скоро боль отступит. Но лишь Лунные Братья и Сестры знали, какую муку претерпевал он сейчас. Только все это неважно. Звездный Дождь пока еще остается вожаком Западной стаи, и он не допустит, чтобы про вожака западных волков говорили, будто он не смог выбраться из своей пещеры самостоятельно. Нет, он справиться. Должен справиться сам. Даже если это больно.       Плотно сомкнув челюсти, старик поковылял к выходу. Провидец больше не смел предлагать ему помощь. Звездный Дождь не был простым волком. Он был тем, кто вел родную стаю Звездоглаза на охоту столько, сколько молодой волк себя помнил. И вот теперь старому укладу приходит конец. Звездоглаз страшился того, на кого указали им Лунные Братья и Сестры. Сердце преемника вожака темно, в нем много глубоких омутов, а внутри нет ничего кроме ненависти. Самого сильного из возможных чувств, которое только может испытывать сердце, самого сильного, ибо оно порождено любовью.       Стая взволнованно ждала их снаружи. Не нужно было выть Общий Сбор - все, кто принадлежал Западной стае сами собрались вокруг вышедших. Они ничего не ели этой ночью, но, казалось, волки совсем забыли о голоде — у них была проблема посерьезнее.       Звездоглаз вышел вперед.       - Волки Запада! — воскликнул он. — Наш вожак, Звездный Дождь, получил на охоте серьезную рану и больше не может вести стаю на охоту. Он готов назвать нам своего преемника и нашего вожака. Кто это будет, Звездный Дождь? Кого ты выберешь?       Старик какое-то время молчал, обводя стаю долгим и мрачным взглядом.       «Назови другое имя, — мысленно молил вожака провидец. — Любое! Но только не это!».       Затем Звездный Дождь устало вздохнул, смиряясь с судьбой. На какой-то краткий миг волк с белой отметиной убедил себя и поверил, что вожак услышал его мысленный призыв, но слова старика резанули его своей твердостью перед бедами, что принесет западным волкам их новый вожак.       - Острый Коготь, — произнес старик, остановив свой мрачный взгляд на молодом иссиня-черном волке, — Острый Коготь станет вашим новым вожаком. Так решили наши Лунные Братья и Сестры.       Острый Коготь вздрогнул, услышав свое имя, его зеленые глаза расширились от удивления. А старик уже склонил перед ним голову и с небрежной улыбкой попросил:       - Сделай это быстро, вожак, — в последний раз глаза пожилого волка сверкнули былым огнем, как бы бросая всем прощальный жест. — Это будет первое, что ты должен сделать, заняв мое место. Занятие не слишком приятное, но бремя вожака — это тяжесть на твоих плечах, юный волк. Тяжесть, возложенная на тебя Луной.       Острый Коготь все еще стоял, раскрыв рот и не смея верить в реальность происходящего. Он? Он станет вожаком? Сколько раз он мечтал об этом после гибели матери. Он уже давно сбился со счета. Но все равно… молодой волк представлял свое восхождение немного иначе, чище… Но, видимо, Лунные Братья и Сестры лишили его даже этого, что ж, пусть будет так. Мрачная тень промелькнула в зеленых глазах Острого Когтя, не укрывшаяся от Звездоглаза и заставившая его напрячься, когда молодой волк сделал шаг вперед и склонился над старым. Стая уважала Звездного Дождя, и его преемник постарался сделать все быстро, чтобы не причинять ему лишнюю боль и не опозорить себя. Но зеленые глаза смотрели холодно на мертвое тело у его лап.       Затем началась долгая церемония прощания с покойным. После Западная стая поклялась в верности своему новому вожаку, а Острый Коготь поклялся в верности волкам Запада. Наконец, они скрепили свои клятвы общим пением, в котором отчетливо и ясно выделялся сильный голос, задающий темп.       Проведя все необходимое, соответствующее случаю, Острый Коготь повернул голову на запад, туда, где вздымали к небу свои гордые вершины горы. Тело его напряглось и вытянулось, когда мысленно он прорезал пространство и время, погружаясь во мрак своей ненависти.       «Ты слышишь это, Серогрив? — казалось, говорил его вид. — Слышишь, как стая Грозового Облака приветствует нового вожака? Ты убил ее. Ты убил мою мать. И я заставлю тебя дорого заплатить за ее смерть. Услышь меня, Серогрив, услышь и бойся, потому что я приду уже совсем скоро. Обещаю. Клянусь в этом памятью моей матери, которую ты отправил охотиться по Лунным Тропам».       Молодое сердце не сдержалось, и новый вожак свирепо взвыл, бросая вызов вздымающимся за пределами Западной стаи горным хребтам. Весь его облик дышал силой и мощью. Весь его облик источал волны ненависти, которая копилась в нем слишком долго и должна найти выход. Но даже сам Острый Коготь не знал, какой это будет выход. Не знал, что его ненависть однажды обернется для него проклятием и погибелью. А может и единственным спасением? Лунные Братья и Сестры не захотели открывать это.       «Звездный Дождь, — в ужасе и отчаянии подумал Звездоглаз. — Что же ты наделал? Чего хочет от нас Великое Ночное Светило?».