***
Он медленно открыл глаза, не шевелясь. Остатки сна размытыми изображениями покидали его сознание, и он постепенно стал отличать реальность от сновидения. Он повернул голову вправо от себя, туда, где всегда спит рядом с ним Кристиан, но ее там не оказалось. Постель была холодной на ее половине кровати, но запах ее волос все еще витал в воздухе. Дэрил внимательно прислушался и, когда расслышал шкворчание чего-то жарящегося на сковороде из кухни, тревожность улетучилась в один миг – она дома и с ней все хорошо. Он улегся поудобнее и зарылся лицом в подушку. Ему впервые приснился такой долгий, яркий и запоминающийся сон. Да и вообще он стал видеть сны, которые не сковывали его липким страхом, не заставляли вскакивать как ужаленному с постели, совсем недавно. Это были сумбурные обрывки картинок и фраз, запахи леса и океана, легкие прикосновения нежных холодных рук. Это было лицо Кристиан, улыбающееся или мечтательное, а иногда задумчивое, какое она всегда делала, когда читала. Но в этот раз Дэрил лежал под тяжелым теплым одеялом и пытался вспомнить, когда в последний раз ему снилась настоящая сказка, которая оставила после себя только удовлетворение и спокойствие вместо холодного ужаса и ненависти к себе. Наверное, в далеком детстве, еще при жизни его матери. Наконец, он скинул с себя одеяло, встал и сразу поежился – в доме было очень холодно, камин из них двоих разжигал всегда только Дэрил. За окном белыми мухами кружили снежинки и было заметно, что за ночь снега навалило вдвое больше, чем его было вчера. Зима пришла внезапно, всего неделю назад. Сначала похолодало так сильно, что редко кого можно было увидеть на улицах первые пару дней. Потом начался мощный снегопад и только когда землю покрыл ровный пласт мягкого от сильного мороза снега, люди стали выбираться хотя бы для того, чтобы расчистить крыльцо. Кристиан тогда вилась у окна, восхищаясь белоснежной красотой, и в итоге Дэрилу пришлось укутать ее своим пончо прямо поверх ее якобы теплой куртки, чтобы они вместе смогли выйти наружу, на крепкий мороз. Тогда он не мог удержаться и целовал ее раскрасневшиеся щеки и нос, стоило ей счастливо ему улыбнуться. Дэрил огляделся в поисках одежды. С того момента, как Крис обо всем узнала, ему больше незачем было прятать спину, так что он завел привычку спать без майки и теперь ни за что бы не надел ее в постели снова. Чувствовать мягкость одеяла и теплоту тела любимой женщины голой кожей оказалось безумно приятно, а иногда и необходимо. Одевшись, он накинул на плечи плед, в который Крис всегда куталась, устраиваясь в кресле с книгой. Он хотел первым же делом разжечь огонь в камине, но просто не смог пройти мимо кухни. У плиты в гигантском голубом махровом халате стояла Крис, спиной к нему. Она что-то напевала себе под нос, смешно двигалась под свою же мелодию и увлеченно шинковала размороженные овощи. На полу в двух шагах от нее, спрятав нос в лапах, свернулся Пэри и внимательно следил за ней. Дэрил мог бы наблюдать за этим вечно и все еще не верить, что такое могло с ним случиться. Что в его доме будет пахнуть вкусной едой, потому что его женщина готовит вкусный завтрак для них обоих, что у него будет большая любящая семья и даже собака. При всем при этом он не смел мечтать о подобном, когда мир крутился привычным колесом, а когда все рухнуло и по земле стали гулять мертвецы, – и подавно. Но тем не менее картина перед ним была реальной. На секунду у него перехватило дыхание от осознания этой реальности, и он тряхнул головой, сбрасывая это ощущение. Его присутствие первым обнаружил Пэри, тут же вскочил и понесся к нему, скользя лапами по кафелю и, как всегда, задевая мебель по пути. Дэрил наклонился и потрепал за ухом довольное собою и жизнью животное, которое было так радо его видеть, будто Дэрила год не было дома. На них уже с улыбкой смотрела Кристиан. - Привет! Не стала будить тебя, спал как младенец. Чтобы ничего не пригорело, она отвернулась к плите, помешивая рагу, и Дэрил шагнул к ней, оборачивая вокруг нее полы пледа, как крыльями. Крис сразу обмякла в его руках, опираясь спиной о его грудь и выдохнула, почувствовав исходящее от Дэрила тепло. Пёс звонко гавкнул и сел рядом с ними, виляя хвостом. - Мне снился сон. Хороший. - Правда? – она развернулась в его руках и вгляделась в глаза, словно проверяя не лукавит ли он, нет ли там того холода и мрака, который всегда оставался навязчивым приложением к ночным кошмарам. – Это отлично! Ты снова забыл о чем? - Нет. О тебе, о семье. Ты каталась на коньках на озере, все игрались в снежки. А потом я скинул на тебя весь снег с еловой ветки, – усмехнулся Дэрил. - Ах ты поганец! – пожурила его Кристиан. - Что-то подобное ты и сказала. Она поцеловала его, обхватив ладонями его лицо. Он закрыл глаза, чувствуя, как теплеет и тянет в груди, как Крис расслабляется в его руках. Понимая, что абсолютно счастлив сейчас. Дэрил наконец разжег камин, пока Пэри крутился рядом, словно в первый раз обнюхивая поленья и кочергу. Затем он помог Крис перенести тарелки в гостиную, на ковер, и они устроились у согревающего огня, уплетая горячий завтрак. Когда все остались сыты, а пустые тарелки отставлены в сторону, у камина свернулся большой клубок из теплого халата, пледа и двух будто вросших друг в друга людей. К этому клубку боком прижимался и пёс, устраиваясь для сна, и в комнате звучало только потрескивание древесины. Не отпуская Крис из кольца своих рук, Дэрил устроил подбородок у нее на плече, и она еще крепче прижалась спиной к его груди. Потом чуть развернулась, чтобы поцеловать, и... И прогремел выстрел. Они замерли, словно каменные изваяния и уставились друг на друга. И кто-то выстрелил снова.***
Я окрестила эту неделю нашим отпуском и надеялась, что он продлится еще хотя бы несколько дней. Несмотря на то, что я, как часто посмеивается Дэрил, "мерзлячка", я обожаю зиму. Я из северного штата и каждую зиму выпадало достаточно снега, чтобы превратить меня в восхищенного погодой ребенка, но климат стал меняться, наверняка вместе со стремительным сокращением населения планеты, и зимы в последние года были промозглыми и малоснежными. Но в этом году сбылись мои мечты. И хоть я дико мерзла в слишком быстро остывающем доме, если потухал камин, я восторженно наблюдала за тем, как растут за окном сугробы и все вокруг преображается в один цвет – сверкающе-белый. В отличие от меня Дэрил спокойно относился к воцарившемуся на улице снежному царству. Он недовольно бурчал только тогда, когда касался моих рук и понимал, что они давно окоченели, и снова тащил меня к камину. А если мы выходили наружу выгулять пса, с радостным лаем ныряющего в каждый попадающийся на пути сугроб, то Дэрил и вовсе понятия не имел, сколько еще слоев одежды на меня надо нацепить, чтобы я не тряслась, как тростинка на ветру, после первых пяти минут прогулки. В эти дни мы, словно хладнокровные ящерицы, остро среагировали на холод и старались двигаться как можно меньше. Почти все время проводили дома, спали до позднего утра, ленясь выбираться из-под теплого одеяла и из согревающих объятий, устраивались у камина и либо смотрели вместе фильмы, либо Дэрил занимался дрессировкой и играми с собакой, пока я, часто отвлекаясь на наблюдение за ними, читала книгу. Помимо этого, мы словно дорвались и занимались любовью как никогда часто, и к тому же, нам необязательно было развлекаться в кровати, весь дом был в нашем распоряжении. Дэрил посмеялся над моей "мечтой романтических фильмов", но все же расстелил одеяло на полу у камина и на нем довел до лихорадочных стонов и всхлипов удовольствия. Мы могли не вылезать из постели часами, нам только нужно было по очереди бегать за перекусами на кухню. А после мы могли болтать или спорить о какой-то ерунде или просто молчать, крепко вцепившись друг в друга. Это действительно были лучшие выходные, наверное, за всю мою жизнь. Дэрил быстро привык к изменениям в нас обоих, произошедших чуть больше года назад. Иногда его захлестывали порывы, в которых он мог внезапно зарыться носом в мои волосы со спины, боднуть лбом моё плечо или поцеловать: легко – в нос или лоб, крепко – в губы, чувственно – в шею или ключицы. Хоть я и боялась сначала верить в это, ему действительно стало легче. Легче оттого, что я обо всем узнала, оттого, что меня это ни на грамм не пугало, и оттого, что я старалась ему помочь. Хотя в помощи тоже больше не было смысла, ведь он вполне справлялся и сам: это было особенно заметно, когда он перестал вскакивать посреди ночи и прятаться в темноте улиц, мучаясь от собственных воспоминаний. Сначала он не без усилий заставлял себя оставаться в постели, чтобы поскорее забыться и снова уснуть, а затем его кошмары стали изводить его все реже и реже, пока не сменились однажды на что-то, что мы называем хорошими снами. Конечно, ужасы из его прошлого никогда не исчезнут, никогда не перестанут напоминать о себе ночами, но Дэрил определенно стал высыпаться. Вместо того, чтобы вставать с постели утром уже разбитым и уставшим, он был готов сворачивать горы. Я даже стала подшучивать, что Дэрил теперь любитель поспать. Шутила я, конечно, без капли серьезности, ведь после этих перемен у меня словно камень с души свалился. Я не переставала слепо верить, что теперь, после всего, что мы прошли, мы заслужили счастливую жизнь и ничто нам больше не помешает. Однако я забывала в каком мире мы теперь живем. Наша воля и наши отношения снова и снова проверялись на прочность очередным испытанием. Прошлой зимой что ни день, то была игра на выживание. Один из погребов в Хиллтопе с запасами провизии полностью сгорел по чьей-то неосторожности, и распределение еды на каждого жителя сразу двух общин резко сократилось. Мы старались, чтобы голодовку не ощутили на себе дети, но даже им было тяжело обеспечить нормальное питание. Мы известили Королевство о возникшей беде и все ящики с едой, которые они смогли прислать, оставили в городе, а сами уехали искать припасы. Неделями люди пропадали на вылазках, включая и нас с Дэрилом. Все, что мы находили, также делилось на всех, кто искал с нами, и этот засранец вечно пытался пихнуть свою долю мне, отчего получал только грозные взгляды от меня. В какие-то дни было тяжко, есть было совсем нечего. И если сначала нас мучил болезненный голод, то потом люди начали худеть и слабеть на глазах. Я хорошо помнила, как однажды на одной из заправок нашла упавшую за стеллаж шоколадку в блестящей обертке. Скорее всего, на ней был белый налет от старости, зато она обещала быть сладкой и с цельными орехами. Я сунула ее за пояс, накрыла свитером и, бегло озираясь по сторонам, вышла на улицу, к машинам. Я знала, что Брэд собирался уехать назад, в Александрию. Он страшно переживал за жену и, к тому же, вызвался отвезти все то, что мы нашли и могли бы передать в город, не обрекая нас же самих на голодную смерть. - Брэдди, умоляю, – обратилась я к нему и так, чтобы никто этого больше не видел, сунула шоколадку во внутренний карман его распахнутой куртки. – Пожалуйста, не съешь ее по пути. Раздели между детьми, на сколько ее хватит. Я тебя прошу... - Я все сделаю, – заверил он меня и крепко сжал мое запястье в подтверждение своим словам. Сбоку возник Дэрил, хмурясь от непонимания что тут происходит, но кивая Брэду на прощание. Он обнял меня со спины, когда я провожала взглядом машину Брэда и молилась, чтобы он доехал благополучно и чтобы дома со всеми все было хорошо. Спустя всего три дня мы добрались до окраины одного из городов и нашли в подвале гниющей хибары запас консервов и различных солений. В итоге, на этом мы и продержались до весны, пока Дэрил не притащил с охоты крупного оленя и связку зайцев, как раз меняющих шкурку с белой на серую, с облегчением заявляя, что живности в лесу стало больше и теперь все смогут питаться дичью. Но я помню, как мы вернулись тогда в город. Как мы устали и как хотели показать всем, что община спасена и может бороться с голодовкой. И когда я вышла из машины и тяжело привалилась к ней боком, ко мне подбежали две девочки-близняшки лет пяти, не больше, и обхватили мои ноги ручками, хором выкрикнув "Спасибо!". К ним присоединился мальчик постарше, потом еще несколько ребят. Мозг работал заторможено, я не знала половины этих детей лично и не понимала, почему они облепили меня со всех сторон. Детский оклик справа отрезвил, я повернула голову и увидела Джудит на руках у исхудавшего Рика, который крепко прижимал ее к себе одной рукой, а другой приобнимал Карла и спрашивал, как дела в городе. Широко улыбаясь, она сказала мне: "Это была самая вкусная шоколадка на свете". Дети смотрели на меня, задрав головы, а я взяла и расплакалась. Опустилась на одно колено, стала обнимать их по очереди. Они всё спрашивали: "Почему ты плачешь?". Я нашла глазами Брэда и благодарно кивнула. Он выполнил обещание и даже обратил внимание детей на то, что шоколадка от меня. Потом я заметила Дэрила, ждущего в стороне. Он, тоже до ужаса уставший, с темными кругами под глазами и заостренными от худобы скулами, тепло улыбался. Весенняя передышка не была долгой. Мы успели немного отъесться, я перестала пугаться торчащих ребер Дэрила, и нас настигла новая напасть. Самой первой тогда приболела Джу. Мы об этом знали лишь потому, что часто бывали у Граймсов и вообще словно были дядей и тетей для маленькой проказницы. Когда ее болезнь переросла в нечто более опасное и явно не похожее на простуду, несмотря на лечение, заболели Карл и Рик. Так как я постоянно общалась с Юджином, Дэрил – с Брэдом, а Рик вообще контролировал почти всю деятельность в общине, болезнь распространилась в считанные дни. И мы не ведали, с чем столкнулись. От Дэрила и Мишонн я узнала про грипп, с которым их небольшая тогда группа боролась, пока называла своим домом тюрьму. Дэрил был не на шутку напуган, потому что думал, что все болеют чем-то подобным. А тогда они потеряли немало людей. Спустя еще несколько дней и я подхватила болезнь. Хиллтоповцам было строго запрещено заходить даже к нам в ворота, они приезжали, оставляли ящики с долей медикаментов и провизии с наружной стороны ворот и уезжали. Некоторые дома удалось оградить от болезни, но остальная часть общины превратилась в карантинную зону. Рик совсем слег и весь этот переполох взяли на себя Дэрил, Мишонн и Скотт. Они были чуть ли не единственными, кто постоянно общался с больными, но пока еще держался. На помощь приехала Кэрол с врачом из Королевства и только с их приездом болезнь перестала прогрессировать. Ему было тяжело, но Дэрил успевал и у руля побыть, и снабдить общину дичью с охоты, и вокруг меня попыхтеть, хотя я отлежалась всего пару дней – большего я не могла себе позволить. Я взяла на себя заботу о семье Граймсов, пока Мишонн пропадала в делах. Так мы воевали с болезнью почти месяц. Последние антибиотики кончались, и собралась группа для дальней вылазки, как раз когда Рик смог наконец взять дела на себя. Я вся изнервничалась и отвлекалась от переживаний за Дэрила только в заботе о Терезе из соседнего дома, которая внезапно слегла, когда все пошли на поправку. Группа благополучна вернулась с поездки и всех, кому хватило, пичкали витаминами, чтобы нас не захлестнуло второй волной болезни. Это счастье, что не дошло до смертей. И счастье, что я целые сутки тогда не выпускала Дэрила из дома, только чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Дальше было лето. Сухое, изматывающее жарой. И была поездка за новой одеждой для александрийцев, в которой я не участвовала, но ждала возвращения Дэрила. Они приехали не напуганными, не паникующими, потому что огромный багаж опыта был за спиной. Они приехали собранные, сосредоточенные и готовые предпринимать меры. Они видели гигантскую толпу, двигающуюся по направлении к нашему дому. Дэрил рассказал мне о том, как они сталкивались с толпой похожих масштабов, хотя сказал, что эта больше раза в полтора. Но в тот раз ходячие были собраны в одном месте, в большом карьере, откуда долгое время не могли выбраться самостоятельно. Здесь ситуация иная, их будет сложно сбить в одну кучу и увести как можно дальше. Нужен был четко проработанный грамотный план, причем нужен быстро. В этом Рик Граймс был хорош. К тому же он имел в качестве поддержки и любой помощи почти целую общину людей, умеющих вести себя с ходячими. План был простым, но Александрия много дней подряд была практически пуста – столько людей было задействовано в этой операции. Мы использовали самые разные способы привлечения ходячих: светом, звуками, огнем, различными приманками с запахами крови, – уж в этом мы с Юджином проделали огромную работу. Сначала толпу разворачивали, а потом уводили как можно дальше, и, к сожалению, троих человек мы потеряли. И каждый раз, когда кто-то умирал, я эгоистично думала: "Не Дэрил. Дэрил рядом со мной, живой". Сейчас Дэрил тоже был рядом. Он окружил меня своим теплом, кутая дополнительно в халат и плед, крепко прижимаясь грудью к моей спине и горячо дыша куда-то в шею. А к правому бедру прижимался боком еще один мой защитник, нагло выпрашивающий ласки. Я потянулась почесать Пэри за ухом и улыбнулась тому, как он сразу перевернулся, подставил под руку пушистый живот и довольно завилял хвостом. А ведь всего три месяца назад наш четвероногий мохнатый друг был очень плох. Он умирал у Дэрила на руках, и, думаю, если бы не взгляд Дэрила, умоляющий и болезненно сострадающий, я бы сама избавила несчастное животное от мучений быстрым ударом ножом в череп. Но этого пса спасла безграничная любовь Дэрила ко всем животным без исключений. Мы нашли его в старой хижине, где не было ничего полезного, кроме пары коробок спичек, впрочем вымокших насквозь, и пыльного и кое-где дырявого колючего одеяла. Как раз из-под него Дэрил первым услышал прерывистое дыхание, а потом и тихое поскуливание. Мы не особо удивились свежей рваной ране от укуса ходячего на боку, над передней лапой несчастного пса. Мы удивились тому, что он ещё был жив. Кровь сочилась постоянно, и Дэрил сразу кинулся прижать кусок ткани из его кармана, чтобы остановить её. Но, как известно, даже если животное достаточно умно и подсознательно понимает, что ему пытаются помочь, от боли оно может повести себя агрессивно. Злой и напуганный пес почти прокусил кисть правой руки Дэрила, защищаясь из последних сил, и я подключилась, чтобы придержать его голову. Тогда-то мне и подумалось, что разумнее будет убить его, как бы ни хотелось спасти. Но все, что я делала после, – я делала ради Дэрила. И это каким-то чудом действительно спасло животному жизнь. Впервые из нас двоих я вела впереди, по уже знакомым еле различимым чужому глазу лесным тропам. Дэрил хорошо меня учил, хоть я и была готова к его раздражительности и нетерпеливости. Я всё ещё боялась быть в лесу одной без его поддержки и подсказок, но он был доволен моими успехами. И чувствовал себя свободно в лесной среде со мной рядом так же, как если бы был в полном одиночестве. Следуя за мной по пятам, Дэрил и под ноги-то смотрел через раз – он бережно нес на руках пса, который почти сразу перестал сопротивляться из-за слабости и боли, безвольно свесил голову и лишь иногда тихо скулил или коротко рычал. Из раны вязкими нитями все ещё стекала по свалявшейся грязной шерсти кровь. Ближе всего была Александрия. Но там не было Мэгги – единственного, по словам Дэрила, человека, который мог бы сделать хоть что-то. А дойти до Хиллтопа пешком значило вымотать собаку до смерти. Поэтому мы спешили домой, чтобы взять любую заправленную машину и пуститься в Хиллтоп. Я устроилась на заднем сидении, чтобы Дэрил положил пса мне на колени, а сам сел за руль. Его руки были в крови, а во взгляде читалась такая боль, как будто это у него кусок от плеча оторвали. И сначала я не совсем понимала, почему для него это так важно. Он охотник, он прекрасно знает, что такое естественный отбор в животном мире. Но потом я переключила все свое внимание на редко подергивающееся тело на моих коленях и тогда поняла. Слезы полились по щекам, когда я посмотрела во влажные собачьи глаза, когда разглядела поближе рваную рану от укуса – ходячий вцепился крепко, а пёс, видимо, пытался освободиться, мотаясь из стороны в сторону и делая себе только хуже. Пёс на моих коленях действительно умирал. Перерывы между его вздохами становились все меньше, а сами вдохи короче. Он смотрел прямо на меня и даже не пытался ничего сделать, как в начале. Он словно понимал, что всё равно погибнет, сам или от какого-либо обидчика. А может, у него давно кончились силы на то, чтобы защитить себя. Когда мы наконец доехали, я понеслась искать Мэгги, пока Дэрил осторожно доставал животное с заднего сидения. Мне понравилась ее решительность. Она распорядилась обо всем быстро и жестко, указала, куда положить пса и что ей нужно для предстоящей процедуры. И, конечно, она оставила при себе только какого-то молодого паренька для помощи, а нас с Дэрилом выставила за дверь. Ждать. Он тогда страшно взбесился, хотя несколько минут назад в каждом его движении читалась лишь горечь и сострадание. Сидел на ступенях крыльца и курил сигарету подрагивающей рукой. Судорожно затянувшись и выпустив в сторону последнее облачко дыма, он быстро взглянул на меня, снова отвернулся и зло буркнул: - Сам знаю, что всё бесполезно. - Эй, – я коснулась его плеча, чтобы он повернулся, но он этого не сделал. – Я так не считаю. Он только фыркнул в ответ, не веря. Какое-то время мы просидели вот так на крыльце, в напряженном молчании. Однако Мэгги знала, чем отвлечь Дэрила. Она вдруг появилась на крыльце вихрем, вручила ему прямо в руки нервничающего без мамы рядом Хершела и попросила дать ей время – с травмированным животным нужно было повозиться. Хершел оказался совсем еще маленьким лепечущим карапузом. Он мне понравился, конечно, но в отличие от Дэрила, который в тысячу раз лучше знает, как обращаться с детьми, я боялась этого крошечного мальчика. Это не Джу, которую я знала как облупленную. Дэрилу не пришлось сюсюкать с ним или успокаивать. Малыш очень быстро стих у него на коленях, видимо, ощутив знакомых запах и знакомые руки вокруг себя. И совсем скоро он уже дремал у Дэрила на груди. Я сразу заметила, что у мальчика ярко выраженная азиатская внешность и не понимала, как он мог родиться таким у Мэгги. Правда, про его отца я ничего не знала. Знала только, что будучи на первых месяцах беременности, Мэгги участвовала в войне наравне со всеми, потому что именно тогда потеряла мужа. При ребенке Дэрил остыл и вдруг спросил: - Ты ведь ничего не знаешь про Гленна и Хершеля-старшего, верно? Я покачала головой. И пока мы ждали, а мальчик тихо посапывал у Дэрила на коленях, он немного рассказал мне про иногда дурного, но отважного Гленна, про старого мудрого Хершела и даже про молоденькую Бет. Я остро посочувствовала Мэгги, потерявшей всю ее семью, но поэтому она и выжила. Она была сильной. Когда Мэгги наконец вышла на крыльцо с хмурым, сосредоточенным выражением лица, Дэрил резко схватил меня за руку. Я крепко сжала его ладонь в ответ. - Я сделала все, что могла. Извини, Дэрил, но он может не выжить. Помимо последнего укуса был еще один, который давно уже гниет. Плюс большие проблемы с пищеварением, потому что питался чем попало, – она пожала плечами. – Я бы не советовала его сейчас перевозить, пусть останется хотя бы до завтра. Всё равно неизвестно, когда он сможет нормально передвигаться. Дэрил задумчиво кивнул. - Спасибо, – поблагодарила я за него. Хершел благополучно перекочевал на руки к маме, даже не просыпаясь. Дэрил и Мэгги остались на крыльце, чтобы поговорить, ведь они уже давно не виделись, а я тем временем тихонько прокралась в медицинский кабинет. Переборов острое желание убраться подальше от запаха медикаментов и крови, я подошла к небольшой кушетке. На наскоро брошенных поверх этой кушетки простынях лежало безвольное тело пса. Его бок тяжело вздымался от каждого вздоха, пасть была приоткрыта, и язык лежал прямо на грязной от земли и крови ткани. Глаза были закрыты, наверняка Мэгги смогла найти для него снотворное. Я прикоснулась к жёсткой свалявшейся шерсти и легко провела рукой по спине спящего пса, стараясь не задевать повязки. Мне страшно хотелось, чтобы он выжил. Я представила, что когда-то он был чьим-то домашним щенком. Представила его уши, поднятые торчком, виляющий во все стороны хвост, радостный лай. Ему наверняка пришлось пережить кучу всякого дерьма. А кому, собственно, нет? Я услышала за спиной тихие шаги Дэрила. Он остановился сбоку от меня. - Думаю, ему понравятся наши лужайки. И наш пруд, – сказала я, теперь медленно гладя его голову и шею. – Нужно найти некоторые вещи: корм для него, что-то из чего он будет есть, лекарства. - Ты... хочешь его забрать? – поразился Дэрил. - А зачем же мы так спешили сюда, к Мэгги? Я повернулась к нему и встретила его удивленный и в то же время светящийся надеждой взгляд. - Я не хочу отпускать его обратно, – подтвердила я. – В этот ад. Он не выживет. Спустя время, когда пес наконец оказался у нас дома, я предложила назвать его Преппи, выживальщиком, что очень быстро превратилось в короткое Пэри, и никто этому не возражал*. И теперь этот пушистый пес – жизнерадостная шкода. Он обожал гулять и валяться, где ему можно и нельзя, послушно ел ту еду, которая помогла ему полностью восстановиться после всех его ран и болячек и даже не шевелился, когда Дэрил или я в первое время делали ему повязки с лечебной мазью. Ну и конечно он души не чаял в Дэриле. Я все же не особый любитель собачьих слюней и постоянного внимания и даже рада, что этот комплект достался ему, а не мне. Я была до дрожи счастлива, сидя в объятьях Дэрила у моментально согревающего камина, чувствуя тяжесть его головы на плече, и зная, что он счастлив не меньше. Спустя столько времени мои чувства к нему нисколько не утихали. Наоборот, они крепли, набирали мощь и захлестывали меня с головой. Я действительно сильно его любила и не понимала, как так могло получиться, что именно тогда, когда все вокруг вымерло, жизнь практически потеряла смысл и я была уверена, что в этом изменившемся мире ничего хорошего ждать не придется, он появился в моей жизни. И с тех пор, чтобы ни случилось, – голод, холод, болезни и ужасы из-за стены, – я знала, он будет рядом. И мы преодолеем всё. Я повернула к нему голову, ища поцелуя. Он ожидаемо потянулся навстречу. И прогремел выстрел. Этот звук выбил из меня воздух, и я не могла вдохнуть снова. Он был настолько чужеродным сейчас, в этом уюте гостиной и потрескивании поленьев в камине. Дэрил смотрел на меня, словно пытаясь убедиться, слышала ли я то же самое. Кто-то выстрелил снова. И вот тогда мы мгновенно вскочили и бросились в комнату за теплой одеждой и оружием.***
Нам хватило минуты, чтобы эккипироваться. Дэрил вцепился в свой верный арбалет, за поясом держался глок плюс его кинжал в чехле. Я вооружилась своим тесаком с изрядно потертой ручкой, а в руки лег пистолет. Мы рванули на улицу и сразу столкнулись с Риком и Мишонн, тоже готовыми к нападению. - Это не дежурные? – на всякий случай спросил Дэрил. Но я догадывалась, что ему ответит Граймс. - Скотт сказал, что стреляли в него, он был наверху. Вторым выстрелом пытались попасть по Катрине. - Это чужаки, – добавила Мишонн, перехватывая винтовку. Мы с Дэрилом переглянулись. Черт, покой нам только снится. Я приготовилась бежать со всех ног в сторону ворот и поэтому приостановилась, чтобы удобнее закрепить тесак и перепроверить свой пистолет, и вдруг боковым зрением что-то заметила в противоположной от ворот стороне. - Крис, быстрее, – уже подгонял меня Дэрил, и я увидела, что Рик и Мишонн убежали вперёд. Я вгляделась повнимательнее в возвышающуюся стену, где мне что-то привиделось. Расстояние было очень большим, у меня не настолько хорошее зрение. Но что-то там определенно было! А что если кто-то пытается перебраться через с стену и с этой стороны? Для этого, конечно, нужны скалолазные способности или черт знает что ещё, но такой вариант был возможен. - Я догоню, – бросила я Дэрилу и двинулась в ту сторону. Нужно хотя бы проверить, может, это всего лишь мои глюки. - Что? - Дай мне пару минут. Я догоню! – крикнула ему я уже с существенного расстояния и, обернувшись, увидела его растерянное лицо. Для верности я показала ему пистолет в одной руке, а другой показала знак "OK", и тогда он, поколебавшись ещё секунду, понесся догонять Граймсов. Главные ворота были достаточно далеко от нашего с Дэрилом дома. Если бы нам пришлось в срочном порядке покидать общину, для нас был другой выход, с противоположной стороны и он был как раз ближе всего к нам. На транспорте оттуда не выедешь, но на своих двоих через вручную вырезанный в ограждении проем с закрывающейся на толстую цепь дверью – пожалуйста. Я старалась вести себя максимально тихо, хотя никаких чужаков, никаких посторонних звуков на нашей стороне определенно не было. Здесь было легко это проверить, местность у самой стены открытая. А вот когда я прошла через дверь, человеческие следы на снегу сразу бросились в глаза. На самой стене с наружной стороны виднелись черные полосы от обуви – кто-то пытался забраться и перелезть. Не думаю, что это возможно без помощи второго человека или какого-либо приспособления с канатом или веревкой. Да, с Дэрилом рядом мое сердце бы сейчас так не колотилось. Крадучись я пошла вдоль стены, держа пистолет наготове. Ходячих поблизости не было, это уже было неплохо, отвлекать не будут. Интуиция у меня, вообще-то, ужасная. Ни разу она меня ещё не спасала, сколько себя помню. Но тут я что-то почувствовала, может, уловила какой-то чужеродный звук и резко обернулась. Человек, который уже даже не шел, а бежал прямо на меня, правда, без оружия в руках, замер. Я направила пистолет в лицо девушки которая смотрела словно мне в душу со смесью животной злости и страха. Взгляд у нее был дикий, до жути. На лице отпечатались годы страха, голода и лишений. Видно было, что ей лет двадцать пять, но если вглядеться в морщинки у губ и меж бровей, в полные выстраданной боли глаза, можно было дать ей все сорок. По ее внешнему виду я пыталась понять сколько их. Пять? Десять? Все пятьдесят? На что они способны? Чего хотят? Где-то там ведь был Дэрил... Она медленно потянулась рукой к поясу, видимо, стремясь выхватить нож и метнуть его в меня. Я сняла пистолет с предохранителя, он звонко щелкнул, и она застыла. Поняла, что намерения у меня серьезные. - Я не хочу смерти ни одной из нас, – взмолилась она. - Я тоже. Она подняла руки, показывая мне ладони. - У меня ребёнок. - У меня двое, – не моргнув глазом выпалила я. – И что это меняет? - Нам нельзя умирать. На нас лежат не только наши собственные жизни. Двое детей от Дэрила. Черт возьми, эта мысль была до невозможного милой. - Тем не менее ты на мушке. - Пожалуйста, – просила она, и я вздохнула. Убивать ее не хотелось. Может, они хорошие люди. Просто отчаянные. - Зачем вы здесь? Она долго молчала, прежде чем ответить. - Мы пришли только за едой и медикаментами. Мы не собирались никого убивать. - То есть вы воры, а не убийцы. Вот так радость. Теперь я должна тебя отпустить? Она отступила на несколько шагов назад, я пошла за ней. Так мы начали медленно кружить друг за другом. - Вы могли по-человечески постучаться в ворота. И мы, возможно, приняли бы вас к себе. - Сейчас так не бывает, – горько усмехнулась она. – Добровольно пускают к себе людей разве что каннибалы. Очень надеюсь, что вы не из их числа. - Мы хорошие люди. - Нет больше хороших людей. - Мы приняли уже многих. Я сама когда-то была для этой общины врагом, но теперь у меня здесь семья. - Чушь собачья. Я начала нервничать. Мне показалось, что она меня сейчас вокруг пальца обведет, как будто она лишь отвлекала меня от чего-то. Я быстро осмотрелась, но лес вокруг меня был безлюден, даже ходячие не показывались. - Вам просто повезло. Вы урвали лакомый кусок еще в самом начале и теперь сидите на нем, пока другие страдают от голода и болезней. - Временами мы также страдаем от голода и болезней. Мы отстраивали общину заново собственными руками, потому что были те, кто хотел ее у нас отнять. Все, что здесь есть, – создано нашим же трудом. - Ты не выглядишь так, как будто видела даже крупицу того, что видели мы. Ну, тут я была согласна. Видела себя сегодня в зеркале. В глазах ни одного лопнувшего капилляра, все лицо будто светится, а из-за очень часто проявляющейся улыбки до ушей уголки губ теперь постоянно были чуть приподняты. Знала бы она, какой замечательной у меня выдалась последняя неделя... Рай да и только. Я хотела снова возразить ей, попытаться убедить. Но вдруг ее взгляд, до этого направленный прямо на меня вдруг дернулся в сторону. Это была всего секунда, мне могло и показаться, но и выражение ее лица переменилось. Облегчение и ликование – вот что теперь проявилось на ее лице. Все, что я успела услышать, – тяжелое мужское дыхание. И кто-то сильно ударил меня по голове. Я не знала, чем, не понимала, откуда он пришелся. В глазах на пару мгновений стало совсем темно, только искры, белые и желтые, засверкали под веками. Очнулась я уже на земле с сильной болью где-то в районе левого виска. Надо мной возвышался бородатый мужчина, держа в руках толстую длинную палку. Я ужаснулась от одной мысли, что именно этой палкой он меня долбанул. Хотя, жива ещё, вроде. - Господи, где вас там носит! – зашипела на него девушка. - Их слишком много, они нахрен безумцы, нам валить надо! – на одном дыхании лихорадочно проговорил он в ответ. Все еще приходя в себя, я осознала, что крепко держу пистолет в руке, я не выронила его при падении. Это благодаря урокам Дэрила. Он однажды посчитал важным потренировать нехитрую уловку – резко выворачивать запястье, если кто-то пытается выбить пистолет у меня из рук, и никогда не выпускать его из ладони даже при падении. Как теперь показала практика, эти уроки я довела до автоматизма. Я снова взяла девушку на прицел и повернулась к мужчине: - Я выстрелю в нее, только шелохнись. Тот дернулся было, больше от неожиданности, нежели от готовности сразу бросаться в бой. Я медленно встала, подошла к девушке вплотную, не сводя с нее дула пистолета и поглядывая на застывшего на месте мужчину. Но все же поняла, что мне с ними не справиться. Мужчина покрепче сжал свою палку двумя руками, они с девушкой многозначительно переглянулись. И я не была готова к тому, что они задумали. Вдруг, неожиданно для нас троих, прозвучал щелчок предохранителя, и хорошо знакомый мне голос холодно и уверенно сказал: - Бросай палку. Или умрешь. За спиной мужчины появился Карл, подходя ближе и крепко сжимая дробовик в обеих руках, дуло которого было направлено тому в голову. Я выдохнула с облегчением – я не одна. - Эдди, брось. Все кончено, – отчаянно протянула девушка, с мольбой смотря на мужчину. Они либо были в отношениях, либо родней. Уж больно она за него распереживалась. Палка рухнула на землю, почти полностью утонув в снегу. Карл перевел на меня свой цепкий взгляд единственного глаза, коротко кивнул, и я ответила ему таким же кивком, благодаря за очень своевременную помощь. Теперь эти двое были под нашим присмотром, их нужно было вести в общину и выяснять, что им от нас было нужно. Карл снял рацию с пояса: - Отец, у нас двое, куда их? Послышалось шипение и затем раздраженный голос Граймса: "Я сказал тебе остаться дома, кто с твоей сестрой?" Карл возвел свой глаз к небу, по-прежнему направляя одной рукой свой дробовик на чужака-Эдди. - Джудит не одна. Я с Крис, и у нас двое. Куда их вести? Снова шипение, на этот раз более длительное. "Дом Дианы, в большую комнату. Ты когда-нибудь начнешь меня слушать?" - И не надейся, – улыбнулся Карл, отключая и убирая рацию, да и я не удержалась от улыбки. Этот парень, кажется, спас мне жизнь сегодня, ослушавшись отца.***
Оказавшись на территории общины, я сразу принялась искать взглядом Дэрила, параллельно следя за нашими с Карлом заложниками. Я все еще не знала, сколько этих воришек там, за стеной, и нервничала, не случилось ли чего-то непоправимого. Но улицы Александрии пустовали: Рик и все остальные, видимо, еще были за пределами общины, а жители сидели в своих домах, ожидая, пока все закончится. В общей комнате дома Дианы часто проводились обсуждения и собрания, и когда-то давно Рик точно также допрашивал там меня. Зря эта девушка мне не верила. У нее сейчас были ровно такие же шансы стать частью этой общины, как и у меня тогда. Она вела себя очень смирно, пока я вела ее перед собой. Мне даже не приходилось касаться ее спины моим заряженным пистолетом, чтобы напомнить о том, что она на прицеле и своевольничать не стоит. Ей было не до этого. Она вертела головой по сторонам, с любопытством разглядывая наши улицы, наши дома, вычищенные от снега белые веранды, окна, в которых виднелись цветущие комнатные растения, оставленные на подоконнике книги и другие вещи обихода. Один раз она заметила чье-то заинтересованное лицо, которое тут же спряталось за шторой, и даже чуть притормозила, но быстро опомнилась и снова ускорилась. Карлу повезло меньше. Этот придурок Эдди вечно огрызался, искал способы вывернуться и сбежать, но, оборачиваясь, видел мой недобрый взгляд, поэтому бросал все свои жалкие попытки. Этому способствовал еще и Карл, который крепко держал его за плечо, упирая ствол дробовика ему в позвоночник. Когда мы поднялись на крыльцо, я наконец увидела Дэрила. Он вел перед собой худощавого высокого мужчину, подталкивая в спину и следя за связанными руками. Рик и Аарон шли рядом, тоже ведя по пленнику. Замыкала процессию Розита с винтовкой наперевес, а также Скотт с Катриной, у которых никаких видимых ранений не было. Похоже, кто-то сменил их на дежурстве главных ворот. Мишонн шла впереди всех и побежала нам навстречу. Она быстро оглядела Карла на наличие повреждений и меня заодно, остановившись взглядом на моем левом виске. Мой уверенный кивок немного ее успокоил. Мы завели парочку в дом, усадили на стулья и, пока мы с Карлом стояли с оружиями в руках, Мишонн связывала их руки. Как только мы закончили, я оставила Мишонн пистолет и поспешила обратно на крыльцо. Наверное, это была блажь, но мне нужны были хотя бы несколько секунд наедине с Дэрилом. Я как раз вышла им навстречу. Дэрил передал своего пленника Рику, который глянул на меня встревоженно и, кивнув, скрылся в доме. - Ты что творишь? Где ты была? – сразу зашипел Дэрил, пока мы шли в дальний угол крыльца, а, когда я обернулась к нему лицом, разозлился еще больше. – Кто это сделал? Он осторожно коснулся моего виска пальцами и показал их мне. На его руке была кровь. - Мне показалось, там кто-то есть, и я не ошиблась. Я в порядке, правда. Я прижалась к нему, упираясь лбом в плечо. Сразу стало в тысячу раз легче, словно я тащила на себе тяжеленный груз, а он забрал его у меня при одном лишь прикосновении. Я прикрыла на секунду глаза, а Дэрил прерывисто выдохнул и коснулся щекой моей макушки. Переживал. Как же мне хотелось обратно к нашему камину и лучшему на свете питомцу. - А ты? Не ранен? – тихонько спросила я, не отодвигаясь. Он отстранился и покачал головой. Внимательно осмотрел мою голову, место удара, где была содрана кожа и где кровило. - Пойдем узнаем, что они за люди. Не думаю, что придется убить их, они лучше, чем кажутся. Он сердито глянул на меня, тяжко вздохнул, но пошел рядом, нога в ногу. Наконец я почувствовала себя сильнее. Когда он рядом, я готова показывать клыки и когти. Глаза той девушки внимательно проследили за мной, пока я проходила в комнату вместе с Дэрилом. Мне стало немного не по себе, я напоследок сжала его горячую руку, и он уверенно кивнул мне, перед тем как уйти на другой конец стола, за которым сидели пленники. Все наши распределились равномерно напротив чужаков и у каждого в руках был огнестрел. Только Скотт и Катрина остались у двери на случай, если кто-то надумает удрать. Рик уже пытался разговорить мужчину, которого и привел сюда, но тот, похоже, отвечать не собирался, не поднимая даже взгляда. Тем временем девушка, о которой я уже успела сложить некое впечатление, внимательно изучала взглядом Дэрила, иногда отвлекаясь и на меня. Наконец, она остановилась на мне, вдруг зло сощурилась и сказала: - Ты соврала. Все разом обратились к нам. Я поняла, чем она была возмущена, не поняла только, как она определила это. - Соврала. А ты – нет, верно? Она опустила глаза в стол и сжала зубы, что было видно по выделившимся еще больше скулам. Может, мужчин у нас разговорить не получится, а вот с ней я попробую что-нибудь сделать. - У тебя есть ребенок. И чем его будешь кормить? Обещаниями, что скоро найдете новую общину и обчистите, чтобы вы все были сыты? Она вдруг резко встала со стула, который жалобно скрипнул ножками по полу. Дэрил, Рик, Мишонн, Розита, Аарон, Карл – все как один направили на нее каждый свое оружие. Она словно и не обратила на это внимание. - Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, – почти прорычала она гневно. – Обвиняешь меня, пока твои люди тычат в нас своими пушками. Иронично, не находишь? Я шагнула к ней ближе. - Мы не святые. Я этого не говорила. Но мы хорошие люди, потому что не убиваем и не крадем ради наживы. Мы сами строим стены, сами себя кормим. Вот только не стоит у нас это отбирать и, тем более, идти на нас войной. Мы за себя постоять умеем. И своих врагов в живых не оставляем. Я устроила ладонь на рукоятке своего тесака в подтверждение своим словам и старалась выдержать ее дикий взгляд, которым она меня просвечивала, словно рентгеном. Мне нужно было, чтобы она мне доверилась. Чтобы поняла, что те мои слова про детей были единственной ложью, которую я себе позволила. Она недолго сверлила меня глазами. Вздернула подбородок, вздохнула и медленно села на место. Все по очереди перевели оружия на других пленников, и только на глок Дэрила мне пришлось положить руку и надавить, чтобы направить дуло в пол. - Я сочувствую тебе, – продолжила я воздействовать на нее. – Твоему ребенку, твоим людям. Но ты все еще можешь изменить ваше положение, вы можете остаться и быть частью нашей общины. Понимая, что такие серьезные решения принимать не имею права, я повернулась к Рику. И он согласно кивнул мне, пока не встревая в наш разговор и тем самым предоставляя мне свободу действий. - Какая вам с этого выгода? Что-то не похожи вы на добрых самаритян. Я бегло оглянула родных мне людей с их настороженными лицами, с их оружием в руках и грозным видом серийных убийц и еле сдержала улыбку. И правда, не похожи. - Люди – очень важный сейчас ресурс. Вы будете работать на жителей общины, пока они в свою очередь будут также работать на вас. У нас так заведено. Каждому подберем свое занятие по нраву. Главное – не бездельничать. - Интересно. И что же для этой общины делаешь ты? - Я инженер по образованию. Поверь, мне есть чем заняться. В этой комнате также есть разведчики, охотники, строители, добытчики, представители управления и дежурные. Этого достаточно? - А главный здесь есть? - Есть, – подключился Рик. – Кто главный у вас? Эдди, который до этого только ерзал на стуле и кривил рожу на каждое мое слово, весь выпрямился, задрал подбородок и открыл было рот, но девушка его опередила: - Мой муж был главным. Но он недавно погиб. Я за него. Она повернулась к Эдди, который шокировано уставился на нее и только глазами хлопал. А остальные трое мужчин из их компании вдруг заулыбались и переглянулись между собой. Реакция ее людей была странной. Как будто они только что узнали, кто их лидер. Правда, объяснение не заставило себя долго ждать: - Эдди – брат моего покойного мужа. Я не хотела брать на себя ответственность за наших людей, а он и рад был встать у руля, – сказала она и затем обратилась к тем троим. – Но сейчас я думаю, что этот придурок только испортит все. - Давно пора. Все тебя поддержат, – утвердил худощавый, которого вел сюда Дэрил. Девушка вздохнула, видимо, все же не слишком радуясь возложенным на нее бременем, и снова повернулась ко мне. - Я верю тебе. И я чертовски надеюсь, что не ошиблась. Выбор у меня, похоже, все равно нерадужный. Ее взгляд смягчился, из него временно ушло то дикое желание защищаться, выживать. Невпопад я подумала том, что мы с ней хорошо поладим. Она мне понравилась. - Я Синтия, – приветливо сказала она. Я улыбнулась. Правильное решение. - Я Кристиан. Или просто Крис. Очень приятно. Я протянула руку ей для пожатия, майкнув Карлу, чтобы он разрезал веревки на ее запястьях. Он помедлил, но все же сделал это, и я сжала ее холодную ладонь своей, впервые видя на ее лице улыбку. Повернувшись к Граймсу-старшему, я увидела на его лице одобрение. Первый и самый тяжелый шаг сделан. Теперь нужно обсудить все нюансы и детали. А с этим Рик, как бывший полицейский и прекрасный лидер с многолетним опытом, справится на отлично.***
Домой мы с Дэрилом смогли вернуться уже поздно вечером. Только когда я окончательно осознала, что угроза миновала, я ощутила, насколько сильно замерзла. Кисти и ступни я почти не чувствовала, лицо горело, когда я оказалась в тепле. Я быстро позвала Пэри на кухню и покормила его, а затем, ворвавшись в ванную и стремительно раздевшись, залезла под горячий душ, шипя от боли в постепенно отогревающихся конечностях. Думала, что ко мне вот-вот присоединится Дэрил, потому что наверняка тоже замерз. Но он не пришел. Камин уже был разожжен, когда я вышла из ванной, обернутая в свой халат. А Дэрил обнаружился на кухне, обхватившим руками кружку с дымящимся чаем. - Будешь? – заметив меня, спросил он. Я присела напротив него и покачала головой. - Согрелась в душе. Думала, ты заглянешь, – я улыбнулась и попыталась поймать его взгляд, но он не подхватил моего игривого настроения, а только еще больше опустил голову. - Дэрил? Все хорошо? - Надо рану твою обработать, – почти перебил меня он, вскакивая на ноги и доставая из шкафчика аптечку. - Ничего серьезного, я смыла кровь и увидела, что все само затянется. Он не слушал. Вывернул содержимое аптечки и встал с той стороны от меня, где тот ублюдок меня ударил. Я покорно отдалась его рукам, аккуратно наклоняющим голову, убирающим волосы, легко и быстро проделывающие нужные действия. Наконец он закончил, убрал все на место, и я все еще не понимала, что с ним такое. Он не смотрел мне в глаза, не знал, куда деть руки. Как будто злился, но я не могла понять на что. - Дэрил. Посидишь еще со мной? Ты не допил свой чай. Я говорила мягко, ненавязчиво. Решила – уйдет в комнату, значит не хочет говорить. И либо остынет со временем, либо позже расскажет. Но он все же сел обратно, и я хорошо его знала, чтобы понять, что в этот момент он изо всех сил перебарывал себя. Именно поэтому мы смогли стать счастливыми. Мы научились не убегать, а говорить друг другу о том, что гложет. Он какое-то время еще сидел, нервно вертя кружку в руках. А потом резко бросил: - Ты не ответила, кто это сделал. - Тот мудак, у которого, к счастью, отняли должность лидера. Эдди, – вздохнула я, начиная понимать, отчего он так злился. – Разве это имеет значение? Все закончилось. Безуспешно пытаясь поймать его взгляд, я положила ладонь на его руку. И вздрогнула, когда он резко дернул руку на себя и вскочил, мечась по комнате, словно зверь в клетке. И посмотрел на меня. В его бездонных глазах было столько ужаса, что на секунду перехватило дыхание. Ведь этот его ужас я видела только по ночам. И последний раз был уже очень давно. Неужели все было напрасно? Неужели его кошмары охватят его снова, как раньше? - Имеет ли это значение?! Ты совсем что ли?! Он разозлился не на шутку, пнул свой стул, смел стопку кухонных полотенец и лопатки для жарки с рабочей поверхности прямо на пол. Пэри прибежал из гостиной, напуганный, и начал лаять, не понимая, что происходит с хозяином. - Дэрил, успокойся... - Их там могло быть больше! Они могли поступить с тобой иначе! Ты хоть соображала, что делаешь?! - Дэрил... Я была в шоке. Он испугался. Сейчас он проходил через то же, через что я проходила каждый раз, когда он уходил или уезжал один или с группой. Только я верила в него гораздо сильнее, нежели он в меня, судя по тому, как он кипел от гнева сейчас. - Мы вышли из дома вместе. И должны были пойти туда вместе, но ты решила погеройствовать! - Хватит, все. Успокаивайся, – уже со строгостью в голосе сказала я и подошла к нему, хватая за руки, которыми он продолжал разносить кухню. Пэри так и крутился под ногами, лая и скуля. - У меня был пистолет, и это Синтия была на мушке, а не я. Мы разговаривали, и если бы она попыталась наброситься, я бы убила ее, не колеблясь. Но не она была тем, кто все испортил. Я не видела Эдди перед тем, как он ударил меня. И почти сразу появился Карл, дав понять ублюдку, что попрощается с жизнью, если только дернется. И вот так все и закончилось. Дальше ты все знаешь. - А если бы Карла не было? Мм? - Я не знаю, Дэрил, что было бы, потому что Карл там был. Перестань. Мы рискуем каждый день. Ты только вспомни, через что мы уже прошли. Он помолчал, обдумывая то, что услышал. Меня обрадовало то, что он хотя бы перестал метаться и просто стоял на месте. Все, что осталось от его дикого состояния, – четко выступающие желваки, все тот же ужас в глазах и лихорадочно подрагивающие руки, сжимающиеся в кулаки. Пэри успокоился, я погладила его по голове, ласково бормоча похвалы и велела ему вернуться в гостиную. На удивление, он послушался. - Я знаю, что ты можешь постоять за себя. Хоть тебя и приходится вечно откуда-нибудь вытаскивать, – обиженно добавил он, и тут я не могла с ним не согласиться. – Но я не об этом. Ты сама пошла туда. Я нахмурилась. Вот теперь я перестала его понимать. - Что ты имеешь в виду? Что же еще я должна была сделать, если заметила что-то странное у стены? Игнорировать? - Сказать мне! Что нужно проверить, что ты что-то видела! Что там кто-то есть! Я вспомнила, как мы выскочили из дома и сразу же встретились с Граймсами. Как они убежали вперед и Дэрил рванул за ними. А все, что я ему сказала, когда увидела неладное: "Дай мне пару минут. Я догоню". Вот черт. - Ты думаешь, это нормально? Я весь извелся! Нельзя подводить людей, мне нужно было выследить чужаков, а я больше ни о чем не мог думать! - Дэрил... Прости! Я обняла его за шею. Теперь у него тряслись не только руки, он весь дрожал. Я поцеловала его в плечо, потом чуть отстранилась, чтобы поцеловать в висок, в скулу. - Прости меня. Я не подумала... С каждым выдохом он все больше успокаивался, пока не остыл совсем. Когда-то давно, когда я его ещё почти не знала, я боялась его в такие моменты. Я вообще всегда держалась на расстоянии от вспыльчивых людей, от них веяло опасностью, непредсказуемостью. Однако Дэрил отличался от тех, кого я сторонилась, поэтому и научилась не бояться, а наоборот, принимать всё его пламя на себя. Да, он человек-спичка, и таким был почти во всем. Точно так же, как от злости, он вспыхивал и от возбуждения, стоило мне переборщить в подначиваниях. И делала я это, конечно же, специально. Что он прекрасно понимал и нисколько не был против. Но если он злился, важно было выслушать и понять, что он пытается сказать. И чаще всего он был прав в своём гневе, так что мне оставалось лишь согласиться и успокоить его. - Не делай так больше, – попросил он тихо. – Так нельзя. - Обещаю, что не буду. Я обещаю тебе. Он наконец позволил поцеловать себя в губы. Мне было больно от того, что я его подвела, но в то же время я поняла, что за всю мою жизнь никто так сильно не переживал из-за меня. От щемящей любви к нему все внутри скрутило. Дэрил отстранился и нежно провел большим пальцем по моей щеке. - Прости. Тоже, – сказал он, и я удивленно уставилась на него. – Я это... Он обвел виноватым взглядом погром из кухонной утвари вокруг нас и, опустив глаза в пол, пробормотал: - Я тут все уберу. - Ерунда, приберемся вместе, – улыбнулась я. Как будто я такое в первый раз наблюдаю. Он, наверное, и не заметил, как на второй же месяц нашей совместной жизни в каждой комнате с открытых и доступных мест быстро исчезли все стеклянные предметы и всё то, что можно рассыпать или разлить, если задеть рукой. Ну, или в случае Дэрила, – смести в порыве эмоций на пол. Какое-то время мы расставляли всё по своим местам. Я думала о том, как переоценила свои силы сегодня, и что мне действительно нельзя так быстро и в одиночку принимать решения. Я и Дэрил – мы как маленькая команда, которая довольно эффективна, потому что работает как одно целое. Ведь мы очень хорошо знаем сильные и уязвимые стороны друг друга. Сегодня же я, не подумав, что разделяюсь с ним надолго, проверила собственные силы, как если бы я всегда стояла за себя в одиночку. И результат совсем мне не понравился. - Ты круто держалась, – вдруг снова нарушил тишину Дэрил, поставив последнюю пластиковую коробку на полку. – С этой Синтией. Рик иногда с катушек слетает. Вот это новость – он был горд за меня! Да это почетнее самой красивой грамоты или любой другой похвалы. - Я просто... Хотела, чтобы она оказалась хорошей, – честно ответила я. – Я в ней что-то увидела... Не знаю что. Решила, что она такая же, как мы. Хорошая, просто натерпевшаяся всякого. Он кивнул, в его глазах было понимание. Я мягко взяла его за руку. - Пойдём. Он улыбнулся однобокой улыбкой. Откинувшись на подушку, я полулежала у спинки кровати. Половиной своего тела на мне растянулся Дэрил, устроив голову на моей груди. Майка у меня задралась, так что я напрямую ощущала его горячую и немного колючую щеку. Он крепко обхватывал меня кольцом, а я успокаивающе водила руками по его спине, плечам, задевая его бесчисленные шрамы, и иногда зарывалась пальцами в его снова слишком отросшие волосы. Пэри свернулся клубком у наших ног и давно уже посапывал, пока мы всё молчали, дышали в один ритм и не могли уснуть. Дэрил пошевелился, чуть меняя положение, потом вдруг звонко поцеловал в голый живот и повернулся ко мне лицом, поставив подбородок в районе моих ребер. Я грустно улыбнулась ему. - Знаешь, пусть это будет мне уроком, – указала я на широкий пластырь прямо рядом с линией волос у виска и пристально посмотрела на него, чтобы он вслушался. – Я буду за твоей спиной. Или рядом. Всегда. Он тихо вздохнул и моргнул мне, соглашаясь. Доверяя. Моя ошибка выбила землю у меня из-под ног, я не осознавала, что сделала хуже прежде всего Дэрилу. - Я могу загладить вину, – мурлыкнула я, и он только глаза закатил, ухмыляясь. - Как будто мы не занимаемся этим всю неделю напролет. - Вообще-то я не об этом, озабоченный ты мой, – засмеялась я. Он аж дернулся от такого прозвища и принялся яростно щекотать и кусаться, а я запищала, уворачиваясь. Мы разбудили и так ошарашенного сегодняшним Пэри, но на этот раз он не лаял и не рычал, а просто спрыгнул с кровати и устроился спать подальше от ненормальных хозяев. - И вообще, если тебя что-то не устраивает... - Ну всё-всё... Он навис надо мной, целуя в шею и щекоча мое лицо кончиками волос. Я запланировала себе немного подстричь его в ближайшее время. Обхватив его лицо ладонями, я заставила его посмотреть на меня. - Я подумала... Знаю, что у нас сейчас будет много дел из-за этих новичков. Пока перевезем их, пока будем меняться по сменам, чтобы присматривать за ними... Я подумала, когда появится время и если продержится такой мороз, можем устроить что-то вроде маленького рождественского уикенда. Он удивленно вскинул брови. - То озеро, которое ты показал мне летом, помнишь? Оно, наверное, замерзло. Или можно устроить каток прямо в Александрии, на нашем пруду. Снежки, коньки и все такое. Воплотим твой сон в жизнь, мм? Длинно выдохнув, он покачал головой: - Еще скажи запустим фейверки, а потом будем неделю уводить ходячих от дома. - Фу, какой ты пессимист, – щелкнула я его по носу. – Можешь и дальше ворчать, а я все равно попробую. - Не сомневаюсь. Он сдвинулся выше и долго еще целовал меня мягкими горячими губами, долго касался немного шершавыми пальцами. Потом он поплотнее укутал меня одеялом, крепко обнял, и я, зарывшись носом в его шею, быстро уснула, окруженная его запахом, его теплом и любовью.***
Новые люди вливались медленно, но уверенно. Детей было совсем немного. У Синтии был маленький, возраста Джудит, сын Гарри. Еще были две девчонки лет пятнадцати и пятимесячный младенец, у которого умерла при родах мама, но остался родной отец. Все члены их группы были словно бы приемными родителями для этого крошечного малыша, и это послужило ещё одним весомым аргументом в пользу того, чтобы эти люди жили с нами бок о бок. Их было всего шестнадцать человек, вели они до этого кочевой образ жизни, а последнюю морозную неделю провели в полуразвалившемся, полусгоревшем когда-то изнутри и снаружи здании. Все были измучены голодом и холодом, смотреть на них было больно. Мишонн стояла рядом со мной у ворот, когда мы впускали их в общину, и сказала, что они сильно напоминают ей времена до Александрии, когда они также скитались без еды и воды, без какой-либо цели. В грязи с ног до головы. В отчаянии. Я была свидетелем их шока, их неподдельного счастья, когда они поняли, что у них есть большой двухэтажный дом, пока что один на всех, горячий душ, одеяла и тёплые вещи, еда, запасы которой теперь нужно будет распределить грамотнее и найти еще. Они заверили, что среди них есть два опытных охотника, а уж рыскать в поисках вещей первой необходимости умел каждый, жизнь заставила. Конечно, в первое время у нас была целая система дежурств. Своего оружия у них и так толком не было, но и к своему мы их пока не подпускали. На вылазки желающих поучаствовать мужчин брали только по одному, чтобы можно было легко их контролировать. И пока решались все эти вопросы с новоприбывшими, я потихоньку занималась организацией пусть небольшого, но праздника. Флетчеры пообещали притащить самую пушистую ель, Юджин химичил над целой партией будущих бенгальских огней, Тереза с удовольствием составила меню и обещала подключить и других женщин в готовке. А я хотела пойти с Дэрилом на охоту, но он без всяких разговоров оставил меня дома, подкрепляя это тем, что я успею околеть еще до того, как мы выйдем за стену. Он уже успел забыть, что я пообещала ему маленькое Рождество, поэтому думал, что мне просто захотелось набить морозильник мясом. Может быть, получится даже сделать этакий сюрприз. Пока он был на охоте, я съездила в Хиллтоп к небезызвестному кузнецу и попросила смастерить коньковые лезвия, чтобы можно было закрепить их на обычной обуви. Настоящие коньки искать было глупо и долго. Он пообещал, что позже возьмет с меня должок, а пока я могла жить спокойно. Брэд, Кирк и Скотт помогли мне расчистить наш пруд от снега и выделили зону, где лед был ровным, без бугорков. Натаскали хвороста для костров, чтобы можно было греться вокруг них. Тара насочиняла какие-то рождественские игры, Энид предложила украсить беседку у пруда. В общем, все завертелось само собой. Праздника хотелось всем. Также я поговорила с Риком, и он согласился пустить на праздник и новеньких. Мне хотелось, чтобы Синтия и ее люди окончательно осознали, в какую сплоченную общину они попали. И наконец, я вытащила всё запрятанное в свой домашний тайник на особый случай. Изящную деревянную кошку для Мишонн, о чьей страсти к подобным вещам мне по секрету рассказал Граймс, неброскую, из коричневой мягкой кожи повязку на глаз для Карла, смешного мягкого медведя для Джудит, которая обожала игрушки почти с нее ростом, часы с тремя дополнительными циферблатами для Юджина, новую черную шляпу с шерифским значком для Рика и набор из удобной и долговечной на вид зажигалки и крепких сигар для Дэрила, из-за которого я переживала больше всего: понравится ли? Но понравилось всё и всем. Ведь каждый вложил душу в этот праздник, который никто и не называл Рождеством. Это был праздник того, что мы всё ещё живы, всё ещё все вместе и даже можем иногда подурачиться, оставляя борозды коньковыми лезвиями на льду, бросаясь друг в друга снежками, радуя детей громко шипящими бенгальскими огнями и наслаждаясь вкусно приготовленным мясом, испеченными кексами и горячим какао. - Я представлял себе нечто другое, когда ты сказала про "маленький рождественский уикенд", – сказал подошедший ко мне Дэрил, наблюдая за насающимися друг за дружкой детьми и лавирующего между ними, радостно лающим Пэри. - И ты все еще продолжаешь ворчать, – пожурила его я, отпивая какао из большой кружки, и сразу пряча замерзающий нос в мой новый теплый шарф, который перед выходом намотал на мою шею Дэрил – так я узнала, что у него тоже для меня был подарок. - Не. Мне всё нравится. И это было правдой. Многие благодарили его за свежепойманную добычу, и он каждый раз удивлялся и смущался, что было видно по его и без того красным от мороза ушам, которые румянились ещё больше. На его волосах и ресницах все еще задержались снежинки после того, как я забросала его снегом – моя месть за то, что он столкнул меня в огромный сугроб. Когда они с Брэдом отошли покурить, он не дал ему зажечь сигарету своей обычной зажигалкой, а достал свою, новую, и я еле сдерживалась не подшучивать над тем, что Дэрил, сам того не понимая, все же умеет хвастаться. А ещё с его губ весь вечер не сходила осторожная улыбка, и он чаще обычного искал прикосновений, то и дело хватая меня за руку или поправляя мой шарф. В этот раз он натянул на мою голову капюшон, который съехал на глаза и закрыл мне весь обзор. Он усмехнулся моим попыткам его поправить. Синтия остановилась неподалеку и улыбнулась нам, одевая тёплую шапку на макушку светящегося счастьем сына и вручая ему ещё кусочек кекса. Она словно не могла поверить, что творится вокруг неё и часом ранее подошла ко мне и поблагодарила за веру в неё и её людей. За то, что, как она и сама догадалась, я настояла на их присутствии на этом празднике. Даже Эдди забыл про свой говеный характер и за обе щеки уплетал жареное мясо после участия в снежном побоище. Дэрил обнял меня со спины, сцепив руки замком на моем животе, и я положила свои руки поверх его. - Это немного пугает, – тихо сказал он мне прямо над ухом. - Что? Ощущение счастья? - Мхм, – прогудел он и прижался своей щекой к моей, согревая лицо своим теплым дыханием. - Тебя пугает то, что оно когда-нибудь исчезнет. И меня тоже. Я развернулась в его руках, заглядывая в бездонные голубые глаза. - Давай подумаем об этом "когда-нибудь" позже. У нас есть наше "сейчас". Приподнявшись на носочки, я поцеловала его в висок, а он крепко сплел свои пальцы с моими. Сейчас мы живы и мы вместе. И не престанем каждый день биться за то, чтобы у нас было "завтра". *слово "выживальщик" с английского звучит как survivalist от глагола survive ("выживать"), но также есть слово prepper, тоже переводится как "выживальщик". Отсюда имя собаки: Prepper (Преппэ или Прэппи) и в коротком варианте с оставшейся концовкой Pery (Пэри).