Беги так быстро, как только сможешь (и мы выберемся отсюда живыми)

— Так кто у вас главный? — спрашивает Джемма. — Я не думаю, что Директор Фьюри… — Нет, — отвечает Грант. — Мы думаем, он погиб в Трискелионе, когда его захватили. А насчет того, кто у нас главный… Я думаю, это может подождать. Джемма хмурится, озадаченная его явным неудобством, и смотрит на Скай. — Оу, ты такой скромняга, — насмешливо тянет та. — Сэр. Джемме требуется пара секунд, чтобы осознать сказанное. Когда до неё доходит, она практически застывает на месте. Она продолжает идти лишь благодаря крепкой хватке Гранта на своей руке. — Подожди, — говорит она. — Ты главный? Теперь, когда она думает об этом, она понимает, что его предложение Стивену было весьма странным. Я согласен сделать исключение, а не мы. Она не понимает, как могла упустить это. Он пожимает плечами с легким дискомфортом. — Гаррет был во главе какое-то время, но он… умер. По естественным причинам. — О, Грант, — говорит Джемма, сжимая его руку. — Мне так жаль. Джон Гаррет был словно отец для Гранта. Ему должно было быть очень сложно потерять его — особенно после того, как он уже потерял её. (И Джемма уверена, что не преувеличивает, думая, что он отреагировал на её потерю очень, очень плохо). Её приходится подавить собственную боль от этой новости, потому что насколько Джон был отцом для Гранта, настолько же он был настоящим свекром для неё. Она не часто думала о нем за последние два года — потому что, если бы она позволила себе думать обо всех, кого она потеряла, она не прожила бы и недели, — и теперь она жалеет об этом. Тем не менее, он умер по естественным причинам. В эти времена, это действительно что-то. Должно быть, он был болен. Она надеется, он не сильно страдал. — Да, ну, — Грант опять пожимает плечами, что совсем не удивляет её. Грант скрывает свои чувства даже в лучшие времена; середина леса, когда есть риск нападения зомби, едва ли подходящее время для него, чтобы признаться в чем-то, что он видит своей слабостью. — В общем, после его смерти, мы с Мэй оказались агентами с самым высоким рангом. Она не захотела быть во главе, так что… Он скованно замолкает, и она понимает, почему он не хотел обсуждать это сейчас. Если он и Мэй оказались агентами с самым высоким рангом, это значит, что агентов восьмого уровня нет в живых. Что значит, что Коулсон мертв. Она сглатывает и закрывает на секунду глаза, борясь со слезами, скапливающимися в её глазах, доверяя Гранту вести её. Она не очень долго знала Коулсона, но он был хорошим человеком, и она его очень уважала. Она никогда не забудет тот день, когда она оказалась заражена вирусом Читаури, а он упорно отказывался сбросить её с самолета, полностью нарушая не только протокол, но и законы здравого смысла. Он мог быть бесшабашным и безрассудно храбрым, и он иногда подвергал Гранта совершенно ненужному, по её мнению, риску, но он действительно был хорошим человеком. Она скучала по нему, и ей больно осознавать, что она больше никогда не увидит его снова. Но горе сейчас является частью жизни, так что она подавляет его и вновь открывает глаза. Теперь она действительно не рискует спрашивать о Фитце, потому что эту потерю она не сможет отложить в сторону. Она подождет, пока они достигнут базы, пока она не окажется в безопасности, чтобы, если потребуется, сломаться. Она может подождать еще немного, правда ведь? Она провела два года, будучи полностью уверенной, что он мертв — и то, как хоть кто-то из них выбрался из Флориды, всё еще остается вопросом, который она задаст позже, потому что это было, по её мнению, чем-то невозможным — она может прожить еще пару минут или часов без точного ответа. Чтобы побороть искушение задать вопрос, она переводит тему разговора. — Так у вас есть лаборатория? — Да, — радостно отвечает Скай. Это звучит слегка натянуто, но Скай и Коулсон всегда были близки. Несомненно, косвенное упоминание о нем, напомнило ей о её горе. — Большая лаборатория. Много всяких научных штук. Она улыбается Джемме. — Двадцать баксов на то, что ты придумаешь лекарство от зомби до конца года. — Двадцать? — спрашивает Джемма, смеясь. — Окончание апокалипсиса через девять месяцев стоит, по-твоему, всего двадцать долларов? — Мы всё равно больше не используем деньги, — отвечает Скай, пожимая плечами. — Я, конечно, могла бы поставить свои конфеты, но я не готова рисковать ими. Джемма останавливается. — У вас есть сладости? — Шоколад, — подтверждает Грант, забавляясь. Его легкий тон был бы более убедительным, если бы он своей хваткой не пережимал циркуляцию крови в её руке, но она не может его винить. Она держит его так же крепко. — Помимо других вещей. — Множества других вещей, — добавляет Скай. — Фьюри явно правильно расставлял приоритеты. — Очевидно, — соглашается Джемма слегка озадаченно. Это действительно звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой — как минимум половина её команды жива, включая её мужа, и у них есть безопасная база со множеством запасов, электричеством, лабораторией и шоколадом, — она не знает, что думать об этом. Хорошие вещи больше не случаются просто так. Это слишком нереально.