Как излечить дракона или "Твою мать, горящая принцесса!"

Дракон открыл глаза под оглушительный грохот и звук разбивающегося стекла. За этим последовала отборная ругань на непереводимом наречии, отчего ящер лишь устало выпустил из носа две струйки дыма. Опыт ему подсказывал, что можно было выразиться многоэтажнее, но проговаривать это вслух дракон не стал. Между рогами, исходя из ощущений, неожиданным образом появился третий. В голове шумело и гудело, а раздражение, усталость и тошнота копошились в груди, царапали нутро и просто не доставляли радости. — Да дракона мать!.. — послышался очередной стон, а за ним последовал звон битого стекла. — А вот маму не трогай, — дракон приоткрыл одно веко. Осмотрелся. Открыл второй глаз и прочистил горло, отчего маг на соседней башенке предусмотрительно спрятался за ограждение, остерегаясь дружеского огня. Дракону было плохо. Притом «плохо» — это совершенно не то слово, которое стоило бы использовать в подобной ситуации. Великий и Ужасный попытался встать, помогая себе крыльями, но сразу же лег на место, понимая, что стоять — это вообще не его. Чешуя была неприятно сырая, кости ломило, но ничто не могло сравниться с тем, как болела голова. Ящер тяжело выдохнул, вспоминая свою уютную пещеру, мягкие подушки, шелка заморские, дивные настои и прекрасную принцессу, и совсем затосковал. За этим же не заметил, как рядом с ним неуклюже приземлился маг, впопыхах бросая метлу и едва успевая затормозить у драконьей морды. — Что они с тобой сделали? Ты помнишь? Может, в пасть чего или порошок? Как ты себя чувствуешь? Боги могучие, ну и елда… — маг наклонился над драконьей головой, кончиками пальцев касаясь огромной шишки на драконьем лбу, и быстро отпрянул, услышав угрожающее рычание. — Понял, понял. Не трогаю. После этого чародей залез к себе в сумку, начиная там копаться и перебирать различные бумажки и пузырьки, скромно матерясь себе под нос, и наконец-то нашел маленький бутылек. Открыл его и высыпал содержимое в виде самой обыкновенной пыли на ладонь. — Совсем немного осталось, — с сожалением заключил маг и закинул назад в сумку пустую стекляшку, а затем с руки сдул порошок прямо на голову дракона. Порошок имел одно паскудное свойство: помимо своих исцеляющих свойств, он путал сознание похлеще дурман-травы и по праву считался серьезным наркотиком, но в руках умелого лекаря такая дрянь творила настоящие чудеса. Как он оказался у Тиаса? Да просто. Однажды на какой-то знатной пьянке одна из местных молоденьких целительниц променяла его на шерсть со спины черта. Тиас не то чтобы долго думал над тем, стоит ли этот обмен последствий, но в тот момент решил, что (с его удачей) вещь это однозначно необходимая. Замерцав, пыльца окутала голову дракона, а шишак на его голове начал медленно, но верно уменьшаться в размерах, пока не исчез окончательно, а вот улыбка на драконьей пасти увеличивалась в широте, обнажая ряд острых зубов. Выглядело ужасающе. — Ма-а-а-аг, — довольно мурлыкнул дракон, пододвигаясь ближе в положении лежа и отираясь чешуйчатой щекой о ногу мужчины. — Ты такой классный… Тако-ой хороший. Мага передернуло. По спине пробежался табун назойливых мурашек, ледяными коготками впивающихся в кожу. Вот об этом он, конечно, не подумал. И что он теперь будет делать с одурманенным драконом, спрашивается? — Слушай, чешуйчатый, ты мне тоже это, очень нравишься, но давай ты сейчас просто полежишь немного, а? А я пока деда найду, — очень уверенно протянул Тиас, очень неуверенно коснувшись морды дракона пальцами. Дракон потянулся за лаской будто месячный котенок, подставляя нос под ладонь и выдыхая струйку теплого воздуха. — Хор-р-р-р-рошо, — довольно протянул он и, поднявшись неуклюже на непослушных ногах, ловко спрыгнул за край ограждения и начал неумолимо падать вниз. Маг стрелой метнулся следом, перевешиваясь через край и думая уже заорать что-то, пока все звуки перебивал сердечный бой, стоящий в ушах. А дракон безмятежно расправил крылья и неровно пикировал на луг, усыпанный белыми пятнами цветов, так же неровно приземлился, упав в ромашковое поле, и перевернулся на спину, подставляя брюхо солнцу. Ящер протянул лапу вбок, срывая букет ромашек, и поднес их к носу, делая глубокий вдох, а затем чихая с ярким столбом оранжевых искр. При этом его совершенно не смутило, что его букет был беспощадно сожран огнем: он лишь зачерпнул новый по другую сторону от себя. Маг облегченно выдохнул и развернулся, чтобы подобрать метлу и вернуться на другую башню. Ему еще предстояло спустить несколько тяжеленных ящиков и постараться больше ничего не разбить. Последнее, впрочем, внушало серьезные сомнения. Но разнести все здесь ему не дали появившееся на лестнице маленькие человечки, закованные в тяжелые латные доспехи для маленьких рыцарей, с маленькими, но оттого не менее острыми мечами. Из-за забрал сверкали недобрым блеском маленькие глазки и слышалось невнятное шипение. Маг неуверенно сделал шаг назад, проглотив так и рвущееся наружу «Какого лешего…», крепче сжимая чужую метлу, пока маленькие бойцы подступали. — Ты кто? — бойко спросил самый первый, вытягивая оружие вперед и вверх, явно целясь в горло или грудь. — Тиас Непутевый, маг второго уровня, приехал, вон, с гостинцами к деду, — Тиас широко и несколько нервно улыбнулся, разведя руками, мол, никакого злого умысла, как на ладони, а потом добавил: — Разве я похож на вора? Маленький командир задумался, а остальные перетаптывались с ноги на ногу. Им явно было неудобно стоять здесь под палящим солнцем и махать тяжелыми мечами, да еще и просто так. — Пароль, — буркнул командир, приподнимая забрало, из-под которого выглядывало миленькое личико, усыпанное яркими веснушками, с большими ярко-зелеными глазами, зло сощуренными в данный момент. — Ну вот, опять, — устало выдохнул маг и потер основание шеи. Что дед мог придумать паролем? «Сколько яиц поместится на острие иглы?» или, может, «Иванушкам вход заказан»? — Ма-а-аг, у нас-с проблемы? — с мерзким шкрябаньем когтей по камню дракон повис на краю башни, цепляясь за оную только передними лапами и устраивая грудь на парапет. Морда у него была довольная донельзя, а улыбка настолько широкая и добродушная, что самому магу хотелось немедля вскочить на метлу и удрать отсюда куда подальше. — Уваж-ж-жаемые гос-спода, у нас дело к ваш-шему гос-сподину. И я — ик! — не потер-р-рплю возражений. Тиас был готов спорить, что в этот момент слышал, как все карлики дружно и несчастно сглотнули, а их смелость и желание оборонять рухнуло камнями куда-то в железные башмаки с характерным звоном. — Мамочка, это дракон… — наконец обронил кто-то с задних рядов. В этот же момент на крышу башни вышел большой черный кот с золотой цепью на шее. В качестве подвески был дубовый лист. Тоже золотой. — Итак, достопочтенная стража, неужели вы не признали внука нашего любимого хозяина? — кот раздраженно дернул кончиком хвоста и, поправив круглые очки, презрительно посмотрел на стражников. — Тиас, потрудитесь объяснить, что вы тут забыли. Стража, можете быть свободны. И позовите сюда тех, кто разберет эти коробки. Кот смотрел на мага выжидающе, уверенно стоя на задних лапах и раздраженно постукивая когтями по какой-то книге. Наверняка весь этот шум отвлек его от важных дел. Маленькие латники охотно покинули форпост, а дракон улетел обратно на луг, совершенно довольно мурлыкая себе под нос какую-то известную балладу. — Нам… Мне нужен дед. Тут проклятье, которое могу снять только я вон с того достопочтенного господина, — Тиас кивнул на поле, по которому галопом наматывал круги одуревший дракон. Кот крайне скептически посмотрел на него поверх очков, его зрачки недоверчиво сузились, а взгляд метался от мага к дракону и обратно. — Проклятье сделало его дурачком? — с сомнением спросил кот, переставая постукивать по ежедневнику когтями. — Нет, это действие лечебного порошка… — начал маг, но кот оборвал его поднятой лапой. — Не хочу ничего знать, ладно. Кощея сейчас здесь нет, но вы можете его подождать в замке… Когда ваш друг придет в себя, — хвостатый задумчиво посмотрел на резвящегося дракона, который уже делал «ангела» на траве. — Я попрошу приготовить для вас комнату и ванную. От вас ужасно воняет. И спасибо, что доставили груз. Почти в сохранности. С этими словами ученый кот ушел, а маг, подумав недолго, пошел на ним. Оставаться на башне было бессмысленно. Особенно, когда где-то там тебя ждала горячая ванная, уютная мягкая кровать и сытный обед. А дракон… Дракон и сам в себя придет. *** Ничего не болело, не беспокоило, а мир был так прекрасен и прост, как божья коровка на листке клевера. Почему именно так он не знал. Да ему и не нужно было. Кто он? Да это тоже неважно. Главное — та-ак хор-р-р-рошо… Солнце бликами играет на чешуе. Кр-р-расиво. А цветы, цветы!.. У них такой чудесный аромат, такой тонкий и сладкий запах, такая гармоничная красота. Он был счастлив. Он давно не видел этот мир настолько прекрасным. Гармоничным. Полным. Теплые лучи ласкали спину, трава забиралась под чешую и приятно щекотала, а земля была такой мягкой и удобной. А его новый друг. Он же просто бесценный. Приятный внешне, несмотря на эту напускную нелепость и небритость, умный, пусть и неудачливый, но хитрый и изворотливый, а это ведь главное. И он был готов ему помочь, даже торговаться не пришлось как, наверняка, с каким-либо иным магом. Нет, этот не такой. Он не думает только о себе, а потому он сейчас считал его другом. И все равно, что они совсем недавно знакомы. И что выглядят по-разному. Это ведь неважно для дружбы, да? Главное — чистота мысли. И он был чист. Какие красивые бабочки и стрекозы. Они так и летают вокруг, порхают, взмахивают своими крыльями, перелетая с цветка на цветок, и он перелетал вместе с ними. С цветка. На цветок. Лазурь неба была будто бы кисло-сладкой на вкус, а облака — вкуснейшими сливками. Он смотрел на небосвод, наслаждаясь его причудливыми рисунками и довольно щурясь на яркие солнечные лучи. Но постепенно становилось прохладно. Земля, казалось, остывала, а краски потухали. Запахи теперь были не такими живыми, а камни, попадающиеся по пути, доставляли дискомфорт. Особенно забиваясь под плотно прилегающие друг к другу чешуйки. Вечерело. Закат размазывал краски по горизонту, а цвета медленно перетекали из одного в другой по всем законам градации. Он дышал полной грудью, но ощущение полноты и счастья от него ускользало, как уж выскальзывает из рук, чтобы исчезнуть в черных водах реки. Земля была твердой и неудобной, воздух — холодным и сырым, пыльца забивалась в нос, а жужжащие вездесущие насекомые раздражали похлеще непутевого мага. Но голова не болела. Ничего не болело. Дракон неловко перевернулся на живот, прикоснулся лапой ко лбу, но шишки не обнаружил. Облегченно выдохнул и не спеша поднялся на лапы, все еще покачиваясь, но направляясь в сторону горящих огней замка. Маг там, он чуял это. Равно как и чуял, что чародей скоро огребет за свои фокусы. Ящер взлетел, вставая на неокрепшее еще крыло. Сумерки стремительно наступали, поглощая большую часть леса, полей, неба, и даже замковые стены были частично скованы подступающей темнотой. Легко перелетев через преграду, дракон опустился во двор, где тут же со всех углов выбежали маленькие человечки с корзинками в руках. В корзинках, в половине, овощи и фрукты. В остальных — сочная и аппетитно пахнущая буженина, ветчина, ножки индейки, запеченные до золотистой корочки (и, судя по запаху, в нежнейших сливках с чесноком и базиликом) и прочее мясо. Дракону, успевшему знатно проголодаться, ничего не оставалось, кроме как сменить гнев на милость и, цепляя длинными изогнутыми когтями корзину за корзиной, окунаться в ее содержимое. За это время незаметно для него сзади появилось большое голубое покрывало, а сверху на том были раскиданы пуховые подушки, на которые он охотно опустился. «Это ловушка… — подумал дракон изумленно, раскусив кость и заглатывая ее вместе с сочным мясом средней прожарки. Следом расторопные человечки принесли самое, как показалось ящеру, изысканное ведро, которое он видел, до краев заполненное сладким летним вином. — Очень хорошая ловушка». — Кот, ты так часто принимаешь драконов? — задумчивый маг наблюдал за пиршеством дракона из окна своих покоев, а кот сидел рядом на подоконнике и вылизывал лапу с самым умным видом. — Нет. Просто, как вы говорите, они его не то опоили, не то заколдовали, не то избили по голове, а после вы еще и надышали на него… Этим. Мне показалось, что лучше избавиться от части кладовой, чем от потомка хозяина и половины замка, — кот медленно повел хвостом, смахивая с подоконника ползущую по тому божью коровку. Та, недовольно жужжа, подорвалась на лету и поспешила вылететь на улицу. — А сейчас, Тиас, укладывайтесь спать. Эльфы справятся с вашим другом, но завтра вам самому придется ему все объяснять. И кот, как обычный домашний зверь, но очень приличных размеров, соскочил с подоконника и направился на своих четырех к выходу. Как он при всех этих маневрах не терял очки — загадка. — Утро вечера мудренее, — клыкасто зевнул кот и окончательно покинул комнату, растворяясь в лабиринте замковых коридоров.