Цок-цок
Гостинцы несет
Кто ко мне в гости сегодня придет?
— Вы уверены, что он представляет какую-то опасность? Он выглядит совершенно нормальным.
Молодой врач поправляет съехавшие на нос красные очки, и её взгляд вновь устремляется на молчаливого пациента по ту сторону одностороннего зеркала. Она пытается отыскать в нем, в его движениях и едва заметных черточках лица хоть один признак безумия, но не получается. Мужчина лежит на кровати и лениво переворачивает страницы потрепанной книги. Глаза бегают из одной стороны в другую, и вот он вновь тянет руку к песочному уголку листа.
Русская классика? — проносится в ее голове. —
Интересный выбор.
Но ни в образе пациента, ни в его поведении, ни в обстановке комнаты нет ничего, указывающего на его психическую нестабильность. Новоявленный специалист внимательно смотрит на заключенного мягких стен, припоминая громкое дело Старлинг-Сити, и, право, не может заставить себя признать, что этот спокойный молодой человек страдает психическим расстройством.
— Он может казаться здоровым, но это не так. Не обманывайтесь. За безобидным обликом с милой мордашкой очень часто скрывается монстр. Поверьте, они могут выглядеть вменяемыми, слушать, что вы говорите и всячески отрицать свой диагноз. Но не верьте ни единому слову. Они введут вас в заблуждение, а потом с легкостью обведут вокруг пальца. Многие психотерапевты попадаются на их уловки. Попытайтесь не войти в их число.
Они смотрят в одном направлении еще пару минут. Главврач прячет руки в карманы идеально белоснежного халата, а после оборачивается в сторону нового кадра.
— Пройдемте ко мне в кабинет. Необходимо оформить бумаги, к тому же мне нужно отдать вам полное досье на пациента #318.
Её конский хвост подпрыгивает при каждом движении. Девушка пританцовывает, на ходу напевая песню Бритни Спирс. Внезапно в ее голову приходит идея, и на всех парах она мчится к холодильнику в поисках чего съестного. Рыжим хвостом за ней несется пушистый зверь, и стоит хозяйке остановиться у голубого хранилища еды, как он обвивается вокруг ее ног.
— Сейчас, Фаэр, сейчас… — бормочет она, выуживая из недр упаковку с кошачьим кормом.
Для себя она берет баночку йогурта с драже и, закончив кормление миниатюрного льва, уходит за папкой с номером.
— Вот скажи мне, почему все симпатичные парни в итоге оказываются либо женатыми, либо психами?
Обращается то ли ко Вселенной, то ли к коту.
На столе оказывается кипа бумаг. Все документы лежат в хронологическом порядке, щедро приправленные фотографиями и очерками. Она вчитывается в каждое слово, пытается разобраться в арабской вязи врачебного почерка и в некоторых случаях терпит поражение. Йогурт быстро исчезает, и теперь девушка сосет ложку, перекладывая бумаги с места на место.
Несмотря на мириад доказательств и свидетельств, она сомневается в вердикте.
Строчка за строчкой. Буква за буквой. Напечатанные знаки сливаются в сплошное чернильное месиво на потемневшей от времени бумаге. Подобно заклинателю змей, он повелевает текстом, и слова взлетают вверх, закручиваясь в спираль. Просачиваются сквозь тонкую дверную щель и исчезают.
Ему бы тоже хотелось отсюда испариться. Но время для магических фокусов закончилось.
Мужчина резко соскакивает с кровати и отшвыривает книгу в сторону. От сборища слов становится плохо. Мозг отказывается воспринимать информацию. Пациент бросает взгляд на стопку прочитанных книг. Импровизированная Пизанская башня нависает над землей, с каждым новым кирпичиком накреняясь все больше и больше.
Сколько еще нужно, чтобы она рухнула?
Он загадывает момент, мысленно спорит с самим собой и делает ставки. Но заключенный лечебницы думает совсем не о книгах.
Одна книга
смерть? Две? Три? Десять? Башня долго не протянет.
Из его головы никак не выйдут голоса. Навязчивый шепот с приятным женским тембром.
Он выглядит совершенно нормальным.
Совершенно. Нормальным.
Он представляет какую-то опасность?
Опасность. Опасность.
Триста восемнадцатый пациент машет головой. Бьет кулаком по шершавой стене и мечется по комнате, как загнанный зверь.
Три шага вперед. Два шага назад.
Сумасшедший. Ты сумасшедший, — шепчут стены.
Клетка Комната в шесть квадратных метров заканчивается.
Он останавливается и прислушивается к внешней обстановке.
Шаги. Тяжелые, грузные. Идиотский смех гиен, скользящий по коридорам. Санитары гогочут, и он ставит все на то, что они вновь пришли по его душу.
Он бы вздрогнул, если бы не привык до хрустящих суставов к скрипу открываемой двери. Он бы закричал, если бы боль от ударов уже не вошла в повседневность. Шершавая стена царапает лицо, руки обжигает ледяная сталь наручников. Подхватив его с двух сторон, санитары продолжают хохотать, выводя его из комнаты.
Он бы сбежал отсюда, с легкостью оглушив двух костоломов, если бы не знал до подергивающихся нервных окончаний о последующем наказании. ЭШТ*. С седьмого раза он выучил это наизусть.
Его ведут по серым коридорам. Он осматривается по сторонам, считает повороты. Добавляет новые пути в ментальную карту местности. Лечебница больше напоминает Лабиринт Минотавра с ежемесячными жертвоприношениями, нежели обыкновенную больницу. Пациент силится отыскать нить Ариадны, старается не утрачивать надежды.
Комната, в которой он оказывается, слишком сильно не похожа на те, в которых он уже побывал. Нет стола с инструментами. Нет прожигающего нутро взгляда врача. Нет постоянного ощущения, что ты чей-то подопытный зверек. Вместо табуретки — мягкий стул с удобной спинкой. Даже подлокотники не навевают мысль о том, что на руках захлопнутся наручники, а по венам пройдет разряд.
Он слишком привык к этому. Его слишком часто водили на допросы, которые они почему-то именовали «психологическими сеансами». Пытались поговорить, разговорить в дальнейшем. Вбить в голову, что он сумасшедший, но мужчина лишь стискивал кулаки и закусывал губы до крови.
Они пытались вправить разумность на место самыми изощренными способами, но он не считал себя сумасшедшим.
Они все неправы. Я не больной. Я лишь пытался сделать все правильно.
Часики тикают. Десять минут в полном одиночестве. Тишина неприятно давит на виски, но он не подает виду.
Звонкий цокот каблуков разрушает ощущение безысходности.
Цок-цок-цок.
Мужчина едва заметно ухмыляется, звук становится все громче, неизвестный человек все ближе.
В комнату влетает девушка. У нее сбивчивое дыхание, она никак не может его выровнять. Пациент едва ли не слышит, насколько сильно у нее колотится сердце.
От бега? От волнения? От страха?
Он осматривает незнакомку, мысленно изумляясь, сколько красок она привнесла в монохромность больницы.
У нее кричаще розовая помада и выбивающаяся из-под противно-белого халата сапфировая юбка. В руках небольшой блокнот с греческим орнаментом и ручка с изумрудным пухом на колпачке. На шее небольшой кулон с черепашкой, едва сверкающий под тусклыми лучами единственной лампы. Её неуклюжесть в действиях кажется ему умилительной.
Она не создана для этих стен.
— Извините, что заставила вас ждать. Это не больница, а лабиринт какой-то, — на одном дыхании выпаливает и, наконец, укрощает дыхание. Он мысленно улыбается, но уголки губ неподвижны. Незнакомка поправляет халат и садится напротив пациента. Напускает на себя профессиональный вид и смело встречается взглядом со своим собеседником. Будто бы не знает, почему он здесь. Будто бы верит в его вменяемость. — Меня зовут Фелисити Смоук. Я ваш лечащий врач.
Он слышал этот голос раньше. Внутренний компьютер выводит сообщение:
Он выглядит совершенно нормальным.
Меня зовут Фелисити Смоук.
Совпадение 99,9%.
_______________________________________________________________
*ЭШТ — электрошоковая терапия
