Здравствуй, новый друг.

Все следующие дни мама Софии только и делала, что пыталась разузнать у своей дочери, что произошло там, за забором. Соня молчала. Она не знала, как это объяснить. Вернее, знала, но понимала, что тогда уже никогда не сможет увидеть, пожалуй, единственного близкого ей человека, если его можно было таковым назвать... Каждый раз, когда мама заходила в комнату девочки, она сталкивалась с рисующей за столом Софьей. Та молчала почти всегда, иногда отвечая на простые вопросы. Даже за ужином София умудрялась отделаться несколькими фразами, которые ничего не говорили. Каникулы медленно подходили к концу, и чем ближе были учебные дни, тем больше была тяга к тому забору, тем светлее казалось время, проведённое за ним, тем радостнее и счастливее было вспоминать эти моменты. Первые две ночи София спала как младенец, летая в мечтах о том, как она будет проводить время со своим новым другом, но после... после её начали пугать кошмары. Она вспоминала, что Слендер предупреждал её об опасностях, она вспоминала ту картину, когда вервольф набросился на неё, но в итоге чуть не раздробил Слендеру плечо, и начинала себя винить. Винить за то, что не остановила всю компанию своими криками, воплями, за то, что не сопротивлялась... На утро четверга Соня не удержалась. Она собралась и без спроса - ей было не до этого - ушла в лес, воспользовавшись тем, что отец на работе, а мама крепко спит. Девочка хотела поскорей всё узнать, увидеть того, кто был ей так дорог, кто придавал ей сил, кто заставлял терпеть всё это ради того, чтобы его увидеть. Соня шла вдоль забора и едва слышно стучала по нему поднятой неподалёку веткой, но даже через десять минут она не увидела ни одной, даже самой маленькой щели, в которую можно было бы зайти. Шорох листвы под ногами успокаивал и в то же время пугал. Как будто бы кто-то следил, прислушивался к шагам, к каждому удару веткой по забору. Едва слышный шорох за спиной, на который Соня не обернулась. Ей не было страшно, просто она не хотела ничего видеть, пока не настанет тот момент, когда нечто само её не развернёт, но задумавшись об этом и прислушиваясь к шуму листвы, София запнулась и упала, а перевернувшись на спину, она увидела, что за ней след в след шёл котёнок. Тот замер, поняв, что сидящая на траве девочка заметила его, но вскоре осмелел и направился к ее накидке, чтобы поиграться с бахромой на ней. - Какой милый... иди сюда. Иди, не бойся. Я не обижу, - Соня пошевелила бахромой, и котёнок, подбежав, шевельнул ее лапкой. - Какой же ты маленький... что ты тут делаешь, такой беззащитный? - девочка взяла малыша на руки, поднялась и, прижимая его одной рукой, пошла вдоль забора, вновь порой постукивая по нему веткой. Котёнок часто пищал, но, стоило немножко почесать ему за ушком, как он забывал всё на свете и принимался с мурлыканьем играть с бахромой. Ещё через двадцать минут она увидела место, в котором не было ни одной доски. Девочка поспешила туда, чуть громче стуча по забору палкой. У входа не было наклеено никаких записок, и она спокойно вошла на территорию дачного кооператива. Огляделась, выбросила палку. Дом, в который её пригласил когда-то Тощий, виднелся чуть вдали, путь к нему лежал по тропинкам, проходившим через другие дачные кооперативы, давно уже разрушенные - многие дома покосились, некоторые развалились от времени. Всё время, что Соня шла мимо этих серых, но когда-то живых домов, она чувствовала, что за ней кто-то наблюдает. Это пугало девочку. Но дом был уже близко и можно было успокоиться. Соня собралась постучать в дверь, но не успела - она открылась вовнутрь, и жестом Слендер уже указывал своим гостям, что они могут проходить. София, держа котенка на руках, шустро проскочила через порог. Тощий немного замешкался, увидев в ее руках животное. Очень даже было видно, что подобное развитие событий весьма неожиданно. Он протянул к котёнку руки, но тот не очень-то хотел идти к Тощему, малыш шипел и махал на него лапками. Тогда Слендер взял его за шкирку и понёс в гостиную, там котёнка ждала маленькая плюшевая мышка, с которой тот сразу же начал играть, и, когда безликий обернулся, Соня уже улыбалась, протягивая ему карандаш и блокнот. - Я хочу узнать всё. Я уже взрослая. Я тебя пойму, - взгляд её был до ужаса наивный и при том такой тёплый, что Слендер даже ненадолго отвернулся. Но, вновь повернувшись к ней, он жестом предложил девочке пройти на кухню. Там Софью уже ждал обед. Слендер положил на стол перед ней тетрадку, но не ту, что она только что ему вручила. Девочка тут же открыла ее. "Здесь ты всегда будешь в безопасности. А стучать по забору я просил для того, чтобы устроить тебе достойный приём. Я не люблю заставлять гостей ждать. Если ты хочешь приходить ко мне, то обязательно запомни, что ты будешь видеть очень удивительные и загадочные вещи. Они могут даже напугать тебя, но это нормально. Мало кто принимает всё, что видит, как нормальность и обыденность. Ты также можешь уйти в любой момент. А самое главное, чтобы ты запомнила. Я это уже говорил, но обязан повториться: я буду рядом только тогда, когда я нужен. Я всегда рядом, не беспокойся. Стоит только позвать". Соня читала это, а на глазах наворачивались слёзы. - Я буду приходить всегда, когда только смогу, - тихо произнеся это, девочка положила тетрадь на стол. Слендер подал обед и принялся писать ответ уже в её тетради, пока София ела довольно вкусно приготовленные макароны-по-флотски. Котёнок со своей игрушкой уже достиг прихожей и направлялся на кухню, выгнув спину и держа мышку за хвост. Тарелка почти опустела, а Тощий как раз дописал и положил закрытую тетрадку перед Софи. - Когда-то... давным-давно... меня звали Рифелиус. Но это было настолько давно, что о временах этих мало кто знает. Да и знать не хотят. Это были очень страшные времена для людей. Чума, голод, разруха... Люди искали непохожих на них и сжигали их. Мою семью сожгли из-за очень высокого роста. Сам я попал в камеру пыток, в которой меня продержали довольно долгий срок. Меня пытали, делали прижигания, клеймили, разрезали кожу и снова сшивали. Но самые жуткое оказалось впереди. На мне проводили химические эксперименты. Во время одного из них я надышался паров и... в общем, такой какой я сейчас - воздействие тех токсинов и радиации, которую люди пытались обуздать задолго до того времени, которое указано в книгах. Я скрылся. После вернулся в дом своих родителей... Я нашёл много документации, которая подсказала мне, кто я, и что происходило всё это время. Оказалось, что семья моя жила уже три века, а сколько родители жили раздельно - неизвестно. Я думаю, что это всё, что тебе нужно про меня знать. Теперь твоя очередь. Расскажи о себе. Напиши сюда, а потом я прочитаю. Я схожу уладить кое-какие дела. Не выходи из дома, пока я не приду. А потом поболтаем. Соня не стала писать о себе. Она хотела рассказать всё, глядя на Рифелиуса - теперь она будет называть его так. Девочка поднялась на второй этаж, осматривая довольно ухоженный дом. Тёплый свет доносился от ламп и делал его ещё приятнее и роднее. Ей казалось это место знакомым. Она открыла дверь в одну из комнат и увидела там целую стену, заклеенную записями из газет. Заголовки были разные: "Похищено 10 детей! Маньяк пирует!"; "Ещё одна череда из исчезновений детей! Проклятье города снова в действии!"; "Замечена фигура, похищающая детей!". Софи стало не по себе. Она легла на кровать напротив этой стены, прижала к себе котёнка, который тоже был без сил, и уснула.