Развлечения по субботам

Глава 4.  — Драко, а ты не пробовал пригласить Поттера на свидание? — спокойно, словно читая меню на завтрак, произнесла Панси. — Ты совсем заигралась в свои психологические штуки, Паркинсон? Я не собираюсь приглашать Поттера ни на какие свидания. Он еще не готов. — А что он должен сделать, чтобы ты считал его готовым? Я всегда за твой здоровый эгоизм, ты же знаешь?! Но ты забываешь одну вещь — Поттера воспитывали не твои родители. Его вообще держали, как щенка в будке, да мой мопс живет в лучших условиях, — возмутилась слизеринка. — Но я сейчас не о жалости, Поттера жалеть себе дороже. Победителей не судят. Драко рассмеялся, но его смех был наигран, и вообще сошел на нет: — Я вообще удивляюсь, как в Поттере осталось столько душевной доброты? Он же «Мать Тереза» какой-то! Драко вздохнул и отправил себе в рот кусок запеканки. Завтрак воскресного утра был поздним. Мало кто вообще на него появился, а те, кто вчера были в выручай-комнате и пили, — человек десять. — Драко, ты видел на что он способен, когда его достать? Мы все видели битву с Темным Лордом. И на добрячка он был похож меньше всего. — Ну конечно, тогда он защищал всех нас. Весь магический мир. То, что ему дороже всего на свете. — Драко покосился на парочку, Гарри и Джинни о чем-то тихо беседовали и ели. Поттер был помятым, видимо выпитое вчера сказалось и на нем. — Как ты думаешь, он ее любит? У Поттера врожденная потребность дарить надежду близким. Рядом с ним спокойно. — Только Панси он мог посвятить в свои переживания и смятение. — Спокойно? Драко, слово «спокойно» и ты, рядом с Поттером вообще не стояло никогда. — Я не о таком спокойствии, ааааа… Я о том, что ему хочется доверять. Если он что-то обещает, он это делает. Ему даже непреложный обет давать не нужно. Вот о чем я. — Я поняла тебя. Он её не любит, и она его тоже, — они замолчали. *** Драко раскрыл конверт, осторожно вынул оттуда лист бумаги, обычный, ни следов магии, ни запаха, ни гербовой печати. Лицо Драко вытянулось от удивления, но уже через секунды две он нахмурился, осмотрелся по сторонам, проверяя нет ли за ним слежки или посторонних глаз. Дочитав текст, он со злостью разорвал письмо в клочья. — Уёбки! Я узнаю кто это! Мимо прошли две мелкие когтевранки, испуганно шарахаясь в сторону от разъяренного старосты Слизерина. Малфой резко сорвался с места и уверенным шагом направился в сторону стадиона. Гарри Поттер случайно увидел у стены Драко, он уже хотел его окрикнуть, как заметил, что тот озирается. Подождав, когда тот уйдет подальше, Поттер собрал клочки бумаги: — Репаро! — кусочки бумаги восстановились в письмо. «Не позволительно упивающемуся без наказания гулять по земле. Я уничтожу тебя. Тебя не спасет твоя лживая дружба с Поттером. Думаешь ты нужен ему? Он не будет твоим никогда. Не расслабляйся, Малфой, скоро тебе гнить в Азкабане, или в земле. Выбирай». Гарри сжег письмо, развеяв по воздуху пепел. Вечером ни на ужине, ни в гостиной подземелья Драко не появлялся. — Забини, ты не знаешь, где Малфой? Поттер не рассказал друзьям о письме. И о закладке не рассказал. Он вообще перестал рассказывать что-либо друзьям. Рону и Гермионе было и без него хорошо, а Джинни рассказывать подобные вещи ни к чему. — Что, Поттер, по Драко соскучился? — Блейз провел Гарри в их крыло к спальням. — Ты знаешь дорогу. Гарри с полминуты стоял у двери в комнату старосты. Рвано выдохнул, выгоняя из себя сомнения. Давно в нем не боролось два желания сразу, сбежать прочь и зайти в комнату, посмотреть Драко в глаза и спросить напрямую о том, что происходит. Рука сорвалась с ручки, он тихо постучал, прислушиваясь к шагам за дверью. С каждым шагом его пульс учащался. — Поттер? — Драко растерялся, но отошел в сторону пропуская в комнату неожиданного гостя. Гарри прошел вглубь комнаты. Кровать была расстелена, на столе небрежно раскиданы учебники, ночная лампа привычно освещала край комнаты у стола и кресло. — Присаживайся, раз пришел, — Драко завалился на кровать, поверх одеяла и, запрокинув руки за голову, испытующе смотрел на Гарри. — Малфой, что случилось? Тебя не было на ужине, — он сел в кресло. — Только не говори мне, что ты на диете. — А что, мне уже пора на диеты? — хмыкнул хозяин комнаты. — Что происходит? — Поттер злился, его слова резко срывались с губ. — Ничего не происходит. Не хочу есть, не хочу никого видеть. Все отлично, — равнодушно высказался слизеринец. — Я видел письмо. Ты его не уничтожил, надо было сжечь, — его скулы дергались. — Ты, как медведь, прешь напролом, да? — Драко сел. — Какого черта лысого ты за мной следишь? Я не нанимал тебя в няньки или охранники! — То есть дружбы с Малфоем я достоин, а доверия нет? — Поттер выделил слово «доверие» голосом. Но Драко уже завелся: — Я не ожидал от тебя такого, тебя приставили меня пасти, да? Говори! — Он сорвался с кровати и навис над Поттером, упираясь левой рукой о столешницу, а правой о спинку кресла. — Золотой мальчик пожалел бывшего упивающего, переживааает? — растянул он слова с сарказмом и отвращением. Гарри вздрогнул от волны ненависти, исходящей от Драко, вжимаясь в спинку кресла. — Успокойся! Не собираюсь я тебя жалеть — не похож ты на жалкого. Испепелишь сейчас своим взглядом, — голос Гарри сел, а дыхание участилось, он опустил взгляд с глаз на губы Драко, они кривились в брезгливой ухмылке. — Так давай, переубеди меня, что ты не шпионишь. — Отойди сначала, дышать тяжело. Малфой качнулся с носков на пятки и отошел на шаг, но всё равно возвышался над гостем. — Никто за тобой не следит. Я случайно стал свидетелем, видел как ты читаешь что-то неприятное для тебя, а когда ты ушел, не уничтожив письмо полностью, прочитал и сжег. Тебе угрожают, а ты даже не сказал ни слова! — Поттер сглотнул от колючего взгляда. — Вот и не лезь, тебе больше всего надо? — Драко поморщился как от боли. — А если ты пострадаешь? — не унимался Гарри. — Тебе-то что за дело? Будешь плакать, если меня убьют, или сидеть у моей кровати в лазарете? — Драко раздраженно дернул плечом и вернулся на кровать, сев на край. — Дурак ты, а если мне не все равно? То что тогда? — настольная лампа вдруг стала самым интересным зрелищем в комнате. Гарри боялся посмотреть на собеседника, который притих, и молча его рассматривал. Тусклый свет спасал. Наконец тишину нарушили: — Поттер, ты притащился мне в любви признаваться, что ли? Рыжая что, уже не удовлетворяет? Гарри встал с кресла, бросил тяжелый и уставший взгляд на Драко, и направился на выход к двери. — Не хочешь, не рассказывай, черт с тобой! Я не собираюсь выслушивать твои насмешки. Как только пальцы обхватили дверную ручку, его резко развернули и прижали к двери. — Поттер не веди себя как баба. Обиделся он, надо же, — Драко прожигал взглядом — таким красивым, ледяным взглядом. Гарри сам не понял, как его рука оказалась на щеке слизеринца. — Горячий… — прозвучал удивленный шепот Поттера, он сжал пальцами подбородок Драко и накрыл его губы своими. Малфой тут же ответил. Жадный требовательный поцелуй, как наказание. Гарри словно хлыстом по телу стегнули. Он укусил Драко за нижнюю губу и отстранился. Дыхание обоих тяжело отбивало в ушах. Губы горели. — Я ненавижу тебя, ты всегда приходишь и даришь надежду, Поттер, даришь гребанную надежду! Уизли ты тоже даришь надежду на светлое будущее? Поттер, ты когда-нибудь отдавал себе отчет о том, что ты делаешь? Лучше бы ты меня ударил сейчас, а не целовал. Честнее бы было. — Малфой оттолкнулся от двери руками и вернулся на кровать: — Уходи! Поттер выбежал из спальни старосты, он не видел любопытных взглядов присутствующих учеников, перед глазами был только Малфой, его ледяной взгляд и холодные слова. Поттер не понимал, что он сделал не так, почему разозлил Драко? *** До очередной субботы ни Драко ни Гарри больше не общались, обход делали по-очереди, старались не встречаться. Драко ходил злой как пёс, доставалось всем, кто попадал в его поле зрения. Поттер вечерами уходил из Замка с Джинни, они гуляли в деревне, отдыхали в «Трех метлах» или сидели в комнате. Учебу никто не отменял. В субботу вечером, когда игроки собрались в выручай-комнате, он пришел туда почти последним, настроение было отвратительным до тошноты, лицо бледное. Он устроился в удобном кресле мешковатого вида, окинув всех присутствующих взглядом. Утром журавлик достался Джинни. Дурацкое на взгляд Поттера задание, но судя по тому, как нервничает его подруга, для нее оно куда сложнее. Нужно было всего-то поцеловать Нотта, который смотрел с утра на Джиневру, как кот на сметану. — Джинни, это всего лишь поцелуй, иди уже выполняй и закроем тему, — Поттер раздраженно передернул плечами и подтолкнул свою девушку в сторону импровизированной сцены, на которой стоял Тео и ждал Уизли. Гарри смотрел на поцелуй, прислушиваясь к своим ощущениям. Ревности не было, только чувство пустоты, дыра какая-то внутри, противно. Не то он должен чувствовать, когда его подругу целует другой, не то. Джинни раскраснелась, а имя все еще не окрашивалось: — Уизли, не филонь, целуй по настоящему, а то не засчитается, — раздался голос с язвительными нотками. Драко явно наслаждался процессом. Он светился от радости. Поттеру так хотелось ему заехать по счастливой физиономии. Он сверлил его ненавидящим взглядом, что еще больше подстегивало Драко улыбаться. Нотт показал Драко фак и обнял Джинни за талию, прижимая к своему телу, что вызвало гул улюлюканья по комнате. Рон тоже готов был броситься в бой, но не на Драко, а на Тео, Гермиона крепко держала его за руку, и напоминала, что это задание. Стон из уст целующихся завершил задание, и Джинни оттолкнула Тео, выбежав из комнаты. Поттер направился за ней, но его остановили. — Не лезь, пусть она побудет одна, ты же ей не поможешь сделать правильный выбор, — Панси держала Гарри за запястье. Нотт показал взглядом, чтобы к нему никто не лез. Он развалился на мягких подушках, рассматривая потолок. Язвить и препираться не хотелось, а затевать драку с Роном тем более. — Кто там следующий? — Гермиона разрядила обстановку вопросом. И Паркинсон посмотрела на Гарри, отпуская его руку. — Я? Ты решила меня добить сегодня? Ну да, на ваш факультет специально отбирают тех, кто умеет посильнее жалить. — Быстрее пройдешь, Поттер! Не ной, отвлечешься. — Она вложила ему в ладонь журавлик. И Поттер вернулся в кресло, которое Драко левитировал на сцену, где недавно стояли Нотт и Джинни. — Все для тебя, Поттер, а ты недоволен. — Малфой не унимался, Гарри все еще хотелось врезать по его довольной роже. «Красивому лицу», поправил он себя в уме, но наградил Драко раздраженным взглядом. Препираться он не собирался, от него этого и ждали. Малфой даже разочарованно вздохнул. — Рассказ о школьных приключениях, — прочитал без энтузиазма Гарри. — Какого года? Не все же мне перечислять? — он сжег журавлика и сдул пепел с ладони. — А какое из своих приключений тебе хочется рассказывать меньше всего? — Блейз вытянул ноги вперед, усадив на свои колени Панси. — Кубок, Поттер! Расскажи, что случилось в лабиринте и как погиб Диггори. Поттер поморщился, как от головной боли и уставился в сторону пустой арки. — Ну конечно, другого я и не ожидал. Рассказ был не особо красочным, Поттер по минимуму описывал события того дня, когда Волан-де-Морт убил Седрика. Описал ритуал возрождения, не пропустив подробности о том, что видел Малфоя-старшего. Поттеру было больно все вспоминать заново, и хотелось совсем не по-гриффиндорски причинить боль хоть кому-то из слушателей. Малфой был отличной мишенью. Гарри даже улыбнулся, так же криво и иронично, когда с лица Драко сошла надменная улыбка. — …Вот так все и было, я по просьбе Седрика перенес его тело через портал в замок, а дальше вы все видели сами. Если бы я не дал ему коснуться кубка в лабиринте, то он был бы жив. — Поттер, ты что винишь себя в его смерти? — Гермиона от удивления открыла рот, она уже забыла про тот случай, после него было много других, более запоминающихся. — Нет, уже нет, но винил, и не только в этом. Победителей же не судят, — он откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Раздражение сменилось безразличием. Задание было выполнено. Драко подошел к Гарри и протянул ему руку, чтобы помочь выбраться из кресла: — Поттер, поговорим? Гарри смерил Драко пустым взглядом и подал руку. — Поговорим. Драко развернулся к находящимся в комнате ученикам: — Уже поздно, мы с Поттером на обход, а вы по комнатам, и чтобы без эксцессов. Панси, проследи! — Драко направился к выходу, Гарри за ним. Они молча патрулировали, пустые коридоры отдавали эхом каждый шаг старост. — Поттер, мы ведем себя как дети, игнорируем очевидные вещи. — Малфой нарушил молчание, когда они проходили мимо библиотеки. — Давай зайдем. Слизеринец толкнул дверь, и она со скрипом поддалась, пропуская парней в библиотеку. Они сели друг против друга за стол. — Извини меня за тот случай, я не знаю что на меня нашло, — Гарри на мгновение поймал взгляд серых глаз и отвел. Состояние пустоты так же быстро исчезло, как и появилось, и сейчас он волновался. Драко так легко держался, что было неловко выдавать свои эмоции. — Поттер, тебя так легко провоцировать, у тебя на лбу написаны все чувства и эмоции, как можно так открыто показывать себя всем? — Малфой сложил руки на столешницу перед собой, сцепив пальцы, и Гарри уставился на них. Длинные тонкие пальцы, аккуратные ухоженные ногти, кожа тонкая, венки видно. — Зато ты у нас само хладнокровие, или ты действительно ничего не чувствуешь? — Хм, ну естественно я бесчувственная мантикора! — сыронизировал Драко. — Не верю, у тебя чертовски сильная воля, Малфой. Натаскан как бульдог, да? — Гарри печально улыбнулся и скопировал положение сидящего, его ладони были шире малфоевских и пальцы толще. Ногти покусаны. Привычка грызть ногти, когда он нервничает, никуда не пропала, но Грейнджер ругала и била по рукам. Гарри стал это делать крайне редко, грыз только мизинец. Он неловко спрятал его от Драко в кулак.  — Поттер, ты не виноват, что тебе не дали подобного воспитания, но согласись, во мне нет и части той храбрости, что у тебя. Да я бы скорее свалил и спрятался, чем пошел на смерть, да еще и не один раз. Да ты же камикадзе чертов. Но судьба тебя любит, а удача вообще рядом ходит. — Они рассмеялись. — Да, мне это часто говорят. Но мы о другом говорили. Мы говорили о нас, да? — за время всего разговора он впервые поднял взгляд и столкнулся им со своим оппонентом. — Да уж, сразу в лоб бьешь. — Драко и не думал отворачиваться, он рассматривал Гарри, его лицо сейчас было так близко, глаза блестели, из-за желтого света от лампы их зеленая радужка казалась более насыщенного цвета. Очки Гарри носил редко, когда не хватало времени надеть линзы. Последний раз его видели в очках месяц назад, на уроке зельеварения. Тогда полкласса простебали его нелепый вид. Драко же получал удовольствие, наблюдая за Гарри, как он поправляет очки на носу и косится на него, когда думает, что на него не смотрят. Протирал очки уголком мантии, но от паров из котла они через минуту снова запотевали. Малфой вздрогнул, когда его пальцев коснулись. — Ты где? Я тебя зову, зову… — Гарри одернул руку, как только Малфой вздрогнул как от удара. — Задумался. Так что там о нас? Я не знаю, что ты хочешь или ждешь от меня Поттер? Сам я могу много всего вообразить, но это будут мои желания. Намекни… Они продолжили смотреть друг на друга, Гарри пару раз открывал рот, чтобы уже начать что-то говорить, но рассказать, как возродился Рэддл было куда проще, оказывается, чем сказать, что Драко Малфой интересует его не как друг, что он его хочет. Гарри последние недели, после обнаружения закладки с его инициалами думал о Малфое. Представлял его на месте Джинни, как они гуляют по замку, у озера или в деревне. Да еще много всего представлял. Он знал, что парни с парнями тоже встречаются, даже видел несколько пар в Хогвартсе еще с четвертого курса. Слышал рассказы от друзей, да и близнецы Уизли не особо скрывали свои отношения. Еще на третьем курсе Гарри увидел, как они дрочили друг другу в ванной, куда он имел неосторожность заявиться. Красный как рак он убежал оттуда в неизвестном направлении, дыхания не хватало, и бешено стучало сердце. Ночной воздух успокоил. Но он привык к близнецам, в итоге спокойно относился и даже не краснел, глядя на них. — Яхочутебя, — выдохнул Гарри, а Малфой прикрыл глаза на мгновение, Поттер видел, как дрогнул кадык и дыхание ледяного принца участилось. Он сильнее сжал свои пальцы, так, что костяшки побелели. — Надо же, наши желания совпадают, — тихо произнес Драко и встал из-за стола. — Пойдем уже куда-нибудь… к тебе или ко мне, не важно. Тут даже стены умеют слушать.