Сильная слабая

      Пробуждение в купе Громовержцев вышло на редкость фееричным. Оказалось, Бухлоу — самая ранняя «пташка», подрабатывающая в команде будильником. Он всегда начинал своё утро с парочки красивых и непечатных словечек, потом, в качестве бэк-вокала, присоединялись куклы, и вот такой вот хор мог прекрасно разбудить как минимум пару вагонов. Пока маг душ занял санузел, Ёла и Фрид шипели друг на друга, споря, кто из них первым расчешет себе волосы. Купе — вещь удобная и комфортная, но довольно тесная, потому, чтобы не выколоть друг другу глаза, ребята старались найти компромисс, и в этот раз всё решилось игрой в «камень-ножницы-бумага».       Радостная Эвергрин, взвизгнув, взялась за расчёску, а Фрид, проиграв в равной битве, признал поражение и пошёл заказывать завтрак на всех. Люси тяжко вздохнула из-за разбудившего её бедлама и окончательно проснулась, хоть и покидать сонное царство не хотелось. Ей снилось что-то красивое, красочное, уютное и милое. Казалось, что она вернулась во времени, очутившись дома, с папой и мамой. Но там был и Эрик. Сердоболия нахмурилась, ведь Единорог ясно сказал: «Если кто-то будет вспоминаться тебе более двух раз, то это знак».       И своего давнего друга девушка видит в мыслях дважды. Пора ли бить тревогу? Заклинательница надеялась, что это просто совпадение, такого же не может быть: только что она чуть не лишилась одного дорогого человека, как тут же может потерять другого? Воспоминания о Роберте заставили Люси вздрогнуть, перевернуться и уткнуться в грудь проснувшегося Лексуса. Сердоболия подумала, что в последнее время частенько краснеет, но потом отогнала мысль в сторону и настроилась на задание.       Дреяр только головой покачал, но не поддевал, просто встал, а потом и вовсе куда-то переместился. Ёлочка и Люси остались в купе вдвоём. Казалось, будто комната стала на порядок теснее, и весь уют улетучился… — Слушай, Заклинательница, — неожиданно позвала Фея, и Сердоболия тут же посмотрела на девушку. — Пожалуй, тебе не стоит принимать все наши шутки и издёвки близко к сердцу, — буркнула Эвергрин, смущённо отводя взгляд. Люси на всякий случай себя ущипнула — мало ли. — Но это не значит, что я тебя признала, полюбила и сразу дружить захотела! — воинственно заявила Ёлочка, а Заклинательница искренне засмеялась.       Ёла попыталась обидеться, но этот милый и чистый смех даже её заворожил, не оставив равнодушной. В голове пролетали самые тёплые воспоминания, а настроение само собой поднялось. Фея, неожиданно для себя, улыбнулась в ответ. И девушки почувствовали, как напряжение между ними разом улетучилось, невидимая стена разлетелась на осколки. Они перешли какую-то невидимую грань и стали чуточку ближе.       Люси быстренько привела себя в порядок, подумав, что пора бы постричь кончики, а то уж сечься начали. Сердоболия разбудила до того сладко спавшего иксида, а тот спросонья… вновь хорошенько поцарапал руку девушки, теперь другую. — Нет, серьёзно, Лэстер, — говорила Заклинательница, забинтовывая пострадавшую ладонь, — я всё понимаю, но это уже второй раз! — Ну, прости-и-и! — протянул котик, пряча мордочку и виновно поджимая ушки.       Люси вздохнула, понимая, что просто не может обижаться на это милое создание, взяла Лэстера на руки, и оставшееся трио отправилось в ресторанчик, чтобы… поужинать, наверное. Иксид коварно потёр лапками, облизываясь, а Громовержцы с опаской посмотрели на троглодита. — Слушай, болельщица, ты его голодом моришь, что ли? — поинтересовался Лексус, вновь думая на тему слишком уж обжорливых котов. — Вообще-то, Тер просто растёт, его организму требуются многие полезные вещества, вот он и кушает много, — обиделась за своего друга Сердоболия и уселась на этот раз между Бухлоу и Фридом.       Лэстер согласно кивнул и набросился на еду, остальные же ограничились не особо тяжёлыми блюдами, чтобы было удобно сражаться. Конечно, пока неизвестно, будет ли что-то угрожать, но маги всегда должны быть готовы защитить людей.       Как обычно, Громовержцы старались кидаться друг в друга ставшими привычкой шутками, но некая напряжённость за столом достигала своего апогея — ребята переживали за то, что может случиться на празднике. В словах Люси всё разумно — такой шанс, когда толпа собирается в одном месте, выпадает довольно редко, и кто-то уж должен им воспользоваться. Лексус злился на себя, так как привык вычислять противника до рокового события, а тут придётся действовать наобум, доверяясь своей интуиции и словам Сердоболии. А Дреяр хотел бы, чтобы она говорила правду, ибо такая ложь слишком жестока и, пожалуй, непростительна.       Люси нервничала — сама понимала, чем может обернуться этот финт с её стороны. Да, Единорог показал Лисохвост (что даже нельзя сказать наверняка), но ведь это не значит, что там что-то случится. Заклинательница приняла самое простое решение: вызвать Мифологического Духа по прибытии.       В Лисохвост поезд пришёл через десять минут, и Громовержцы быстро и оперативно высадились, хотя Ёлочку пришлось подождать — та управлялась с багажом. Лэстер сладко потянулся и принялся кувыркаться на земле, Эвергрин что-то тихо бормотала, таща за собой свой немалый гардероб, Фрид спокойно шёл подле Дреяра, который с удовольствием ощущал себя на земной твердыне и вдыхал свежий запах листвы, а Бухлоу привычно хохотал, обмениваясь фразами со своими игрушками.       Гостиница оказалась поблизости, и ребята решили купить каждому по одноместному номеру, но девушка на ресепшене предложила иной вариант: они заселяются в один шестиместный номер и счастливо живут. Ребята посовещались и согласились, тем более их как раз было столько же. Лэстер был очень рад отдельной кровати, но предпочёл спать с хозяйкой, а Громовержцы приспособили освободившееся ложе под склад.       Как только вещи были разложены, и сами ребята немного отдохнули, Заклинательница воинственно повела их в небольшой лес, где моментально вызвала Единорога.       Дух привычно склонился и поздоровался на старый лад, познакомился с Громовержцами, которые тщательно изучали сие чудо. Единорог серьёзно посмотрел на Сердоболию и подтвердил опасения: — Всё именно так, как Вы и преподали, — вздохнул он, тряся гривой. — Кто-то хочет напасть на граждан во время сегодняшнего празднества, это маги, и я уверенно могу заявить, что они принадлежат тёмной гильдии.       Дух нахмурился — он чуял обиду, злость, агрессию, всё это исходило от этих самых преступников. Своими недоброжелательными эмоциями они сдавили сердце и разум Единорога, и он хотел избавиться от этого, но, пока он в человеческом мире, забыться не получится. Однако Люси, будто почувствовав настроение своего Духа, отозвала того обратно.       Девушка перевела дыхание, опираясь на ствол позади стоящего дерева. Всё-таки ей нужно ещё много тренироваться, чтобы уметь держать врата Единорога открытыми дольше, не так адски при этом уставая. Громовержцы даже помощь предложили, пояснив свои действия тем, что сейчас Заклинательница походила на трупа едва ли меньше, чем в прошлый раз.       Сердоболия улыбнулась, отпустила в их сторону колючий комментарий и отлипла от дерева, показывая, что способна действовать. — Сейчас выяснить, кто решил так позабавиться, у нас, скорее всего, не выйдет, — подвёл итог Лексус, и ребята синхронно кивнули, соглашаясь. — Но попытаться стоит, — подумав, решил он и осмотрел команду. — Фрид, Бухлоу, вы идёте со мной — будем вынюхивать информацию, а вы, девчонки, — в номер, подумайте над оповещением граждан, только так, чтобы нам не пришлось усмирять всемирную панику, — раздал указания лидер, и все отправились по местам.       Девушки битый час, срывая голоса, спорили на тему лучшего способа оповещения. Задача оказалась непростой, ведь нужно чем-то завлечь целую толпу народа и отвести их в другое место. Праздник планировался в центре, там как раз бы поместились все люди, но вот загвоздка — куда увести весь народ, чтоб им пространства хватило? Лисохвост — городок небольшой, тихий, не предназначенный для таких собраний. Выбор оставался один — лес. — Ты их фейерверками будешь выманивать? — съехидничала Ёла, причём далеко не в первый раз. — Нет, я тебе не Нацу, — в тон ответила Люси, просчитывая варианты. — Хотя… Есть у меня кое-кто, кто не оставит публику равнодушной, — протянула Заклинательница, разминая пальцы. — Многие из приезжих слышали и видели Звёздных Духов, и ими уже никого не удивишь, но про Мифологических никто не говорил, — усмехнулась она, вставая и делая зарядку. — Уверена, что это сработает? — с подозрением и огромной долей скепсиса в голосе поинтересовалась Эвер, смутно представляя себе, как это бледноватое существо сможет поддерживать врата Духов. — Даже не сомневайся, — твёрдо кивнула Сердоболия, уверенная в своих силах.       Разведка парней результатов особых не принесла — сюда съехались не только простые люди, но и маги, так что по волшебному следу пойти — пустое дело, трата времени, которого и так не хватает. Расспросы тоже ничего не дали, люди были навеселе, смеялись и были настроены на чудо. Лексус только что молнии не пускал — а мог бы! — злился и негодовал от собственной неудачи.       Когда ребята зашли в номер, застали удивительную картину: Люси, вооружившись шипящим Лэстером и не пойми откуда взявшейся палкой, сидела на запыхавшейся Ёлочке, которая признавала своё поражение. Парни как прибыли, да так и остались стоять в дверях. Сердоболия с совершенно спокойным лицом встала, отряхнулась, выкинула в раскрытое окно палку и вопросительно посмотрела на пришедших. — Чего стоим? Проходим, не стесняемся, это и ваш номер тоже, — пригласила Заклинательница, садясь на свою кровать. Стеснение — к чёрту, она может вести себя расслаблено, если Громовержцы являются её командой. — Как я понимаю, разведка не удалась? — участливо поинтересовалась Люси, заранее читая ответ на лицах союзников.       Ребята были нервными и злыми, они с трудом приняли собственный проигрыш. Оно и понятно — гордость, обыкновенная мужская гордость, была сейчас очень сильно задета. — Так, ясно всё с вами, — покачала головой Сердоболия, рассматривая мрачных парней. — Лучше успокойтесь и расслабьтесь, иначе сорвёте всю операцию по спасению, — порекомендовала она, обнимая взъерошенного Лэстера. — В общем, я отвлекаю горожан, а вы все ловите магов, — продолжила командовать Люси, и представители мужского пола, наконец, отмерли. — И как же ты их отвлечёшь? — задал интересующий всех вопрос Лексус.       Ёла хотела было ответить, но, припоминая, как хорошо Заклинательница умеет заламывать противнику руки и бить палкой, решила скромно помолчать в сторонке, а то и беду накликает случайно. — Поверь, это будет незабываемо, — хмыкнула Люси, постепенно приобретая розоватый оттенок кожи — запас магических сил понемногу восстанавливался. — Посмотрим, — так же усмехнулся Дреяр и ушёл в ванную, дабы переодеться.       Праздник должен быть уже через полчаса, и за это время стоило подготовиться. Сердоболия выпила ужасное на вкус, но превосходное по действию зелье, помогающее накопить магическую энергию быстрее в несколько раз. Конечно, после этого и усталости будет во сто крат больше, но девушку это мало волновало. Дальше она надела одежду потеплее, и Громовержцы вышли на задание.       Народ уже собирался в самом центре, и последние люди подтягивались на шоу. Люси, заранее извинившись перед ведущим, зашла в его гримёрную и аккуратненько усыпила беднягу, осторожно укладывая спать на имеющийся в комнате диван. Поправив волосы, Заклинательница подобралась и вышла на сцену, поприветствовав зрителей. Лексус обосновался чуть поодаль, чтобы охватить взором как можно большее пространство, Фрид и Бухлоу затерялись в толпе, игрушки кукловода спрятались у чёрного входа, а Эвергрин была в первых рядах, страхуя. Сердоболия тянула время, и люди, к счастью, лишь радостно её внимали, но через миг Люси почуяла тёмную магию и начала настоящую игру: — А сейчас я предлагаю вам отправиться за мной, чтобы увидеть кого-то, кто заставит вас поверить в чудо, — улыбнулась Заклинательница, постепенно уводя народ в сторону леса.       Люди вглядывались в темноту, стараясь разглядеть там то самое чудо, но Люси не спешила вызывать Духов — стоило отойти на более безопасное расстояние. Наконец, когда вся толпа оказалась довольно далеко от центра города, Люси прошептала: «Действуйте» и призвала Грифона, а следом за ним — Феникса. Толпа затихла, а затем взорвалась аплодисментами и восхищёнными криками.       А Мифологические Духи были лишь рады вниманию, они веселили публику, игрались с огнём, спорили с ветром… Даже Сердоболия замерла от восторга — такого детского, невинного и самого искреннего. Это было поистине красиво, волнующе, захватывающе, это было похоже на чудо. И на фоне этого великолепия народ не заметил небольшой встряски и последовавшего взрыва. Но вот Люси всё видела, ведь стояла к центру лицом. Девушка хранила веру в то, что ребята справятся, и у них всё идёт по плану.       А парни сражались, долго, упорно, не давая противникам и шанса на победу. Маги были довольно слабы, но их гильдия брала количеством, на выносливость. Громовержцы, стиснув зубы, один за одним убирали соперников с пути, замечая, что постепенно их ряды редеют. Усталость брала своё, но парни не были бы волшебниками «Хвоста Феи», если бы не выиграли бой.       Сердоболия увидела привычные молнии, лица уставших, но довольных ребят, услышала гул толпы, обрадованной чуду, что совершила Заклинательница, где-то на периферии сознания мелькали какие-то слабые мысли, а потом всё просто растворилось в черноте. — Ты дура! — в сотый раз восклицала Ёлочка, пережившая почти инфаркт.       Что бы ни говорила Фея, она жутко боялась того, что Люси могла умереть, а после её потери сознания и вовсе места себе не находила. Да, в общем-то, все Громовержцы слишком сильно переживали, ведь за такой короткий срок успели привязаться к несносной блондинке. — Я знаю, — закатив глаза, ответила Заклинательница.       Ей была приятна опека товарищей, но это уже чересчур. Нужно ли говорить о носящемся из угла в угол Лэстере, бранящемся Бухлоу, нервном Фриде и метающем молнии — теперь действительно — Лексусе? — Магическое истощение — не шутки, — напомнил Дреяр, мрачно глядя на болельщицу.       Они-то с ребятами восстановились после хорошего сна, а пробуждения Сердоболии пришлось ждать сутки. Зато теперь Люси снова была готова покорять горы и искать приключения, вот только Громовержцы были против и уже купили билеты на обратный путь в Магнолию. — Да хватит вам, я совершенно здорова! — не выдержала Заклинательница, вставая с ложа и разминая затёкшие конечности. — Руки работают, ноги ходят, всё функционирует! Духов вызвать? — с вызовом поинтересовалась она. — Нет! — прозвучал дружный рёв Громовержцев, но, собственно, было поздно.       Привычное мягкое и тёплое золотистое сияние — и перед ребятами стоял взъерошенный Лев, с каким-то страхом рыщущий взглядом по округе. Наткнувшись, наконец, на хозяйку, Локи просто накинулся на Люси, обнимая и кружа над полом. — Боже, с тобой всё в порядке! — радостно выдохнул он, оглядывая жертву слишком большой опеки. — Ты знаешь, как мы переживали, милая?! — взорвался Дух, выливший свои переживания. — Мы места себе не находили, и путь в мир людей был заблокирован! — жаловался он, всё так же прижимая Сердоболию к себе. — Водолей, вон, хотела нас всех водой смыть и проверить: доплывём до тебя или нет, — поморщился Локи, припоминая, чего им стоило отговорить Духа от такой затеи. Заклинательница прикрыла рот рукой, тихо хихикнула, потом зажала губы двумя руками, но не выдержала и рассмеялась, представляя такую картину.       Сейчас, стоя рядом с новой командой, находясь в совершенно незнакомом месте, Люси чувствовала себя свободно, легко, уютно. Ей было хорошо здесь, с ними, и девушка решила не спешить расставаться с ощущением домашнего тепла. Эта опека, те переживания… Плевать, были ли они слишком сильными или нет, просто Сердоболия безумно рада, что кому-то нужна. Рядом с Нацу, Греем, Эльзой и Хэппи Заклинательница чувствовала себя едва ли хорошо — постоянное осознание собственной беспомощности оказалось довольно трудной ношей, и Сердоболии было стыдно, она хотела изменить их мнение о себе, она хотела помочь, показать все свои силы, но нет…       И снова эти непрошенные мысли о бывшей команде. Сколько ещё она будет сравнивать Громовержцев и своих бывших друзей? Хотя, подумать только, ведь они же были так дружны! Эльза признала Люси чуть ли не кровной дочуркой, Нацу и Хэппи всегда были рядом и поддерживали привычными улыбками, а Грей готов был пожертвовать силами ради её спасения. И теперь Заклинательница могла лишь, грустно улыбнувшись, с тоской наблюдать за сильнейшей командой «Хвоста Феи». Как, как, как? Как могло такое случиться? В один миг дружеский союз распался, перетёрся в пыль, словно был жалким клочком древней бумаги, истлевшей от старости и ненужности.       Но Сердоболия воинственно тряхнула светлыми локонами. Хватит таких мыслей! Пора действительно заканчивать, у неё есть Духи, подруги в гильдии и, надо признать, новая команда, жаловаться на которую — грех. Потому девушка снова весело улыбнулась, крепче сжимая в объятиях Льва. Она безумно боялась потерять доверие тех, кого любила, и Звёздные Духи были далеко не последними в её жизни. Одна Водолей чего стоит! — Милая, прошу, не забывай о нас, — с тихим отчаянием шепнул Локи, надеясь, что Громовержцы пропустят эту почти беззвучную просьбу мимо ушей, но вот Лексус прелестно всё услышал — иногда дар Убийцы Драконов действует на рефлексах. — Ты не представляешь, как мы испугались, и Водолей… — Локи, — позвала Люси друга, полная решимости, она уверенно смотрела в его глаза, даже не собираясь отступать. — Запомни раз и навсегда: я никогда не бросаю своих друзей. — Девушка говорила ровно, но в голосе улавливалась мольба, она хотела, чтобы ей поверили. — Вы не просто мои Духи, ты ведь помнишь? — Она тепло улыбнулась. — Я не прикрываюсь вами, а дерусь рядом, что бы ни случилось. — Она моргнула, набрала побольше воздуха и едва дрогнувшим голосом продолжила: — Ты наречён Львом, Звёздный Дух, один из двенадцати Знаков Зодиака, не так ли? — Вопрос был риторическим, но парень слегка кивнул, подтверждая слова хозяйки. — Но я зову тебя земным именем, коим ты окрестил себя, и до тех пор, пока мы с тобой вместе, я буду звать тебя так, потому что это знак нашей дружбы, — закончила Заклинательница, вновь крепко обнимая своего Духа, а после тот, шепнув на прощание краткое, но такое важное «Спасибо», растворился в золотистой дымке. Сердоболия обвела взглядом притихших Громовержцев, а потом грозно сказала: — А вы быстренько сделали вид, что ничего не видели, оказались на этом свете случайно, и я вообще не из нашей гильдии.       Вообще-то, это, соответственно, была обыкновенная шутка, но Громовержцы не были бы собой, если бы не отомстили тем же. Ребята кардинально изменили линию поведения. Ёлочка презрительно хмыкнула и переключилась на свой маникюр, Бухлоу обсуждал с куклами «странную блондинку», Фрид начищал саблю, а Дреяр, улыбнувшись, предложил пообщаться и уединиться где-нибудь для «более тесного и приятного знакомства». — Я вас ненавижу! — в сердцах воскликнула бедная Люси, а затем рассмеялась, садясь на кровать.       Остальные последовали её примеру, и вскоре комнату озарил хохот пяти магов, а Лэстер, посмотрев на сие действо, печально вздохнул, спрашивая, за что ж они все такие громкие. Но, признаться честно, кот был удивительно рад такой компании. — Прямо-таки ненавидишь? — серьёзно спросил Лексус, но Сердоболия прелестно улавливала в его глазах смеющиеся искорки. — Разумеется, — важно кивнула головой в ответ Заклинательница, не желая сдаваться этому актёришке. Она, между прочим, в театре выступала! — Ну, сам посуди: ни с того ни с сего предложил мне с вами связаться, и мы теперь ходим на какие-то опасные задания, рискуем жизнями, а я, вообще-то, отреклась от всего этого, спокойно ходила одна по миру, выполняла обыкновенные поручения… — перечисляла блондинка, стараясь не засмеяться. Рядом с Громовержцами злиться и обижаться не особо получалось. — Ах, вот оно что! — притворно воскликнул Дреяр, переходя в наступление. — Ты, если бы была примером покорности и тишины, просто-напросто опустила бы свою блондинистую головку, понуро помотала ею и сказала: «Нет, господин Дреяр, я не гожусь для выполнения миссий вместе с вашей командой».       Кто-то в комнате отчаянно пытался сдержать рвущийся хохот, ибо Лексус, войдя в раж, настолько смешно пародировал поведение Люси, что даже губы самой девушки задрожали, ибо так хотелось улыбнуться. — Ну уж нет! Я, между прочим, из известного рода Сердоболиев! — гордо возвестила та, вздёрнув носик. — Ой, ваше интеллигентство, прошу прощения за своё неподобающее поведение, — откровенно кривлялся Дреяр, цель которого, на самом деле, была простой: отвлечь блондинку от грустных мыслей.       Для Лексуса понятие «команда» было очень важным, чем-то особенным. Громовержцы стали второй семьёй, после гильдии, разумеется. Дед — не в счёт, они с ним всю жизнь пробыли в «Хвосте Феи», и именно здесь их дом. Эвергрин, Фрид, Бухлоу — все они были частью его самого, ведь друзья готовы были на всё ради него. Правда, Дреяр прекрасно видел отношения Ёлочки и Эльфмана, да и взгляды магов в сторону представительниц прекрасного пола незамеченными не были. Да, Громовержцы не устраивали ночных посиделок, во время которых делились своими тайнами, проблемами и делами любовными, но для Лексуса были важны все аспекты их жизни.       Порой мужчине самому хотелось хоть ненадолго понять, что такого в этой самой неосязаемой «любви». Вот для него она, например, всегда была довольно ощутима и заканчивалась где-нибудь в кровати, а после — тихими сборами и телепортацией подальше. Похождения Лексуса особо ни к чему не приводили, с девушками он предпочитал не общаться больше пары-тройки свиданий, хотя в юношестве у него, конечно же, была своя «богиня». К слову говоря, она иногда даже имела наглость ему сниться, улыбаясь, смеясь его шуткам, или, наоборот, сердясь и коря того за очередную шалость.       Рика — если Дреяр правильно запомнил — была молода, как и он в то мальчишеское время, очень красива и эмоциональна. Она умела притягивать, завоёвывать всеобщее внимание, быть центром всех обсуждений. Но сейчас Лексус явно понимал, что в своём юном возрасте девушка уже ступила на путь «дамы лёгкого поведения». Да, Рика сияла, но её сияние было заляпанным, будто грани её алмаза успели потрогать грязными руками, причём не один раз.       Тогда Дреяру было лишь лет шестнадцать, и девушка произвела фурор, он поддался её чарам, был пленён в девичьи сети, а потом оставлен с неразделёнными чувствами. Рика уже умела играть с чужими сердцами и эмоциями, используя влюблённых в себя мальчишек по своему усмотрению. Стерва, если сказать прямо. Маленькая, не познавшая мира, красивая, милая, но лживая, ужасно прогнившая для своего возраста стерва. — Так и быть, прощаю, — хмыкнула Люси, и Лексус выплыл из пучины не очень приятных воспоминаний.       Нет, его сердце не разрывалось от них на части, просто Рика теперь была обычной серой массой, как и многие после неё, так что не стоит думать о ней спустя столько времени. Она недостойна. — Благодарю, — шутливо поклонился Дреяр, улыбаясь Сердоболии. — А я бы всё-таки где-нибудь погуляла… — мечтательно протянула Заклинательница, и тут же раздался дружный хор: — Болельщица! — Какое удивительное единодушие! — фыркнула Люси, складывая руки на груди. — Ну, скучно мне, азарт разыгрался! — заканючила она, а потом снова коварно улыбнулась. — А давайте-ка поиграем! — предложила Сердоболия, и по комнате пронеслось «э-э-э», довольно долгое и сбивчивое. — Ой, да ладно вам! — начала уговаривать она. Если Люси захотела поиграть, то сегодня она точно с ними сыграет. — Сейчас найдём какую-нибудь бутылочку, крутанём разок — и начнётся веселье! — А почему бы и да? — развела руками Ёлочка, тоже загоревшаяся желанием поиграть. — Играть! Играть! — подхватили куклы, и вскоре все дружно расположились на полу.       Жестом непревзойдённого фокусника, который не раскрывает своих секретов, Бухлоу достал откуда-то непочатую бутылочку непонятной жидкости. На вопрос: «А это алкоголь?» он загадочно улыбнулся и предложил попробовать. Люси махнула на этого интригана рукой, вышла из комнаты, вскоре вернувшись с пустой стеклянной тарой. — Значит, так, — решил взять на себя роль ведущего Бухлоу, ставя свою бутылочку подле себя. — Играем в «Правду или действие», но немножко правила поменяем. — Он подмигнул. — Если выбираем правду — отвечаем на вопрос, а вот если действие — пьём мою волшебную жидкость. — Взгляд мага душ многозначительно указал на бутыль. — А если игрок не может ответить на вопрос, то тоже выпивает.       Остальные согласно кивнули, Люси положила бутылку и с силой крутанула оную. Сосуд, видать, обиделся на такое жестокое обращение и горлышком указал прямо на Заклинательницу. С тихим шипением: «Ах ты ж, зараза» Сердоболия выбрала «Правду», ожидая вопроса от Бухлоу, так как он был ведущим, вот и спрашивает первый. — Ну что ж, болельщица, признайся честно, — хитро шепнул кукловод, с усмешкой глядя на собеседницу, — ты по городу голышом щеголяла хоть раз?       Возмущение Сердоболии было видно за километр, и она уже даже рот открыла, чтобы выплеснуть свои эмоции на наглого мага, начала что-то говорить, но запнулась, а потом покраснела и опустила глаза на свои руки, нервно теребившие связку ключей. Громовержцы вовсю уставились на неё, ибо Бухлоу просто пальцем в небо ткнул, а тут вон какая реакция! — Кхм… — кашлянула Заклинательница, подбирая слова. — Ну, вас-то тогда не было, а я однажды зелье невидимости изобрела, стала невидимкой, и надо было до гильдии дойти, а вещи-то видно было, — путанно объясняла она, не переставая крутить ключ Водолея. — Вот и пришлось… без одежды… — А я думал, у нас тут завёлся самый скромный член команды, а болельщица всех нас ещё и переплюнет! — ехидно прокомментировал сие Лексус, остальные же с удовольствием подключились.       Лэстер, такого не ожидавший, оказался в прострации, глубокой и долгой.       Люси быстренько крутанула бутылку, которая указала на Бухлоу, переставшего смеяться. Месть Сердоболии может быть страшна, но, в самом-то деле, что она может сделать? — Ну-ка, друг мой старый, скажи пожалуйста, а целовался ли ты когда-нибудь с мужиком? — спросила Заклинательница, и тут уже пришло время Бухлоу возмущённо открывать рот, а затем захлопывать его.       Мужчина перевёл взгляд на окно, ища в небе помощи, но, видать, высшая сущность была к нему неблагосклонна, и вскоре он, тяжко вздохнув, признался: — Ну, было, давно ещё, по глупости. Поспорили, взяли на слабо — вот я и…       Заканчивать не было смысла, а Люси счастливо улыбалась — месть удалась! Бухлоу с силой привёл в движение мини-карусель, и та указала на Фрида. Маг душ призадумался, так как вопрос про поцелуй с мужиком хотелось бы задать Джастину, но поздно. — Что ж, Фрид, сознавайся, — грозно протянул Бухлоу, — нравится тебе Миражанна? Штраус которая.       Джастин оторвался от созерцания сабельки своей любимой, с ужасом глянул на друга, что-то промычал, но в итоге согласно кивнул, а затем аккуратненько толкнул бутылку, боясь, что та снова на него укажет. Ёлочка и Лексус пока находились в победителях, ибо на них эта стеклянная карусель не указала ещё ни разу, но Эва пожалела о своей нетерпеливости, потому что теперь отвечать должна была она. — А когда вы с Эльфманом свои отношения афишируете? — поинтересовался Фрид, решив тоже спросить о делах любовных.       Ёлочка зарделась, прикрылась веером, опустила глазки в пол, а потом призналась, что до этого, видать, очень-очень много времени, и вообще они не встречаются, все всё выдумали, а красота спасает мир. Сердоболия улыбалась, улыбалась, а потом резко перестала, ибо бутылочка, озорно подмигнув бликом солнца на собственной грани, указала на неё. — Ну что, блондиночка, с кем у тебя был первый поцелуй? — задала стандартный вопросик Эвергрин, а Заклинательница вообще Лэстером прикрылась. — Как бы так объяснить?.. — тянула девушка, пусть и не кота за хвост, но время — точно. — Так уж звёзды сложились, что я ещё не целовалась, — очень тихо призналась та, а Громовержцы, не поверив, дружно сказали: «Ага» и попросили не врать. — Да правду я говорю! Ну, не целовалась я! Не целовалась — и всё тут! — крикнула Сердоболия, стараясь слиться со стеночкой. — Да-а-а, болельщица, с каждым днём ты заставляешь меня перевернуть всё своё понятие о мире всё больше и больше. Я такими темпами свихнусь скоро, — честно признался Лексус, а Люси, сверкнув глазами, крутанула несчастную бутыль и издала боевой клич, когда та указала на обнаглевшего Дреяра. — Оп-па! — обрадовалась было Сердоболия, но Лексус издал издевательское «ха-ха» и с видом победителя откупорил бутылочку Бухлоу, выбрав «действие». — Да что б у тебя понос был от этой отравы! — обиженно воскликнула Заклинательница.       Громовержцы хихикнули, а Дреяр хлебнул это неизвестное нечто, а потом закашлялся, костеря всех магов душ, в особенности тех, у кого имя созвучно с алкоголем. Бухлоу радостно смеялся, игрушки — с ним же, Фрид всерьёз засомневался в своих возможностях выжить в этой игре, а Ёлочка незаметно перекрестилась. Люси же впечатлялась градусной мерой данного питья, понимая, что если решит сие глотнуть, то обратного пути не будет, ибо её унесёт мгновенно. Каким же крепким должно быть это нечто, что самого Лексуса заставило откашливаться ещё минуты две, а затем хлебать воду стаканами?       Дреяр крутанул пустую тару, и та, видать, обидевшись, что всё внимание завладела полная некой жидкости стеклянная сестра, вновь указала на Бухлоу. — Скажи мне, сука, — не выдержал Лексус, выпивая третий стакан воды, — сколько лет выдерживалась эта хрень? — Больше, чем возраст находящихся в этой комнате, причём вместе взятых, — хохотнул он, быстро повернув бутылку.       Та указала на Люси, которая заведомо засмущалась и прижала к себе Лэстера — перспектива отвечать на вопросы Бухлоу была какой-то не шибко радужной. — Так, болельщица, — начал довольный маг душ, думая над тем, что ж такого спросить, — та-а-ак, — довольно протянул он, видимо, решив. — Ты девственница, что ли? — поинтересовался тот милым голоском.       Эвергрин загорелась любопытством к данному вопросу, Лэстер вновь улетел в другую вселенную, погрузившись в нирвану, Фрид переводил взгляд с Бухлоу на Заклинательницу и обратно, Лексус хотел заржать, но подавился водой и, кашляя и хрипя, заливался смехом, игрушки тоже хохотали, падая на пол, а маг душ продолжал невинно глядеть на Сердоболию, которая, в свою очередь, тоже закашлялась, пусть и без воды. — Нет, ну, а что? — вопрошал он, держа маску непричастности, будто он только что не про девственность говорил, а про прогноз погоды. — Болельщица вполне могла не целоваться, но весело проводить время с кем-нибудь, занимаясь…       Речь Бухлоу, получившего «Оскар», прервала подушка, прилетевшая точно в лицо наглому магу. Брошена она была, кстати, Люси, очень злой и смущённой одновременно. — Дай-ка бутылочку, — попросила она всё ещё ржущего Убийцу Драконов, а когда тот протянул Сердоболии предмет, который решал судьбу, девушка закатила глаза и взяла неопознанное пойло.       Пока Дреяр ошалело наблюдал за её действиями и запоздало отговаривал её от ошибки, используя в речи что-то типа лозунгов: «Оно того не стоит» и «У тебя есть шанс одуматься, пока не поздно», Люси перекрестилась, зажмурилась и глотнула это самое нечто. Кстати, хорошо так выпила, с полстакана, а потом, глядя прямо перед собой, молча сидела несколько секунд. Громовержцы подумали, что это навсегда, но не тут-то было. Заклинательница резко вдохнула воздух через рот, закашлялась и прохрипела: «Воды!»       Лексус быстро кинул ей бутылку с желанной влагой, правда, крышка от этой самой бутылочки осталась лежать на полу, так что всех ребят обдало освежающей прохладной водичкой. Дреяр и Бухлоу вновь заржали, Ёлочка негодовала на тему: «Мужики — они и есть мужики», так как её макияж потёк, и платье намокло, Фрид просто сидел с каменным лицом, при этом его волосы, полностью мокрые, прилипли к одежде и лицу. Сердоболия просто пила воду, пила и пила, даже, похоже, не дышала, а Лэстер всерьёз задумался, нужен ли он здесь сейчас, или ему можно пойти куда-нибудь в уголок.       Минуты через две, когда команда понемногу успокоилась, а пожар, разгоревшийся в горле Заклинательницы, поутих до размеров обыкновенного костерка, бутылочка-карусель вновь пришла в действие, подталкиваемая тяжело дышащей Люси. Ёлочка, теперь уже раздосадованная, с горечью смотрела, как горлышко указывает в её сторону. Протяжно вздохнув, девушка выбрала «действие», не желая отвечать на какие-то вопросы об их с Эльфманом отношениях. И теперь вода имела удивительную популярность уже у троих магов, хотя Лексус довольно быстро отошёл, а вот представительницы прекрасного пола никак не могли расстаться с ней.       Далее под прицел попал Фрид, но тот благоразумно отказался от продолжения игры, а на возражения товарищей предложил другую роль: он будет следить за соблюдением правил, ну, и судьёй заодно подработает. В итоге, в игре осталось четыре человека, причём самым довольным был Бухлоу, ведь ему пить свою же непонятную бурду не приходилось. «Это пока», — мстительно подумала Люси, глядя, как бутылка указывает на мага душ. — «Правда» или «действие», шут кукольный? — слегка заплетающимся языком спросила Сердоболия — питьё уже сказывалось на состоянии, но Заклинательница была настроена решительно, потому не обращала внимания на лёгкое опьянение. — Лучше выпью, а то маниакальный блеск в твоих глазах меня сильно смущает, — признался в своих сомнениях Бухлоу, тактично умолчав про то, что сейчас блондинка смахивает на душевнобольную. А вдруг как возьмёт да обидится?       Люси фыркнула, а Ёла с готовностью передала стеклянную бутылочку другу. Пусть сам помучается от своей же отравы. А Бухлоу, как ни в чём ни бывало, сделал три — если не больше — глотка, мило улыбнулся и крутанул «карусель». «Как это возможно?» — читалось в глазах Эвергрин. «Какого чёрта?!» — кричала мимика Сердоболии. «Уважаю», — виднелось в эмоциях Лексуса. «А я вообще ведущий», — именно с таким видом сидел невозмутимый Фрид.       Лэстер же давно перестал понимать всю суть происходящего, ибо ему в рот совершенно случайным образом — не иначе как Дреяр подлил — попали несколько капель сего дивного бухла, так что иксид перестал выходить на связь с внешним миром и был утерян для всех, по крайней мере, до завтра, пока не выспится.       После же Ёлочке «повезло» получить вопрос от Бухлоу, который, собственно, был абсолютно безобиден: «Кого во всем известном журнале считают более милой: её или Люси». Вот только этим он задел Эвер за живое, и девушка с печалью вспоминала, что на последних страницах статистики она отставала от Заклинательницы, причём значительно. В общем, настроение Ёлы упало куда-то в подол её длинного платья, и та, махнув рукой, вышла из игры, а заодно и из комнаты — одежду и макияж требовалось сменить.       Вот теперь Сердоболия занервничала, причём довольно сильно. Играть с Лексусом и Бухлоу как-то… несподручно. Признаваться в собственной трусости девушка уж точно не собиралась. Пока, по крайней мере… А там — как пойдёт. Вместо Эвергрин за кручение бутылки принялся маг душ, и судьбоносное горлышко бутылки указало на притихшую Люси, которая, к слову, тут же возмутилась: — Это, блин, всё подстроено! Почему на меня всё время?! Лексус, вон, вообще какой-то слишком везучий, — недовольно проворчала она, глядя в насмехающиеся сероватые глаза мага, сидящего напротив.       Бухлоу отмахнулся от девичьих причитаний и задумался над более насущной проблемой: что б такого задать Сердоболии? Целоваться она не целовалась, девственности не лишалась… Что ж за непробиваемая особа, а? — Ладно, будем задавать вопросы на сентиментальную тему, — решил вслух кукловод, а Люся напряглась, вся превратившись в слух. — Кто-нибудь из нашей гильдии тебе в симпатии признавался? — всё же сформулировал предложение Бухлоу, заранее зная ответ.       Нет, даже если учитывать тот факт, что кукольник не особо часто интересуется отношениями между членами гильдии, всё же романтика между Нацу и Люси была очевидна. Ну, не может же Драгнил и в самом деле быть настолько тупым, чтоб не использовать шанс и не завести девушку? — Ага, признавался, — после небольшой заминки кивнула Сердоболия, радуясь, что не было уточнения, кто именно. — Хотя, это и было довольно косвенно, — задумчиво протянула она, прикрывая глаза. — Но зато без сомнения искренне, ведь Близнецы не врут насчёт эмоций того, в кого превращаются, — закончила Заклинательница, а Громовержцы переглянулись, ибо ни фига не поняли.       Тем временем бутылка указала на Лексуса, и блондинка приободрилась, издав ехидное «хо-хо». Но, видимо, Дреяр записался в смертники, ибо он снова выбрал «Действие». Со вселенской тоской глядя, как Убийца Драконов глотает чудо алкогольной индустрии, Сердоболия поддержала себя мыслью, что три раза подряд Лексус отказываться от вопросов не сможет, так что нужно лишь подождать.       Но… нет. После того, как «карусель» указала на Бухлоу, а затем и на саму Люси, которые, к слову, без раздумий выбрали «действие», оказалось, что жидкости более не осталось, потому игра была окончена, и победителем остался Дреяр. А потом всех повезло… Сначала захмелела Эвергрин, которая, выйдя из ванной, решила, что Фрид — это рождественская ёлка, а потому девушка носилась по комнате — причём запутываясь в платье и собственных ногах — и искала украшения для деревца. Джастин, ошалев от такого поворота, прыгнул в свою постель, накрылся одеялом, а потом и вовсе закутался в него, притворившись гусеницей, и вообще «мой дом — моя крепость», как он выразился.       После погони за ожившим символом праздника Ёлочка неожиданно дико устала и засопела на кровати Бухлоу, развалившись «звёздочкой». Маг душ пытался пререкаться со спящей подругой, но та просто не реагировала на раздражитель, погрузившись в прелестные видения. Игрушки, улучив момент, устроились на постели феи. Кукловод, плюнув на всё, завалился в кровать Сердоболии, подметив, что та молчит и не выражает протеста. Лексус, глядя на свою команду, покачал головой, а затем уставился на Люси, свернувшуюся на полу калачиком и обнимающую своего Лэстера.       Мученически вздохнув, Дреяр рационально подумал и рассудил так: переносить девушку на свою кровать муторно и вообще чревато непредсказуемыми последствиями. Оставлять на полу вот так — тоже не лучшая затея: хоть они и находятся на втором этаже, хоть и обогрев комнат хороший, а с Заклинательницы станется заболеть и слечь ещё на недельку с какой-нибудь простудой. Так что Лексус, покачав головой и вновь вздохнув, аккуратно подложил под голову болельщицы подушку, бережно накрыл ту одеялом, а сам устроился на собственном месте и быстро уснул, несмотря на отсутствие очень важных комплектующих постельного белья.