Лети со мной

      — Ладно, я понимаю, Магнус был крайне занят всем планом и ожиданием встречи со мной любимым. Джейс, но твою мать, ты-то чем думал?! — не нахожу себе места, метаясь по рубке с дикими воплями. Понимаю, что это бессмысленно, потому что боевой пилот не услышал бы меня, даже если бы очень сильно захотел, но ничего не могу поделать. — Маршрут он проложил. Лучше бы мозги он у себя в голове проложил.       — Отчасти твое возмущение оправдано. Но ты действительно слишком экспрессивно на все реагируешь. Не волнуйся, мы выберемся, — бросает мне Магнус, даже не оборачиваясь. Стоит у имитирующего лобовое стекло экрана, заложив руки за спину, старается изображать невозмутимость. И я даже невооруженным глазом, даже забыв все его повадки, прекрасно вижу, насколько сильно он напряжен.       — Если бы ты сам не волновался, это бы придавало весу твоим словам. А учитывая, что мы окружены пиратами, в пиратской системе на корабле Конклава, — я выдыхаю, набираю полную грудь воздуха, а потом буквально ору: — Мы все здесь умрем!       — Выйди из рубки, — цедит сквозь зубы, но получается коротко и резко, как пощечина. Нет сомнений, сейчас со мной говорит не столько мой любовник, сколько капитан, отдающий мне приказ. Тяжело вздыхаю, стараясь успокоить нервы, тру переносицу, когда до меня доносится подтверждение моих мыслей: — Это приказ!       — Возможно, — пожимаю плечами. — Но вы забываете, кому принадлежит этот корабль.       Подхожу к панели, едва касаюсь ее кончиками пальцев и отдаю приказ:       — Корабль, вывести на панель данные о капитане корабля, — несколько секунд любуюсь на свой голографический портрет, а потом поворачиваюсь на Магнуса. Да, я обратил на себя внимание своего капитана. Впрочем, как я уже доказал сегодня, и не единожды, подчиняться я не намерен. — Принимаю командование. Корабль, разорвать связь пилота с кораблем.       Прежде, чем Магнус успевает возмутиться или попытаться оспорить мои приказы, поднимаю Джейса за плечо из кресла, несмотря на то, что он еще не полностью пришел в себя, и сам сажусь за пульт управления.       Ловкость рук, знание систем корабля и тот факт, что я провел в этом кресле бессчетное количество часов, помогают мне действовать быстро и без единой заминки. Я просто сливаюсь с системами и выхожу в открытый космос. В конце концов, я не просто расхаживал по кабине из стороны в сторону, возмущаясь, — я проверял все данные. Перед тем, как мое сознание полностью слилось с сознанием корабля, я успел понадеяться, что однажды я просто уйду на покой и перестану вытаскивать задницы команды из передряг, но случится это явно не сегодня.       Шесть противников. Два мощных боевых корабля, четыре поменьше, но все равно в разы больше нашего. Мой корабль рассчитан на работу одного пилота. Маленький, юркий, быстрый. Этим и воспользуемся.       Резко ухожу вниз, попутно снимая все щиты. Уклоняюсь от ракеты, подныриваю под самый большой корабль противника, прохожу сквозь его щиты, снося их резким разрядом, посланным через нос корабля.       Теперь просто использую корабль противника как свой собственный щит. Пытаться уйти в гиппертуннель — не вариант: меня разобьют быстрее, чем я успею отлететь от сражения хоть немного. Единственный шанс выжить — победить, что я и собираюсь сделать.       Практически не высовываясь из своего укрытия, пользуясь «слепой зоной» корабля противника, стреляю по еще одному «гиганту». А потом еще несколько электрических зарядов, и щитам наступает хана. Замечательно. Один выстрел по машинному отделению — благо, в штампованных кораблях предугадать это легко — и один противник выведен из строя.       Арьергард из четырех пиратов уже вышел на линию огня и явно считает, что окружил меня. Выжидаю того момента, когда по мне начнут стрелять из всех орудий, и делаю резкий маневр. Это дорого обойдется тем, кто находится сейчас на корабле, но у меня нет времени и возможности щадить их.       Ракеты попадают по второму «гиганту» из числа противников, а я тем временем уже оказываюсь сзади оставшихся кораблей. Несусь тараном на один из них до тех пор, пока не прошибаю щиты. Мой корабль жалобно стонет, потому что заканчивается энергия, и я активирую режим дополнительного сбережения. Прикидываю, что есть еще аварийное питание. Чтобы победить и свалить отсюда должно хватить.       Запускаю в своего противника несколько ракет и тут же маневрирую, чтобы спасти свой тыл от ракет другого корабля. Благодаря убойному удару из моих и чужих орудий минус еще один противник. Давай, детка, осталось всего три.       Нет, два. Один пиратский корабль отступает. И я не знаю, да и не хочу знать, бежит ли он от меня или идет встречать подмогу. В любом случае, время на исходе. На автомате, не отвлекаясь от сражения, рассчитываю расстояние и точку входа в гиппертуннель, проверяю все системы.       Зависаю в воздухе ровно между двумя кораблями, но на этот раз они оказываются умнее и не стреляют по мне: боятся попасть друг в друга. Пытаются маневрировать, но я быстрее. Две электрические ракеты в разные стороны. Прощайте, щиты, спасибо, Конклав. А дальше из самых мощных орудий ровно по капитанским рубкам. Корабли не смогут меня атаковать, если ими будет некому управлять. И не откуда.       Довольно резко перехожу на самую высокую скорость и на ней влетаю в точку гиппертуннеля. Млечный путь. Млечный путь. Млечный путь.       Как только становится возможным, с радостью избавляюсь от гудения в своей голове и возвращаюсь в рубку. Прекрасно понимаю, что меня ждет взбучка от Магнуса, потому что я повел себя далеко не так, как должен рядовой подчиненный, а еще потому, что я в очередной раз своевольнически принимал решения и разруливал ситуацию. Поэтому не дожидаюсь никакой реакции от команды и выхожу из рубки, бросив на ходу:       — Пойду проверю, как там Изабель.       Корабль не рассчитан ни на кого больше одного пилота, но нам удалось уместить в него четверых, считая меня. Всех остальных Магнус высадил на разных планетах, когда наш план начал приближаться к логичному завершению, сказал сменить имена и не высовываться, пока про них все не забудут.       Захожу в инженерный отсек. Изабель сидит на полу, прижав руки к вискам. Не задумываясь, бросаюсь к ней, падаю на колени.       — Ты ранена? — с силой отрываю ледяные руки сестры от головы, внимательно осматриваю ее лицо, потом начинаю аккуратно исследовать тело.       — Отстань, — Иззи отталкивает мои руки, не давая мне окончить осмотр. — Меня просто укачало. Найду Джейса, тресну его по голове за то, что он с кораблем вытворял.       — Смею тебя заверить, что пилот, который проводил полет, в первую очередь волновался за то, чтобы мы выбрались из этой передряги живыми. А вот необходимость для тебя удержать в себе последний ужин явно меня мало волновала, — встаю и привычным жестом отряхиваю форменные брюки.       — И как? Мы спасены? — Изабель тоже встает, но все еще хмурится, явно пытаясь взять контроль над головокружением.       — На данный момент. Учитывая, насколько великолепно мы все умеем находить неприятности, не уверен, что в безопасности мы надолго. Но так или иначе мы в гиппертуннеле, следуем по курсу на Землю, где, по обещаниям Джейса, нас уже должны ждать. Заляжем на какое-то время на дно, не будем светиться, может, даже, поработаем на ферме. Ты же так об этом всю жизнь мечтала!       Смотрю, как Иззи насупилась, и не могу удержаться от того, чтобы засмеяться. В детстве нас постоянно пугали тем, что если мы будем плохо учиться, то всю оставшуюся жизнь проведем на ферме, убирая фекалии за животными.       — Оставим пока эту тему, — Изабель протискивается мимо меня к выходу из отсека, а потом останавливается. — Кто тебя вообще за пульт пустил? Ты же не боевой пилот.       — А меня не пускали, — отворачиваюсь от сестры и внимательно провожу осмотр показателей корабля. — Поэтому и прячусь здесь.       — Что-нибудь в этом смыслишь? — раздается голос из прохода, и я весь внутренне напрягаюсь. Решаюсь ответить и на этот вопрос, и на тот, который так и не был задан: касательно моего поведения в рубке.       — Я летал на этом корабле долгое время абсолютно один. Я знаю все системы и все устройство так, как никто другой. Никто не способен превзойти меня как в управлении этим кораблем, так и в проверке наших ресурсов и повреждений.       Прежде, чем Магнус успевает мне ответить, в разговор вмешивается Изабель:       — Кстати, я так и не услышала замечательную историю о том, как к нам попал корабль. Он просто в один момент оказался в грузовом отсеке Аррканны…       — Когда меня приняли на корабль к адмиралу Элдертри, этот корабль списали. Несмотря на то, что системы в нем намного менее продвинутые, чем в Аррканне, они крайне привязываются к первому пилоту и потом с каждым последующим работают все хуже. Да и в целях конспирации, мол, этот корабль уже засветился, — тихо смеюсь, заканчивая проверку всех данных, и поворачиваюсь лицом к двум самым дорогим мне людям во всей Вселенной. — В первую очередь с корабля сносят все следящие системы, доступ к сети Конклава и любые опознавательные знаки. А потом его отправляют на переработку. Между этими двумя этапами проходит где-то месяц, в который до кораблей на свалке никому нет никакого дела. Я запрограммировал Фобию, и во время промежуточного этапа она, не привлекая особенного внимания, покинула склад, долетела до Аррканны, которая будто бы случайно как раз пролетала рядом с планетой, упаковалась в грузовой отсек и стала ждать меня.       — Ты назвал корабль «Фобией»? — Магнус приподнимает одну бровь, при этом все еще продолжает выглядеть угрожающе. Ловлю себя на мысли, что хочу вцепиться в Изабель и не отпускать ее, не позволять оставить меня наедине с этим мужчиной, но все же восстанавливаю дыхание и спокойным, ровным голосом говорю:       — Да. Еще она откликается на Фиби. Вообще, не хотел вам говорить, но, видимо, само вылетело, — чуть пожимаю плечами.       — Очень… интересно, Александр, — качает головой капитан, а потом оборачивается к моей сестре. — Изабель, ты не могла бы оставить нас? Надеюсь, твой брат расскажет мне больше про корабль и его системы.       Когда Иззи уходит, понимаю, что вполне готов пустить в ход свое тайное оружие: поцеловать Магнуса и утащить его в койку, лишь бы избежать этого разговора. И почему каждый раз, как я спасаю жизни команды, после я чувствую себя невероятно виноватым?       — Даже не думай об этом, — вздрагиваю, а потом отвожу глаза. Понятно, Магнусу не понравился мой план избежать разговора посредством секса. — Нет, я не про это. Поверь мне, занятия с тобой любовью я люблю так же сильно, как наши разговоры, и навряд ли смогу добровольно быть против. Я говорю о твоем чувстве вины. Гони его прочь. Так или иначе, ты поступаешь тем образом, который считаешь единственно верным. А следовательно, ты чувствуешь себя виноватым за то, какой ты есть. Но вот в чем суть, Александр: в конце концов, именно такого мы тебя и любим. Вероятно, меня не устраивает лишь один момент, догадываешься, какой?       За словами Магнуса я почти не замечаю, как близко он ко мне подбирается, и вот он стоит вплотную, смотрит глаза в глаза, и я чувствую его дыхание. Одновременно трепещут и тело, и сердце. А мысли покидают голову. Проклятье, что же ты делаешь со мной.       — Ммм? — все, что могу выдать в ответ на вопрос Магнуса. Вопрос, который я уже и вовсе забыл.       — То, что ты не говоришь прежде, чем делать. Я не прошу тебя перед этим думать, потому что, вероятно, это просто невозможно, но я бы хотел, чтобы ты хотя бы ставил меня в известность, предупреждал, — легко, едва ощутимо проводит рукой по моей щеке, и я хочу прижаться сильнее, почувствовать больше, но, даже несмотря на это, голова абсолютно ясна — я понимаю все, о чем он говорит, — ведь мы оба прекрасно осознаем, что я все еще твой капитан и буду им, несмотря ни на что.       — Ты хочешь, чтобы я говорил с тобой как со своим капитаном, или все-таки как со своим любовником? — выходит неожиданно хрипло, но мне даже нравится, как я звучу.       — Ни в коем случае ни как с любовником. Вариант «с возлюбленным капитаном» меня вполне устраивает, — наклоняется и легко меня целует, но прежде, чем я успеваю углубить поцелуй, отходит в сторону. — Ты перепрограммируешь корабль, чтобы он считал капитаном меня?       И даже не знаю, кажется ли мне или я действительно слышу в голосе Магнуса обиду.       — Как уже было сказано ранее, если я это сделаю, корабль начнет слушаться несколько хуже. Поэтому я просто назначу тебя официальным капитаном, корабль будет тебя идеально слушаться, но все аварийные коды и владение останутся за мной, — чуть пожимаю плечами. — Думаю, мне надо пойти поговорить с Джейсом. Не виделись кучу времени, а при первой встрече я тупо отнял у него пульт. А еще устрою ему прогон по боевым системам корабля, чтобы в следующий раз мне не пришлось лезть в самое пекло. Ненавижу это.       Выхожу из отсека и направляюсь к рубке. Магнус следует за мной.       — Ну, у тебя неплохо это получилось, смею заметить.       — Я почти два года провел на этом корабле в одиночку, я же говорил. Я сражался на нем, и не единожды. Я знаю, как построить тактику боя на Фобии так, чтобы выйти сухим из воды, — учитывая малые размеры корабля, заканчиваю я свое высказывание уже в рубке.       — Ты назвал корабль «Фобией»? — Джейс резко поворачивается ко мне на моем же кресле. Впрочем, в рубке всего одно сидячее место, и нет ничего удивительного, что он его занял.       — Да. Еще она откликается на Фиби, — с довольной кошачьей улыбкой отвечает на этот вопрос Магнус, а после ловит на себе мой недовольный взгляд.       — Я зашел, чтобы извиниться за столь бесцеремонное вмешательство в твой процесс боя, — спешу сменить тему.       — Учитывая, что я не имею ни малейшего понятия, как ты это сделал, вообще без вопросов. Главное, научи меня, — мой друг встает из кресла и протягивает мне руку. Без раздумий пожимаю ее и позволяю притянуть себя для крепких объятий и похлопывания по спине.       — Ладно, я оставлю вас, мальчики, — Магнус выходит из рубки, и у меня нет ни малейшего сомнения, где он будет в ближайшее время: в импровизированной столовой, которая при этом сейчас является, скорее всего, еще и спальней Изабель и Джейса, если те, конечно, не спят в инженерном отсеке, потому что других помещений на корабле не наблюдается. А еще, без сомнений, Магнус будет с выпивкой в руке, которая неизвестно откуда здесь взялась. И я искренне верю, что все будет именно так. Мне нужно верить, что хоть что-то осталось неизменным за то время, что я отсутствовал.       Сажусь прямо на пол в кабине, и Джейс, без раздумий, опускается рядом. Вывожу на голографический экран данные по боевым системам корабля и начинаю объяснять. Конечно, объяснения не задаются. В конце концов, мы никогда не могли нормально и быстро заниматься работой. И то, что могло у нормальных напарников занять всего пару часов, у нас занимает не меньше пяти. Мы разговариваем. Он рассказывает мне об Изабель и о себе, как они жили эти два года, сколько всего повидали и где побывали. И я рассказываю.       До определенного момента я раскрывался только Магнусу. Нехотя и осторожно. Но помимо любимого мужчины, мне также необходим друг. С которым я могу сидеть на полу, рассматривать схемы орудий и говорить. Первые откровения даются с трудом. Но то одиночество, которое преследовало меня на протяжении двух лет… Я не хочу снова быть один. Не столько физически, сколько морально. Наступаю на горло своим привычкам, своему желанию засунуть чувства глубоко внутрь себя и забыть про них. Магнус научил меня важной вещи: так проблемы не решаются. Так что я рассказываю. О людях, которых убил, о тех, кого предал и сдал Конклаву. Рассказываю обо всем. Сначала просто факты, но в скором времени и эмоции.       И я понимаю, что выбрал правильного человека, чтобы поделиться, чтобы позволить быть рядом, когда Джейс неизвестно откуда достает мне пачку сигарет, и мы закуриваем, не прекращая прерываться в нашем диалоге на снаряжение Фобии. А название-то закрепилось, и даже Джейс уже без усмешки ее так называет.       А потом к нам присоединяется Магнус. И я искренне удивлен, когда тот также садится на пол рядом с нами и присоединяется к разговору. И совершенно не удивлен, когда мой Маг наливает нам выпить. И мы пьем.       Изабель не остается в стороне и приходит почти сразу после Магнуса, не забывает возмутиться, что ее не позвали, и садится рядом с нами. Боевые системы, естественно, уже забыты, остались только разговоры.       — Все еще не могу поверить, что я наконец здесь. Со своей семьей. Иногда мне кажется, что я сейчас проснусь. Снова на этом корабле. Совершенно один, — мне кажется, что я уже пьян. Магнус, унеси меня на ручках, мне пора в кровать.       — Чур, я старший брат, — заявляет Джейс под фырканье нашего капитана, и я не уверен, кто конкретно так развеселил Магнуса. Но есть у меня предположение, что все-таки мой грешок.       — Естественно, — подтверждает Изабель. И когда она только успела перебраться в кресло? И почему я не заметил? — Уж точно не папочка.       — Папочкой будет Магнус! — радостно вставляю свои пять копеек. Всего-то два года без алкоголя, и я не вынес маленькой вечеринки. Страшно представить, как я буду чувствовать себя, когда проснусь.       — Еще чего. На кой мне сдались три великовозрастных ребенка? — резонно замечает Маг, но я уже вошел во вкус этой идеи.       — Ты самый старший, значит, будешь папочкой, — киваю сам себе. — Ты мой папочка.       И почему все смеются, а мир вокруг крутится? Раньше мне казалось, что я, когда пьян, становлюсь агрессивным, так что со мной сейчас не так? Я сломался?       — Так, ладно, — Магнус поднимается, попутно пытаясь меня поставить на ноги посредством закидывания моей руки к нему на плечо. Стоять мне почему-то крайне трудно, а корабль вращается, судя по всему, вокруг своей оси. — Ты был совершенно прав: тебе пора в кроватку.       И он уводит меня, и я уже не знаю, действительно ли позади нас смеется Изабель, либо у меня галлюцинации, но это неважно. Я лишь прижимаюсь ближе к Магнусу и тихо произношу то, что все это время с момента возвращения крутилось у меня в голове:       — Я дома. Вы — мой дом.              Как и стоило ожидать, утро встречает меня головной болью. И Магнусом, который с разочарованным видом сидит в кресле и смотрит на меня поверх края бокала.       В горле пересохло, да даже если бы и мог что либо сказать, навряд ли бы захотел это сделать.       — Александр, — заговорил Магнус своим нравоучительным тоном, и я захотел моментально куда-нибудь спрятаться, — ваше пьянство на борту меня не так сильно тревожит — в конце концов, я сам дал на него добро. Но вы подрываете мой авторитет. Сегодня с утра после выхода из гиппертуннеля Джейс решил в шутку назвать меня папочкой. Конечно, ему больше никогда это не придет в голову, но такое поведение не должно повториться и с вашей стороны.       Со стоном переворачиваюсь со спины на живот и прячу лицо в подушку: то ли чтобы скрыть смущение, то ли чтобы сдержать смех. Но надолго спрятаться мне не дают. Магнус переворачивает меня на спину и с улыбкой ласково целует. Одновременно с тем, как мы углубляем поцелуй, ко мне возвращается способность говорить, а головная боль сходит на нет. Когда я начинаю чувствовать себя действительно хорошо, мой капитан отстраняется и кивает головой в сторону.       — Мы на подлете к Земле, скоро приземление. Одевайся и готовься, тебе предстоит посадить корабль. На кресле есть вещи Джейса, надень их — так ты будешь привлекать меньше внимания, чем в своей форме, — говорит Магнус и собирается выйти из комнаты, но меня мучает один вопрос, хотя задаю я вовсе не его:       — А мою форму ты сжег?       — Еще чего. Мне нравится, как ты в ней смотришься. Я оставил ее до лучших времен.       И он выходит. А я так и остаюсь с мыслями о том, сильно ли я вчера опозорился и сколько насмешек меня ждет, когда я выйду из каюты. Но мне придется встретиться с этим так или иначе, поэтому я через силу поднимаю себя с кровати, одеваюсь и тоже направляюсь в рубку.       Молча встаю за спиной у Джейса, дожидаясь, пока он сообразит, что надо бы уступить мне место. Не хочется повторять свои вчерашние подвиги по отниманию пульта у напарника.       — Может, мне тоже завести себе мага, как думаешь? — подает голос пилот, прежде чем оглянуться на меня. — После того, в каком состоянии тебя вчера увели, я вообще не был уверен, что ты сможешь ходить сегодня прямо. Но нет, смотри-ка. Явно не твоя заслуга.       Сбоку кашляет Магнус, а я лишь качаю головой и машу рукой в сторону, дабы он уже дал мне посадить корабль. Джейс смеется и качает головой, а потом покорно отходит в сторону.       А я запрашиваю у Земли коридор на посадку:       — Корабль класса X-8, пилот Кларк Смит, земное гражданство, разрешите приземлиться?       Пока на земле обрабатывают информацию, минуты тянутся бесконечно, но вот звучит заветное «Разрешаем», и я моментально вхожу в слияние с кораблем и отдаюсь самым привычным и знакомым действиям во вселенной.              — Кларк Смит? — раздается, когда мы выходим из корабля. Я замираю и оборачиваюсь. Об этом прикрытии я не говорил никому, а Джейс и подавно. Подозреваю, что даже Магнус и Изабель не знали до последнего, под чьим именем мы будем приземляться. Кто может нас ждать?       — Это я, — спокойно отвечает Джейс и выходит вперед.       — Ваше гражданство закончилось четыре месяца назад, — мило улыбаясь, произносит девушка с планшетом в руках. — Пожалуйста, подъедьте вместе с женой в ближайшее время в регистрационный центр, чтобы обновить его, иначе вам будет закрыта большая часть услуг. И мне необходимо внести в список ваших гостей.       Мы благодарим сотрудницу за внимательность и представляемся вымышленными именами. Потом Джейс уходит договариваться о продаже Фобии. Это решение мы приняли где-то в середине вчерашних излияний, но только сейчас я вспомнил об этом. Я не хочу расставаться с этой малышкой, но, во-первых, она действительно привлекает слишком много внимания, а во-вторых, даже со всеми нашими премудростями нас могут в итоге по ней отследить. Да существует и в-третьих: этот корабль слишком мал для нас четверых, нам явно не удастся нормально путешествовать, если Джейс и Изабель будут спать в столовой. Я с самого начала понимал, что Фобия — лишь временная мера. Но все равно немного грустно, потому что за последние несколько суток я потерял уже два корабля, к которым успел привязаться.       — Интересно, я когда-нибудь перестану бояться собственной тени? — бормочу в качестве комментария к ситуации с сотрудницей.       — Ты не испугался, ты насторожился. Это нормально, учитывая, что мы находимся в бегах, — пожимает плечами Магнус, — но не волнуйся, следующий корабль мы тоже в честь тебя назовем Фобией.       Хмуро смотрю на него, но потом отвлекаюсь на Изабель, которая с восторгом рассматривает космопорт. Мы очень и очень давно не возвращались на Землю, все не до того было. И, видимо, с Джейсом во время его регулярных вылазок на свидания к Клариссе Иззи тоже сюда не прилетала. Подхожу ближе к сестре и немного подталкиваю ее своим плечом.       — Что, все сильно изменилось? — чуть улыбаюсь.       — Я скучала по дому, — просто замечает Изабель, а у меня с губ пропадает улыбка. Иззи могла бы не покидать Землю, если бы я не увез ее отсюда силой. И с каждым днем, с каждой опасностью, с которой нам приходится столкнуться, это тяготит меня все сильнее. Мне казалось, я научился справляться с этим чувством, но после ее замечания… — Не куксись. Я скучала по дому, потому что меня давно здесь не было. Но не то чтобы я хотела здесь остаться. На Земле нынче скучно. Здесь за мной вряд ли бы охотились пираты, Конклав, нелегалы и черт знает кто еще.       — Ты еще погромче покричи, что за тобой Конклав охотится, и тогда точно скучно здесь быть перестанет, — раздается голос у нас за спиной, но на этот раз я даже не вздрагиваю, в отличие от Магнуса, который весь напрягается и явно готовится броситься в бой.       Ситуацию спасает Изабель. Она резко разворачивается на своих каблуках, крепко обнимает новоприбывшего и крайне радостно бормочет:       — Саймон! Я думала…       — Что я умер? — долговязый и крайне несуразный парень поправляет очки на носу, выпуская мою сестру из объятий. — Меня так просто не возьмешь.       — Что ты здесь делаешь? — спрашивает Иззи, пока я пожимаю нашему другу детства руку.       — Вас жду. Алек просил подогнать хороший корабль, да и помочь, насколько смогу, подготовить все. Вот и тусую тут. Вопросы мучают, вы не поверите.       Теперь и Магнус, и Изабель уставились на меня. Как будто я не позаботился о наших методах отхода на случай непредвиденных обстоятельств, не связался с действительно надежным человеком, а устроил им засаду.       — Саймон сейчас рок-музыкант, известный во всем космосе. У него есть с десяток своих кораблей. А учитывая, что иногда он использует некоторые из них напрямую как концертный зал, вывозя публику в открытый космос, то и большие, и огромные есть, — объясняю ситуацию Изабель, а потом поворачиваюсь к Магнусу. — Мы выросли все вместе, а потом я вместе с Саймоном поступил в Институт. Первые годы, когда я забрал Иззи с Земли, мы путешествовали вместе. А потом Саймон пропал: мы вышли из гиппертуннеля, а его корабль — нет. Долгие годы мы думали, что он так и остался в гиппертуннеле, и больше мы его не увидим. А потом, чтобы вы понимали, — теперь я уже обращаюсь ко всем троим, потому что даже Джейс вернулся и внимательно слушает ту часть моего рассказа, которую застал. — Во время своей работы на Конклав я попал на концерт этого придурка. Он мне очень сильно помог на самом деле и, надеюсь, еще поможет. Мы готовы идти?       Не дожидаясь ответа, следую к выходу из космопорта, а сзади Джейс подтверждает, что надо валить, и мы стремительно покидаем здание.              В доме, куда мы приезжаем, пахнет свежей выпечкой, сиренью и молоком. В космосе это такое редкое сочетание запахов, что сердце невольно щемит. Если ты не родился и не вырос на Земле, тебе не понять, каково это: оказаться в домике на самом краю леса и вдохнуть полной грудью такие родные, домашние запахи, которые неожиданно возвращают тебя в детство. Переглядываюсь с Изабель и понимаю, что она сейчас чувствует то же самое.       Встречать нас выбегает девушка в простом деревенском платье: в первую очередь она кидается на шею к Джейсу и крепко его целует, позволяет поднять себя на руки и закружить. Когда минута воссоединения окончена, она внимательно оглядывает нашу разношерстную компанию. Объятия достаются и Магнусу, а также небольшой монолог на тему, что кто-то обнаглел, что так редко ее навещает, и вообще, она переживала, потому что все новости пестрят сообщениями о его смерти, даже есть куча фотографий. Потом Клэри оборачивается к нам троим.       — Ты, должно быть, Изабель, — девушка кивает моей сестре, а потом переводит взгляд на меня. — А ты — Александр Лайтвуд.       — Джейс про нас рассказывал? — улыбаюсь я.       — Про нее — да. Про тебя тоже читала в новостях. Ты фигурируешь в рубрике Герои Конклава как один из людей, виновных в смерти Магнуса Бейна. Тебе посмертно присудили какой-то орден, а еще звание капитана за заслуги перед космосом, — абсолютно серьезно говорит Кларисса. — И я очень надеюсь, что ты здесь в плену, учитывая, что я читала про все, что ты натворил за время службы в Конклаве.       Немного теряюсь, потому что… Я только сегодня ночью сумел признать сам перед собой и друзьями, сколько всего произошло за эти два года. И я знал, что рано или поздно друзья поймут и поддержат меня. Я совершенно точно не был готов к тому, чтобы лицом к лицу встретиться с такими обвинениями. Чувство вины вновь захлестывает меня с головой, и я не имею ни малейшего представления, что ответить этой совершенно не грозной на вид, но настолько уверенной в себе девушке.       — Совершенно очевидно, что в плену, — заявляет Магнус. — В плену моих глаз.       Маг обнимает меня за талию, и раньше бы я отскочил в сторону, постарался оказаться как можно дальше, чтобы не смущать окружающих, но в данный момент мне просто необходима его поддержка. Он заставляет меня чувствовать себя уверенней, и кажется, что во вселенной нет никого надежнее, чем Магнус Бейн.       — А если серьезно, — продолжает капитан, — он действовал исключительно по моему плану. Алек на нашей стороне.       Еще несколько мгновений Кларисса разглядывает меня, а потом переводит взгляд на нашего потерянного друга.       — А ты у нас Саймон Льюис, и я не имею не малейшего понятия, что такой известный музыкант здесь делает.       — Я случайно спел не тому парню и реально вляпался, — замечает Саймон.       И напряжение спадает само по себе: я тихо смеюсь, за мной и остальные. Кларисса показывает нам наши комнаты. Та, которая отводилась мне, достается Саймону, потому что я моментально кидаю вещи в комнате Магнуса, и это не вызывает ни у кого лишних вопросов. Нас зовут обедать, и мы с Иззи действительно крайне спешим попасть за стол. В конце концов, как давно мы не видели и не пробовали земной пищи.       Мы задерживаемся на Земле на неделю. Насколько мне известно, в планах отсидеться несколько лет, пока шумиха окончательно не затухнет. Но мне хватает недели, чтобы пропало и желание есть земную пищу, и вообще жить. Прекрасно понимаю, что становлюсь агрессивным и раздраженным, что начинаю слишком остро реагировать на все происходящее, но никак не могу контролировать себя.       К вечеру восьмого дня пребывания Саймон говорит, что вынужден будет покинуть нас завтра с утра, поскольку у него намечается очередной концерт. И я ловлю себя на мысли, что готов бросить все и просто сбежать вместе с ним, потому что больше не выдержу на одной планете.       Наверное, меня угнетает не столько мысль о том, что я целую неделю вдали от космоса, сколько о том, что мне придется оставаться здесь еще неизвестно сколько.       Родные люди, дом, друзья. Все кажется идеальным. Но моя тоска по космосу, сделкам, перелетам и, конечно же, вечному адреналину, бьющему в кровь, уже готова свести меня с ума.       И вот я после ужина стою на крыльце, курю и смотрю на закат. На небе ни единого облачка, и столь маленький с этого расстояния диск солнца кажется бордово-красным, окрашивая при этом верхушки елей в розовый оттенок. Я смотрю и не могу налюбоваться. И почему-то у меня в груди живет такое чувство, что я прощаюсь. С этим цветом, с этим солнцем, с этими елями…       — Если ты думаешь, что я дам тебе сбежать, ты сильно ошибаешься, — раздается голос позади меня. — Я слишком долго ждал тебя, Александр Лайтвуд, чтобы просто позволить тебе меня оставить.       — Я просто слетаю с Саймоном на концерт и вернусь обратно. Иначе я сойду здесь с ума, — не оборачиваюсь на Магнуса, потому что уверен: посмотрю в его глаза и позволю убедить себя остаться. Он единственный, кто поддерживает мое равновесие, когда я нахожусь на грани безумия. — Я с шестнадцати лет не задерживался долго на одной планете. Я не могу жить без космоса.       — И поэтому ты просто бросишь меня здесь? — не могу выдержать обиды в голосе любимого и поэтому все-таки резко поворачиваю голову и смотрю ему прямо в глаза.       — Здесь тебе безопасно. Я не могу позволить, чтобы с тобой что-то случилось. В конце концов, я считаюсь погибшим героем, а ты — одним из самых разыскиваемых преступников во вселенной.       — Мы оба прекрасно понимаем, что ты не вернешься после одного концерта с Саймоном… — Магнус отводит взгляд, а потом качает головой. Отворачивается от меня и подходит к двери. — Это твой выбор, Александр.       И, вероятно, я немного разочарован. Возможно, я хотел, чтобы меня переубедили. Но когда Магнус уходит, оставляя меня вновь в моем одиночестве и раздумьях, я думаю совершенно о другом. О том, что с первого момента, как мы встретились, он нянчился со мной и помогал мне разобраться в себе. Вновь и вновь Магнус пробуждал во мне силы жить и бороться. Он был тем, кто убедил меня взять с собой Иззи. Он был тем, кто заставил меня взглянуть в лицо своим страхам. Много времени прошло с тех пор. Много воды утекло. И я уже далеко не тот человек, которым впервые взошел на борт Аррканны.       Но давал ли я когда-нибудь Магнусу хотя бы часть того же взамен? Помогал ли я ему бороться с его демонами? Над отношениями необходимо работать, они требуют усилий, а все, что делал я до этого момента — сбегал и рушил все, к чему прикасаюсь. Да, я поступал правильно. Точнее, так, как считал нужным.       «Так или иначе, ты поступаешь тем образом, который считаешь единственно верным. А следовательно, ты чувствуешь себя виноватым за то, какой ты есть. Но вот в чем суть, Александр: в конце концов, именно такого мы тебя и любим», — звучит в голове голос из воспоминания, и я закрываю глаза. Говори, а потом делай, Алек. Вот что будет правильно. Делаю глубокий вдох, а потом тушу сигарету и возвращаюсь в дом. Все, кроме Магнуса, играют в карты на первом этаже дома, и я трачу где-то минуты две, чтобы понаблюдать за игрой. А потом обращаюсь к Саймону:       — Не думал бросить уже свою музыкальную карьеру и стать независимым торговцем? Я тут собираюсь организовать свою команду, а поскольку мое лицо скомпрометировано новостями, мне потребуется кто-то для переговоров, так что обдумай это, — говорю спокойно, но достаточно уверенно, чтобы пока что никому в голову не пришло меня перебить. — Конечно же, нам понадобится талантливый инженер, потому что я, если честно, все-таки недостаточно в этом хорош, так что, если ты не против, — киваю Изабель, а на ее лице расползается довольная улыбка. — Также если Иззи с нами, нам определенно понадобится боевой пилот. Вся эта торговля — опасная штука, и мне просто необходимо, чтобы кто-то прикрывал мне спину. Так что, Джейс, надеюсь, ты присоединишься, — Джейс едва заметно пожимает плечами, но при этом широко улыбается, и я знаю: он со мной. Но тут я замечаю потерянный взгляд Клариссы. Она все время ждет своего мужа и постоянно думает о том, что он может и не вернуться. Все время одна, здесь. И, возможно, Джейс возненавидит меня за это, но я говорю: — Поскольку Иззи тоже теперь нельзя появляться на людях, нам точно потребуется симпатичная девушка в качестве убедительного довода во время переговоров. Так что, Кларисса, если вы сами захотите и ваш муж вам позволит, с радостью поприветствую вас в команде, — оборачиваюсь в сторону лестницы и говорю не повышая голоса, потому что прекрасно знаю: Магнус слушает меня с самого начала. — А еще этой команде, несомненно, потребуется капитан. Потому что, честное слово, если доверить командование мне, я обязательно всех угроблю. И я очень надеюсь, что мой возлюбленный капитан, гроза космоса, великий Магнус Бейн возьмет руководящую должность на себя.       В комнате совсем ненадолго повисает молчание. Первым его нарушает Изабель:       — Я в деле. Ты без меня совсем пропадешь, я точно знаю, — кивает мне моя сестра, и я улыбаюсь в ответ.       — Черта с два я останусь в стороне, — подтверждает Джейс, потом смотрит на свою жену. — Ты хочешь этого? Это опасно…       — Каждый раз я провожаю тебя в космопорт и понимаю, что ты можешь и не вернуться. Я живу от твоего прилета до твоего отлета. Ты — моя жизнь. И я готова рискнуть всем, лишь бы просто быть с тобой, — безапелляционно заявляет Клэри, и я киваю ей:       — Значит, добро пожаловать в команду.       — Я абсолютно уверен, что вы безумны, а еще вы совершенно точно доказали, что и неделю не сможете прожить без поиска неприятностей, — качает головой Саймон, потом поправляет очки и, наконец, говорит: — Кто-то должен присматривать за вами и звучать голосом разума. Вы никуда не полетите без Саймона Льюиса, это я вам говорю.       Сначала мы все смеемся, а потом синхронно поворачиваемся в сторону лестницы. Царит молчание. Достаточно долго. Наконец я слышу шаги, и в комнату спускается Магнус.       — Сам собрал команду, а мне за нее отвечать? — Маг приподнимает одну бровь. — Ну уж нет. Сам командовать будешь. Я предпочту отвечать исключительно за связи с общественностью. В конце концов, без моих связей вы ни одного договора не заключите. А командовать, Александр, придется тебе. Во-первых, даже Конклав повысил тебя до капитана. А во-вторых, ты прирожденный лидер, и только что ты это доказал. Ты собрал свою команду. Давай посмотрим, что из этого получится.              Фобия. Когда Саймон сказал, что он достал нам действительно очень хороший корабль, я ему не поверил. Но сейчас я стою перед нашим новым домом и не могу поверить в то, что вижу. Огромное боевое судно, оснащенное всеми необходимыми системами. По торговому классу уступает Аррканне, но по боевому превосходит ее в два раза. Блестящий цельнометаллический корпус. Этот корабль издалека похож на пулю, готовую вот-вот вылететь из дула пистолета. Всего кораблей класса H-2.1.6 было выпущено около пятидесяти, потом они были сняты с общего производства, доработаны и переведены на выпуск для Конклава. Но новым кораблям никогда не доставало того изящества, того очарования, что присуще этой ограниченной партии.       И имя «Фобия» кажется насмешкой над этой малышкой, но возможно… Возможно, она будет названа так вовсе не в честь меня. А в честь того, что однажды она станет фобией для тех, кто захочет встать у нее на пути.       И мы с невероятной гордостью всходим на борт нашего нового корабля. Моя команда готова покорять небесные просторы. А я еще не уверен, что готов командовать, но у меня определенно есть на кого положиться, пока Магнус, Джейс и Изабель со мной. Эти ребята уж точно не дадут мне облажаться. Ну, по крайней мере, хотя бы не слишком сильно.