Под опекой (Рабочее)

Этот воскресный вечер стремительно проносился мимо меня. Я лежала на кровати в наушниках и слушала музыку с телефона, попутно елозила пальцами по татуировке то на одном, то на другом запястье. Завтрашний день обещал быть тяжелым. Мало того, что это понедельник, так третьим уроком была высшая математика! Она приносила мне чуть ли не физическое страдание и чувство собственного бессилия. Ну не понимала я этих заумных формул и все тут. Все чаще меня посещала мысль о том, чтобы не явится на урок. Но тогда мне перепадет не только от родителей, классухи и Раисы Петровны, а еще и от него… Взвесив все за и против, я все же сделала свой нелегкий выбор и решила, что ни во что не стану сбегать от математички. Это было удивительно, так как еще совсем недавно мне было откровенно плевать на всех и на все, что они мне пытались донести. Тогда от пристального внимания родителей и тотального контроля матери мне хотелось не только сделать тату на запястьях, коротко подстричься и мелировать волосы (что я, в принципе, и сделала). Мне хотелось сбежать как можно дальше. Загнанная в клетку, в которой не было место моим интересам и желанием, я была готова на все. Но до этого не дошло. Шествие надо мной взял Олег Викторович и мир вокруг стал меняться. Нет. Я в него не влюбилась, или что-то в этом роде. Просто он помог моим родителям чуть лучше понять меня и сделать так, чтобы я не чувствовала себя изгоем хотя бы с ними. Он был достаточно добрым человеком, верящим, что перед ним не глупая девчонка с ветром в голове, а просто запутавшийся подросток. По сути, я такой и была в свои тринадцать лет и продолжала быть такой, но уже в меньшей степени, в чуть-чуть не семнадцатилетнем возрасте. Кто-то похлопал меня по плечу. Это моментально выбесило — не любила, когда кто-то меня отвлекал от мыслей — но я сдержала поток гнева. Вытащила один наушник из уха и, не поворачиваясь, спросила: — Ну что еще? Этот кто-то молчал. Я не выдержала и обернулась. Каково же было мое удивление, когда за спиной вместо матери или отца оказался физрук. — Олег Викторович?! Наушники и телефон упали на одеяло. Я сидела вполоборота и с удивлением смотрела на его ухмыляющуюся физиономию. Хотя, чего удивляться, спрашивается? Стрелков был частым гостем у моего отца. Познакомившись, они быстро сошлись характерами, вкусами и стали почти как старые друзья. Что в свою очередь немного меня напрягало, так как в любой момент этот самодовольный «старикашка» (хоть было ему всего двадцать девять) мог настучать на меня отцу. Он стоял, прислонившись к шкафу, и даже не пытался скрыть свою добродушную ухмылку. Такую, какой улыбаются мелким шкодливым детишкам любящие родители. Меня всегда бесило это в нем, и я не сдержалась, чтобы не спросить. — Вы чего тут делаете? — Глупо прозвучало в тот момент, но ничего лучше я придумать не смогла. Он с прищуром посмотрел на меня. — Зашел поздороваться. А ты, Никифорова, даже не удосужилась поприветствовать. Сразу с расспросами. — Нагло ухмылялся он. — Вы тоже со мной не поздоровались… Но если так хотите… Здрасте. Устроит? — Ну знаешь… — Улыбка исчезла с его лица, но тон был по-прежнему добродушным. Он кивнул в сторону телефона на дисплее, которого высвечивались треки. — Опять громко музыку слушаешь, Никифорова? В ту минуту во мне взыграл ребенок. Я вскочила и стала выпихивать Олега Викторовича из комнаты. Он не сильно сопротивлялся. Только у проема двери ненадолго задержался. — Что, даже не спросишь, зачем я пришел? — Зачем, зачем… Затем зачем и всегда. Пожаловаться на меня отцу. — Но, ты, же себя хорошо ведешь. — Это пока что. — Сделав усилие, я вытолкнула его за порог комнаты и закрыла дверь, которая до этого была открыта настежь. Наверное, поэтому ему взбрендило вломиться ко мне в комнату без стука и разрешения. Еще и поучать, небось, собрался, как всегда. Я прислонилась к двери и стала прислушиваться. — Ну что ж. Его голос прозвучал слишком громко для обычной интонации. Я напряглась. Кажется, он что-то затеял, и от этой мысли меня переполнило некое волнение. В плане выдумок Олег Викторович мне нравился. С ним было интересно на уроках и просто болтать. Он умел завораживать и заставлять себя слушать. — А я тут весь вечер сидел, думал, с какого урока тебя дернуть. Думал, тебе будет интересно это обсудить. Но раз ты не хочешь говорить, то… Когда смысл его фразы, наконец, дошел до меня, я выскочила из комнаты. Олег Викторович уже обувался. — Так давайте все обсудим! Я буквально пожирала мужчину взглядом в ожидание его дальнейших слов. Но он меня проигнорировал. — Я ушел. — Громко сказал он и вышел на лестничную клетку. «Ах ты ж!» — чертыхаясь про себя я быстро переобулась в кроссовки, набросила легкую ветровку и побежала следом. Догнала я его в пролете между вторым и первым этажом. Такой шанс было грех упускать. Только до победы или поражения! — Подождите говорю… — я споткнулась, но удержала равновесие, схватившись за периллу. — Блин! Он остановился и обернулся. Его серьезный взгляд не предвещал ничего хорошего. — Никифорова, Никифорова. — Привычный тон резанул по ушам. Как всегда эта фраза была окрашена разочарованной интонацией. Как будто я сделала проступок, которого он от меня никак не ожидал. Я затаила дыхание и слушала дальше. — Даже не проси забирать тебя завтра с третьего урока. — Он посмотрел прямо мне в глаза. Это было фиаско. Полное поражение по всем фронтам. Олег Викторович был не глупым мужчиной и, не смотря на свою доброту (которую во время учебного процесса скрывал), никогда не позволял собою крутить. — Все-то вы знаете, Олег Викторович… — Недовольно буркнула я. — Хоть бы раз… — Хочешь, чтобы меня Раиса Петровна опять отчитывать стала? — Было бы не плохо на это посмотреть. Я не сдержала улыбки, вспомнив, как выглядел в последний раз физрук во время такого скандала. Он был похож на школьника, которого поймали в туалете с сигаретой. И это было весьма забавно. — Эх, Никифорова. — Он потрепал меня по коротким мелированным волосам, от чего стало немного неловко. Я легко ударила его по руке в ответ и заворчала. Он улыбнулся. — До завтра. — До завтра. — Я махнула рукой в след и собиралась подняться по ступенькам, как меня остановил его голос. — Не сиди допоздна, а то заснешь на математике. — И вам не хворать. Я показала ему язык и убежала домой. План провалился, но настроение вмиг взлетело до небес. Новость о том, что завтра будет тренировка, грела мое сердце. Я влюбилась в волейбол по уши и уже не могла себе представить жизни без него. Глупо, но все же. Так было на тот момент и, казалось, так будет всегда. С такими мыслями вечером я уснула.