Настоящее счастье

Сашку выписали за день до ее восемнадцатилетия. Врачи хотели продержать дольше, пронаблюдать, чтобы исключить возможность осложнений, но Эль категорически отказалась. Тем более чувствовала она себя прекрасно. А еще нужно было собрать вещи. Одежду на две ночи. И где-то там впереди Англия, туманный Альбион. А еще попытаться оправдаться перед Владом за испорченный выпускной. Правда, он и слушать не стал, просто крепко обнял. — Не думай об этом. Остались только экзамены… Но перед этим у нас будет чудесный отдых. Эль оставалось только кивнуть, соглашаясь. Вещи были собраны быстро, ей не нужно было много — на два дня всего, куда тащить с собой весь шкаф? Платье, джинсы, брючный костюм, пуловер, если станет холодно, пара сорочек, немного белья и пара футболок. Кроссовки и две пары туфель. Все уместилось в одну небольшую спортивную сумку. Влад с собой не вез ничего вообще, кроме документов и денег. — Там есть все, не в первый раз летаю. А чего нет, можно купить. Огромный рукотворный дракон внутри оказался не таким уж и огромным, ряды кресел, закругленные окошки, улыбчивые девушки в одинаковой форме. — Может немного уши заложить, когда начнем взлетать, — предупредил Влад. Эль устроилась в кресле, футляр со скрипкой Влад положил наверх. В этом маленьком зале кресел было немного, людей — тоже. — Если будет страшно, просто держи меня за руку, — Влад нежно улыбался ей. Страшно ей было уже сейчас, так что она нашла его ладонь и крепко переплела пальцы, потом, когда самолет начал разбег, еще и в плечо уткнулась и зажмурилась. Влад гладил ее по волосам, успокаивая. Потом, когда взлетели, Эль поборола страх и прилипла к иллюминатору, восторженно, хотя и вполголоса, комментируя все, что видит. — Такие облака, они как поля, вспаханные, только совсем белые. А сейчас они похожи на одеяло… Влад только посмеивался. Потом Эль устала, прижалась к его плечу и задремала. Влад и сам решил немного поспать, все равно больше делать было нечего. Время в пути составляло около четырнадцати часов, и он фыркал: за это время можно было дважды пересечь Россию из конца в конец! Спать столько было невозможно, через несколько часов Саша проснулась, да и Владу тоже расхотелось дремать. — Да уж, лететь долго. Можно было заказать фильм, почитать, поиграть в видеоигру. Они выбрали фильм, им принесли наушники и каталог. Совместными усилиями была выбрана какая-то немудреная комедия. Потом принесли обед, после которого Влад достал несколько ярких буклетов, и они принялись составлять план мероприятий на эти два дня. — Понимаю, что времени у нас очень мало, но хотя бы что-то мы точно успеем. — В гости, я так понимаю, мы не собираемся? — уточнила Эль. — Тогда, давай, пробежимся по самым значимым достопримечательностям. Тауэр, Вестминстер, колесо обозрения, набережная Темзы. — Пока не собираемся, будем только ты и я. В гости еще успеем. — А где там жить? — Эль, увлеченно прикусив кончик языка, отмечала на карте маршрут прогулок. — В смысле? Дома жить. — У вас там есть свой дом? Здорово! — Да, а ты думала, я просто так тебя везу? — засмеялся Влад. — У нас квартира в Лондоне, посмотришь, где я жил три года своей жизни. — Мой рыцарь, я тебе доверяю, и поехала бы с тобой куда угодно. Хоть на край земли. Сказано было очень серьезно, и по глазам Эль было понятно, что она даже не думала шутить. — А я поехал бы с тобой даже туда. Но пока что Англия, туманы, чудесный Лондон… — Ага, и Земля — круглая, и края у нее нет, — рассмеялась девушка. — Именно. Ты нормально себя чувствуешь? Голову не кружит? — Нет, все нормально. Владичек, не волнуйся, все хорошо. Влад не мог перестать волноваться — первый раз и такой длительный перелет. Да еще и только что после больницы. Но Эль не выказывала никаких признаков того, что ей плохо или некомфортно. С туалетом она разобралась самостоятельно, попросила у стюардессы стакан воды, выбрала еще один фильм, на сей раз приключенческий: «Лара Крофт». Потом они снова решили немного подремать, после того как отобедали. Или поужинали. Или позавтракали — на борту самолета время шло как-то странно, не так, как на земле, терялось ощущение его линейности. Стюардесса помогла убрать поручень между креслами, принесла плед, и Эль свернулась на его коленях теплым клубком. Влад склонил голову, обнял этот клубок, так они и заснули, проснувшись уже перед самым приземлением. В Лондоне было раннее утро, Хитроу пеленал легкий туман. — Добро пожаловать в Лондон. Пока что вот так… без особого торжества по случаю встречи. — А зачем торжество? Мы же не королевская семья, чтобы нам устраивать фанфары и овации, — Эль потянулась, немного ныла спина после долгого перелета. — Станешь известной, будут встречать цветами и лимузином. — Лимузином? Это?.. — Машина такая, если встретим, покажу. Она такая длинная. И очень торжественная. — Хорошо, Владичек, — улыбнулась девушка. Они вышли в туманное утро, взяли такси, и лондонские каникулы начались. Эти два дня слились в один прекрасный парад впечатлений и удивления, красочный и яркий. И даже туман не помешал, только придал изюминки. А еще они могли целоваться, сколько угодно, и не только. В эту ночь в Лондоне Эль взяла его за руку и привела в отданную ей комнату. — Мы можем спать вместе. — Эм… Л-ладно, — пробормотал Влад, — если ты так хочешь. — Я не потому, что хочу тебя подразнить. Просто… мне было очень уютно спать у тебя на руках. Но если тебе будет тяжело… — Нет, что ты, будем спать вместе. И обниматься. Хотя Эль, конечно, была права — легко ему не было. Даже после того, как, наласкавшись, она уснула у него на плече, близость ее легкого теплого тела будоражила. Влад мог только мечтать о том, как они будут заниматься любовью в их первую брачную ночь. Им уже по восемнадцать, но он готов был ждать столько, сколько потребуется. Год, два, три? Хоть пять. А еще нужно завтра подарить подарок — пару заколок с жемчугом, чтобы она могла закалывать свои чудесные волосы в замысловатой прическе. Куплены они были сегодня, когда он оставил Эль на пару минут лакомиться мороженым, а сам отлучился. Хотя кто бы знал, чего ему это стоило. После выпускного он боялся оставлять ее одну. Просто боялся. Отец и его парни из службы безопасности пока еще не нашли того, кто отравил Сашку, спрашивать Елизавету без доказательств было чревато разрывом отношений с Ковалевым. Однако делать что-то было нужно. Не шарахаться теперь всю жизнь от любой тени? Эль, кстати, о том, что это было не случайное отравление, не знала. И он не хотел ей говорить. Зачем волновать еще и ее? Хватит того, что сам Влад жаждет просто и без затей придушить Лизку. Почему он решил, что это ее рук дело? А просто интуиция. Больше было некому. У Шелестовой хватило ума не связываться больше со Свержиным, у ее отца все еще были проблемы. Надо будет сделать ответную гадость Лизке, придумать бы еще, какую… Как-то не был он мастером по гадостям, вернее, не мог придумать сейчас адекватную обратку. Пирожных ей с пургеном, что ли? Нет, это слишком уж мелко. Да и покушение на убийство и пурген? Пиликнул оставленный в его комнате телефон. Влад узнал сигнал, стоящий на вызове от родителей, осторожно вытащил из-под головы Эль руку, укутал ее теплым пледом и вышел, плотно прикрыв двери. — Да, папа. — У вас там все нормально? — Все замечательно, пап. Новости? Ты не стал бы звонить так поздно, просто чтоб узнать, как дела. — Нашли того парня из столовой. — И? Кто его нанял? Ковалева, я прав? — Да. Думаю, что делать с этой информацией. — Дать делу ход? Пап, она хотела Сашку убить, понимаешь? — Я понимаю, но надо все это сделать по-умному. — Решать тебе, Ковалев — твой партнер. Я бы ее просто удавил, если бы с Сашей случилось что-то непоправимое. Леонид вздохнул: — Переговорю с Ковалевым. — Ладно. Мы вылетаем назад завтра вечером, в понедельник утром будем дома. Пришлешь Сергея встретить? — Конечно, должен же вас кто-то по домам развезти. — Нам с тобой потом надо будет поговорить, найдешь для меня время? — Что-то случилось? Только не говори, что вы… — Папа! Нет, мы — нет. Но темы взаимосвязаны, да. — Ладно, у меня найдется время для сына, выкрою для тебя часок и ремень. — Не надо ремень! Я был паинькой и ничего не натворил. Но знал бы ты, как хочется, — неожиданно тоскливо добавил Влад. — Только не говори мне про бордель. — Потерпишь. Может, тебе кошачьего антисекса скормить? — А человечьего не бывает? — Валерьянка разве что. — Ладно, попробую валерьянку. Доброй ночи, пап. — Доброй ночи, сын. Привет невесте. Влад воткнул телефон на зарядку и вернулся в комнату Саши. Девушка спала, безмятежно раскинувшись по постели, обнаженная грудь манила прикоснуться, обласкать, занежить поцелуями. Но Влад удержал себя в руках, завалился спать, обняв невесту, такую теплую и мягкую. Обнимать ее было очень приятно. Последняя мысль перед тем, как он уснул, была почему-то про валерьянку, про то, что не стоит ему ее пить — она на спирту, а Эль нельзя будет потом целовать. Потому и снилась, наверное, всякая чушь. — Пустырник в таблетках! — проснулся он с таким воплем. Напугал, скотина, девушку, ей ведь и объяснить не получилось бы, зачем ему пустырник. — Уф-ф, так, утро уже? Что у нас сегодня по плану? — Зоопарк и Кэмден-таун. Ты говорил, там можно поиграть на улице. Посмотрим, как воспримет меня местный люд? — усмехнулась девушка. — Думаю, благосклонно. А потом окажешься на ю-тубе. — Ну, это тоже реклама. Или не стоит начинать с такого? Влад задумался. С одной стороны, ю-туб… с другой, все-таки реклама, подумаешь, игра на улице. — Я смотрела, многие известные артисты дают уличные концерты, и потом выкладывают видео на своем канале. Почему бы не начать оттуда? Своего рода, портфолио. Влад подумал, потом кивнул: — Думаю, это не повредит. — Тогда вставай, мой рыцарь, нас ждут великие дела, — Эль протянула ему ладошку. — Я приготовлю завтрак, пока ты умываешься. Влад ладонь чмокнул, затем вскочил. День выдался теплым, даже жарким, парило, значит, будет гроза. Влад понадеялся, уплетая вкуснющий омлет и оладьи с земляничным джемом, что до того, как разверзнутся хляби небесные, они уже будут в самолете и в небе над страной. — Лично сниму тебя, потом отправлю в инет. — Хорошо. Эль серьезно восприняла этот будущий стихийный концерт. Оделась в легкое фиолетовое платье-сарафан с золотистой вышивкой по верху лифа, подколола волосы подаренными заколками, обула золотистые босоножки, превращаясь то ли в фею, то ли в игривого эльфенка. — Какая красота, — любовался Влад. — Идем, мой рыцарь, покорим этот город! — Следую за вами, моя принцесса. Зоопарк Эль не слишком понравился. Для эльфа вообще было странно держать зверей в клетках. Они не стали досматривать всю экспозицию, уж настолько, чтобы заметить, что Эль неприятно, соображения Влада хватило, и он увел девушку в кафе, обедать. А после они отправились в район Кэмден. — Ты готова покорить всех, любимая? — Еще как! Эль нашла местечко между уличными художниками и торгующими всякой всячиной лавочками, вынула из футляра скрипку, улыбаясь заинтересованно поглядывающим на нее прохожим. — Ну, начали! Вскоре толпа прохожих запрудила улицу, заинтересовав полисменов. Снимали скрипачку многие, не только Влад. Футляр девушка убрала подальше, им только проблем с незаконной предпринимательской деятельностью не хватало. Зато толпа поймала ритм и поддерживала ее хлопками, когда Эль заиграла обещанные некогда Владу орочьи мелодии почти без обработки. Да еще и пританцовывала при этом. А на руках переливались, горели ярким золотом руны, невесть как и когда проступившие на коже. — Мисс, а что вы тут вообще делаете? — вежливо спросил ее подошедший полицейский. Эль опустила скрипку. — Развлекаюсь, сэр. Это незаконно? — Вполне законно. — Какие-то проблемы, полисмен? Я не хотела ничего дурного, просто мне нравится играть для людей. — Я просто проверяю, что за скопление людей. Девушка кивнула: — Тогда следующая мелодия будет для вас. Это уже была музыка не того мира, а этого. Даже далекому от музыкальных кругов Владу стало ясно, что именно рассказывает музыкант, и о чем поет скрипка. Это был Лондон глазами Эль. Ее продолжали снимать, скоро в инете должно было появиться много роликов. Влад отошел, купил для нее бутылку воды и пакет жареных каштанов. — Моя принцесса, нам пора. А ведь они и не заметили, как пролетело больше двух часов! Он с тревогой взял в ладони ее тонкие кисти, осмотрел натруженные пальцы. — Все в порядке, мой рыцарь, ничего страшного, — Эль улыбнулась ему, когда он поцеловал ее руки. — Возвращаемся домой? Или погуляем еще? — Просто погуляем. Здесь хорошо. О, смотри, утки! Дикие, а не боятся. — И издают такие забавные звуки… Они поужинали в местном ресторанчике, нагулявшись до гудящих от усталости ног, на такси доехали до дома, быстро собрались и помчались в аэропорт, чтобы не опоздать на регистрацию на обратный рейс. — Тебе понравился наш маленький отпуск? — спросил Влад. — Очень! Спасибо, мое счастье, — Эль солнечно улыбалась ему. — Сдадим экзамены — махнем еще разок. — Обязательно. Почти весь перелет, ну, часов восемь точно, они проспали, опустив спинки кресел максимально низко, благо, в бизнес-классе, кроме них, было еще трое пассажиров, но за ними — никого. Перекусили, поговорили о впечатлениях, посмотрели еще один фильм, снова поспали. Утро встретило их пасмурным небом, но довольно теплым ветром. — Где-то тут Сергей должен быть, — Влад осматривался. Сергей вышел из машины, помахал им рукой, привлекая внимание. По дороге домой они молчали, прижимаясь друг к другу. — Я позвоню, моя принцесса. — Буду ждать, Владичек. Дома Влад сразу направился к отцу, готовясь к разговору, который, как он догадывался, будет не самым приятным. Чего только стоил возможный, даже не так, практически, уже неизбежный разрыв партнерских отношений с Ковалевым. Нет, безусловно, ни Влад, ни, тем более, Саша в этом виновны не были. Но все равно неприятно. — Добрый день, пап. Что хорошего скажешь? — Хорошего мало. Я вызвал Андрея, должен приехать через полчаса. Будем говорить все вместе. — Хорошо, очень сильно жду. — О чем ты хотел со мной поговорить? Пока ждем, есть время. — О нас с Сашкой. Что там мама надумала? — Ничего, а что она должна была надумать? — заинтересовался Леонид. — Насчет учебы Саши. Я имею ввиду, в какой колледж она ее хотела отправить? — Об этом она поговорит с Сашей. — Жить вместе вы нам не позволите, да? Леонид посмотрел на сына. — Почему? Если умудритесь организовать совместное проживание, удачи вам. — Ну вот чтоб умудриться, мне и надо знать, куда именно мама собралась отправить Сашку. Суетиться-то надо уже сейчас. — Лондонская королевская академия музыки, — признался Леонид. — Ага, а мне год там же в колледже натаскиваться до Оксфорда. Чудесно, — просиял Влад. — Значит, надо возобновить контракт с приходящей горничной, нам вряд ли будет в этот год до уборки. — Главное — безо всяких выкрутасов. — Пап, ты меня знаешь, я дал слово — я его сдержу. Леонид кивнул. В кабинет пришел охранник, докладывать, что приехал Ковалев. — Проводи в кабинет, Сережа. И нас нет ни для кого, пока не закончим. Влад посерьезнел. Этот разговор будет посложнее, чем обсуждение учебы. Ковалева он не видел с той субботы, со своего дня рождения. И поразился: как сдал этот совсем не старый еще человек, казалось, у него полголовы седых волос теперь, а морщин раза в два больше, чем полагается по возрасту. Но Влад задавил жалость в душе. Никто не виноват в том, что свою дочь Ковалев воспитал такой сукой, кроме него самого. — Здравствуйте, — воспитанно сказал Влад. — Здравствуй, Леонид. Владислав, — кивнул тот. — Как здоровье вашей невесты? — Прекрасно, хотя ваша дочь и старалась сделать все для обратного. — Лиза надеялась, что это ей достанется честь однажды стать вашей невестой. Я не оправдываю ее, Владислав, ни в коей мере. — Я тоже. Но теперь ей достанется честь стать чьей-нибудь невестой в тюрьме. — Может быть, мы не будем доводить дело до такого исхода? Любая компенсация вашей невесте… — Компенсация? За жизнь? Если б я не подоспел, Саша бы умерла. — Я понимаю, — мужчина опустил голову. — Но она ведь жива и здорова, а дочь я накажу сам. Она больше не побеспокоит вас и Александру. — И вы можете пообещать, что мы ее никогда больше не увидим? И что больше не будет попыток убить Сашу? — Да, я обещаю. Влад вопросительно посмотрел на отца. — Хотелось бы гарантий, Андрей, а не голых слов. — Хорошо, что ты хочешь? — Тут надо подумать… — Леонид прищурился. Владу, честно признать, было противно присутствовать при этом торге. Как будто он что-то предал или предавал вот сейчас. Но он понимал — это жизнь. Согласившись на компенсацию вместо тюремного заключения для несостоявшейся убийцы, он, по сути, продавал ее жизнь, нормальную, не перечеркнутую напрочь даже условной судимостью. Вернее, возможность этой жизни. И это обычное дело. Отец договорился о какой-то сумме и каких-то там бумагах. Владу было наплевать, главное, чтобы больше Елизавета нигде не всплывала. — Думаю, будет только справедливо, если эти деньги и акции станут Сашиным приданым, — когда за Андреем Арефьевичем закрылась дверь, сказал Леонид. — Как считаешь? — Думаю, что да. Я ей скажу. — И как аргументируешь? Ты ведь не сказал ей, что это была не глупая шутка одноклассников. — Еще не знаю, придется что-то придумать. Или сказать правду. — А стоит ли? Саша, не в обиду ей будь сказано, удивительно чистый ребенок, немного не от мира сего. Влад вздохнул: — Ага. Ладно, я придумаю что-нибудь. — Хорошо. Иди, готовься. Когда у вас там первый экзамен? — Во вторник. Пойду учить алгебру. — Иди-иди, — усмехнулся Леонид, даже не сомневаясь, что через пару минут сын схватится за телефон и позвонит своей невесте, а никак не за учебник по алгебре, осточертевший хуже горькой редьки. Так и вышло. — Привет. Зубришь? — Ау-у-у-у! — ответили на том конце связи горестным стоном. — У меня в голове ве-е-етер! — У меня тоже, но осталось два дня. — Ладно, как-нибудь справимся, Владичек. Как родители? — А что с ними будет? Передают приветы и смеются над нами. — А почему смеются? — не поняла Эль. — Им забавно, что мы заучки. — Ну и пусть. Сами-то давно ли были такими же? — фыркнула девушка. — Не так уж и давно, а как у тебя дома дела? — Все хорошо. Мама на работе, дома тихо, чисто, пирогами пахнет. Вла-адь? — Да, солнышко мое? — Приезжай? В одиночку в голову ни-че-го не лезет. Или не пустят? — Кто? — удивился Влад. — Сейчас приеду. Леонид, услышав торопливые шаги и хлопок входной двери, только посмеялся: ненадолго же хватило терпения, три часа — и привет. Как магниты, непреклонно движущиеся друг навстречу другу. Молодость-молодость. — А ведь мы когда-то были такими же, — вздохнул он. Пять лет спустя У зала был стеклянный потолок. Эль отказалась бы выступать, если бы это не было ее дебютом, напрочь. Просто потому, что стеклянные потолки теперь были самым большим ее кошмаром, оставшимся еще с той, теперь кажущейся сном, жизни. У нее тряслись коленки, благо, под платьем не было видно. — Я буду в зале. И все мы на тебя смотрим, — шепнул Влад, провожая ее за кулисы. Она кивнула, в последний раз стиснула его ладонь и отпустила. Нужно собраться. И сделать шаг под этот проклятый стеклянный потолок. На руках мягко мерцали золотом руны, не давая замерзнуть в прохладе кулис. А на сцене было жарко от софитов. Конферансье вышел к микрофону, Эльтарн торопливо вытерла руки поданным кем-то платком, поблагодарила, прислушиваясь, и шагнула под яркий свет. — Александра Смирнова, скрипичный концерт «Памяти учителя». Влад уселся в кресло, устремил на сцену восторженный взгляд. Его прекрасная Эль. Как и пять лет назад, музыка завораживала. Заставляла отрешиться ото всего, увидеть то, о чем Эль когда-то рассказывала ему. Крохотный домишко на окраине средневекового города. Старика, совершенно седого, но со все еще точными, уверенными движениями перевитых венами рук. Мальчика — длинноухого и золотоволосого, с такой большой для него скрипкой, старательно выводящего свою первую мелодию. Красивый мир. Немного странный, но все равно по-своему очаровательный. Влад уже пятый год писал о нем, пока еще зарисовками, отрывками, но текста с каждым годом становилось все больше, и он подумывал о том, чтобы начать собирать его в одно целое. Он даже знал, кто будет главным героем этой истории. И знал, как ее начнет. «Жил-был эльф…». Отзвучала мелодия, затих плач осиротевшей скрипки и потерявшего учителя юного эльфа. Громыхнули аплодисменты. Влад поспешил встретить Сашу за кулисами, преподнести еще одну фиалку. Это грозило стать традицией. Фиалка эта будет уже пятая, которая поселится на подоконнике их лондонской квартиры. Эль поблагодарила его нежным поцелуем. — Ну что, едем домой? — Едем, мой рыцарь. Как твой диплом? — Пишется, моя принцесса. — Я приеду на защиту, можно? — Конечно, даже нужно. Послушаешь, как я буду вдохновенно… или не очень… вещать. — Я в тебя верю, счастье мое. Влад открыл перед нею двери лимузина. Специально заказал именно его — дебют, все-таки, да и все, кто сегодня прилетел послушать ее, поместятся. Родители Влада, Анастасия Семеновна и Сергей — все самые близкие. Эль была страшно рада их видеть, но волновалась от этого не меньше, а еще больше. — Ну вот, теперь вся семья в сборе, — шутливо сказал Влад. В шутке было процентов девяносто правды. Дата свадьбы уже была назначена, мамы с жаром обсуждали торжество, гостей, наряды, банкет. Владу оставалась только самая важная часть — нервничать. Эль же была спокойна, как сфинкс. Или как дракон. — Они же меня просто не допустят до таинств подготовки, — пожимала плечами и усмехалась. — Главное, чтоб платье было не «торт со сливками», остальное переживем. — Нет, главное — чтоб поскорее все закончилось. А то что-то мне уже совсем нехорошо. — Переживем, Владичек. Защиту твою переживем, диплом получишь, и останется только отдаться на растерзание нашим мамам. Чуть-чуть осталось, о, мой терпеливейший из терпеливых. Эль усмехалась, и по ее глазам было видно — ждать она согласна только до того момента, как серебряные венки сменят золотые кольца. И ни дня больше. *** Наконец, день свадьбы наступил. Влад больше не переживал, сил на это не было. На него с некоторым удивлением поглядывала вся семья, но так как каменное спокойствие сфинксов было написано на лицах и жениха, и невесты, к ним не приставали с расспросами и попытками как раз таки успокоить. Просто не трогали больше, чем нужно. Все равно подготовкой занимались только мама Настя и мама Оля, от Леонида требовалось только финансовое обеспечение, от службы безопасности — только обеспечение безопасности. Играть свадьбу предполагалось в загородном коттедже, куда свадебный кортеж направится сразу после загса. — Что-то мне так хорошо, — решил Влад. — Ты красивая, погода хорошая. Аж страшно. — Ничего, побояться жениху просто жизненно необходимо, — философски отозвалась Эль. — Вот сейчас как уведут тебя одеваться, так и начинай бояться — ты мое платье не видел, вдруг оно ужасненького «йозовенького» цвета? Жаркий июль внес свои коррективы в наряд невесты. У платья убрали рукава и верхнюю часть лифа, силуэт был самый простой: «принцесса», и как нельзя лучше подчеркивал фигуру Эль, которая в свои двадцать три не слишком отличалась от восемнадцатилетней, разве что чуть-чуть округлилась грудь. В отличие от Влада. Хотя тот и в восемнадцать не был хлюпиком, а пять лет спустя еще больше походил на отца. — М-м-м. А если и правда розовое? А я в светлом… Некрасиво будет. Девушка зловеще похихикала, увернулась от попытки ее схватить и защекотать, и за ними, действительно, пришли. — Пора, ребята. Влад сгорал от нетерпения. Увидеть Сашу в свадебном хотелось очень. Но увидеть ее он сумел только в зале ЗАГСа — мамы решили соблюсти все традиции по-максимуму, и расписываться жениха и невесту везли в разных машинах. Однако ожидание того стоило. Матовый белый шелк струился, словно молоко, прозрачная вуаль прикрывала лицо невесты и обнаженные плечи, длинные кружевные митенки прятали золотые символы на руках, проявлявшиеся в минуты душевного волнения. Все достаточно скромно, но безумно элегантно. И, при внешней простоте, очень дорого. На шее Эль было все то же жемчужное ожерелье, претерпевшее некоторые изменения. Ожерелье было подарком мамы Насти, а мама Оля предложила отдать его в ювелирную мастерскую, чтобы перенизать. Теперь жемчужины чередовались с филигранными золотыми цветами. — Кто-нибудь, пните меня, чтоб я сказал вовремя «да», — Влад залюбовался невестой. — Обьизателно пню, май дрюг, — немного коверкая слова, пообещал Эрик Кармайкл, однокашник Влада и сын одного из партнеров Леонида, выбранный на роль свидетеля. Влад уставился на свою красавицу Эль и выпал из реальности. К жениху ее вел Сергей, мама Настя сидела в первом ряду, крепко держа на руках четырехлетнего Гришку, и плакала, не скрываясь, улыбаясь сквозь слезы. Влад взял Сашу за руку, собрал внимание. Обычный текст регистратор читала на двух языках, приходилось напрягаться, чтобы переключиться с одного на другой. Слава Богу, хоть сакраментальные вопросы задали на русском, без дубляжа. — Согласна. — Согласен. Пальцы немного подрагивали, когда взял в руку серебристый паркер, чтобы расписаться. Правда, он так подозревал, что это от нетерпения. Их объявили мужем и женой. Влад уже с полным правом поцеловал Сашу перед всеми. За первенство в поцелуе приходилось побороться, как и всегда на протяжении этих пяти лет. Сколько бы ни прошло времени, а мужская суть в Сашке нет-нет, да и проскальзывала. Это придавало их отношениям остроту, изюминку, хотя большую часть времени Эль казалась мирной и пригревшейся на камне ящеркой, хотя кое в чем была настоящим драконом. — А теперь на банкет, — Леонид улыбался. Это была необходимая часть ритуала, так что все погрузились в машины. Хотя новобрачные наверняка предпочли бы сбежать куда-нибудь подальше. — Ничего, это же праздник… — утешился Влад. Тем более гости были все свои, «ближний круг», так сказать. Что примечательно, Ковалева среди них не было, контракты с его компанией были расторгнуты в течение этих пяти лет, наиболее безболезненно для Свержина. Елизавета пропала, никто о ней не слышал. Чему все были лишь рады. Говорили, что отец услал ее в США, на этом следы и потерялись. Посещать эту страну с концертами Эль планировала не скоро, и Влад мог не волноваться пока. Машина тронулась с места, пошла вперед. Банкет ждал. Праздник получился по-настоящему ярким, мамы постарались. Нет, дизайнеры-аниматоры, несомненно, тоже отработали свои деньги. Но во всей круговерти праздника Влад чувствовал руку и характер обеих женщин. Получше узнав Анастасию Семеновну, он понял, что слабой женщина не была, просто очень любила первого супруга и почти сломалась после его смерти. Если бы не Эль… — Я самый счастливый мужчина на свете сегодня…, но буду еще счастливее, — он подмигнул жене. Та открыто улыбнулась. Слава богам, что никакие физиологические причины не помешают им в этот день. Вернее, ночь. Они с мамами специально согласовывали день свадьбы. — Всем весело, мы можем уходить. Сбегаем? Эль окинула взглядом банкетный зал, отметила, что Гришку, кажется, уже увели спать, родители курсируют по залу, принимая поздравления с самым царственным видом, отвлекая внимание от молодоженов, и кивнула: — Самое время. Сбегаем. Влад ухватил ее за руку и поспешил покинуть зал. Комнату для них приготовили на самом верху, на третьем этаже, шум праздника, конечно, доносился и сюда, но не мешал. — А вот теперь я буду надеяться, что ничего мудреного в застежках нет. Эль рассмеялась и первая протянула руку, развязывая его галстук-бабочку. — Мой прекраснейший рыцарь, твое терпение заслуживает самой искренней похвалы и любой награды. Влад запустил руки ей на спину, нащупывая крючки лифа. Вместо крючков нашел потайную молнию и облегченно выдохнул, вызвав у Эль еще один смешок. Ее тонкие пальчики гораздо увереннее справлялись с мелкими пуговками его сорочки. Платье рухнуло к ногам, освобождая ее изумительное тело. Влад буквально жадно облизал его взглядом, пока не торопясь освобождать от остальных покровов. На золотистой от загара коже ярко выделялся атлас белья, безо всяких изысков, только резинка чулок была кружевной, да митенки все еще скрывали ее руки от ладоней до плеч, открывая пальцы. Начать он решил все-таки с митенок. Чулки можно и оставить, они такие классные и так подчеркивают длину ног. На пальце поблескивало небольшим бриллиантом обручальное колечко, и только это пока еще доказывало Владу, что ему не снится один из ставших почти постоянными снов. Белье он стащил с нее, почти робея, как будто снова стал вчерашним школьником, который и целоваться-то не умел. Эль с царственным спокойствием принялась разоблачать уже его, улыбаясь. Заставила вышагнуть из упавших брюк и трусов, переступила, избавляясь от туфель, прижалась всем телом, закидывая руки на шею. Влад поцеловал ее. — Наконец-то… Я тебя пять лет жда-ал… — Дождался, счастье мое. Владей, — тихий шепот в губы заставил его окончательно потерять голову. Влад отнес ее на постель, принялся целовать, стараясь отвлечься этими ласками от того, чтобы не накинуться на жену как зверь на случке. Эль умудрилась перевернуться вместе с ним, оседлывая бедра, прогнулась, потерлась. Мысленно он согласился, что так будет лучше для обоих — и она сможет контролировать процесс, и ему останется простор для действий и свободные руки. А занять эти самые руки было чем — например, обласкать грудь жены, такую мягкую под ладонями. Ее словно под его ладони и создали, не хотелось ни на миг отрывать рук от этой упругой теплой кожи, перекатывать маленькие острые соски между пальцами, зная, как это нравится Эль. Он и сейчас так сделал, жадно глядя, как темнеют ее глаза, как приоткрываются в тихом стоне розовые губы. — Вла-а-ад… Она подалась чуть вперед, и ему пришлось крепко стиснуть зубы, чтобы не переполошить гостей победным криком самца, дорвавшегося до самки. Влад слегка побаивался, что невинность Эль не получится забрать легко, но вроде бы, никаких проблем это не создало. Хотя губу она закусила, видимо, все-таки было не так уж просто, но продолжила опускаться, принимая его в себя целиком. Природа Влада не обидела, но Эль уже не раз и не десять видела, что ее ждет. А сам Влад сейчас просто не мог себе представить, как она умудрилась вместить в себя все, до конца. Ну, почти до конца. Девушка замерла, часто дыша, и он поспешно поддержал ее, помогая привыкнуть, погладил ладонью чувствительную поясницу, чуть сжал пальцами крепкие маленькие ягодицы. Она немного подышала, потом попробовала приподняться и снова опуститься. Это оказалось не так трудно, хотя желание и поугасло от первой и, как Эль надеялась, последней боли. Влад не подвел, снова принялся ласкать ее, заставляя забыться, потом приподнял и задвигался сам, неторопливо, хотя чего ему это стоило, знал только он сам. Эль совсем забыла о том, что где-то там внизу праздник, она просто наслаждалась первой брачной ночью и своим мужем. Они оба так долго этого ждали, что первая близость — короткая, но бурная — вымотала обоих. — Ты в порядке, милая? — пробормотал Влад, обнимая ее. — Мне хорошо, — тихо ответила Эль, растекшись по его груди бескостной тряпочкой. Влад улыбнулся и закрыл глаза. Через полчаса оба вспомнили про то, что неплохо было бы сходить в душ, поднялись с постели, и Эль рассмеялась: — Здесь же нет обычая выносить окровавленную простынку с подтверждением невинности невесты? — Нет, но сменить ее надо. Простыню аккуратно свернули, утащили в стирку, наплескались в душевой кабинке, окончательно разрушая прическу Эль, которая еще каким-то чудом и стараниями парикмахеров держалась до этого момента. — Я просто сверну волосы и заколю любимыми заколками. Погуляем? — Погуляем. Ночь сегодня теплая. Выбравшись из дома, они не увидели, как в ванную пробралась Ольга, несколько минут задумчиво рассматривала вынутую из корзины для белья простынку, потом усмехнулась со смесью радости и чистого удивления и спрятала доказательство правильного выбора сына обратно в корзину. — Убедилась? — насмешливо проворчал невесть когда появившийся в дверях ванны Леонид. Вздрогнувшая Ольга покраснела, пожала плечами: — Ну, я должна была убедиться. — Ладно, идем. Убеждальщица. — Думаешь, девочке не нужна сейчас медицинская помощь? — встревоженно спросила женщина. — Если б была нужна, Влад бы занялся этим. А раз они убежали гулять… — Ладно, ты прав. — Я всегда прав, — Леонид приобнял жену, повел ее назад к гостям. — Оставь их, пусть наслаждаются. Сегодня их праздник. Влад с Сашей в это время целовались в саду. Как мудро сказал Свержин-старший, это был их праздник, и никто не мог помешать им отметить его так, как хотелось. А хотелось на удивление немногого — перекусить, выпить пару бокалов сока и вернуться обратно в спальню. И продолжить так замечательно начатое постижение последних рубежей друг друга. *** — Ма-ам? Мамулечка-а-а, — Эль, всегда скрупулезно отмечавшая в календарике свои месячные, чтобы знать, в какие дни лучше ничего не планировать, растерянно вертела этот самый календарик в руках. Судя по нему, проклятье ее женского тела безбожно опаздывало уже на неделю. А такого за все пять лет не случалось ни разу. — Что случилось, Сашенька? — сразу встревожилась мать. Та подсунула ей глянцевый кусочек картона. — Я, кажется… Кажется… — Беременна? — ахнула мать. — Сашенька, поздравляю! — Надо Владу сказать, да? Эльтарн была в полном раздрае. Если она беременна… Но у нее через полтора месяца всероссийский тур! И как теперь выступать? Впрочем, это ничего, выступать она сможет до того момента, как ее беременность станет явной, как говорится, пока пузо на нос не полезет. А пугало ее совсем другое. Она, конечно, представляла себе, что придется однажды рожать, но как это будет? А до того внутри нее будет расти ребенок… — Конечно же, порадуй будущего отца. — А он порадуется? Как думаешь, мы не поторопились? — Думаю, что самое время, — уверила ее мать. — Ладно. Пойду, скажу ему. Летний отпуск все семейство проводило за городом. Ну, то есть, проводили его в основном женщины, мужчины постоянно мотались в город, возвращаясь по вечерам. Вот сейчас все трое взрослых мужчин и один мелкий обормот оккупировали лодочный причал и делали вид, что ловят рыбу. Чем они там занимались на самом деле, было непонятно, рыбы после таких посиделок обычно не бывало. Эль обулась в легкие сандалии и пошла по дорожке к озеру. — Мой рыцарь, Вла-адь? — Да, моя принцесса? — Можно тебя на секундочку? Влад подошел к ней, улыбнулся: — Конечно же. А почему только на секунду? — Ну, вы там такие серьезные занятые мужчины, — Эль улыбнулась, но улыбка была слишком неуверенная и быстро сбежала с ее губ. — Что случилось? — Влад встревожился. Она привстала на цыпочки, дотягиваясь до его уха: — Я беременна… — Что… — потом он обнял ее. — Правда? Сашка… обалдеть же! — Ты… не сердишься? Мы тогда в первую брачную обо всем забыли, ну и вот… — она смотрела ему в глаза, серьезно и немного тревожно. — Я рад! — он улыбался. Эль обняла его, так крепко, как только могла. — А я, знаешь, как рада? Я так тебя люблю! — А я люблю тебя! Надо показаться врачу, вроде что-то такое. — Ага, на учет встать. Это когда в город вернемся. Вот, теперь надо, наверное, маме Оле сказать и остальным? — Конечно. Давай сообщим, они обрадуются. Узнав новость, все засуетились так, словно Сашка собиралась рожать прямо сейчас. Ей стало смешно, но отговорить женщин от немедленного, только чудом перенесенного на утро визита в женскую консультацию она так и не сумела. Так что на следующее утро в огромный джип загрузилась вся семья. Гришу устроили в детском кресле, рядом с ним сели мамы, Сергей — за рулем, рядом с ним старший Свержин, а Эль с Владом — в «багажнике». — Теперь за тобой будут ухаживать по высшему разряду, — засмеялся Влад. — Главное, чтоб в вату не кутали, — покачала головой девушка. — Знаешь же, как я этого не люблю. — Постараемся сделать все возможное. Машина ровно шла по сотни раз пройденной дороге, пока на очередном спуске Сергей не увидел дальнобойную фуру, вставшую поперек обеих полос. И не побелел, вдавливая педаль тормоза в пол. — Леонид Братиславович, тормоза… — Глуши мотор, — скомандовал Свержин. Это не помогло — спуск был довольно значительным, тяжелая машина набирала разгон. — Сережа, сделай что-нибудь. — Держитесь, буду уходить по обочине. Пристегнитесь все. Сашка, Влад, держитесь за что-нибудь. Самым хреновым было то, что обочина была узкой и вдоль нее шла дренажная траншея. Вписаться между нею и бампером фуры было… практически нереально. Эль вцепилась в мужа и закрыла глаза. «Пожалуйста, не надо… Пожалуйста!» Ослепительно полыхнули руны на ее руках, машину словно окутало облако золотистого света, время замерло. «Здравствуй, Эльтарн Северин». Она открыла глаза, посмотрела на этот свет. «Хочешь вернуться обратно в свой мир?» «Что?» «Обратно, в мир, где есть магия, по которой ты так скучал, где ты родился и прожил три сотни лет, и проживешь еще десять тысяч лет?» «Нет!» «Подумай. Единственный шанс, когда еще представится такой? Когда еще семь жизней, оборвавшись разом, откроют путь?» «Нет!!! Нет, никогда! — Эль сжалась, пытаясь одновременно прикрыть живот и Влада, вцепиться в мать и брата, обвела взглядом замершие лица тех, кто стал ее семьей. — Нет, пожалуйста, не надо, я не хочу! Пусть все они останутся живы и здоровы! Прошу, умоляю!» «Ты выбрал». Время сдвинулось, полетело как раньше. Джип мелькнул по обочине, грузно выкатился на дорогу уже за фурой. Эль поймала странный взгляд Влада и провалилась в спасительный обморок. Очнулась она уже в больничной палате. — Все в порядке, угрозы для матери и ребенка нет. Просто нервное перенапряжение, — негромко говорил кто-то над ней. Эль открыла глаза. Влад слушал доктора, кивая. Держал ее за руку, поглаживая запястье пальцами. Потом заметил, что она очнулась, улыбнулся: — Все хорошо, солнышко. — Где… все? Где?.. — В коридоре, в палату пустили только мужа, то есть, меня. Эль всхлипнула, страх, мгновенно вцепившийся когтями в сердце, отпустил. — Все хорошо, Сергей отлично водит машину… Эль… А там… мне что-то послышалось. Она вскинула на него блестящие от слез глаза. — Что? — Тебя обратно звали, в твой мир. — Звали… Мой мир — здесь, Владичек. Где ты, где моя семья. — Я очень тебя люблю, — он поцеловал ее. — Отдыхай. Теперь все в порядке… Эль обняла его, удерживая, шепнула: — И я тебя люблю, мой рыцарь. Ни на что бы не променяла свое счастье. Никогда. — А теперь у нас будет свое собственное счастье. Восемь месяцев спустя — Мама-а-а! — Ну и незачем так орать, роженица. Дышим-дышим, ну-ка, Софья Ильинична, приведите папашу в чувство. — А-а-а, Вла-а-ад! — Да что ж мужики такие хлипкие нынче пошли? Очнулся? Папаша, не смейте выпадать в обморок! Тужьтесь, голубушка, ну? И еще немножко! — А-а-ам-м-м! — Эль до крови закусила губу, вцепляясь в руку мужа. Кажется, под пальцами даже что-то хрустнуло. — Во-от и хорошо, вот он какой, красивый. Мальчик. Родильный зал огласил громкий и недовольный крик новорожденного. — У нас сын, — пролепетал Влад. — Счастье-то какое. — О, глядите-ка, очнулся. Не тяните руки, папаша, сначала к груди приложим, — сурово отчитала его врач, укладывая обмытого ребенка на грудь Эль. — Имя-то придумали? — Конечно. Константин. — Стойкий, значит. Хорошее имя. Ну, все молодцы, все справились. Три девятьсот, пятьдесят восемь, девять баллов по шкале Апгар. Запишите, Софья Ильинична. Эль осторожно придерживала сына и чуточку устало улыбалась. Никакая магия, никакие тысячелетия жизни не стоили этого счастья. Настоящего счастья.