Настоящее счастье

Квартира у Свержиных была большая, но все праздники они традиционно проводили в загородном коттедже. Там хватало места для всех приглашенных иностранных и иногородних гостей. Влад с самого утра нервничал и бегал переодеваться. — Этот костюм? Или этот? Или вон тот? — Влад, успокойся. Надень любой, — в конце концов, рявкнула мать, выведенная его мельтешением. Мало ей было наемных официантов! Отец же, каменно спокойный, только хмыкнул: — Подлецу все к лицу. Подумай, в чем будет твоя невеста, и оденься соответственно. Влад припомнил платье Саши, переоделся еще раз. — Главное — кольца не забыть. — Положи в карман и не трогай. И вообще, идем, наследник, поможешь. Нечего крутиться под ногами хозяйки дома и нервировать ее. Дорогая, если будем нужны — мы в кабинете. Влад ушел вслед за отцом. — А о чем ты хотел поговорить? — Поговорить? Нет, поможешь разобраться с бумагами. Я, как ты знаешь, в английском не настолько силен, как некоторые, вот тебе папка, читай. Влад вздохнул, взял бумаги и принялся переводить текст. Деловые бумаги здорово охладили его пыл, заставив погрузиться в разбор написанного. Уже потом, ближе к назначенному времени прибытия гостей, он понял, что и зачем сделал отец, и в который раз восхитился его умом и проницательностью. Ну, и себе на пока еще несуществующий ус намотал, как и все, чему учился у старшего Свержина. — А вот теперь можно ехать, — усмехнулся Леонид. — Папа, ты гений. Правда, иногда мне кажется, что злой, — Влад потер уставшую от сидения за бумагами шею, прогнулся до хруста. — Но ты отвлекся и успокоился, что немаловажно. — Ага. Спасибо. Поехали? Леонид кивнул и отправился к машине. От города до коттеджного поселка, где стоял их дом, было всего каких-то двадцать минут езды. Но воздух казался просто целебной водой: напоенный ароматом соснового леса и цветущих садов, свежий, без вони выхлопов и пыли. А небо по ночам восхищало безумной россыпью звезд и своей непостижимой бархатной чернотой, не загрязненной уличным освещением. — Как же тут хорошо. Надеюсь только, что сегодня никто не обидит Сашу… — А это уже твоя задача. Сделай так, чтобы девочки, шипевшие змеями друг на друга, не создали единый фронт против твоей невесты. Нелегко, я знаю. Но ты уж постарайся. — Я что-нибудь придумаю… Ровно в четыре часа ворота коттеджа распахнулись перед первой машиной. Гости прибывали, хозяин и наследник, как в самых лучших европейских домах, встречали в холле. Влад принимал поздравления с вежливой улыбкой, а сердце ёкало каждый раз, как только слышал звук двигателя очередной машины. Сергей уже уехал за Сашей, скоро, с минуты на минуту, он увидит свою эльфийскую принцессу. Наконец, подъехала еще одна машина, Влад напрягся как кобра перед броском. По времени уже пора бы прибыть Эль. Он не ошибся, это была она. Длинное платье цвета морской волны сдерживало шаг, так что получалось очень женственно, голова гордо поднята, словно тяжелый пышный узел волос на затылке оттягивает ее, скромная нить белого жемчуга заставила пробежаться взглядом по длинной, безупречной шее, чуть заметный влажный блеск губ — прикипеть к ним глазами. Эль улыбнулась — и он, словно брошенная в полет стрела, стремительно шагнул вперед. — Добрый день, моя принцесса, вы обворожительны, боюсь, весь вечер буду смотреть лишь на вас. — Не бойтесь, мой прекрасный рыцарь, я постараюсь не слепить вас, — в ее зеленых глазах заиграли смешинки. — Что ж, тогда идемте. Кольца уже у меня… Встряхнем компанию. — Всех претенденток на твою руку и сердце решил поразить одним ударом? — Эль откровенно потешалась, совершенно не опасаясь. И почему он решил, что ее кто-то может обидеть? Это же Эль! — Сразу и бесповоротно, — согласился Влад, беря ее за руку. — Что выпьешь? — Сок, Владичек. Только сок или воду. — Это понятно, милая, но какой именно сок? Их появление восприняли со сдержанным любопытством, четыре девушки подобрались, внимательно оглядывая Сашу. — Гранатовый, пожалуйста. Влад умилился, кивнул: — Сию секунду, моя принцесса. Позволь тебе представить: Лаура Моррис, Анна Клименко, Елизавета Ковалева и Валерия Ольштадт. Леди, Александра Смирнова, моя невеста. Глянули кто со злостью, кто со скрытым облегчением. — Вы побеседуйте, — Влад перешел на английский. — А я пока ненадолго отлучусь. Эль внимательно оглядела контингент: тех, кто ее соперницей не считал, была ровно половина. Валерия и Анна. Лаура явно была англичанкой, такая очень типичная внешность, Эль насмотрелась картинок в интернете, чтобы иметь представление об Англии и ее жителях. Четвертая девушка смотрела холодно и зло. Видимо, у нее увели Влада, как она считала. Злость Лауры была такая, пыльная и нудноватая, словно по обязанности. Наверное, ее отец хотел породниться с бизнес-партнером, и она привыкла к этой мысли. Теперь вот придется отвыкать. Эль казалось, она почти слышит эти мысли в голове девушки. Елизавета злилась по-настоящему, остро и колко, ревниво и собственнически. Искала, к чему придраться. Эль спокойно улыбнулась: нет, если очень захочет, непременно придумает. Но именно придумает — образ она продумывала тщательно, вид у нее ухоженный, прическа идеальна, косметики минимум: только блеск для губ. Кожа и глаза в корректировке не нуждаются. — А кто ваши родители, мисс Смирнофф? — пустила пробный шар Елизавета. — О, у меня прекрасная мама. Финансист. Отец, к сожалению, умер три года назад. — Сожалею, — вежливо ответила та. — А где вы предпочитаете отдыхать, в Испании или где-нибудь в тропиках? — В тропиках слишком влажный и жаркий климат для человека, привычного к средним широтам, мисс Ковалефф. А в Испанию стоит ехать, зная язык, собственно, как и в любую иную страну. Иначе теряется весь местный колорит. Произношение Эль ставил Влад, у него самого оно было безупречно-британским. — А как давно вы знакомы с Владиславом? — не отставала Елизавета. — С первого класса школы, — мило улыбнулась Эль. — О, так вы одноклассники. Про себя Елизавета решила разузнать побольше об этой нахалке. Мама у нее финансист, ха! Но манеры, наряд… Хм, и почему тогда Влад никогда их не знакомил? Странно это все, очень странно. — А вот и я, — Влад принес стакан сока, вручил Эль. — Мне надо еще отлучиться, а ты пока поболтай с девочками. — Хорошо, мой рыцарь, мы мило беседуем, не волнуйся. Елизавету просто до алых кругов взбесило то, как эта нахалка прикоснулась к руке Влада. Как она ему улыбается. Как говорит с ним. Рыцарь, ну надо же?! — Я тоже отойду, — процедила она, направляясь за Владом. С ее уходом атмосфера стала приятнее и легче, и через пять минут Эль уже в самом деле мило беседовала с тремя оставшимися, умудрившись даже с Лаурой найти точки соприкосновения. — О, скрипка? Это замечательно! А я играю на флейте, — улыбка преображала простоватое и не слишком симпатичное личико англичанки. — А я так ничего и не освоила, — вздохнула Валерия. — Зато я люблю плести из бисера. Ее тут же засыпали вопросами и просьбами показать работы, хотя бы по сети. К ним подошел Леонид, осведомился, все ли в порядке, поулыбался и отошел. Потом явилась Ольга, увлекла в женское общество, познакомить с другими дамами. Вернулась злая и недовольная Елизавета, которой не удалось поймать Влада. Задавать провокационные вопросы ей больше не позволили — Эль плотно оккупировала ведущую позицию в разговоре и расспрашивала девушек об их учебе, хобби, любимых книгах, фильмах и всем таком, что составляет основу жизни современной юной особы в любой цивилизованной стране. Елизавете пришлось сквозь зубы участвовать в беседе, раз уж три остальных девушки решили принять эту невесту князя Влада. Упыриха же, как есть. — А шестнадцатого мая я буду играть на концерте в Рокет-холле, — щебетала та, словно не видела, с какой ненавистью на нее смотрит несостоявшаяся невеста Влада. — Миссис Свержин говорит, там будут самые влиятельные люди не только города, но и всего региона. Но, самое главное, там будет Симфонический оркестр имени Жданова! И сам маэстро Паони в качестве дирижера. — Это так замечательно, — восторгалась Валерия. — Я очень хочу послушать. Вы ведь приедете в Лондон? — Приедем, обязательно. Пока не могу сказать, когда именно, но обещаю, что вас, мисс Ольштадт, и вас, мисс Моррис, мы обязательно навестим. Обе пообещали, что непременно дождутся. — Все, я закончил все дела по выслушиванию поздравлений, — Влад подошел, улыбнулся Эль. — Теперь я только твой. Эль улыбнулась и протянула ему руку. Почему-то в исполнении той же Лауры или Елизаветы этот жест казался невозможно жеманным, но его эльфийка была совершенно естественна. Как принцесса, дождавшаяся рыцаря и радующаяся его возвращению. Конечно, в рамках этикета радующаяся. — Влад? — за спиной кашлянул отец. — Время. — Прошу внимания, — Влад вывел Эль вперед. — Хочу сегодня официально представить вам мою невесту. Александра Смирнова, — он полез во внутренний карман за коробочкой с кольцом. Эль чувствовала направленные на нее взгляды, изучающие, цепкие. И была, пожалуй, впервые растеряна: до сих пор никто не называл ее невестой, ни ее, ни Эльтарна не представляли в качестве официального будущего спутника жизни никогда. Но на лице застыла легкая полуулыбка, уж что-что, а держать лицо Эль умела. Влад надел ей на палец кольцо, все собравшиеся зааплодировали, кто искренне, кто фальшиво улыбаясь. Эль вздохнула, словно очнувшись, сжала его пальцы. — Влад… мой рыцарь… — Теперь ты официально моя невеста, — тихо сказал он, вкладывая свое кольцо ей в ладонь. — Наденешь? — Вашу руку, мой рыцарь. Кольцо скользнуло на палец, на секунду показалось обжигающе-горячим. — А теперь можно пойти и выпить еще сока, — решил Влад. — Пока поздравлять не набежали. — Как, вы трусите встретить лицом к лицу толпу жаждущих придушить вас в объятиях поздравляльщиков? — Эль прищурила насмешливые глаза. — Впрочем… сбежим? — Удалимся ненадолго от всей толпы. Покажу свою комнату. — М-м-м… много гостей, много глаз. Влад усмехнулся: — Просто прогуляемся, не побегут же они за нами. — Веди, Владичек. *** — Папа, это просто кошмарная несправедливость! Почему она? Кто это вообще такая? Это я, я должна была стать его невестой, папа! — Лизонька, успокойся… — Не называй меня этим кошмарным именем! — Элизабет, успокойся, — повторил отец. — Найдем другого жениха. — Я хочу уехать отсюда! — заявила та. — Немедленно! Боже мой, так меня еще не оскорблял никто! — Хорошо, уедем, как хочешь. Не понимаю, чем и кто тебя оскорбил. Пояснять свои слова Елизавета и не подумала. Зато потребовала: — Папа, ты должен узнать, что это за мымра! И откуда она такая взялась. Влад сказал, это его одноклассница. — Ты про его невесту? — уточнил отец. — Ну, папа! Конечно, я про эту упыриху! Очаровала всех, только глазками посверкав! — Иди, прощайся со всеми. Просто так мы уехать не можем. Девушка поджала губы: она именно что хотела уехать без предупреждений. Пусть бы потом гадал Влад, какая муха ее укусила. Если бы заметил вообще, а то эта… эта моль ему весь свет застит! Колечко он ей надел, тьфу! Да ладно бы что-то нормальное, а то ведь дешевка, серебро! Уж серебро от платины Елизавета могла отличить на раз. На Александре не было ничего золотого и с бриллиантами. Ну, что это, в самом деле, такое — нитка жемчуга? И уши у нее не проколоты, фырк! Как так вообще? Но отец отношения портить ни с кем не желал, это невежливо по отношению к отцу Влада, взять и уехать, не прощаясь. А на чувства дочери ему плевать. Она чувствовала, что отец недоволен. — Хорошо, папа, мы останемся еще ненадолго. Извини, я не подумала, что у тебя и на вечеринке дела. — Отлично, что хоть немного умных мыслей у тебя еще есть. Пришлось, скрепя сердце, возвращаться в общество трех восторженных дур. Владислава с упырихой, конечно же, уже не было в банкетном зале. Зачем-то Елизавета взяла бокал с шампанским, хотя никогда не любила этот напиток, и отправилась бродить по коттеджу. Нашлись эти двое в коридоре на третьем этаже. Стояли и целовались. Ее не увидели, и сама девушка поспешно отступила в тень, за угол. — Стемнеет, я тебе покажу, какое здесь небо. — Вла-а-ад, я же не планировала ночевать у вас… — Ничего страшного. Позвоним твоей маме, отпросим тебя. Честью поклянусь, что не трону! — в голосе Влада проскальзывала смешинка. — Хорошо, мой рыцарь. Елизавета заскрипела зубами. Рыцарь… да что эта бледная мышь о себе возомнила вообще? Подслушивать больше было нечего, если только ты не любитель звуков поцелуев. Да и тех… было практически неслышно, целовались эти двое тихо. Она поспешила вернуться на первый этаж. Нет, определенно, надо сделать что-нибудь. Конечно, хотелось что-то такое, чтобы после Влад даже посмотреть в сторону «невесты» не смог. «Я подумаю над этим дома, — решила Елизавета, — никто не должен будет связать меня и то, что будет. Придется раскошелиться и нанять… кого-нибудь». Оставалось только решить, на что именно. *** Маму удалось уговорить только с помощью Ольги. Та клятвенно заверила, что чести «милой Сашеньки» ничего не угрожает, и она лично проследит за этим. Так что, когда разъехалась основная часть гостей, и остались только зарубежные партнеры Леонида и их спутники, молодежи предложили переодеться и прогуляться по саду. А взрослые, по давно уже установившейся привычке, первое время пугавшей и вгонявшей в ступор иностранцев, отбросив светский этикет, отправились к берегу местного озера — жарить шашлыки и обсуждать дела уже в более приватной обстановке. Или не дела — кто их знает, этих мужчин! Дамы предпочли остаться в обществе хозяйки дома и обсуждать любимые женские темы. Вот там-то Ольга и отвела душу, рассказывая о таланте будущей невестки, о планах и прочем. — Вам очень повезло, — решили все. — О, да, такое сокровище не каждый день можно разглядеть, — соловьем разливалась Ольга. — Сашенька очень скромная девочка. Очень. Поразительно воспитанная, вежливая, трудолюбивая. Талантище! — Где бы такую девушку найти в наше время. В общем и целом, почва была вспахана и отчасти засеяна. Теперь Сашу воспримут с благожелательностью все присутствующие дамы. Был прорекламирован концерт, можно ждать, что на него через две недели явится не только местная администрация, но и сливки общества. Да и в Лондоне ее тоже будут ожидать с нетерпением, что немаловажно. Раз уж сын готов на любой шаг, лишь бы рядом с ним оказалась эта девочка, а связи позволяют, почему бы и не отправить Сашу учиться в Англию. Конечно, ей, как и Владу, придется отучиться еще год в международном колледже перед поступлением в университет. Ольга приняла выбор сына с некоторым сомнением, но здраво рассудила, что у Влада, видимо, есть какие-то основания для этого. За тот месяц, что она внимательнейше присматривалась к Саше, никаких поводов для отказа сыну поступать так, как сочтет нужным, она не нашла, все ее похвалы девушке были искренни процентов на восемьдесят пять, остальное было чистой рекламой. К тому же, выбор сына одобрил и Леонид. Значит, все последствия за счет Влада и Саши. Мужу Ольга доверяла: он умел видеть людей насквозь, куда там рентгену. Вот ведь и с тем неудавшимся ее протеже предупреждал, что так и будет, а она не послушалась. Теперь, наученная горьким опытом, женщина прислушивалась к мужу и его оценкам. Кстати, а куда это подевались дети? Она не думала, что восемнадцатилетие вскружит голову сыну, но вот колечко на пальчике могло толкнуть Сашу… на рискованные поступки. — Леди, я оставлю вас ненадолго. В доме младшего поколения не было, а бегать по саду на каблуках… то еще удовольствие. Ольга переобулась в легкие кеды, не снимая платья, подобрала подол и выбралась из дома, стараясь идти бесшумно. — А ты ее привезла? Ну, Сашка, ты даешь. Смешок девушки, просьбы еще двух девичьих голосов. — Владичек, принесешь? Наверное, она в машине осталась. — Сию секунду, моя принцесса. — И ты сыграешь, вот здорово! — Сыграю, конечно. Раз уж пообещала. Мимо затаившейся за кустами сирени Ольги промчался Влад, через несколько минут вернулся с футляром, торжественно опустился на одно колено в беседке: — Моя принцесса, ваше сокровище. — Благодарю, мой рыцарь. В который раз Ольга просто мгновенно потерялась в музыке, стоило только запеть скрипке. Это было какое-то наваждение, колдовство: ей хотелось смеяться и плакать, повинуясь мелодии, танцевать и замереть, глядя в бездонное небо, молиться или просто растворяться в звуках. Вместе с ней музыку слушали все остальные, затаив дыхание, созерцая каждый свои видения. Тихо пришли от озера мужчины, побросав все дела и разговоры, выбрались из дома дамы, не обращая внимания на каблуки, застревающие в стыках плитки дорожек и цепляющиеся за кусты подолы. Обслуга и водители собрались тоже. На полчаса люди выпали из мира куда-то в иное измерение. — Она и вправду волшебница, — сказал кто-то. — Как прекрасно, она должна играть на мировых сценах, почему она все еще здесь? — Учебный год не закончился, девочка идет на медаль, — тихо ответила Ольга. — Очень целеустремленная. — Но потом? Она ведь будет давать концерты по всему миру? — О, несомненно. Я лично этим займусь. Музыка стихла на последней щемящей ноте. Сашу вознаградили аплодисментами. Влад огляделся, хмыкнул, припомнив легенду о Крысолове. Кажется, скрипка Саши обладала похожим воздействием. — Спасибо, большое спасибо, — Эль раскланялась, немного смутившись того, что на ней сейчас были домашние Ольгины джинсы и Владова клетчатая рубашка, а не вечернее платье. Обслуга поспешила разойтись, гости тоже вспомнили о делах и разговорах. — Очаровываешь всех, — улыбнулся Влад. — Не виноватая я, оно само, — рассмеялась Эль. Скрипку спрятали в футляр, молодежь еще посидела немного, пока девушки как-то разом не раззевались, прикрываясь ладошками. — Так, думаю, всем пора спать. Многие решили переночевать и разъехаться уже с утра, так что оставалось только развести по спальням тех, кто еще был в коттедже. Влад проводил Сашу в гостевую спальню рядом со своей. Поцеловал на сон грядущий, хотя сам совершенно не ощущал усталости, только нервное перевозбуждение от мысли, что сегодня ночует под одной крышей с той, которая теперь стала его невестой. Подумать только — невестой! Никогда раньше он не думал, что появится кто-то, кого захочется носить на руках, называть любимой и терпеливо ждать, когда позволят что-то большее, нежели поцелуи и невинные ласки. И они уже спят в соседних комнатах, а скоро, может быть, будут и в одной постели. Для «вдохновения» перед сном ему хватило воспоминания о том, как принес Сашке свою рубашку. Он все-таки увидел ее в том восхитительном полупрозрачном белье. Жаль, что только увидел. Ничего, подарит еще не один комплект, а там и снимет, своими руками, медленно, лаская каждый сантиметр светлой, сливочной кожи. Засыпал он, счастливо улыбаясь подушке. *** Время-время-время! Как же его не хватало! А еще тишины. Эль никогда не думала, что будет волноваться о сдаче экзаменов так, как волновалась сейчас. Она отыграла концерт в рамках Платоновского фестиваля и с головой нырнула в подготовку к ЕГЭ. Свадьба матери и Сергея прошла тихо, почти незаметно, но вот то, что в доме появился мужчина, стало явным почти сразу. Перестали скрипеть и отвисать дверцы шкафов, потом и вовсе исчезли продавленные диваны из зала и материной комнаты, появились широкая нескрипучая кровать и замечательный уютный монстр-диван приятного кофейного цвета мягкой плюшевой шкуры в зале, пропал потертый ковер, отполировали паркет, поставили шкаф-купе, сменили люстры… Все это проходило фоном, приятным, радующим, но не цепляющим. — Саша, тебе надо отдохнуть. Она удивленно вскинула глаза на Сергея, выкладывающего ей на тарелку омлет. — А? — Ага. Сашуль, у тебя круги под глазами, загонишь себя. Влад волнуется уже. — Да я вроде и не особенно перенапрягаюсь. — Бледная вся. Отдохнуть бы тебе, — подтвердила и мать. Хотя Влад и сам выглядел ничуть не лучше, погрузившись в учебу с головой. Отношения с отчимом у девушки складывались неплохие, ну, насколько там они общались, учитывая работу Сергея и учебу Сашки. Мать молодела и расцветала на глазах, и Эль посмеивалась про себя: вот что делает с женщиной внимание мужчины-то! В школе никто не заметил изменения Сашкиного статуса. Ну, колечко надела. Не обручальное же. Влад свое не афишировал, стараясь не светить, но и не снимал, хотя Эль сразу сказала, что он может носить его на шее, на шнурке. Да и подумаешь, колечки. Что такого-то? Шелестова притихла, а больше до Свержина со Смирновой никто и не докапывался. Сашку вообще обходили десятой дорогой: приставать к ней было чревато резкой отповедью. Учителя вдруг озаботились успехами тихой медалистки, покоя на уроках не стало совсем. Про ЕГЭ со всех сторон напоминали неустанно, явно пытаясь довести учеников до нервного срыва. Влад попросил у матери ключи от бабушкиной квартиры. — Там тихо, — это был, кажется, единственный его аргумент. Тишина была нужна, как воздух. На Тихвинской у Эль заниматься было невозможно — слишком мало места. Дома у Свержиных тоже постоянно кто-то был, то мать, то отец, то оба сразу. Они даже ласкаться не пытались, было не до того. — Голова распухает, — жаловался Влад. Эль «третировала» его историей, ей запомнить даты, события и имена ничего не стоило, а вот Владу это давалось с трудом. Но тест он пересдал, и даже на «четверку». — Все, я больше не могу, — Эль со стуком захлопнула учебник алгебры. — Нам нужен перерыв. Владичек, чаю налить? — Давай, — со стоном согласился он. — Все, я не могу больше, я согласен залажать ЕГЭ… — Ничего мы не залажаем, успокойся. Идем, посидим на кухне, я там окно настежь открыла, а в окне — вишня розовая цветущая, представляешь? Поздняя, наверное, все уже давно отцвели. — Это сакура, Эль. — А? Он рассмеялся, принялся рассказывать о японской вишне и ее местных гибридах, декоративных. Эль колдовала над заварником, смешивая травы и зеленый чай. — Когда-нибудь ты и в Японии побываешь в мировом турне. Ты учитывай, когда будешь планировать концерты, сезонные особенности местности… — Ага. Когда мы будем их планировать. Держи, это должно быть успокаивающим чаем. Насколько уж меня когда-то научили разбираться в травах. — Расскажешь? Эль забралась на подоконник, запрокинула голову, опираясь затылком на откос, помолчала, вспоминая, и принялась рассказывать. Обо всем: о драконах, степях, орках, эльфах, людях и гномах, о серебряных лесах, подземных пещерах-музеях, людских городах. Все, что помнила и знала. О Лир-Ша Раннине, бедном влюбленном полуэльфе с орочьей кровью, по-своему воспринявшем свою любовь. — Для него это был ошейник, долг. Так нельзя, но я понимаю это только сейчас. Почему не понимала тогда… Не знаю. Но он сейчас, думаю, по-настоящему счастлив там, с Сашей. — А ты со мной счастлива? — спросил Влад. — Я хоть немного делаю тебя счастливым? — Вла-а-ад, если вдруг я буду чувствовать себя несчастливой рядом, я скажу тебе первому. Но я ведь такого не говорила? — она потянула его за руку, заставляя сесть на подоконник рядом, прижалась к нему. — Ты — мое счастье. Сейчас и, я надеюсь, навсегда. Он обнял Сашу, улыбнувшись. — Я, конечно, не эльф и не заботливый полуэльф. Но очень надеюсь, что мы будем вместе. — Ну так и я больше не эльф, — Эль потерлась носом о его плечо. — И проживу всего лишь обычный человеческий век. Звучит просто как в легендах о ши, в которых красавцы из-под холмов выбирали долю смертных, уходя к своим возлюбленным. — Ты не представляешь, как я рад. Эгоистично? — Почему? В таком случае и я страшная эгоистка, — Эль рассмеялась. — А ты-то отчего? — не понял Влад. — Потому что в счастье и любви — каждый эгоист, мой рыцарь. Не думай об этом. Я просто тебя люблю. — А я люблю тебя, — Влад потянулся поцеловать ее. Это было безумно романтично, но в тот момент они не думали о романтике. Им было хорошо вместе, они отдыхали от учебы, целовались, не претендуя ни на что большее. Пока хватало и поцелуев. — А скоро выходные и твой день рождения… готова к сюрпризу? — Не особенно, но постараюсь подготовиться, — Эль рассмеялась. — С твоей помощью, мой прекрасный рыцарь. — Просто собери одежду на выходные. И в пятницу мы улетаем. — На два дня? Хорошо. Ну, как твоя голова, Владичек? Полегче? — Намного. Возвращаемся к алгебре? Мне ЕГЭ уже во сне снится. — Ничего, недолго мучиться осталось, скоро все сдадим. А потом… у меня выпускной экзамен в музыкальной школе. Придешь? Правда, там будут скучные программные произведения. — Ты даже их играешь великолепно. Так что приду, не упущу такой шанс. — Спасибо. Мама с Сергеем придут тоже. Тамара Цуреновна зла-а-ая, как стая подземных крыс — она-то меня даже перспективной не считала. — А почему злая? — не понял Влад. — Потому что ее имя не упомянули ни в одной статье о фестивале, — фыркнула Эль. — Твою маму, мою маму — всех упомянули, а ее вот нет. — Какая печаль… — вздохнул Влад. — Но, по сути, она и не имеет отношения к твоей славе. — Жаль, что я не могу назвать имя моего настоящего учителя. Он был человеком, некогда — первой скрипкой королевства людей. А потом, когда он состарился, все забыли и его, и то, как собирались толпы людей, чтобы хотя бы краем уха послушать его игру. Атанар Валерик его звали. Он был настоящим виртуозом, просто волшебником! — Жаль. Но ты можешь назвать в честь него мелодию… Те, что из твоего мира, они ведь вроде как твои собственные. — Они и есть мои собственные. Я очень редко играла что-то по канонам. Орочьи — тоже не совсем те, что приняты в степи, в моей обработке они… ну, не такие дикие, — Эль усмехнулась. — Как-нибудь я сыграю тебе те, что приняты именно у орков, услышишь сам, какая меж ними разница. — Тогда ты можешь называть их так, как хочешь. У тебя ведь сценический образ эльфа. Можешь даже правду говорить — в честь учителя. — Так и сделаю. Идем, нас ждет алгебра, — Эль соскользнула с подоконника, потянула Влада за собой. — А еще скоро последний звонок… Опять на жаре париться в костюме, пока директор вещает, как нас провожают в последний путь. — А мне мама платье сшила. Красивое. Я, наверное, в нем буду, она будет счастлива. Не постесняешься встать рядом с девушкой в платье без лейбла? — лукаво прищурилась Эль. — Ничуть, — уверил ее Влад. — А какого цвета будет платье? — Голубое. Яркое такое, как василек. — Думаю, оно очень тебе подойдет. Ты в нем будешь похожа на весенний цветок. Эль рассмеялась, падая на диван и раскидывая руки. — Эльтарн в переводе с эльфийского «колокольчик». — Который полевой цветок, да? — Там они растут везде, и в полях, и в лесах. Весной, если проехать вдоль тракта, может показаться, что едешь по серой ленте с голубыми краями, а на Ишском кургане — все сплошь в них. — Эль, я твои рассказы записывать буду и издавать, — почти всерьез сказал Влад. — А давай, — согласилась девушка. — Будешь литератором… В жанре фэнтези. — Договорились. *** Последний звонок — Эль долго хохотала с такого названия: звонков тех впереди еще… очень много, — приходился на вторник. Город заполонили выпускники всех мастей, с алыми лентами через плечо, кое-кто из выпускниц — в школьной форме еще советского образца, в белых передниках и с бантами. В их классе такого идиотизма не было, зато был другой: девушки выряжались кто во что горазд. Эль заплела волосы в косу и уложила короной вокруг головы, украсив ее бисерной заколкой в виде огромного голубого цветка, подаренной Валерией Ольштадт. Это был очень приятный подарок-сюрприз. — Знаешь, как этот день народ называет? «Пьяные бантики»… выпускницы в лужах валяются, перебрав. И все такое, — сказал Влад. Эль посмеялась, не поверив: вот эти девушки, так старательно поправляющие перед зеркалами в туалетах макияж и лямки бюстгалтеров, будут пить, как потерявший кирку гном? — А зря смеешься, милая… — Ну, я-то не пью, — пожала плечами девушка. — И это меня очень радует, поверь. Наконец, их выгнали на плац перед школой, построили под хрипящую и шипящую «музыку» из колонок. — Дорогие выпускники! Дальше Эль не слушала, просто рассматривала тех, с кем проучилась четыре месяца, успела и поругаться, и узнать чуть получше, и поудивляться их грандиозным планам на будущее. А потом ее пригласили вместе со всеми выпить и расслабиться. — Надо ж отметить. — Я не пью алкоголь, — Эль понюхала что-то неопределенно-прозрачное, плещущееся в пластиковом стаканчике, едва не чихнула от резкого запаха. — Да ладно тебе, один разок, надо же отметить. — Нет, спасибо. Я выпью сока, — Эль отставила стаканчик с водкой. Влад куда-то запропал, наверное, вышел в туалет. Пришлось самой вставать, идти за соком на другой конец стола. Потом ее отвлекли выспрашивавшие о концертах одноклассницы. Вернувшись, она залпом выпила какой-то слишком горький апельсиновый сок, только через пару секунд сообразив: эти сволочи подлили в ее сок водку! Повело ее моментально, стало ужасно плохо, Эль поднялась, не слушая и не слыша никого, едва не по стеночке пошла на выход из столовой, где праздновали. Местное спиртное оказалось паршивого качества, наверняка оно еще и паленое, откуда у этих дур деньги на приличную водку? А еще, кажется, у ее тела аллергия на алкоголь. Влада она не заметила, узнала только теплые руки, обхватившие ее. — Влад… помоги… — Сейчас. Он оттащил ее в туалет, заставил исторгнуть из себя выпитое. Эль трясло, сознание все равно мутилось, не помогла и холодная вода. — Я вызову медиков, потерпи, — Влад набрал номер. Очень хотелось найти того, кто подлил Сашке водку. Сама бы она пить не стала, он был уверен. Кто и зачем? Девушка на его руках бледнела и задыхалась. Навстречу медикам ее пришлось тащить на руках. Влад оставил ее на попечение врачей, потом отзвонился Анастасии Семеновне и своим родителям. — Да, аллергия на спиртное, даже на самую маленькую дозу, — подтвердила ее мать. — Мы еще в ее детстве это узнали, ей плохо стало после причастия, до «скорой». — Медики сейчас работают, а я разберусь, кто подлил ей водку в сок. Методично напивающиеся одноклассники даже не заметили того, что произошло. Влад внимательно оглядел их. — Шелестова, ты налила водку Смирновой? — Делать мне нечего, что ли? — Анжела, уже изрядно «хорошая», только фыркнула. — Спроси у Арсена, он всем наливал. — Арсен, кто Смирновой водку в сок наплескал? — Да вроде никто, — пожал плечами парень. — Она ж отказалась, ну так нам же лучше, сами выпьем. — Но кто-то налил ее… — Влад оглядел зал. — Кто вообще с бутылкой ходил? — При живых учителях-то? Ищи идиотов, чтоб на виду расхаживать. Задача оказалась нетривиальной, Влад-то думал, сейчас ему скажут, что хотели подшутить, но парни, узнав, что Сашка отравилась, мигом посерьезнели и утверждали, что в ее сок ничего не добавляли. Хочет человек трезвым попрощаться с детством — почему бы и нет. — Так… — Влад снова огляделся, потом сообразил: — Пост охраны. Сейчас запись посмотрю. После просмотра записи стало ясно только одно: это был парень, в костюме, с лентой выпускника. Бутылку или фляжку он прятал в рукаве. Пришел давно, вместе с остальными, шатался туда-сюда, присматривался. Лица на зернистом видео было не разобрать. Вышел сразу после того, как удостоверился, что Сашка выпила. — Ничего не понимаю, — решил Влад. Пришлось звонить отцу. Тот прислал своих парней из службы охраны, пленку скопировали. — Кто знал, что у Саши аллергия? — Да все врачи, у нее в карточке сразу поверх обложки крупно написано, чтоб не пользовались спиртовыми растворами, — растерялась Анастасия Семеновна. — И школьная медсестра знала. — Но кому могло понадобиться ее травить? Женщина только расплакалась, она тоже не понимала, кому помешала ее дочь. А вот Леонид хмурился и явно понимал больше. — Папа? — Влад перевел взгляд на него. — Кому-то очень не понравилось то, что Саша стала твоей невестой. — Но кому? — Влад развел руками. — Вспоминай, кто из девушек и как на нее смотрел. А я организую расследование. Найдем. Врачи говорят, она поправится, дня через три выпишут, только понаблюдают еще. — Разве что Лизка, она что-то очень уж злобно поглядывала на Сашу… Но мотив? Я никогда поводов не давал для того, чтобы она решила, что мне нужна. — Андрей Арефьевич ко мне клинья подбивал насчет помолвки, — припомнил Леонид. — Мол, у него только дочь, наследовать бизнес некому, почему бы не слить две компании. — Думаешь, ей бы хватило наглости попытаться убить Сашу? — Думать я могу все, что угодно. Парни разберутся. Езжай с Анастасией Семеновной к ней, вас пропустят. Влад кивнул и отправился в больницу в компании Анастасии Семеновны и Сергея. Вот тебе и выпускной, вот тебе и «пьяные бантики». Эль открыла глаза, виноватые и грустные, сжала его руку. Говорить не могла — мешала трубка в горле. — Врачи говорят, что тебе еще придется тут полежать пару дней, — Влад погладил ее по руке. Она согласно прикрыла глаза. Придется, так придется, ей обещали убрать трубку, как только спадет отек горла. А пока приходилось вот так. И было страшно: она же сейчас далеко не красавица, а он смотрит. — Выздоравливай, солнышко, напугала ты нас, — мать сидела с другой стороны, держала за руку. «Мама, не плачь, все хорошо. Я живая». — Хорошо, что ты успела выпить немного… «Пить хотелось, я просто не сразу сообразила, что в соке алкоголь». — Пациентке нужен покой, — в палату заглянула медсестра, — приходите завтра. — Отдыхай, солнце, все будет хорошо, — Влад погладил ее по руке еще раз. «Придешь?» — Эльтарн сейчас очень жалела, что не умеет говорить без слов. — Я завтра тебя навещу, — пообещал жених. Она снова прикрыла глаза, чуть дрогнули в улыбке уголки губ. Влад вышел, направился сразу же домой, выяснять, что там случилось. В больнице остался Сергей. Оставлять без охраны невесту сына Леонид не собирался. Узнав, что покушение не удалось, ее могли бы попробовать добить. — Удалось выяснить хоть что-то? — нетерпеливо спросил Влад сразу же с порога. — Немного. Незнакомого парня видели два учителя, у нас есть его словесный портрет. Найдем. Как Саша? — Отлеживается, вроде бы все нормально. — Вот и хорошо. А ты иди, готовься к экзаменам. — Папа! — Хотя, да, ты прав, уже, наверное, поперек глотки все стоит. Тогда переведи мне пару бумаг. Ольштадт прислал, а у него английский со шведским в солянке. Переводы сразу же отвлекли ото всего на свете. Ошибок в бумагах допускать было нельзя, поэтому все посторонние мысли оставались за порогом кабинета. А вечером он открыл ноутбук, Ворд, и написал: «Сказки Серебряного леса». Слова ложились на экране стройными рядами, он словно слышал голос Эль, рассказывающий ему эти сказки. Может, издательство их даже примет? Будет забавно…