Paradise: A New Start

Дни лились тягуче медленно, словно патока. Такая густая и противно-сладкая жижа. Она обволакивала Розу, проникая внутрь нее и заливая конечности какой-то тяжестью, точно сама девушка стала этим сиропом и утекает вместе со временем, а может и сквозь него, даже не замечая этого. Мысли расфокусировано витали в воздухе, прямо над головой, ленивыми мухами, и Роза даже не пыталась их поймать. Они сами время от времени садились на ее светлую голову и туманили какими-то размышлениями, раздражали воспоминаниями, сверлили несбывшимися мечтами. Все это утекало сквозь нее, не задерживаясь и не становясь какой-то опорой, стимулом, ради которого стоило бы подняться и сделать хоть что-то. — Роза, милая, я принесла тебе на ужин салат из Kroc’а*. Ты же его любила. Он, конечно, не такой вкусный, как наш, Mc’овский*, но тоже очень даже ничего, — Джекки прошла мимо зрительного поля девушки, должно быть к столу. Уже ужин? Странно, Роза не помнила, как мама приносила ей обед, но вроде припоминает, что совсем недавно принесла завтрак. Опять выпала из реальности? Должно быть. В этой глупой, скучной параллели ей совсем нечего делать. Она должна быть в другом месте. А может, и в другое время. — Милая, ответь мне, может, ты чего-нибудь хочешь? – Нет. — Мы с отцом волнуемся за тебя.. — Мне жаль. — Тони подрастает, он уже научился ползать на четвереньках, такой забавный, совсем как ты, когда была еще крохой, — это хорошо. — Роза… Доктор тоже переживает. Кажется, впервые за все время Джекки выбрала нужные слова. Роза вдруг оторвала взгляд от уже пыльного ночника и резко посмотрела на мать, хмурясь. В ее глазах плескалась какая-то странная, беспомощная злость, отчаяние, печаль. Она сжала губы в тонкую полоску, слова забурлили в горле, казалось, вот-вот и Роза сорвется, закричав или расплакавшись. Но уже через несколько секунд она с трудом проглотила игловатый ком и положила голову на привычное место. — Он не Доктор, — Спустя еще минуту слабо произнесла девушка, вновь становясь безвольной патокой. Джекки провела рукой по волосам дочери и потрепала ее по плечу. Она не могла ничего сделать. Роза ничего не будет слушать, ей нужно самой во всем убедиться, понять и принять это. И потому Джекки поднялась на ноги, вставая с кровати дочери, и вышла из комнаты. Нужно время. И здесь, в этом уже безопасном мире, у них его предостаточно. Роза шла по какому-то лугу. Под ногами была выжженная трава, хотя понять, что это была именно она, было трудно. На самом деле это напоминало бескрайнюю пустыню, только вот вместо яркого песка был комковатый пепел, который тут же вздымался, стоило лишь сделать еще один шаг. Но Роза знала, что когда-то здесь была яркая, невероятно яркая трава. И почему-то при мысли об этом во рту появлялся привкус яблок. На самом деле, хоть Роза и была почти уверена, что это место ей не знакомо, в груди поселилось назойливое ощущение, что здесь что-то неправильно. Что что-то не так, что должно быть по-другому. От всей этой серости — пепла под ногами, пасмурного, но не проливающегося дождем, неба, легкой дымки от повисших в сухом воздухе маленьких частиц — Розе казалось, что она находится в старом черно-белом кино. Но затем она смотрела на свои руки и ноги, подносила к лицу локоны волос, и убеждалась, что это не так — она сама была цветной. Не давало покоя и чувство опустошённости, точно изнутри вырвали какой-то огромный кусок и вместо него теперь зияющая, угнетающая пустота. Роза не могла понять, откуда взялось это чувство. Сколько бы она не напрягала память, чтобы вспомнить причину такого состояния, у нее ничего не получалось. В голове вообще была какая-то каша — опять же, непонятно почему. Но несмотря на все это, она продолжала идти. Толком не понимая куда и зачем, но она отчего-то точно знала, что ей нужно идти, что ей нужно искать. Только что искать? Или кого? Кажется, прошла лишь пара мгновений, но вот уже бескрайняя пустыня закончилась, а сама Роза стояла на каком-то небольшом пригорке. Причем самое странное было не то, что вдруг эта серая бесконечность, раздражающая парящим пеплом горло, закончилась, а то, что перед ней вдруг предстало озеро, с неподвижной, серо-синей водой. Из-за монотонности и неподвижности казалось, что все вокруг замерло. Она повернула голову влево и увидела разрушенный город на острове среди этого озера. Покосившиеся высотки и сбитые железные купола со штыками вызвали какое-то смутное воспоминание, но оно пролетело так быстро, что Роза не успела за него ухватиться. Где она? — Наше первое путешествие, — из-за спины раздался щекочущий память голос. Роза тут же обернулась и растерянно посмотрела на ее неожиданного собеседника. Это был Доктор. Уставший взгляд карих глаз, шоколадный костюм, плащ, галстук, белая рубашка. Он выделялся на общем фоне. Он был цветным. Настоящим. — Первое с этим лицом, если точнее. Доктор улыбнулся, причем слабо, словно у него не было сил на это. А Роза смотрела на него и не понимала, как могла забыть о нем. Как могла забыть о том, кто было для нее самым важным. Неожиданно зудящая пустота внутри стала понятной. — Ты оставил меня. — Голос вышел какой-то сиплый, в горле вновь образовался ком, хоть и слез в глазах не было. — Я столько прошла, чтобы вернуться, а ты оставил меня. — Ты была в опасности рядом со мной… — Лучше быть в опасности, чем здесь! Доктор замолчал, смотря каким-то тяжелым взглядом на Розу. Она прижала ладони к лицу, словно пытаясь успокоиться. — Все мои мечты были связаны с тобой. — Тихо, но зная, что ее услышат, продолжила Роза, глядя на небольшую горку пепла. Ком в горле мешал говорить, и она поджала губы, поворачивая голову и печально оглядывая разрушенный город. Доктор молчал, а Роза не могла ничего сказать. Опустошенность внутри стала физической слабостью, заливая все тело железом, буквально приколачивая ее к этому месту. Но она все же нашла в себе силы вновь повернуться к Доктору. И у нее упало сердце. Невыносимая горечь, вина и сожаление в карих глазах были физически невыносимы. И Роза тут же шагнула с места, испытав слишком реальную потребность в том, чтобы обнять Доктора, извиняясь за свои слова и в попытке найти покой. Но стоило ей сделать лишь один шаг налитыми свинцом конечностями, как все вдруг пришло в движение. Пепел зашевелился и стал всасываться куда-то вниз, утягивая Розу с собой. Она опасливо закрутилась, пытаясь вырваться из плена почти что зыбучих песков. Частицы в воздухе закрутились от резких порывов ветра, на озере появились штормовые волны, а и без того разрушенные строения в дали стали разваливаться на глазах. От грохота, шума волн, залетающих в уши и глаза частичек пепла заложило уши и начало щипать глаза. Все вокруг пришло в движение, словно кто-то снял фильм с паузы. Все начало двигаться. Кроме Доктора. Он замер, таким же невыносимым взглядом глядя туда, где секунду назад стояла Роза. Трясина засосала ее уже по грудь, но она все равно отчаянно молотила руками, вздымая облака пепла и задыхаясь от них, совершенно позабыв, что это никак не поможет ей выбраться. Она пыталась кричать, звать Доктора, но из горла вырывался лишь беззвучный хрип. Комок серой пыли попал ей в рот, вызывая приступ тошноты и еще больший кашель. Было страшно и больно, горло невыносимо жгло, но она уже не могла остановиться, продолжая бороться, продолжая беззвучно звать Доктора. Роза вскочила на кровати, беспомощно хватая руками пуховое одеяло и глотая воздух. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что это был сон и никакой пепел ни в глаза, ни в горло ей не лезет. Она отодвинулась назад, откидываясь на подушку и сильно потерла ладонями лицо, прогоняя остатки сна. Осмотрев комнату — свою комнату в большом доме в параллельном мире, — она закусила губу, пытаясь сдержать подкатившие слезы. Небольшая комнатка в бежево-коричневых цветах с одноместной кроватью в ТАРДИС нравилась ей куда больше, чем все это богатое убранство коттеджа. «Лучше быть в опасности, чем здесь!» — Эти слова всплыли в памяти, и Роза поняла, как неожиданно четко она выразилась. Где угодно вместе с Доктором лучше, чем здесь. Она чувствовала себя чужой, хоть и понимала, что родители ее искренне любят. Да, может она и была жутко неблагодарной дочерью, но ее тянуло далеко от этого дома, города, планеты. Далеко от этой вселенной. Ранним утром Джекки вошла в дом. Она была на вечеринке у своей новой подруги Маргарет и как бы та не упрашивала ее остаться еще ненадолго — она не могла. Оба ее ребенка были дома и, какой бы измотанной Джекки не чувствовала себя, она не могла оставить их надолго и уйти отдохнуть. Пита тоже не было — он уехал по каким-то своим важным делам, все же в этом мире он не последний человек в обществе. Так что присмотр за малышом Тони был возложен на Доктора. Тот, кажется, с радостью воспринял эту работу, а Джекки порадовалась, что может не так сильно волноваться хотя бы за одного из своих детей — Доктор был прекрасной няней. На самом деле, Джекки пару раз даже задумывалась, были ли у него хоть когда-то дети, но все никак не решалась его спросить. Если сейчас он один, то вопрос будет явно непростым, а расстраивать и без того увядающего Доктора не хотелось. Она огляделась в гостиной, выискивая взглядом нужного человека и мысленно радуясь тому, как тихо в доме — Тони часто просыпался ночью и плакал, а Доктор каким-то невероятным образом умудрялся каждый раз с ним справляться. Завернув на кухню, она увидела в предрассветных сумерках знакомый силуэт. Доктор сидел за столом и рассеянно стучал по пустой кружке, рядом с которой лежала ложка и чайный пакетик в отдельной упаковке. Видимо, он опять хотел заварить себе чай, но пока вода закипала, совершенно об этом забыл. Щелкнув выключателем, Джекки чуть поморщилась от неожиданно яркого света, залившего кухню. Доктор отвлекся от своего занятия и взглянул на нее. — Малыш в порядке. Жаловался, правда, на отсутствие мамы, но я убедил его, что она вернется, если он хорошенько выспится, — при воспоминании об этом диалоге у Доктора появилась теплая улыбка. А Джекки пора бы перестать удивляться тому, сколько всего он умеет. — Спасибо тебе большое, а то я с ним уже совсем замоталась. Не пойми неправильно, я люблю Тони, но каждому человеку нужен нормальный, хотя бы пятичасовой сон! — Джекки с огоньком в глазах села за стол рядом с Доктором. — Он боится темноты. Попробуй ему рассказать сказки или спеть, — шатен задумчиво посмотрел на кружку в руках, словно не понимая, что она здесь делает. — Ему нравится твой голос. Они недолго помолчали. Джекки должна была спросить еще кое о чем, но оттягивала момент, пытаясь растянуть слабый пучок беззаботности подольше, хоть и понимала, что это бесполезно, так как Доктор и сам знал, о чем дальше пойдет речь. — Как Роза? — Наконец тихо произнесла Джекки. Каждый раз, когда она просыпалась ночью и выходила из их с Питом комнаты в детскую, она видела Доктора, сидящего на полу у закрытой двери в комнату Розы. Еще с тех пор, как они все вернулись в этот дом, Розе начали сниться кошмары и временами она даже что-то бормотала, а то и кричала, но она всегда перед сном запирала дверь на замок, так что никто не мог зайти к ней в комнату. Джекки несколько раз пыталась позвать ее, стучалась, но дочь лишь говорила, что все в порядке и просила ее лечь спать. И Джекки поняла, что и в этом она не сможет помочь дочери, потому больше не пыталась достучаться до нее. Но Доктор и не пытался. Он безмолвно сидел под дверью, упираясь локтями в колени и о чем-то думал. Джекки переживала, что он вообще не спит и всю ночь сидит там, хотя, когда весь дом просыпался — его уже не было. И, на самом деле, Джекки была невероятно благодарна Доктору за то, что он всегда был с ее Розой. Даже когда та об этом не знала. — Она кричала сегодня. Звала Доктора до хрипа в голосе, — мужской голос стал какой-то безжизненный, серый. Джеки сжала руку шатена в своих ладонях, нахмурившись и сочувственно глядя в лицо, наполненное виной и страданием. — Ты — Доктор. — Не для нее. — Она запуталась. Еще бы, с такой-то жизнью! — Джекки по-доброму усмехнулась, но поняла, что ее неловкая шутка лишь усугубила ситуацию. — Все наладится. Мы ждем, помнишь? Доктор не отвечал, тяжело глядя на несчастную кружку. Джекки вдруг заметила залегшие под его глазами тени. Видимо, из-за того, что он теперь человек, недостаток сна влияет на него слишком сильно. Она сжала руку Доктора, и он наконец ответил: — Да. Перед глазами Джекки вдруг всплыла картина того, как он сидел, вжимаясь в стенку и, как ей тогда показалось, слишком сильно прижимая ладони к лицу, перед закрытой дверью, из-за которой раздавались слабые крики, которые едва были слышны в коридоре, но, она была уверена, сильно въедались в слух Доктора. — Хорошо. А теперь, давай-ка, ты все-таки выпьешь чай! Большая чашка чая от всех проблем, — Джекки ободряюще потрепала Доктора по руке и поднялась на ноги, нажимая на кнопку на чайнике и доставая еще одну кружку для себя. — А затем ты пойдешь и хорошенько выспишься, договорились? Доктор не ответил и Джекки жалостливо на него взглянула. Она была уверена, что он готов ждать ее дочь хоть целую вечность, но с каждым днем, с каждой ночью, проведенной под запертой дверью, он неумолимо затухал. И Джекки не могла на это смотреть. Но и сделать тоже ничего не могла. «Пожалуйста, Роза, дорогая, выходи к нам поскорее. Здесь тебя ждут и любят. Здесь твое место».