И даже время за...

      — Гарри Поттер! – прошипел Волдеморт, заставляя так рано повзрослевшего парня, невозмутимо докуривающего сигарету, поморщиться, ведь уже больше года никто его так не называл.       Годы потерь, неудач, но и с некой стороны внезапного осознания и понимания своей участи быть обязанным всем и, если можно так сказать, рока, преследующего Командора по пятам, с того самого дня, когда Темный Лорд трусливо сбежал с поля боя, заставив зеленоглазого юношу понять одну весьма и весьма важную вещь – ему противостоит настоящий Трус. Именно так, с большой буквы.       Тогда парень и перестал бояться. Всего: Лорда, смерти, потерь близких – понимая, что это все равно неизбежно, что идет война, настоящая, кровопролитная и беспощадная. Обычная возня в песочнице закончилась, когда друзьям пришлось расстаться с последними иллюзиями, увидев, как на их глазах Пожиратели изнасиловали и убили десятилетнюю девочку-магглу. В тот момент Троица ничего не могла поделать, ведь от глупости и тупого гриффиндорского безрассудства им пришлось избавиться еще раньше. Теперь Поттер шел только вперед, преодолевая препятствия, рука об руку с лучшими друзьями, а в последнее время еще и соратниками, почти частью его самого, двумя третями его души и его сердца. В тот момент, унизительный для Тома Риддла, когда он испугался не окончившего школу подростка, Поттер знал – он сделает все возможное, чтобы выжить, не желая умирать от руки такого ничтожества, как Волдеморт. Это, в конце концов, вопрос чести и жизни. Их чести и Их жизни.       Второе мая девяносто восьмого запомнилось как-то особенно ярко. Не потому, что тогда должна была состояться Последняя битва, и не потому, что они тогда потеряли многих родных и близких, а потому что сам тот приснопамятный день длился и длился, бесконечно долго, словно целое столетие. Командору и его Команде из двух почти родных человек до сих пор казалось, что тот день так и не закончился, превратившись в бесконечную погоню от смерти, от жизни, от себя.       Там, посреди Запретного леса, когда Поттер очнулся после брошенной в него Лордом Авады, парень еще верил, что скоро всё прекратится, закончится проклятый путь, и можно будет отдохнуть, пусть даже умерев, но отдохнуть от напряжения, от усталости, в конце концов. Но… не Судьба, или трусость кое-кого красноглазого! Или это была не трусость, а здравый смысл? Не важно, но с того времени, троица никак иначе, как Трусом Темного Лорда Волдеморта не называла.       В Большом зале они стояли друг напротив друга, Гарри, глупо полагая, что Риддл раскается, вывернул тогда перед ним всю душу, указывая на его ошибки. И Том струхнул, просто что-то для себя решил и сбежал, с тех пор Командор никогда не разглагольствует перед врагом, просто бьёт на поражение, не желая давать никому даже лишней секунды на то, чтобы отыскать выход. С тех пор – никогда. Если это, конечно, не запланировано Золотым Трио заранее. Например, сегодня.       Выбросив все еще дымящуюся сигарету на свежевыпавший снег, Командор поднял холодный взор на Риддла, впервые за долгие месяцы стоящего к нему так близко, переставшего прятаться за спинами Пожирателей и что-то там разглагольствующего о своей мнимой власти, от которой осталось лишь пепелище и гора трупов у ног змеелицего чудовища. Цепко следя за любым резким движением Тома, он рассматривал его, видел, что тот не пострадал за все это время ни от одного заклинания, оставаясь таким, каким был, когда голышом вылезал из котла – все таким же тощим, белокожим и уродливым, при этом абсолютно свежим и отдохнувшим. В отличие от уставшего и до сих пор тяжело дышащего после боя с Беллатрисс Гарри, всего в шрамах, в крови как Пожирателей, так и Орденовцев с членами знаменитой АД. Почти все умирали у него на глазах, оставляя кровоточащие раны и на теле и в душе, но уже не такие глубокие, как некогда, когда он был еще сопляком, не знающим настоящей войны, настоящего противостояния, когда от безумия удерживает только мысль, что у тебя еще есть, кого защищать. Поттер был уверен, потеряй он Рона и Гермиону, давно бы уже превратился в такую же равнодушную тварь, каким был Лорд. И еще неизвестно, не стал бы он во стократ хуже, учитывая его удивительную способность к выживанию любой ценой и невероятную везучесть почти во всем, не касающимся его как личности и человека.       — Не нравится, как звучит твое имя, Гарри? – Лорд чуть наклонился вперед, стоя в двадцати шагах от молодого мужчины, крепко сжимающего в руках палочку, готового на все, чтобы не дать себя убить этому уроду.       Риддл стоял напротив совершенно один, потому что больше некому было его прикрывать. Все мертвы. Пожиратели, Орденцы, враги и друзья. Остались лишь Волдеморт и Командор. Две противоположности, такие похожие в чем-то, но если глядеть в корень – слишком разные, чтобы когда-либо суметь быть на одной стороне.       — Не нравится, как его произносишь ты, мой трусливый зайка, – со злорадной усмешкой произнес молодой маг, запуская в Лорда невербальные чары щекотки, словно издеваясь над темным властелином, намеренно выводя того из себя еще больше, хотя от страха за свою жизнь Риддл и без того в отчаянии. А это значит, что он будет драться, не соблюдая никаких правил, рьяно, до потери сил, а из этого можно сделать вывод – шансов на победу у Поттера почти нет. Если бы только…       — Круцио! – выкрикнул Лорд, заставляя Командора в стремительном прыжке уйти с линии огня и приземлиться в метре от того места, куда врезался луч проклятия.       — Знаешь, в чем минус Непростительных, трусишка? – завел шарманку взбешивания врага Командор. – Они никогда не могут быть неожиданными, так как невозможно убить Авадой невербально, а потому – их можно с легкостью избежать. Давай, Томми-бой, покажи все, на что ты способен.       Поттер добился своего, заставил Реддла убрать из своего арсенала непростительные, от которых невозможно было укрыться щитом, при этом теряя сил больше, чем хотелось бы на всевозможные прыжки и трансфигурацию материальных препятствий. Все остальное отражаемо, нужно только знать – чем, когда и как.       Бой длился в тишине, и Гарри мысленно поздравил себя с успехом в виде доведения до белого каления Темных Лордов, ведь если бы не этот его особый талант болтать без умолку, когда стоило бы помолчать, – не повелся бы Том на подначку, не стал бы сейчас что-то доказывать. Кому и зачем? Глупо, как и все, что делал Волдеморт в своей жизни. Вот, кем был Том – глупым трусливым подонком с манией величия.       Выпуская одно проклятие за другим, Командор мастерски уходил от заклинаний противника, копируя то стиль Снейпа (пусть Земля ему будет пухом), то Люциуса Малфоя, то в какой-то степени даже Дамблдора, когда приходила пора прекращать защищаться и нападать, почти заставляя Лорда начать отступать. Итог боя был не ясен, даже скорее выигрыш был на стороне более молодого мага из-за его куда большей выносливости, пока в одно из мгновений Поттер пусть не особо сильно, но оступился, тем самым совершая роковую ошибку.       — Круцио! – не смог не применить, не смог сдержаться, за что был вознагражден. Командор выгнулся на земле в приступе невыносимой боли. Красный луч болевого заклинания пронзал его тело, словно тучи огромных ножей впивались в кожу, проворачиваясь в мышцах, сминая любое сопротивление, но с губ Гарри не сорвалось ни звука, только насмешка все также была в его наглых глазах.       Волдеморт никогда не смог бы не выпендриться, правда? Не смог просто убить, не поведав поверженному врагу о своей значимости перед тем, как произнести всего два слова. Именно это всегда губило всех злодеев планеты, будь они хоть магглы, хоть волшебники.       — Круцио! – и снова приступ боли и до крови прокушенная губа на и без того израненном лице молодого мужчины. – А теперь ты умрешь, Гарри Поттер, и я, наконец, сотру с твоего лица эту улыбку. И все поймут, что только я являюсь надеждой этого мира, только мне суждено стать властителем. Попрощайся с этим миром, Командор! – и Риддл направил волшебную палочку в сердце Поттера, сверкая в предвкушении алыми глазами безумного убийцы.       — Оч-хень предсказуемо, Томми, – и парень громко, истерично рассмеялся в лицо Лорда. – Толь-хк-ко ты кое-что упустил из виду.       — Да, и что же, Герой?! – Лорд оскалил зубы, больше походящие на клыки, чуть отшвыривая ногой волшебную палочку мальчишки. Палочка была все еще была зажата в израненной руке лежащего на снегу Гарри.       — Нас! Инкарцеро! – за спиной Лорда раздался холодный женский голос, а за ним последовало проклятие, не давшее Тому даже дернуться. Поттер, словно и не лежал только что изломанной куклой на земле, метнулся к своей палочке, в результате чего спустя пару мгновений Риддл оказался в кольце трех направленных ему в лицо палочек, почти вырываясь из магических пут, но был снова атакован, на это раз высоким рыжим парнем, равнодушно взирающим на все происходящее.       — Ты рисковал, Командор! – произнес Уизли, но его проигнорировали. Сейчас не было времени на праздные разговоры, и все это понимали.       — Ты слишком много болтаешь, Том, – сказал Поттер и кивком головы подал знак своим друзьям.       Три голоса прозвучали одновременно, и Темный Лорд впервые за свою жизнь понял, что уйти ему никто не даст. Это был конец. Всему.       - НЕЕЕЕЕЕЕТ!       — Igitur evanescunt in*, – после они втроем еще долго будут раздумывать над этим проклятием, прочитанным в одной темной книжке из библиотеки Блэков, но так и не поймут, почему посчитали его более действенным, чем Авада Кедавра.       Но это будет потом, а сейчас, едва тройной луч коснулся груди освободившегося было самостоятельно Волдеморта, как все вокруг вспыхнуло яркой вспышкой, словно Солнце спустилось с небес на Землю. Свет, сначала теплый, постепенно нагревался, пока друзья не поняли, что тело Риддла, медленно растворяясь в пространстве, сгорало дотла, но и они сами внезапно ощутили близость этого пожара, ничего не видя вокруг, но понимали, что совершили ошибку.        Только было уже слишком поздно. Они разрушили собственный мир, уничтожили то, что так рьяно хотели спасти.