***
В Больничном крыле никого кроме бессознательного Снейпа не было, видимо, Помфри отправилась спать, хоть Гермиона и заметила на зельеваре чары слежения, которые ей пришлось аккуратно снять. Стоит только мужчине проснуться, как Поппи тут же появилась бы, чтобы оказать помощь. Это внушило девушке чувство некоторого уважения к женщине, так как та не относилась к своей профессии с совсем уж полным пренебрежением. Во всяком случае, если нуждающийся был на ее попечении. Судя по остальному, в другое время ведьма не вмешивалась в чьи-то проблемы и своего мнения не навязывала. Надо – вылечим, а не хочешь – не мое дело, но если уже попал к ней, то уйти больным не удастся. Странное мышление, но уж какое есть. — Мэд, заблокируй двери, – шепнула девушка, как только они оказались в палате профессора, мирно спящего на постели. – Не хочу, чтобы мне кто-нибудь помешал его обследовать, пусть это будет хоть директор, хоть сам Мерлин. Уизли сделал то, что она просила, после чего присел на единственное свободное здесь кресло, прикрывая глаза, пока Поттер наблюдал за действиями Грейнджер. Они выбрались из комнат двадцать минут назад и незаметно, используя всевозможные чары: тишины, отвода глаз и невидимости – добрались до медицинского крыла, где сейчас и находились. Гарри следил за тем, как Гермиона расстегнула на профессоре пижамную рубашку, обнажая худощавую грудь с несколькими черными волосками на ней. Девушка была невозмутима, хотя Яг был уверен, что ее это нервирует. Все-таки раздевать человека, который тебе чисто физически неприятен, да еще считающийся уже несколько лет как мертвым – это то еще испытание для нервной системы молодой особы, пусть и целителя. Хотя, насколько помнил Гарри, Герми никогда даже не пыталась отказать в помощи никому. — Приподними его, мне нужно снять с него рубашку, – создавалось ощущение, что она нервничает. – Гарри Поттер! – он вздрогнул, когда услышал свое имя из ее уст, как когда-то давно, еще в школе она называла его, заставляя устыдиться своих действий. Вот и сейчас, стоило ему застыть на месте, погрузившись в дебри своих странных мыслей, как она его тут же вернула с небес на землю. – Хватит стоять, я говорю, приподними его. Аккуратней! – крикнула она, когда друг быстро приподнял его торс. – Не разбуди, проблем не оберешься потом, успокаивая его от очередной вспышки гнева и надуманного чувства униженности. — Ладно, я буду предельно осторожен и нежен с этим… Снейпом, – фамилию Поттер произносил уже еле слышно, так как увидел воспаленную темную метку на левом предплечье профессора, поэтому, опустив больного на постель, полностью погрузился в изучение знака. – Хм, странно. — Что случилось? – Грейнджер обратила внимание за заминку, поэтому, как только профессор оказался уложен, посмотрела на Поттера, водящего волшебной палочкой по метке. — Эта метка не такая, как у Розье. Помнишь, мы ее изучали у нашего пленника? Мэд, иди сюда, взгляни, – Уизли поспешил подойти к озадаченному другу. Рон долго изучал саму метку, даже сравнивал изображение со своими воспоминаниями и понял, что у Снейпа татуировка выглядит иначе. Незначительно, но по-другому, что-то было не так, но вот что именно, пока Уизли понять не мог, так же, как и Гарри с Гермионой. — Действительно, его клеймо другое. Герм, посмотри, заметишь отличия? — Найди десять отличий и получи приз, – фыркнула она и нагнулась к руке профессора, пытаясь пристальнее разглядеть знак безумного гения Тома Риддла. — Что-то типа того, – шепнул задумчивый Поттер, нажимая на голову змеи пальцем, из-за чего она что-то прошипела. — Что она хочет? – вопрос бы задан Роном, указывающим пальцем на рептилию, но ответа так и не прозвучало, так как Гарри перешел на магическое зрение, изучая каждую линию чар в плетении метки. Прошел час, прежде чем Командор пришел в себя, явив друзьям осознанный взгляд. За это время Грейнджер успела изучить состояние здоровья зельевара и даже написала пару страниц того, чем собиралась лечить профессора в ближайшие пару месяцев. Судя по приподнятым бровям Уизли, принимать участие в уговорах этого мерзавца на все процедуры он не собирался ни в коем случае. — Похоже, тут постарался наш директор, – раздался приглушенный голос брюнета. – Видимо, искал способ снять метку со своего шпиона, но полностью это сделать так и не смог, а вот подчинить змеюку немного удалось, кажется, именно поэтому Томми-трусишка так и не понял, что Снейп предатель. Смотрите, – Гарри чуть приподнял руку зельевара, – метка не черная, а темно-коричневая, да и зубки у черепа сомкнуты. Судя по чарам, нити подчинения слишком тонки, но не оборваны из-за чего-то еще, мне это не ясно. Здесь стоит разговаривать с Альбусом и Снейпом отдельно, но позже. Что там с его нервным состоянием, Лона? — Психическое расстройство личности из-за, как мы и предполагали, близкого «общения» с дементорами, плюс – истончение нервных окончаний в связи с частым использованием на нем Круциатуса, это если не считать многочисленных внутренних повреждений органов дыхания и пищеварения, но это уже вина самого Снейпа. Видимо, не особенно утруждал себя защитой во время варки зелий, хоть и пытался не облысеть, смазывая волосы какой-то дрянью, – девушка сморщила лицо от отвращения, указывая на маслянистый покров на голове мужчины. – Его «безумная ненависть» была еще и из-за того, что он испытывал физическую боль. Постоянно. Боюсь, никакие обезболивающие уже не помогали. Удивляюсь также его здоровому сердцу, хотя печень он почти уже посадил, вот и желтый весь. Мерлин, он вообще обращал внимание на свое здоровье? — Не думаю, – сказал Поттер, – мне кажется, ему было все равно, и жил он только из-за обязательства перед Дамблдором, иначе давно бы уже наложил на себя руки. — Считаешь, это из-за любви к твоей матери? – спросил Рональд, глядя на зельевара с полным равнодушием. — Из-за дури – это будет более логичнее, судя по его поведению и отношению к жизни, – Поттер отошел от мужчины, присаживаясь на трансфигурированное только что кресло. – Ладно, с профессором мы разобрались, как его уговаривать, пусть решает Дамблдор, а сейчас меня больше интересует ваше мнение относительно Волдеморта. Что думаете о его дальнейших действиях? Гермиона, раздумывая над ответом, взмахнула палочкой, чтобы снова явить взору проекцию внутренних органов зельевара, словно это ее успокаивало, потом, глубоко вздохнув, отменила заклинание и начала рыться в сумочке, разглядев на своей руке порез. Достав баночку с заживляющей мазью, она открутила крышку, после чего начала медленно наносить ее на рану, все ещё не произнося ни слова. — Рон? — Может, его здесь нет? — Даже если «нашего» Лорда здесь нет, тут имеется свой. Но я считаю, следует просчитывать все по наихудшему сценарию, а значит, будем считать – трусишка-Томми переместился с нами вместе. Что он будет делать в первую очередь? — Азкабан? В прошлый раз он поступил именно так, ведь сразу после воскрешения вытащил из тюрьмы своих слуг, – произнесла Гермиона, подходя к Рону и принялась снимать с него рубашку, как совсем недавно поступила со Снейпом, после чего начала намазывать мазью его раны, часто прибегая к дезинфицирующим чарам. — Не в этот раз, – прошептал Уизли, глядя в ночное небо за окном. — Почему нет? – Гермиона замерла, глядя на Рональда. — Лона, Том может быть и трус, но он не дурак и очень даже умеет учиться на своих ошибках. И, боюсь, это все же «наш» Риддл, судя по метке Снейпа, а значит – он будет поступать иначе, исходя из своих прошлых ошибок. То есть, мы еще долгое время не услышим о нем в открытую. Действовать Томми любит через своих слуг, все больше оставаясь в тени, поэтому, мы пока не знаем, что там за мысли могут бродить в его голове сейчас. А если учесть, что хоркрукс в дневнике отсутствует… – молодые люди вспомнили, как МакГонагалл, сходив в гостиную Гриффиндора и конфисковав у спящей Джинни дневник, быстро вернулась назад в кабинет директора, где и было обнаружено, что книжечка стала просто книжечкой, исписанной мелким девчачьим почерком, – нам стоит начать нервничать, потому что это может означать, что части души могли соединиться со своим хозяином, – Гарри нахмурился из-за своих же слов. — Но это же хорошо, к тому же, ты не можешь быть в этом уверен. Осколки могли исчезнуть вместе с местной версией Лорда, – сказал Рональд, хотя был уверен, что Гарри никогда не ошибается, на каком-то интуитивном уровне соединяя части информации в голове и выдавая странные выводы. Это всегда удивляло его друзей, но они уже давно привыкли полагаться на мнение Поттера в таких вот вопросах. — Могли, но если нет – то теперь у нас будет война не с психом, внутри которого одна восьмая часть его гнилой душонки, а с адекватным, с полноценной сущностью и более сильным, чем прежде, Темным Лордом. — Адекватным? — В его стиле, разумеется. Это значит, прежде чем действовать – Том Риддл будет… продумывать каждый свой шаг до мелочей, и возня в песочнице, как было раньше, даже не начавшись, превратиться в самую настоящую гражданскую войну. В то, что было в последние месяцы нашего противостояния в прошлом… будущем. — Но ты не уверен в своем предположении? – и столько надежды в глазах Гермионы, что Поттер всем сердцем желал солгать, сказать, что всё это просто ерунда, шутка с его стороны. Желал, но не мог. Он и сам не знал, откуда у него в мыслях появилась подобная информация, но привык доверять своему чутью, которое вытаскивало его и друзей из множества заварушек в прошлом и, Поттер был уверен, вытащит и в будущем. — Не нужно, Герм. Пустых мечтаний не нужно, – Уизли сжал руки в кулаки, наблюдая за тем, как Гермиона накладывает повязку на его лодыжку, согласно кивая головой. – Так что, по-твоему, он будет делать, Командор? — Он будет мстить. — Он этим занимался и раньше! – усмехнулась Грейнджер, жестом заставляя Поттера встать с места, чтобы она могла его раздеть и подлечить то, что необходимо в первую очередь. — Боюсь, сейчас Том будет действовать иначе, – услышала девушка его шепот, потому что стояла рядом, Рон же чуть нахмурился, видимо, приходя к похожим мыслям. — Он знает будущее, как и мы. Риддл в курсе того, кто может его предать или помешать, поэтому… нам нужно быть начеку. И стоит всё это обсудить с Орденом Феникса, как Дамблдор соизволит его собрать. Мы не будет вновь козлами отпущения, мы не будем снова тащить эту лямку сами, мы не будем сражаться в одиночку. Ведь в конце концов, мы еще дети, пусть некоторые даже думают, что это не так. Троица переглянулась между собой, потом, не сговариваясь, они вышли из палаты, а после и из Больничного крыла. Спустя час, как раз с рассветом, они даже смогли заснуть.***
Снейп услышал тихий голос рядом с собой, когда приятное ощущение покоя покинуло его. Кажется, он спал? Хотя и не помнил, как ложился в кровать вчера. Странное ощущение блаженства разливалось во всем теле, и зельевар никак не мог понять причины своего хорошего настроения. Что-то такое всплывало в сознании, но вот определить точно не удавалось из-за состояния невесомости, видимо, между сном и явью. — Я могу понять Северуса, конечно, но вы, Альбус, могли бы и рассказать мне правду, – Минерва была вне себя от осознания, что была не в курсе прошлого своего бывшего ученика, а ныне – коллеги. — Это что-то бы изменило в твоем отношении к нему? – Северус ожидал громкого и возмущенного «да» от этой женщины, а потому был не готов к ее ответу. — Конечно же нет, но это помогло бы мне его лучше понять. — Минерва, я и сам, как выяснилось, ничего не понимаю в людях, доверивших мне свои жизни. Вот и наш профессор зелий скрывал от меня, что мучается, только бы не прослыть слабым человеком. А ведь всё могло бы закончиться трагически, если бы наши гости не раскрыли мне глаза на мои ошибки. — Вот только не надо начинать самоистязаний, Альбус! – МакГонагалл почти шипела, полностью соответствуя своему анимагическому облику. – Без твоих жалоб проблем выше крыши! Да и я тоже хороша! Ты бы видел мисс Уизли: бледная, худющая, с синяками под глазами – а никто и внимания не обратил на ее состояние, хотя следовало бы. Только я не собираюсь ныть, как некоторые бородатые личности, – видимо, она посмотрела на директора, когда замолчала ненадолго, или указала рукой, Северус не знал, так как глаз открывать пока не собирался. – Я буду исправлять ошибки, что и тебе советую. — Ты права. Вот и начнем с нашего профессора. Северус, я знаю, что ты уже не спишь. Как ты себя чувствуешь? – Снейп пожалел о проницательности Дамблдора как никогда раньше, так как разговаривать сейчас ему абсолютно не хотелось. Открыв глаза, зельевар посмотрел на директора, сидящего рядом с его постелью, Минерва же устроилась на соседней кровати, удобно присев на край. — Сколько сейчас времени? – тихо спросил Северус, удивляя МакГонагалл своим спокойствием. Он и сам себя удивлял, так как ругаться и язвить совершенно не хотелось, ведь он впервые за долгие годы не испытывал никакой боли, ведь даже мысли вяло текли, не давая ничего серьезно обдумать. — Полдень. Ты проспал около трех суток, мой мальчик. Что последнее ты помнишь? – вопрос вызвал у Снейпа вспышку раздражения, перешедшую почти в яростное сопротивление, как бывало всякий раз, когда он вспоминал о Поттере, словно тот был каким-то катализатором его чувств и ненависти. Профессор тут же хотел встать и куда-то идти, только бы не вспоминать, только бы… — Мне необходимо уйти отсюда! — Не сегодня, Северус! И советую тебе прислушаться к моим словам, потому что иначе тебе придется проспать все время твоего лечения! – раздраженно приказала Минерва. Кажется, ее настроение с каждой минутой только ухудшалось. — Какого еще лечения? У меня нет времени тут разлеживаться, старая ты кошка! Альбус… – Снейп попытался встать, но тут же был снова уложен на кровать, только отнюдь не Минервой с Альбусом. — Лежать! Вам, профессор, придется пройти все процедуры. — Грейнджер! Вас никто не… — Это вас никто не… — Наглая девчонка! Пошла отсюда вон! Невоспитанная заучка, у которой вместо мозгов книжный магазин! Такая же плебейка, как ваши дружки! Что, родители не научили вас элементарным правилам приличия, не вбили в вашу голову, что находиться с раздетым мужчиной рядом не пристало приличной девушке?! Я даже знаю, что это может означать: ты видимо особа не слишком тяжелого повед… Девушка не обижалась, но от этого выносить оскорбления было не намного приятней. Она понимала этого человека, но полностью игнорировать не могла, а потому побледнела и замерла, отрешившись от действительности. — Хватит, – Грейнджер пришла в себя от звука голоса Гарри и полыхнувшей от него волны магии, а когда посмотрела на друга, поспешила к нему, чтобы помочь… профессору Снейпу, так как Поттер, схватив зельевара за отворот мантии, привлек его лицо к своему, в настоящий момент ненавидя этого человека, как никогда прежде. – Не тебе говорить о нравственности, Снейп. А сейчас ты заткнешь свой грязный рот и будешь терпеть, пока целитель Грейнджер будет тратить свое время на твое лечение. А учитывая, что наш драгоценный Темный Лорд сегодня уже убил одного из ваших бывших коллег, вам стоит не тратить это самое время на бессмысленные препирательства. — Гарри? Что случилось? – Гермимона увидела, как побледнел Снейп и, отпущенный из хватки Командора, просто упал на подушку, со смесью необычных эмоций глядя на юношу. — Каркаров мертв, его нашли в собственном кабинете в Дурмстранге полностью обескровленным, – Поттер бросил газету девушке, которую она машинально поймала и принялась читать. — А вдруг это не Риддл? — Это он, больше некому! — Ты выходил из школы? – неожиданно спросил Дамблдор, уже знавший о смерти Игоря из присланного еще вчера письма его заместителя. — Да! Или я должен спрашивать вашего разрешения? У меня достаточно оборотного зелья, чтобы быть уверенным, что меня не узнают, а учитывая мой возраст… — Что здесь происходит? Как вы объяснили пропажу этих… детей? – спросил Снейп, игнорируя Поттера и Грейнджер. — Пришлось сочинять на ходу, поэтому я объявил, что ребята заболели, что-то не то съев на смертинах Николаса. Мистер Поттер уже почти нашел решение, как ребятам снова стать детьми, но потребуется еще пара дней. Верно? — Завтра вечером всё уже будет готово. А сейчас, простите, мне пора идти. Лона, если профессор Снейп снова начнет вести себя как маленький ребенок, просто наложи на него Силенцио, а если нужно, то и парализующее. И, Директор, я надеюсь, вы больше не станете утаивать от нас настолько ценную информацию. Мы уже не дети, пора бы вам уже это понять. Увидимся, сэр, – Гарри едко ухмыльнулся и, накинув мантию-невидимку, нашедшуюся в сумочке Грейнджер ранее, вышел в коридор. — Ну, пожалуй, мы тоже пойдем, – сказала Минерва после долгого молчания, воцарившегося после слов Поттера, глядя, как вошедшая Помфри раскладывает на тумбочке около пяти колбочек с зельями с совершенно невозмутимым видом. Она была введена в курс дела, но отнеслась ко всему как обычно – ее ничто не волновало за пределами Больничного крыла. — Да-да, вы правы, профессор МакГонагалл, – притворно весело выдал Дамблдор. – Северус, оставляем тебя в руках наших целителей. — Альбус! Да вы с ума сошли? – только вот зельевару никто не ответил, так как парочка вышла за дверь. – Ладно, Грейнджер, делайте, что нужно, но валяться здесь долго я не собираюсь! — Еще три дня вам полежать придется, так как работа с сознанием очень кропотлива, вам ли этого не знать. К тому же, вы будете не в силах даже просто сидеть, не говоря уже о том, что придется еще и работать. А в последующие дни вы просто будете принимать зелья. Возражений нет? Возражения-то у Северуса были, но спорить с Альбусом, Минервой и всем педагогическим составом, он точно не собирался. Пусть делают, что хотят, а потом оставят его в покое. Хотя, какой там покой, когда там… Поттер… взрослый и… наглый, как его папаша.