***
Драко дрожащими руками держал в руках письмо от отца, невидяще глядя на строки, пока его не отвлек от чтения голос декана (мужчина несколько дней назад снова начал продолжать вести зелья). В классе стояла тишина, иногда прерываемая едкими комментариями Снейпа, так как студенты, после ухода Смита как-то поникли. Малфой видел, что все скучали по его помощи на уроках, по его ходьбе по классу и рассказам о каких-нибудь особо забавных ситуациях, пусть и часто занудным голосом, чтобы особо не отвлекать ребят от варки зелий. — Лонгботтом! – крикнул профессор, как только услышал шипение в котле, хотя сам в это время сидел за учительским столом и что-то писал. — Да, сэр? – Невилл поднял взгляд и прямо посмотрел на учителя, а тот лишь жестко сжал губы и отвернулся, поняв, что шипение исходило от зелья Кребба, ибо только его котел сейчас распространял едкий черный дым. Хорошо еще, что быстро растворяющийся в воздухе и не опасный. — Ничего. Мистер Кребб, у вас какие-то проблемы? – вопрос сопровождался взглядом, из-за которого что-то там спрашивать у Снейпа слизеринец даже не попытался. — Нет, профессор, – ответил Винсент, хотя за последний месяц привык к этим Смитовским «добавьте выжимку лопуха, мистер Кребб, пока у вас еще есть шанс нас не убить» или «смотрите внимательней на третью строчку, иначе скоро все будете ходить у меня на уроках в очках, как мистер Поттер». Сам же профессор Снейп, заметив необычное поведение студентов, мог только зло чиркать в эссе семикурсников, которые потом будут долго вглядываться в свои работы, читая едкие комментарии и выискивая где-то внизу крохотную отметку. Звонок прозвенел почти как благословение, как для учеников, так и для учителя, поэтому ребята быстро повскакивали со своих мест и начали стремительно выбираться из класса, даже слизеринцы, что у ж говорить о красно-золотом факультете. — Мистер Малфой, задержитесь, – произнес вдруг профессор, останавливая блондина у выхода. – Мистер Поттер, подождите за дверью, вы мне тоже нужны. — Да, сэр, – почти одинаково произнесли мальчишки, а Северус чуть не подавился едкими комментариями в сторону Гарри, который горестно вздохнул, после чего взглянул на своих дружков. Кажется, Уизли даже подмигнул Поттеру и вытащил его за собой в коридор, оставляя Снейпа и Малфоя наедине. — Профессор? – Драко хмуро глядел в спину удаляющегося Золотого Трио, пока дверь не закрылась. — Драко, скажи, не писал ли тебе в последнее время твой отец? – Северус перешел сразу к делу, чем невольно насторожил мальчишку. – Не волнуйся, я просто хотел бы с ним поговорить, но никак не могу с ним связаться. С ним, надеюсь, все в порядке? — Эм-м-м, да, сэр. Он написал мне сегодня утром. — Ты уже ответил на письмо? – Северус вглядывался в глаза слизеринца, но применять к нему легилименцию не спешил, читая почти все ответы на свои вопросы на лице Драко. – Ясно. Напиши о том, что некий мистер Смит хотел бы с ним поговорить. — Не думаю, что сейчас… — Что? — Отец пишет, что мама больна, поэтому некоторое время он не сможет мне писать, и на каникулы мне придется остаться в Хогвартсе. — Ладно, я понял. Но ты все-таки напиши ему о моей просьбе. И… Драко, что происходит с учениками в последнее время? – вопрос мужчина задал неожиданный, поэтому, наверное, Северус услышал правдивый, но, тем не менее, весьма шокирующий ответ. — Все скучают по профессору Смиту, – Малфой испуганно распахнул глаза и, пробормотав извинения, выскочил за дверь. — Поттер! – гаркнул профессор и вышел следом за слизеринцем, но, к сожалению, за дверью никого не оказалось. – Вот куда этот ребенок запропастился?***
Волдеморт бесшумно аппарировал на границу поместья своего слуги, не желая нарушать щитов. Он это делал не из вежливости и уж разумеется не из уважения к Лорду поместья, а лишь из-за собственной выгоды, так как был намерен в ближайшее время остановиться именно здесь. А разрушать защиту «собственного» жилища – это, во-первых, неумно, а во-вторых, где это видано, чтобы Темный Лорд поступал, как нетерпеливое дитя. Его слуга, почти раб, появился рядом спустя каких-то две минуты и тут же упал на колени, целуя подол мантии, вызывая в своем господине чувство удовлетворения и какой-то необъяснимой радости, словно все еще было впереди, и его власть над всей Европой – это лишь вопрос времени. — Мой Лорд, вы вернулись?! – и снова лобызание его не мантии, а ног, почти вызывая отвращение на этот раз, именно поэтому он чуть отпрянул, взглянув на Пожирателя с маской легкой брезгливости, как он всегда смотрел на Питера Петтигрю. — Я смотрю, ты не забыл меня, Эдмунд? – холодно спросил Риддл и взглядом заставил слугу подняться. — Господин, как я мог?! Я ждал и надеялся на ваше возвращение! Прошу Вас, входите. Мой дом – Ваш дом, Повелитель, – Лорд Нотт склонился почти до пола, после чего жестом пригласил Темного Лорда следовать за собой, не замечая холодной улыбки своего повелителя, в которой он скрывал собственное удовлетворение от значимости своего величия перед этим некогда гордым аристократом.***
Люциус получил письмо от сына только на следующий день и почти не удивился просьбе Снейпа о встрече, так как в последнее время его метка особенно сильно горела, словно Темный Лорд был чем-то весьма недоволен, срывая свою злость на своих соратниках. Соратниках. Слово резануло по мыслям Малфоя, словно острой бритвой по сердцу, давая осмыслить одну очень важную вещь: никакие они Лорду не соратники и никогда ими не были на самом деле. Подельники в самом начале, слуги в середине их пути и рабы – в самом конце. Рабы! Но не это в последнее время тревожило Люциуса, и даже не то, что Темный Лорд вызывал аристократа к себе не один раз. Нарцисса, его супруга, пусть не совсем любимая, но та, к кому он привык и был ей бесконечно благодарен за наследника, исчезла. Без письма и записки, без единого слова или намека на то, что она могла куда-то собираться. Просто в один из дней, что-то около трех недель назад, Леди Малфой, отправившись по магазинам в Париж, исчезла без следа, из-за чего Люциус все чаще стал осознавать, что живой он ее никогда больше не увидит. Не было ни намека на выкуп, или же шантаж со стороны похитителей. Аврорат, судя по всему, даже не особо шевелится в решении этой проблемы, а вот частные сыщики, нанятые им неделю назад, и сообщили Лорду весть о похищении. Даже свидетели нашлись, да только вот почему-то молчат, словно боятся чего-то. Письмо от Драко, похоже, было единственным выходом, а ведь читая записку сына, в которой тот спрашивает о здоровье матери, Люциус лишь бледнеет, после чего сжигает послание беспалочково, одной лишь силой мысли от невозможности хоть что-то на это ответить. — Где же ты, Цисси? Где?.. – шепот вырвался невольно, но звук собственного голоса заставил Малфоя принять окончательное решение. Люциус прошел в свой кабинет, где, присев за рабочий стол, быстро написал несколько строк на дорогом пергаменте, после чего запечатал послание собственным гербом. – Добби! – домовик появился с довольно громким хлопком, только вел он себя сегодня необычно, ровно глядя в глаза хозяина и не произнося ни слова. – Отнесешь мое письмо Северусу Снейпу в Хогвартсе и дождешься ответа. — Как пожелает Лорд Малфой, – произнесло лопоухое создание и с хлопком аппарировало. — Что? – поведение домовика ненадолго отвлекло мужчину от размышлений о Нарциссе.***
— Как все прошло? – спросил Командор, когда трио, наконец-то, смогло остаться наедине. Гермиона вернулась только под утро и сразу же легла спать, а потом начались уроки, и было далеко не до разговоров, хотя девушка в двух словах дала понять, что все прошло неплохо. — Тяжело. Амелия Боунс та еще дамочка! – Лона потерла глаза и привалилась головой к спинке дивана, на котором сидела. – Вопросы с ее стороны и моей, ответы, ответы, какие-то догадки и предположения. Моим доводам она почти поверила, но… я смотрела в ее глаза и видела там… недоверие и усмешку над моей молодостью и «неопытностью». Словно все, что я ей говорила, лишь моя выдумка, что этого просто не может быть. А ведь я приводила вполне убедительные доводы, – девушка замолчала, открыв глаза и разглядывая потолок, по которому медленно плыли облака. – Я всегда считала, что Боунс умная женщина, но сегодня убедилась в ее ограниченности. Мне кажется, она согласилась проверить Уотсона, только чтобы я отстала от нее. — Ну, это уже что-то, – произнес Рон, садясь рядом с подругой и протягивая ей чашку с чаем. – В конце концов, это ее жизнь. — Обет молчания ты хоть с нее взяла? – спросил Поттер, затягиваясь сигаретой, но смотрел в этот момент на входную дверь, как будто кто-то за ней был. — Обижаешь, Командор, – Грейнджер отпила ароматного напитка и снова расслабилась, глубоко уйдя в себя, хотя для посторонних казалось бы, что она напряжена и готова ко всему. – И даже проинформировала ее, так, не навязчиво, что некий Питер Петтигрю на свободе. Это Амелию чрезвычайно заинтересовало, видимо, с Блэком они были знакомы еще со школы Авроров. Может, подсобит в его освобождении. — Почему все было так сложно? Дамблдор ведь обещал ей все объяснить, – Уизли отобрал у Поттера сигарету и затянулся как следует, пока легкие не наполнись горьким дымом и не заставили немного закружиться голову, расслабляя. — Наш директор, как обычно, весь в загадках и секретах, даже когда они принадлежат не ему! – Гермиона почти кричала, но быстро пришла в себя. – Он ничего не сделал, лишь, как всегда, наплел бессмысленных речей, паутину из загадочности и был таков. Мне в последнее время начинает казаться… — Лона, – Рон покачал головой, а вот Гарри, испепелив сигарету, которую только зажег, быстро подошел к выходу и выглянул в коридор. — Кого-то ищете, профессор? – спросил он и втащил мужчину, который что-то делал у входа в их комнату, внутрь, громко захлопывая за собой картину, служившую дверью. — Смит! – Локонс почти шипел от ужаса, но вырываться из хватки не стал, не желая выглядеть еще глупее, чем есть, барахтаясь в чужих руках. — Пытались подслушать? – равнодушно спросил Рон, не глядя на глупого профессора, который уже собирался открыть рот и разразиться не то хвалебной речью, не то ругательствами. — Тихо, – шепнул Гарри, а потом внимательно всмотрелся в глаза Гилдероя. — Что? — Империус. На этом кретине заклятие подвластия, – трио переглянулось друг с другом, неожиданно перестав чувствовать себя в Хогвартсе в полной безопасности. – Кто тебя послал? Отвечай! – Гарри сильно тряхнул Локонса, намереваясь получить ответ любой ценой. Учитель открыл рот, чтобы что-то сказать, но в этот же момент начал задыхаться. Тело замерло и напряглось в руках Поттера, глаза закатились, и пальцы на руках скрючились, напоминая лапы тарантула. Кожа начала стремительно синеть, местами даже почти чернеть, после чего Гилдероя начало трясти в припадке эпилепсии. — Лона! – девушка кинулась к мужчине, но прежде чем она хоть что-то успела предпринять, он замер без единого движения. — Яд, – шепнула она, прощупывая пульс и запихивая в глотку писателя-романиста вынутый из кармана безоар. – И… я не знаю, какой. — Я знаю, – произнес Поттер, почти без эмоций, словно перед ним не произошло только что отравление. – Черный вампир. Мы должны узнать, кто это сделал, пока не поздно, должны узнать, – Гарри принялся рыться в своих вещах, что-то отыскивая, пока не вынул бутылочку из черного стекла, после чего напоил Локонса из него и слегка расслабился. — Что это за яд? – Гермиона недовольно нахмурилась, впервые встречаясь с чем-то ей неизвестным. — Никто не мог знать рецепта! Никто! — Почему? – Рон выглядел напряженным, но все равно догадался вызвать домовика, чтобы профессора переправили в Больничное крыло. — Потому что… этот яд разработал я. В 1998 году. Зелье лишает человека магии на несколько лет, в зависимости от силы волшебника, блокируя ее. Только вот есть одна очень забавная вещь: об этом не знал… больше никто, – друзья переглянулись, впервые не подозревая, что все это могло значить.